Марк Твен. Послевоенная Америка. Маленькие рассказы о большом успехе

– Это обычный парень откуда-то с Миссисипи. Говорят, был не то капитаном, не то лоцманом. Пишет о таких же, как мы с тобой, Гарри.

– Да, ну?

– Вот тебе и ну… Представь, если бы ты поехал тогда, два года назад, в Европу на пароходе.

– Мне трудно представить. Два года назад я возил по Гудзону уголь.

– Но мог бы наняться и на «Квакер-Сити»?

– Мог бы. Да только не нанялся, – согласился Гарри.

– Так вот, если бы нанялся, тоже угодил бы в эту книжку. И удивлялся бы сейчас, как удивляюсь я – до чего всё похоже.

– Выходит, простаки это вроде как… мы с тобой, Билли?

– А то!

И Билли засмеялся, снова показав свои прокуренные зубы. А за ним засмеялась и очередь, прислушивавшаяся к их разговору.

3. Старый боцман

И Билли Хоккинс, и его друг Гарри, и все, кто в тот день томился в очереди под жарким июльским солнцем, получили свои книги.

Правда, Хоккинсу досталось всё же больше, чем другим. Под впечатлением «Простаков» он не удержался и написал мистеру Твену письмо. Адреса он не знал, поэтому на конверте значилось: «Марку Твену, тому, что живёт в Баффало и служит в газете «Экспресс». И ниже приписка: «Это тот самый Баффало, что в штате Нью-Йорк, а не какой-то другой».

Как ни удивительно, но письмо дошло. И вскоре мистер Хоккинс получил от писателя ответ, в котором Твен очень тепло приветствовал старого боцмана, назвав его другом.

Расчувствовавшийся Билли Хоккинс написал второе письмо, в котором подробно изложил все обстоятельства своей жизни. И даже попросил совета – не устроиться ли ему на старости лет на портовый склад. Он, собственно, уже ходил проситься, да ему вроде как отказали…

На это Марк Твен ответил, что просить совета в данном случае бессмысленно, поскольку устроиться на портовый склад у Хоккинса всё равно не получилось. Но если мистер Хоккинс готов немного подождать, то Марк Твен попробует ему помочь.

Билли написал, что мистер Хоккинс готов ждать хоть сто лет – даже несмотря на то, что ему уже стукнуло шестьдесят пять, и его вряд ли кто возьмёт на работу. А без работы дело совсем дрянь…

Они переписывались три месяца. Потом Твен посоветовал обратиться в пароходную компанию Миссисипи, где по его рекомендации Хоккинса готовы взять капитаном, поскольку люди с опытом, да ещё такие «морские волки», ценятся на вес золота. И Билли Хоккинс без сожаления покинул Нью-Йорк и переселился в Сент-Луис, штат Миссури.

Их приятельство длилось пять лет – до самой кончины Билли Хоккинса. Заметим, не боцмана, а капитана. Уважаемого человека, которому пусть и на склоне лет, но всё же удалось выбиться и стать почти богатым человеком.

4. Вся жизнь – путешествие

«Простаки за границей» были не первой книгой Марка Твена, но первой серьёзной работой, заявившей всему миру – в Америке появился большой писатель.

Ему исполнилось 34 года – возраст, когда в писательской судьбе всё становится на свои места. Если есть в начинающем литераторе дар божий, он обязательно даст о себе знать. Если таланта нет, то ничего уже и не будет… С некоторым запозданием (так считал сам Твен), но он всё же написал свою первую значительную книгу. И Америка, которая уже знала Твена, как блистательного остроумного фельетониста и великолепного рассказчика (Твен очень много выступал с публичными чтениями своих произведений), тут же приняла его в качестве писателя.

Успех был бесспорным и оглушительным. О книге Твена высказывались критики и старшие коллеги по писательскому цеху. В том же 1869 году в бостонском литературном журнале «Атлантик монсли» появилась статья Уильяма Дэна Гоуэлса, признанного гранда американской литературы того времени, романиста и поэта. Гоуэлс высказался недвусмысленно: книга Твена – это именно то, чего так давно ждали читающие американцы, настоящее явление искусства…

Читательские письма, подобные тем, что писал ему старый Билли Хоккинс, привозили Твену мешками. И он, ещё не привыкнув ко всеобщему вниманию и наслаждаясь успехом, старался отвечать всем. Сильным мира сего – иронично, а иногда и едко. Простым людям – как такой же простой человек, безыскусно и искренне.

Он, безусловно, поймал ту главную тему, которая и привела к «Простакам»… Путешествие! Конечно же – путешествие. Чего ещё не хватает людям, живущим в американском захолустье и страдающим он недостатка впечатлений? А тут – настоящее живое приключение.

Отныне все книги Твена так или иначе будут связаны с путешествиями – в пространстве или во времени.

5. Клерикалы и атеист

Однако, любая большая работа вызывает не только признание и похвалы.

Значительная часть путевых заметок Марка Твена посвящена Палестине и святым для христиан и мусульман местам. Но и эти места Твен описывает, как юморист – легко и с улыбкой. Его улыбка и вызвала возмущение святош…

Скажем прямо, времена были всё-таки либеральные. Если бы «Простаки» были написаны и опубликованы сегодня, спустя почти полтора столетия, в нашем в доску компьютеризированном и автомобилизированном двадцать первом тысячелетии, то Твен подвергся бы нешуточным преследованиям со стороны ортодоксальных мусульман. Чего стоит, к примеру, твеновское описание следа, оставленного Пророком на камне. Досталось бы ему и от христианских блюстителей веры, например, за описание гроба Господня, поделённого между конфессиями. Рассказано-то в книге всё в высшей степени убедительно, да… как-то несерьёзно. С легкой иронией (но, заметим, всё же не с издевкой).

Однако, дело ограничилось лишь нападками в прессе, да кое-где запретами книги. Не само страшное, что может случиться с писателем и его книгой (вспомните судьбу Салмана Рушди).

Твен никогда особо не скрывал, что в бога не верит. Более того, состоявшись, как писатель, Твен не упускал случая высмеять клерикалов. Вот всего лишь одна цитата. Слова, как всегда, предельно точные и беспощадные…

«По меркам нашего нынешнего христианства, каким бы скверным, ханжеским, внешним и пустым оно ни было, ни бог, ни его сын не являются христианами и не обладают качествами, дающими право даже на это весьма скромное звание».

6. Его «миллионы»

Писателю Марку Твену никогда ничего не доставалось просто так. И деньги свои он зарабатывал тяжело. Первая книга «Знаменитая скачущая лягушка» и другие очерки» вышла в мае 1967 года. Она принесла ему известность, но не финансовое благополучие. Чтобы вести жизнь литератора, Твену всегда приходилось много и напряжённо трудиться.

И после успеха второй книги «Простаки за границей» миллионером он не стал. К слову, Твен им никогда и не был, даже в годы наивысшего расцвета своего литературного дара. Деньги поступали от издателей и книжных магазинов, но это были не те средства, что позволяют считать себя состоятельным человеком.

Он объездил всю Америку, читая главы из «Простаков». Мы, конечно, можем лишь вообразить, как читал свои вещи молодой Марк Твен. Но судя по тому, сколько он зарабатывал этими «лекциями» и по откликам в газетах того времени, которые донесли до нас подшивки полуторавековой давности, это были блистательные выступления.

Талантливый человек талантлив во всём. Твен был великолепным оратором и импровизатором. Не от него ли пошла традиция чтения своих рассказов писателями-юмористами?

Впрочем, в Америке второй половины девятнадцатого века это самое что ни на есть обычное дело. Звукозаписи ещё не было, радио и телевидения – тем более. А были лишь газеты, журналы, книги. Театры и авторские публичные чтения Диккенса. В декабре 1867 года в Нью-Йорке писатель слышал голос классика английской литературы, посетившего США, и это событие оставило незабываемый след в памяти Твена. И был Марк Твен, один стоивший целого драматического театра.

7. Пополнение в семействе Клеменс

Однако, с чего же всё началось?..

30 ноября 1835 года в семье Клеменсов, жившей в крошечном городке с величественным названием Флорида, что в штате Миссури, на свет появился мальчик, которого назвали Сэмюэлом Лэнгхорном. Он был не первым и не последним ребёнком. Третий из четырёх выживших ребят, он стал одним из любимчиков матушки Джейн Лемптон Клеменс. Отец Джон Маршалл Клеменс в те годы перебивался случайными заработками, а потому семья явно не процветала.

Флорида не оставила следа в памяти будущего писателя. Спустя четыре года семья Клеменсов в поисках заработка перебралась на берега Миссисипи – в городок Ганнибал… Ох уж эта Америка с её полным отсутствием величественного прошлого. Отсюда и названия городов – Феникс, Санкт-Петербург, Москва. И даже названия целых штатов, например, Джорджия (то есть Грузия)…

Детство юного Сэма Клеменса прошло в Ганнибале. А каким он был тогда – в отрочестве, в возрасте от четырёх до двенадцати лет? Очень подвижным. Любознательным. Предприимчивым. Озорным. И – рыжеволосым.

В книге «Приключения Тома Сойера» в образе главного героя Твен описал себя двенадцатилетнего. Отличия в том, что Сойер из благополучной семьи. Ему не пришлось работать, чтобы прокормить себя, братьев и мать. Отца у мальчика нет (эта тема в книге деликатно обойдена), но Тому при этом не приходится бедствовать.

Похож на Сэма и другой герой Твена – его любимец Гек Финн. Но здесь «перегиб» в другую сторону. Сэм не беспризорничал, не курил (по крайней мере в двенадцать лет), не был таким очаровательным бездельником и оболтусом, как Гекльберри… Разве что в душе? Но в таком случае Твен оставался Геком Финном до глубокой старости.

8. Ганнибал

Читая «Тома Сойера» и в особенности «Гекльберри Финна», мы поражаемся схожести наших детских впечатлений и описанного Твеном быта. Словно и не Америка вовсе. И не первая половина девятнадцатого века… Если вам довелось провести детство в небольшом городке где-нибудь в российской глубинке, то вы непременно обнаружите это сходство.

Дело, конечно, не в каких-то там деталях государственного устройства или в архитектурных особенностях. В этом отношении всё как раз совершенно непохоже (в американских домах даже окна открываются иначе – снизу вверх). Дело в атмосфере. Затхлый воздух неспешной провинциальной жизни. Не происходит ровным счётом ничего. И покраска забора, которую поручают Тому, превращается в грандиозное событие.

По нашим меркам, Ганнибал и тем более родную для Твена (лишь номинально, своей малой родиной Марк Твен считал всё-таки Ганнибал) Флориду городами назвать сложно. Это, скорее, большие деревни – одноэтажные, живущие по неторопливому сельскому укладу. Из промышленных предприятий – пристань да лесопилка…