Ведьма Аглая

– Все равно нельзя так говорить. Запомни: всё, что было сказано, может од-нажды сбыться.

– Ладно, ладно, я все понял – больше не буду.

– Вот и хорошо.

Мама погладила Леху по щеке.

– Ну, всё, иди, а то еще в школу чего доброго опоздаешь.

Пока Леха обувался, она сняла с вешалки его старое зимнее пальто. Поднес-ла к светильнику и, внимательно осмотрев, подумала о том, что как это ни при-скорбно, но откладывать покупку новой одежды для сына больше нельзя.

Глава вторая

В школе

Неторопливо прогуливаясь по коридору в перерывах между уроками, Леха с интересом глазел по сторонам. С самого утра его не оставляло ощущение того, что вся школа в этот последний перед каникулами день находилась в состоянии ожидания необыкновенных чудес, без которых, как известно, не обходится ни один Новый год. Всё вокруг: искусственный свет, воздух, лица учеников и учи-телей были настолько пронизаны радостным предвкушением неминуемого чу-да, что оно, казалось, не могло не произойти.

И оно чуть было не произошло.

В самом начале последнего урока в класс вбежала запыхавшаяся завуч Надежда Александровна. Жестом подозвала Лёху к себе и, ничего не объясняя, повела на первый этаж. В вестибюле, подошла к невысокой женщине, укутан-ной в короткую шубку из золотистого меха, и что-то вполголоса прошептала ей на ухо. После чего обернулась к группе одетых в верхнюю одежду учеников, со-стоящей, как заметил Леха, из одних отличников, и, быстро пересчитав по голо-вам, спросила: все ли на месте.

Ей ответили:

– Все!

– Тогда прошу минутку внимания!

Надежда Александровна повернулась лицом к женщине в короткой шубке, кивнула ей, как своей знакомой и, обращаясь к ученикам, произнесла торже-ственным голосом:

– Дорогие ребята! Я с большим удовольствием хочу представить вам Аглаю Револеновну – журналиста и фотографа вечерней газеты. Аглая Револеновна пришла к нам, чтобы снять, а точнее сказать, сфотографировать лучших учени-ков нашей школы, то есть, вас. Поэтому я убедительно прошу отнестись к пред-стоящему мероприятию со всей серьезностью: не шуметь, не галдеть, не бегать – словом, вести себя прилично… Всем всё ясно?

Прикрикнув на одного из расшалившихся отличников, Надежда Алексан-дровна предоставила гостье слово.

Проводив недовольным взглядом завуча, Аглая Револеновна вынула из ши-роких рукавов шубки тонкие руки.

– Значит так, – заговорила она слегка раздраженным голосом. – Сейчас мы выйдем на улицу, построимся на ступеньках в четыре ряда и быстренько, пока не пошел снег, сделаем несколько снимков для статьи.

– Что за статья? – громко спросил Леха.

Аглая Револеновна нахмурилась.

– Статья называется: “Наше счастливое детство”. Поэтому прошу привести себя в порядок: причесаться, пригладиться, поправить шапки. Чтобы всё выгля-дело как на картинке! Еще вопросы есть?

Вопросов не было.

– Тогда прошу! – Аглая Револеновна засунула ладони в широкие рукава шубки и кивнула в сторону входной двери.

Пока школьники, весело переговариваясь, выходили из школы, Надежда Александровна нахваливала их Аглае Револеновне.

– Это – золотой фонд нашей школы. Все как один – отличники, активисты, умницы. А какие таланты! Возьмите хотя бы Лешу из седьмого «Б». Он у нас настоящий художник. Да-да! Говорят, – наклонившись к уху Аглаи Револенов-ны, завуч понизила голос, – в его руке любая кисть становится волшебной… Ко-нечно, в этом есть некоторая доля преувеличения, но, поверьте, портреты он ри-сует не хуже Айвазовского.

– Айвазовский не писал портреты, – буркнул проходивший мимо Леха.

– И учится он хорошо, – продолжала Надежда Александровна. – Правда, как многие талантливые люди, немножко любит поспорить, и к тому же… как бы вам сказать…

– Считает себя самым умным. Да? Я угадала?

Не дожидаясь ответа, Аглая взяла стоящий рядом на штативе фотоаппарат и, повернувшись к ней спиной, вслед за Лехой вышла из школы.

***

Пока школьники выстраивались, как им было велено на ступеньках крыльца в четыре ряда, Аглая Револеновна крутилась возле фотоаппарата. Но вот при-никла глазом к окуляру и, подняв левую руку, приказала замереть.

Только сейчас, стоя перед объективом фотоаппарата, Леха понял, что не только ученики и учителя всё сегодняшнее утро мечтали о новогодних чудесах, этих чудес, прежде всего, ждал он сам.

«Нет, в самом деле, – думал он, – разве это не чудо то, что моя фотография в скором времени будет напечатана в газете огромным тиражом и многие совсем незнакомые люди увидят, а, может быть, даже запомнят мое лицо. Впрочем, главное не это, главное…»

Леха представил себе, как где-то в Сибири, в рабочем вагончике, его отец вскроет письмо, как, обнаружив в нем газетную страницу с фотографией сына, будет показывать ее друзьям, начальству, и начальство, увидев, какой у него за-мечательный сын, возможно, раньше времени отпустит домой.

Стараясь не моргать, Леха уставился в объектив фотоаппарата.

Прошла одна секунда, вторая, третья…

Аглая Револеновна подняла голову. Поморщилась, снова приникла глазом к окуляру и снова выпрямилась.

– Эй ты, мальчик в старом капоте! – кивнула она в сторону Лехи.

– Кто? – приложив ладонь к груди, удивленно спросил тот. – Я?

– Да, да, ты. Выйди из кадра!

Леха непонимающе захлопал ресницами.

– Зачем выйди?

– Ты помнишь, как будет называться статья в газете?

– Наше счастливое детство.

– Правильно! А как можно называть детство счастливым, если оно прохо-дит в таком вот оборванном пальто?

Леха осмотрел одежду.

– И нигде оно не оборвано.

– Ты ещё будешь спорить? – воскликнула Аглая Револеновна. – А ну, я ска-зала, выйди!

Увидев, что мальчик не собирается выполнять приказание, она демонстра-тивно отошла от фотоаппарата. Повернулась к Надежде Александровне и сказа-ла строгим голосом о том, что если этот Айвазовский через пять секунд не вый-дет из кадра, она будет вынуждена прекратить съемку.