Старый знакомый

– Ну, а с Аленушкой-то что же случилось? – спросил я.

– А вот что с ней приключилось: отыгравши это у нас свадебку честным манером, поехали молодые домой. Ну, она, известно, с воли-то заскучала; дня два, вишь, без просухи все плакала там, дома-то, да на третий пошла бытко за ягодой в лес и по сей час не вернулась… Искали, искали… по болотам да по борам, кажись, все и мышиные-то норочки перерыли, а ее и звания нет, и признаку никакого не осталось, словно как в огне сгорел человек!..

– Сам же Закат жив?

– А что же ему подеется, нашему Дмитрию Савеличу? Богу не нужен, а черт его и сам не возьмет, – сострил мужик, глубоко ненавидевший своего мироеда-старшину.

– Небойсь жалеет о дочке-то?

– Еще бы не жалеть… Наши бабы балакали, по слухам от матушки попадьи, что он отцу Василию признавался сам: «Всего бы, говорит, имущества решился, коли б можно было вернуть Аленушку», – да и Ваню, сказывают, ему жаль… Они, видишь, у него благословенья просили, так не захотел в те-то поры, а теперь каится… Да ведь сказано: близок свой локоть, да укусить не достанешь – так и это дело. Сгубил старый Закат их обеих… А люди-то какие были!! На всем свете подобия такой парочки не встретишь… – заключил свое повествование мой собеседник и полюбопытствовал узнать, не в их ли стороны я думаю отсюда ехать.

– Нет, душевный человек, мне туда теперь не по дороге, – ответил я ему и на тот же день повернул оглобли кдому.

Безлунная северная ночь назойливо светила мне в дороге и как-то болезненно раздражала мое и без того невеселое настроение – в ушах у меня заливались Ивановы песни, а перед глазами шевелилась Аленушкина черная бровь…

Сноски