Одри Хепберн. Диалог с ангелом. Маленькие рассказы о большом успехе

– Постой, – сказала Рамберт. – Я знаю, что делать. Для начала познакомлю-ка я тебя с одним человеком, который заходил ко мне дня три назад. Он ищет молоденьких актрис, которые бы бегло говорили по-английски и по-голландски. А потом… что-нибудь придумаем. Есть же варьете, музыкальные театры. Лондон большой. И я много кого тут знаю.

15. Несостоявшаяся балерина

Помимо сугубо материальных проблем была у Одри Хепберн ещё одна причина оставить балет. Она крайне критично относилась к своим способностям. Считала, что для балерины слишком высока и слишком субтильна. Что ей не хватает грации, изящества, уверенности в движениях. И при этом была потрясающей танцовщицей!

Позволим себе небольшой отступление… У каждого большого актёра есть свой главный «секретный» инструмент, который позволяет ему реализовать собственные задумки и придаёт игре уникальные черты. Для примера обратимся к одному из самых популярных и самых талантливых актеров Голливуда – Мелу Гибсону. Обратите внимание на глаза Гибсона. Это и есть его «секретное оружие». Его глаза постоянно меняются. Они настолько выразительны, что способны выразить любые эмоции. Вот Гибсон (его экранный герой, конечно) в отчаянии. Вот он смеётся. Вот впадает в гнев. Глаза – все сыграно глазами! И поверьте, второго такого актёра в природе не существует…

Так вот, «секретное оружие» Одри Хепберн – удивительная пластика танцовщицы. Она настолько гибка, настолько органична, словно не ходит перед камерой, а… танцует. Любое самое банальное движение Одри завораживает, удерживает взгляд зрителя, не отпускает до конца сцены. При этом Одри напрочь лишена манерности, которую часто принимают за выразительность. И движения её просты и естественны.

Одри, безусловно, балерина. Выдающаяся танцовщица.

16. Первый фильм

Этот долговязый симпатичный человек представился так витиевато, что Одри улыбнулась – Чарльз Гугенот ван дер Линден. И он улыбнулся, поскольку на улыбку Хепберн не откликнуться было невозможно.

– Понимаете, Одри, – сказал Линден, когда они раззнакомились, – мне нужна девушка, которая бы свободно говорила на двух языках.

– Это не проблема. Я полагаю, что не проблема, – ответила Одри. – Но разве только в языке дело?

Они говорили по-английски. При этом акцент Линдена был заметен, а Одри говорила безупречно.

– И обладала, конечно, хорошей внешностью – как, к примеру, у вас, – Линден перешёл на голландский и немного напрягся.

– Ну, – засмеялась Одри, – здесь я ничего изменить не могу. Разве что загримироваться?

– Не надо гримироваться! – обрадовался Линден, услышав чистейший голландский говор Одри. – Только скажите, какой из этих языков ваш родной.

Одри удивлённо приподняла брови (Линден от восхищения едва ни упал в обморок) и сказала:

– Оба…

Спустя два дня она вылетела в Амстердам. Полёт туда и обратно оплатила маленькая компания Линдена, снимающая учебные фильмы для правительств Голландии и Англии. Фильм назывался «Голландский в семи уроках» и предназначался для англичан, которые отправятся в Амстердам помогать восстанавливать экономику Нидерландов.

Это была первая роль Одри в кино – роль стюардессы.

17. Музыкальный театр

Первое, что она сделала, вернувшись со съёмок в Лондон, заявила матушке, что ей больше не надо работать прислугой. И Элла, не особенно поверив дочери, не удержалась от того, чтобы не швырнуть в лицо очередным хозяевам надоевший фартук и царственным жестом выразить своё презрение.

А Одри словно поймала за хвост синюю птицу удачи. Неожиданно легко она устроилась в небольшой музыкальный театр Лондона. Вероятно, свою роль сыграла протекция Мари Рамберт – Одри без лишних колебаний взяли в шоу «Ботинки Хью Баттона» в качестве танцовщицы варьете. Дальше – больше. Рассмотрев в Одри очаровательную актрису, музыкальную, талантливую, яркую и очень-очень красивую, хозяин театра предложил ей участвовать в программе «Пикантный соус». В этом музыкальном ревю у Одри были сольные номера.

Преимуществ у этой работы было миллион. Во-первых, Одри, наконец, начала зарабатывать на жизнь, избавив матушку от унизительного труда. Во-вторых, это была работа танцовщицы и театральной актрисы, о чём раньше Одри только могла мечтать. Наконец, в этот театр захаживали лондонские режиссёры кино и продюсеры. Они-то – кто-то из режиссёров средней руки (в смысле – не умопомрачительная звезда, а обычный рядовой «работяга» английского кинематографа) – и заметили однажды игру Одри. И… последовало предложение сняться в настоящем художественном фильме. Для начала лишь в эпизоде. Но… надо же с чего-то начинать?

18. Первые роли в кино

Сначала была эпизодическая роль «девушки на ресепшн» отеля в фильме «One Wild Oat». Роль крошечная и малозаметная. Но вполне достаточная, чтобы Одри Хепберн попала в актёрскую базу, где её уже могли выбрать снимающие кино режиссёры.

И приглашения не заставили себя ждать. За два года – в 1949 и 1950 годах Одри сыграла в четырёх художественных фильмах. Это были «Рассказы молодых жён», «Смех в раю», «Банда с Лавендр Хилл» и «Дитя Монте-Карло». В первых трёх фильмах речь идёт всего лишь об эпизодах. В последнем – о роли второго плана, достаточно большой, чтобы считать эту работу более-менее значительной.

От неё никто не требовал глубокой драматической игры. Во всех фильмах она играла молоденьких красивых девушек – легкомысленных, улыбчивых, очаровательных. Одри прекрасно понимала – через это надо пройти, чтобы потом получить право на свой шанс. И упускать этого шанса она не собиралась.

Находясь ещё «на задворках» большого кино, она наблюдала и училась. И главное, что с ней произошло за эти два года – Одри вошла во вкус работы на съёмочной площадке. Кино, которое раньше было лишь живой картинкой на экране дешёвого кинотеатра, вдруг превратилось в целый мир со своими радостями и печалями, достижениями и неудачами. И мир этот был не так далёк от реальной жизни Одри Хепберн. Она легко в него вошла и легко в нём освоилась. Оставалось дождаться своей первой большой роли.

19. «Засекреченные люди»

Первой большой работой в кино Одри Хепберн стала картина английского режиссёра Торольда Дикинсона «Засекреченные люди», в которой она сыграла одну из ролей второго плана.

«Засекреченные люди» – криминальная драма, в которой рассказывается о судьбе женщины (её играла Валентина Кортезе), ставшей невольной свидетельницей убийства случайных прохожих уличной бандой. Одри в этом фильме играла профессиональную балерину.

Любопытно, что все танцевальные номера Одри поставила и сыграла сама. И выглядела на экране как настоящая профессиональная балерина. Специалисты в области классического танца заметили некоторые упущения, но вовсе не в технике исполнения. Просто в фильме Одри была немного выше своих партнёров по танцу. И это расходилось с общепринятой в балете нормой.

Но само исполнение критика находила безупречным. Одри танцевала так, что её учителям не пришлось за неё краснеть. Английская премьера фильма «Секретные люди» состоялась в Лондоне 5 февраля 1952 года, американская – в Нью-Йорке 29 августа того же года…

Вообще, 1951 и 1952 годы в судьбе Одри стали поворотными. Во-первых, она очень активно работала – в 1951 году Одри снималась сразу в двух картинах. В фильме «Дитя Монте-Карло» она сыграла роль актрисы, причём, фильм был снят на английском языке. А в 1952 году была выпущена вторая, французская версия картины. И Одри сама озвучивала свою роль уже на французском языке.

20. Бродвей

На съёмках картины «Дитя Монте-Карло» произошло событие, перевернувшее всю судьбу Одри Хепберн.

Во время репетиций очередной сцены фильма на съёмочную площадку заглянула очень пожилая женщина, передвигающаяся при помощи костылей и пары сопровождающих её мужчин, поддерживающих её под руки. Эта старушка – французская писательница Сидони Колетт. Она тщетно разыскивала кандидатку на роль в бродвейском спектакле по её роману «Жижи», написанному ещё в 1945 году.

Сидони устроилась на стуле, услужливо подставленном ей режиссёром Жаном Бойером, снимавшим «Дитя Монте-Карло». А когда репетиция закончилась, всплеснула руками и проскрипела:

– Вуаля! Вот она – наша Жижи! – указывая битым полиартритом указательным пальцем на Одри.

Съёмки были остановлены. И Одри подвели к старушке, которая и рассказала Хепберн, какое ей привалило счастье.

– Ты будешь играть, дитя моё, в театре Фултона на Бродвее, – сообщила Колетт.

– Но я не хочу играть на Бродвее! – заявила Одри. – Я ещё… не готова.

Услышав это, Бойер поперхнулся. Потом с силой саданул Одри по спине – она от этого удара едва ни рухнула на пол – и с заискивающей улыбкой проговорил:

– Не обращайте внимания, мадам Колетт, Одри просто ещё не вышла из роли плохой актрисы. Она будет счастлива играть в вашем спектакле.

В начале 1952 года Одри вылетела в Нью-Йорк. Впереди её ждала главная роль в жизни. И не одна, а сразу две – и обе главные.

21. «Жижи»

Пьесу «Жижи» в театре Фултона ставил французский режиссёр Раймон Руле, а продюсировал постановку Гилберт Миллер. Большим счастьем для Раймона, не владевшего английским, было то, что Одри свободно говорила по-французски – этот язык наряду с голландским и английским она считала родным.

Каждая репетиция превращалась в сплошную ругань. Руле поносил Одри последними словами, высмеивал, говорил, что она ни на что не годится, даже угрожал неустойкой – мол, из-за Одри спектакль срывается. Накрутив Хепберн до невозможности, пока ту ни начинала бить нервная дрожь, Руле выпускал её на сцену. И… все замирали. Актеры труппы, технические работники, продюсер, сам Руле – все раскрывали рты и смотрели, смотрели, смотрели. А когда Одри заканчивала свою сцену, Руле шумно сморкался в носовой платок, смахивая тайком непрошенную слезу, ворчливо говорил: «Ладно, пойдёт». И переходил к следующей сцене, снова обрушивая поток упрёков на совершенно несчастную Одри.

Однажды на репетицию заглянула матушка Элла, которая прилетела в Нью-Йорк вместе с дочерью (Одри редко оставляла её одну). Послушала, что говорит режиссёр. И вся, буквально, заколыхалась от возмущения. И Руле, понизив голос до свистящего шёпота (Одри уже играла очередной кусок будущего спектакля), сказал: «Вы ничего не понимаете! Это мой метод! Она играет божественно. Это лучшая актриса, которую я когда-либо видел…».