Леденцы из табакерки

– В районе нет больших нарушителей, чем я?

– Усы отпустил, как у старшего брата, а прыгаешь, будто мальчишка, – Коломенцев надел металлическую фуражку. – Почему пытался убежать от блюстителей правопорядка?

– Не родственники, чтобы мне бросаться навстречу с объятиями. Знаю я вас, блюстителей беззакония. Наверняка, не можете забыть затеянную деревенскими утюгами драку, опять с сиреной на допрос покатите. А у меня – свидание с девушкой. Очень тороплюсь. Так я пойду, если не возражаете?

– Даже на свидание с любимой не выбегайте в окно, Витя! И не надо прыгать с балкона! С балконов следует любоваться живописными видами родного райцентра! – В словах строгого следователя таилась плохо скрываемая зависть. – Выходить прямо на улицу со второго этажа – это опасно. Не приведи, Господь, что-то случится. Тогда прокурор нам тоже поломает конечности!

Следователь по-птичьи завертел по сторонам головой:

– На мотоцикле собрался на свиданку? Что-то я не вижу его возле дома?

– Пешочком. Поэтому, извините, надо спешить! – юноша вскочил.

– Пешком? А быстрый скакун где же? – Коломенцев почувствовал под языком сладость, будто ему положили в рот конфетку: предположения его подтверждаются.

– Быстрый скакун в гараже без ноги!

– Будь любезен, покажи, – холодно приказал Коломенцев – сладкая конфетка одарила привкусом горечи.

Витька недовольно дернулся

– Я ведь сказал, тороплюсь! А за ключом идти надо.

– Открой бокс! – сухо потребовал следователь.

– Я пожалуюсь брату, как только он вернется! Жалко, он – в лесу. У них с охотоведом какой-то плановый рейд.

– Обязательно пожалуйся, Витенька. А сейчас продемонстрируй безногого скакуна.

Витька нашарил в кармане ключ и направился к ржавой металлической коробке. Со скрипом распахнул дверь: подпалый «Урал», как телок стоял на коленях, уткнувшись рожками в стену.

– Колесо пробито, клеить надо.

– Давно пробито? Не сегодня ли?

– С неделю назад. Все не соберусь отремонтировать.

– Конечно, ты же такой занятой!

Следователь, точно ветеринар, внимательно осмотрел и ощупал стального теленка. Вытер белым платком пальцы.

– Похоже, не врешь. На седле и в коляске – пыль веков.

– За устроенный обыск вам не поздоровится! – добавил горечи под язык спешно закрывший ржавый бокс Витька.

С неутоленным азартом охотника возвращался Коломенцев в отдел. Мотоцикл сбежал, и охотоведа дома в самом деле не оказалось. Когда еще получишь от него какую-то информацию. Не рыскать же за ним по лесу? Придется караулить, когда объявится. Отчетливо обозначившаяся на горизонте быстрая удача явно растаяла. Где еще сейчас искать ее увертливый хвостик?

ГОНКИ НА БАТУТЕ

Ни у одного начальника в районе нет такого служебного транспорта, какой имеют участковые Астахов и Терехов – трехосный гигант «ЗИЛ-131». Не в кабину залазишь – на пожарную каланчу. На ухабах подпрыгиваешь, как на батуте. Того и гляди пробьешь форменной высокой фуражкой стальную крышу. Не машина – зверь. Участковые уважительно прозвали своего коня «Шерханом» – рычит в вязкой колее деревенского «асфальта», как тигр. Раньше участковые Астахов и Терехов работали поодиночке – мотором им служили то «Техпомощь» своего хозяйства, то попутный силосный самосвал. Но богатый совхоз «Озерный» выделил для своего участкового мощный грузовик, и умное милицейское начальство тут же смекнуло, что для одного лейтенанта, хоть и старшего, такой роскошный транспорт – чересчур богато, вездеход задействовали на два соседних участка. Так и стали Астахов и Терехов напарниками, как заправские копы в американских боевиках. Сейчас боевой экипаж, продолжая разыскивать следы пропавших девушек и совхозной зарплаты, спешил проверить очередной трехколесный экипаж.

Легко держа прямо на богатырских плечах медную от загара шею, старший лейтенант Астахов сейчас был повеселее: похоже по всему, работницы совхоза живы, раз не найдены явные следы лихоимства. Где-то гуляют девчонки! Участковый то вертел по сторонам миниатюрную головку, то лихо крутил огромную баранку. И даже пытался припевать навсегда врезавшийся в память солдатский марш: «Маруся, раз, два, три, калина…»

Держась одной рукой за горячую стальную ручку, другой придерживая фуражку, Терехов проворчал:

– Хорошо, что в районе не много мотоциклов с коляской. Если бы проверять все обычные, двухколесные, «Шерхан» остался бы без собственных лап.

– Добро, если удастся скотника дома застать, – отозвался товарищ. – Гуляка! Может и укатить куда-нибудь!

Лейтенант плюнул в раскрытое окно:

– Бобики мы и есть! Рыскаем, крутя носом. Работенка – непрерывная гонка туда-сюда и обратно. На двоих, почитай, три десятка населенных пункта. И везде успей. Одних присмири, других – помири. Потеряли на косовице бочку солярки – беги, ищи! Заблудилась коза – участковый, пригони ее хворостиной! Тут подрались родные братья, там подростки залезли в буфет! Всех разыщи, всех вразуми! А теперь еще вот участились набеги на коровники – паси, участковый, с кнутом и свистулькой крупный и мелкий рогатый скот!

Терехов помахал фуражкой за стеклом, но не выбросил – водрузил картинно на макушку:

– Пора переходить в начальники!

– Ага, там тебя с нетерпением ждут. Мягкое кресло приготовили!

– Как только получу новую звездочку, так сразу и сбегу от тебя!

Астахов помолчал.

– А мне нравится моя работа. Но скоро стану капитаном, так что тоже, видимо, придется переквалифицироваться. Наверняка, опять же будем рядом, дорогой бобик-напарник.

Вдали блеснуло бескрайное зеркало озера. Проскочив небольшую деревеньку, «Шерхан», урча, взял крутой подъем и уткнулся широким носом в черные доски перекошенного забора.

Заметив гостей возле калитки, хозяйка – худенькая, миловидная женщина в мятой темной кофточке, мышкой поторопилась исчезнуть со двора.

– Доброго здоровьица, Евдокия Фатеевна! – весело окликнул ее Астахов, поправив висящий на форменной рубашке неуставной черный фотоаппарат. – Если ты торопишься поставить самовар, то это вовсе не обязательно. Достаточно, коли радушно пригласишь нас в дом!

Молодая женщина в старческих калошах, повернувшись, елейно зачастила:

– Да никак сама власть к нам пожаловала! Милости просим. Заходите, не стесняйтесь!

Заметив большого черного жука на груди участкового, она поправила косо повязанный плат на голове:

– Никак хотите сфотографировать меня для «Доски почета»?

Астахов, не расстающийся с зеркальным «Зорким» – наградой за случайное задержание возле сельмага незнакомого автомобиля, как оказалось потом, с разыскиваемыми опасными рецидивистами, щедро пообещал:

– В следующий раз сниму обязательно, если чуть-чуть повеселее и поприветливее встретишь меня.

Терехов тотчас подскочил и руки в боки:

– Нет-нет, сними ее сейчас в фас и в профиль. А что, чем не фотомодель? Наряд фантастический – от кутюрье. Загар местный, но румяна французские. Валяй в полный рост. Фотка выйдет что надо! Достойно, Дуся, будешь украшать центральную площадь райцентра!

– Над своей кралей посмейтесь, – обиделась Евдокия. – Я гостей не ждала. Если бы соизволили известить заблаговременно о своем высоком визите, может быть, я бровки навела и принарядилась принцессой.