Русская идея. Истоки и смысл русского коммунизма

Вряд ли кто-то узнает что-то новое о русском менталитете, прочитав "Русскую идею" Бердяева, кроме, конечно, исторического отсутствия у русского духа имперских амбиций. В остальном же книга и не призвана открывать кому-то глаза. Здесь должным образом собрана и систематизирована информация о российских мыслителях, когда-либо болевших за судьбу своего народа, определенным образом его идентифицируя и предлагая свои способы каких-либо изменений... Труд проделан автором огромный, оценки деятелей блещут своею субъективностью, но конкретно мне точка зрения Бердяева близка, потому от книги я получил реальное удовольствие.Чем больше всего удивляет сам Бердяев - этому человеку не нужно отстраивать никаких структуры для сравнения, даже мысленно, он оперирует каким-то всепроникающим чувством, которое может и не логично, но производит впечатление. При этом он не забывает оценивать всех и каждого с точки зрения человеческой совести и мир российской словесности очень скоро окрашивается в бердяевские к…Далее

Сквозь труды этого патриарха русской философии я продирался без малого полтора года. Иногда было почти интересно, но по большей части я недоумевал зачем купил эту книгу. Если попробовать резюмировать идеи автора (неблагодарное, конечно, занятие), то получится что-то вроде: славяне и русские в частности - совершенно особый народ (-ы), которому (-ым) суждено вдохнуть в современное существование новый смысл и направить западную цивилизацию. Русские - противоречивый народ, славящийся своими крайностями. Он должен принести миру новое понимание христианства. Как видно, идеи не сказать, чтоб очень новые. Достоевский говорил о чём-то подобном. Казалось бы, можно прочесть один раз, повысить самооценку и захлопнуть книгу, никогда более не возвращаясь к Бердяеву и только изредка его поминая добрым словом. Но тут начинаются детали. Оказывается, Бердяеву не нравятся ни капитализм, ни коммунизм, ни домократия, ни тоталитаризм. Нравится ему некая абстрактная свобода, которя внутри человека и не детер…Далее

Вначале была тьма. Тьма была долгой. И тьму эту Бердяев слегка стыдливо называл обскурантизмом. И было там безмыслие . безмолвие и безгласие с одним часто повторяемым мотивом: Православие- единственное истинное христианство. Московское царство – единственное православное царство. Значит , Московское царство – единственное истинное! Потом пришел Пётр I с фонариком , купленным в Германиях там всяких и Голландиях . Посветил – посветил вокруг. И понеслось ! Пушкин выяснил , что при свете хорошо пишется . Да писать стал так, что зачал русскую изящную словесность. Другие при свете стали читать. Начитались немчуру Гегеля и стали думать. Первые читатели были , правда, баре , мыслили категориями мыльных пузырей, поэтому идеалистами и были названы. Думали они всё больше, какой же путь у России – славянский или западнический. Потом им надоело бесконечно талдычить про "Две дороги, два пути" и , в спорах челюсти натренировав в первичную славяно-западническую дилемму добавили цыганочку …Далее