Парадоксариум. Звездный странник

– Дождешься у меня! Стану императором – отправлю тебя в темницу на Ауш Кулле! – Рон Хан погрозил сестре пухлым кулачком.

Девочка улыбнулась и отвернулась в сторону:

– Мам, Рон Хан опять возомнил себя императором и обращается к древним традициям. Грозит отправить меня на Ауш Кулл.

– Рон Хан, зачем ты обижаешь сестру? – послышался из коммуникатора строгий, но приятный женский голос.

Мальчик от неожиданности слегка вздрогнул, но быстро взял себя в руки и ответил:

– Она сама виновата, она украла те статуэтки, которые ты мне подарила.

– Да нужны они мне, – девочка махнула рукой. – Какие-то никчемные деревянные фигурки.

– Неважно. Рон Хан, ты – будущий император и не можешь себе позволить выходить из себя по таким пустякам.

– Я ему говорила то же самое, мам. Он такой нервный и несдержанный, – ехидничала девочка.

– Помолчи! – перебила ее мать. – Рон Хан, поднимайся немедленно к отцу в зал Малого Круга. Он с самого утра ищет тебя. Потом подойдешь ко мне. Есть срочное дело, которое необходимо обсудить.

– Хорошо, – принц нажал кнопку, и голограмма Афии влетела обратно в браслет.

Мальчик повернулся в сторону приклеенного к стене мужчины с морщинистым лицом, который так и стоял, не шелохнувшись. По всей видимости намубианец надеялся, что мальчик про него забудет, если он не будет шевелиться, и даже закрыл глаза, чтобы ненароком не встретиться взглядом с принцем.

– Эй, ты, где здесь центральный лифт?

Принц назвал бы Нимериуса по имени, но уже успел его забыть, так как необходимости запоминать имена прислуги у него никогда не было. Да и зачем забивать голову такими ненужными вещами, когда всегда можно обратиться, сказав «Эй ты», «Слуга» или «Носатый»? Но Рон Хан понимал, что обещание завтрашней казни было явно лишним. Да и император вряд ли бы одобрил, реши он нажаловаться на безобидного намубианца. Еще пришлось бы объяснять, что мальчик делал на нижних уровнях, на которые ему спускаться категорически запрещалось.

– Вам по этому коридору до конца, – слуга указал направление морщинистой рукой, резко опустив голову еще ниже, а его нос, похожий на длинную кривую морковку, задергался в разные стороны. Казалось, еще немного и она оторвется и покатится по коридору.

Рон Хан вприпрыжку поскакал в указанном направлении, весело напевая детскую песенку, уже позабыв, что злился на сестру. Он вообще не имел привычки долго помнить обиды и держать в голове плохие мысли.

С нижних уровней на верхний лифты ходили очень редко и медленно. Принц, несмотря на свой небольшой рост и приличный для его возраста вес, попрыгал немного, тряся щеками, и все-таки дотянулся до кнопки вызова. Подождал несколько секунд, пока откроются двери, и вошел внутрь.

Но к удивлению мальчика, лифт не был пустым. В нем находился пассажир, который явно не ожидал встретить кого-либо из семьи императора на этих этажах дворцового подземелья. От неожиданности он пошатнулся и немного отпрянул назад. Это был эрл высокого роста, со смуглой тёмно-синей кожей, с небольшой заботливо расчесанной черной округлой бородкой и ярко-белыми глазами без зрачков, что было редкостью среди представителей данной расы. Одет он был в изумрудную мантию. А его до блеска выбритый череп отражал тусклый свет потолочных ламп. На плече у него сидела небольшая летучая мышь, которая прикрыв глаза безучастно дремала. Со стороны ее можно было принять за чучело.

Эрл внимательно посмотрел на принца, при этом глаза его сузились, а татуировки вокруг них изобразили хаотичный узор, напоминавший летящих птиц.

– О… дядя Готто Гвал! Рад вас видеть, – удивился мальчик, обнаружив родного дядю в кабине лифта. Он подбежал и обнял случайно встретившегося родственника. – Что вы тут делаете, на нижних уровнях? Мне казалось, вам не положено находиться здесь.

Готто Гвал – родной брат и первый советник императора. Его статус члена Малого Круга действительно не позволял ему спускаться на нижние уровни, тем более без сопровождения дворцовой охраны.

– То же самое я хотел спросить у тебя, юный принц, – уклончиво ответил ему Готто Гвал. – Меня привели сюда дела государевы, а что привело тебя?

– Я гонялся за Афией, она украла мои статуэтки. А мне их мама подарила, – попытался объяснить мальчик. – Я должен был проучить воровку.

– Дорогой мой принц, нахождение на нижних уровнях опасно. Кто знает, что может скрываться за очередным поворотом или дверью? Вам нельзя быть таким опрометчивым, – заботливо пожурил мальчика его дядя, изобразив натянутую улыбку.

– Я знаю. Но она вечно подшучивает надо мной! – Рон Хан взмахнул гневно руками.

– Ах, женщины… Только богам ведомы причины их деяний. Тем не менее это неразумно. Вдруг ты встретишь там низших? Кто знает, что может прийти в голову этим свирепым дикарям? Многие из них не в силах отличить обед от собственных детей.

– Я встретил одного из них, ничего страшного, он даже указал мне путь к лифту. Они такие же, как и мы. В нем не было ни капли зла.

Готто Гвал безразлично махнул рукой:

– Как ты еще юн, Рон Хан. Тебе многому предстоит научиться. Не все расы равны, мой мальчик. А среди равных рас нет расы выше нашей. Именно поэтому мы правим империей. Именно поэтому мы покоряем миры. А все остальные нам подчиняются.

– Мой отец правит, – смело поправил его мальчик.

– Конечно… твой отец, – выдерживая небольшую паузу, согласился Готто Гвал. – Кто же еще!

Вновь раздался прерывистый сигнал коммуникатора. Летучая мышь на плече у советника лениво открыла глаза, а у мальчика от неожиданности дернулась рука. Он ткнул пухлым пальчиком в браслет, из которого раздался голос матери:

– Рон Хан, отец ждет тебя. Поторопись.

– Мам, я уже иду, – ответил мальчик.

– Быстрее.

Готто Гвал заинтересованно посмотрел на племянника, немного прищурив глаза. При этом принцу показалось, что от его спутника веет каким-то странным холодом. Это был не тот холод, который он обычно ощущал в зимнее время года, находясь в плохо отапливаемом помещении или на улице. Это был безжизненный мертвый холод, который Рон Хан уже чувствовал, когда хоронили его бабушку – императрицу Монифу.

Старушка нарушила все возможные законы природы и прожила на редкость долгую жизнь, пережив своего покойного мужа на сорок три года. В народе даже стали шутить, когда ей пошел сто пятьдесят восьмой год, что пока жива Монифа, империя будет существовать. А как всем было известно, жить ей пророчили вечно.

– Как поживает ваш фамильяр? – поинтересовался Рон Хан, глядя на спящую летучую мышь.

– О, он почти всегда спит. Думаю это уже от старости. Раньше он был намного веселее и проворнее, – с грустью ответил советник.

– Мне тоже скоро подарят фамильяра. Я все думаю кого бы взять?

– Фамильяр – это не игрушка, племянник. С ним образовывается тесная ментальная связь. Не думаю, что тебе уже можно брать ответственность за чью-то жизнь.

– Я уже готов, – возразил мальчик и, гордо подняв голову, посмотрел на дядю. – Чем раньше мне подарят зверя, тем быстрее мы сможем образовать эту связь.

– Как скажешь… К моей огромной радости, наши пути совпадают, племянник. Я как раз следую к твоему отцу в зал Малого Круга. Мы можем пойти вместе, – с улыбкой сказал Готто Гвал и почесал под крылом летучую мышь. Но она никак не отреагировала и по-прежнему сидела с закрытыми глазами. – Ты заодно расскажешь мне, как тебе удалось героически спастись от неожиданного нападения дикаря.

– Почему он зовет меня на Совет? – спросил мальчик, проигнорировав вопрос дяди. Рон Хан не желал тратить свое время, отвечая на вопросы, если считал их глупыми.

– Скорее всего, хочет показать тебе тяжелые будни власти. Какие задачи нам приходится решать. Твоя жизнь не будет состоять из бесконечных игр и беготни за старшей сестрой. Мир жесток. Очень жесток. И ты мог бы в этом убедиться на нижних уровнях, если бы на твоем пути попался менее образованный дикарь. Я слышал, некоторые из них с легкостью поедают своих детей в голодное время или просто ради забавы. И делают еще много других ужасных вещей, о которых тебе пока лучше не знать, чтобы не испортить аппетит перед обедом.

– Но мне же не сделали ничего плохого. Он был очень любезен и обходителен. Многим эрлам еще нужно поучиться таким манерам.

– Тебе просто повезло. Низших сдерживает лишь страх перед властью твоего отца над Праной. Они бояться, очень бояться, иначе бы уже давно повесили нас за ноги на Дворцовой площади. Страх – очень сильная мотивация… А вот и наш уровень, пора выходить, мой дорогой племянник.

1.3 Собрание Малого Круга

Лифт, останавливаясь, немного качнулся. Двери плавно открылись, не издав ни единого звука. Проследовав по широкому коридору, принц и Готто Гвал вышли в большой холл с колоннадой. Через затейливые узоры на вытянутых до самого потолка витражных окнах проникал солнечный свет, переливаясь всеми цветами радуги и кидая отблески на колонны, делая их разноцветными. Сквозь окна открывался завораживающий вид на дворцовый сад и спокойно текущую через него извилистую реку.

Они прошли в небольшую комнату, оформленную в красных и лиловых тонах. На стенах висели длинные гобелены, занимавшие всю поверхность от потолка до пола. На них изображались давние события из истории империи Тартарин. Тут была и коронация первого императора, и жестокие сражения за новые миры, а также сцены охоты на диковинных животных. Многие изображения были на столько старыми и потрепанными, что большую их часть невозможно было разглядеть. Все картины украшали цветы папоротника – символа империи.