Оценить:
 Рейтинг: 0

Генрих Шлиман. По следам Гомера. Маленькие истории о большом успехе

Год написания книги
2024
<< 1 2 3 >>
На страницу:
2 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Одна из малоприятных особенностей жизни в маленькой деревушке посреди болот – очень трудно подыскать хороших друзей. Генриху явно не хватало общения со сверстниками. А братья, есть братья. К тому же в семь лет разница в два года настолько существенна, словно речь идёт о «разных поколениях»…

Генрих познакомился и сдружился с дочерью фермеров Мейнке, живших на хуторе недалеко от Анкерсхагена. Девочку звали Минна. Она-то и стала лучшим другом детства маленького Генриха Шлимана.

У них было много общего. Едва Генрих показал Минне «Всемирную историю для детей», как девочка загорелась той же идеей – когда-нибудь разыскать стены древнего города. Дети вместе играли на развалинах замка, вместе бродили по деревеньке, приставая к местным мамочкам с просьбами рассказать легенды мекленбуржской глубинки. И получали желаемое в избытке – оба, и Генрих, и Минна обожали эти дивные страшные сказки.

А потом произошло то, что обычно и случается с 7-8-летними детьми. Генрих и Минна так привязались друг к другу, что поклялись когда-нибудь стать мужем и женой и вместе отыскать какой-нибудь клад, чтобы разбогатеть. А потом, очень может быть, и раскопать саму Трою.

Совершенно невинное, детское чувство, которое иногда (пусть и достаточно редко) становится настоящей судьбой. Но Генриху и Минне не повезло. Их жизненные пути разошлись в разные стороны, оставив в сердце чувство светлой печали.

7. Кончина матушки Луизы

Как бы семья Шлиманов скромно ни жила, но всё-таки… жила. «Чудил» лишь папаша Эрнст, изменяя матушке Луизе направо и налево. А деревенька-то всего ничего, и греховодные дела пастора от общественности не скроешь.

И стала матушка Луиза чахнуть. Одна измена Эрнста, другая. И «доброжелатели» нашёптывают – мол, смотри, Луиза, что твой вытворяет. Кому это понравится?

Неизвестно, что стало истинной причиной (самому Генриху Шлиману верить нужно с некоторой оглядкой, поскольку этот человек был склонен к мистификациям, причём, не всегда безобидным), но в 1831 году Луиза умерла, оставив на овдовевшего мужа троих сыновей.

Сам Шлиман говорил, что со смертью матери его «детство стало бесконечно печальным». И это позволяет предположить, что мальчик – а в 1831 году ему было всего 9 лет – был очень близок к матушке. Что вполне естественно – в раннем детстве и отрочестве для всех нас мама – главный в жизни человек.

По воспоминаниям Генриха, именно матушка Луиза дала ему главные уроки грамоты и самой жизни. Вложила в его характер тот стержень, что определяет дальнейшую судьбу человека.

От отца ему тоже досталось очень даже немало – оптимизм, авантюрная жилка, богатая фантазия и склонность принимать желаемое за действительное. Качества, возможно, не самые положительные, но именно они и позволили Шлиману стать тем, кем он стал – первым в истории археологом-любителем, совершившим научные открытия чрезвычайной важности. А ещё – торговцем, предпринимателем, зажиточным человеком, миллионером.

8. Седина в бороду

После смерти жены Эрнст ударился во все тяжкие. Не выдержав положенного срока скорби, он женился вторично – на одной из своих юных любовниц. Жители Анкерсхагена, все поголовно посетители местной церкви, были просто потрясены поведением своего пастыря.

Но дальше больше. Нагрянувшая по сигналу кого-то из паствы проверка выявила большую растрату. Отец Эрнст Шлиман элементарно проворовался. И это был настоящий позор.

Шлиманов стали сторониться. И если для папаши Эрнста это было заслуженное наказание, то в чем были виноваты его сыновья? Больше всего досталось Генриху. Родители Минны, лучшей подружки мальчика и, по словам самого Шлимана, его первой любви, запретили дочери общаться с Генрихом. Мальчишка воспринял эту новость, как катастрофу.

В конце концов семья распалась. Вероятно, Генрих нагрубил мачехе, поскольку вскоре его отдали в Шверин, семью дяди – старшего брата Эрнста Шлимана. Младшие сыновья Эрнста остались в семье.

Нет худа без добра. В семье дяди к Генриху относились, по крайней мере, не хуже, чем в отцовской. И уж во всяком случае больше уделяли внимания образованию мальчишки. Разглядев необыкновенную тягу Генриха к истории, дядюшка нанял учителя латыни Карла Андресса. У Генриха появились первые учебники и первые настоящие занятия. Никогда до этого не ходивший в школу мальчик был счастлив.

9. Учитель Андресс

Конечно, Карл Андресс не учил Генриха исключительно латыни. Это был достаточно широкий курс общей подготовки, включающий и историю Германии и мира в целом, и словесность, и грамматику, и даже арифметику. Но основной упор Андресс делал всё-таки на латынь.

Он любил этот мёртвый язык сам и был несказанно обрадован, когда увидел, что и его ученик от латыни просто без ума. Впервые Генрих показал свои способности к языкам. Латынь он выучил в какие-то три месяца. И к Рождеству сам написал большой рассказ о временах Троянской войны – не просто так, на латыни. Отец, которому Генрих выслал рассказ в качестве рождественского подарка, был растроган. Он втайне надеялся, что Генрих пойдёт по его стопам и станет священником. Тут-то ему и пригодится латынь.

Генрих выучил язык, да не один, а множество языков (в том числе и труднейших, вроде русского, арабского, древнегреческого). Но священником так и не стал. И правильно, что не стал – непременно угодил бы в такую же ситуацию, как папаша Эрнст. В чём-то старший и младший Шлиманы были очень похожи…

Прошёл год. И в конце лета 1832 года Карл Андресс написал Эрнсту Шлиману письмо, в котором сообщал, что его старшего сына непременно следует отдать в гимназию, чтобы способности мальчика к языкам и познанию истории получили должное развитие.

В сентябре 1832 года Генрих сдал вступительные экзамены и пошёл в гимназию Шверина.

10. Реальное училище

Увы, учиться Генриху в гимназии довелось всего три месяца. Под Рождество 1832 года ему пришлось оставить стены шверинской гимназии. Причина была снова в папеньке – разжалованный в «простого католика» бывший пастор Эрнст Шлиман угодил за растрату под суд. И деньги, которые были отложены на оплату обучения старшего сына, были потрачены на улаживание скандала. В результате папаша Шлиман остался на свободе, погасив растрату, а его старший сын Генрих был переведён в реальное училище, за обучение в котором не нужно было платить.

Это училище давало своим воспитанникам незаконченное высшее образование и познания в области делопроизводства, выпуская приказчиков, канцелярских работников, писарей. Об истории и изучении языков и речи, конечно, не шло. Это была школа для бедных разночинцев.

Почти четыре года (он поступил в реальное училище посреди учебного года – помог старый учитель Карл Андресс, иначе Генрих потерял бы ещё год) юный Шлиман учился среди таких же выходцев из не самых благополучных семей мелких торговцев, ремесленников, более или менее зажиточных рабочих. Учёба была не особенно интересной, но весьма полезной. В эти годы Шлиман получил знания в области математики, географии, литературы – не самые исчерпывающие, лишь необходимый минимум, но и это было больше, чем ничего.

Ничто не говорило, что его ждёт блестящее будущее.

11. Бакалейная лавка

В июне 1836 года Генрих закончил реальное училище и ненадолго приехал в Анкерсхаген, чтобы повидаться с отцом. Увидел он и Минну Мейнке – почти случайно, уже отъезжая в Фюрстенберг, где юношу ждала работа помощника бакалейщика. Молодые люди, ещё совсем дети, Генрих и Минна обнялись и расцеловались. И со слезами расстались, пообещав друг другу не теряться и обязательно воссоединиться… когда-нибудь.

Увы, этого не произошло. Они виделись в последний раз в жизни…

Фюрстенберг – совсем небольшой городишко подле Берлина. По российским меркам, среднего размера село – в те времена в Фюрстенберге проживало не более трех тысяч человек. Городок маленький, сонный, бюргерский. То есть место, в котором никогда и ничего не происходит.

Здесь, в Фюрстенберге, Генриху Шлиману предстояло прожить… 5 лет своей жизни. Согласно договорённости, Генриха взял на работу хозяин бакалейной лавки. Начав с помощника, Шлиман дослужился до управляющего. Вроде бы неплохая карьера для совсем ещё молодого человека. Да только лавка была совсем крошечной – одна комнатка, в которой трём покупателям уже тесно. И ежедневная рутина – пекарня, прилавок, свежие булочки к завтраку, ароматные караваи мягкого хлеба, сахар, чай… Как он со своей кипучей энергией ни сошёл с ума от этой унылой работы?

Осенью 1841 года Генрих попросил у хозяина расчёт. И отправился в Гамбург – пешком, потому что на дорогу у него попросту не хватило денег.

12. Юнга

Возможно, это был безрассудный поступок. Возможно, ему стоило продолжать бакалейное дело, чтобы со временем скопить денег, открыть свою пекарню и стать таким же досточтимым бюргером, каким был хозяин лавки, в которой Генрих отработал столько лет. Но тогда бы мир никогда не узнал бы того знаменитого Шлимана, который раскопал Трою…

Он добирался до Гамбурга больше месяца. Где шёл пешком, где его подвозили на попутных повозках. Ночевал на хуторах. Зарабатывал, нанимаясь на подённую работу к фермерам. А когда всё же добрался до места, то отправился в порт, чтобы наняться на судно.

Генрих абсолютно ничего не умел – устроиться матросом у него не было ни единого шанса. Но его всё-таки взяли – великовозрастным (Шлиману было уже 19 лет) юнгой на шхуну «Доротея», отправлявшуюся в Венесуэлу за каким-то коммерческим грузом.

Отплытие было назначено на 28 ноября 1841 года. В запасе у Генриха было всего несколько дней. А он даже не знал, как переносит морскую качку, страдает ли от морской болезни. И всё его имущество умещалось в потёртом саквояже, купленном здесь же в Гамбурге на небольшие подъёмные, выплаченные ему хозяином судна.

Всё плавание на «Доротее» заняло около шести или восьми часов. Едва шхуна вышла из гавани Гамбурга, как разразилась буря. Судёнышко мотало по морю, как щепку. Генрих, спрятавшийся в каюте, решил, что пришёл его смертный час.

13. Кораблекрушение

Вообще, история довольно смутная, как многое, что происходило в жизни Генриха Шлимана. По его воспоминаниям, шхуна налетела на банку и затонула. Спастись удалось лишь девяти морякам, успевшим сесть в спасательную шлюпку. Но по сообщениям голландских и немецких газет от 29 ноября, жертв во время крушения «Доротеи» удалось избежать. Следовательно, спаслись все.

Шхуна затонула близ берегов Голландии. Измученных моряков доставили в госпиталь Амстердама, где обогрели – пострадавшие сильно замёрзли в ледяной воде – подлечили и даже помогли деньгами. Консульство Пруссии в Амстердаме помогло Шлиману устроиться на работу в торговую компанию – узнав, что у мальчишки за душой нет ни гроша, как нет и работы.

Генриху часто везло на добрых людей. Повезло и в этот раз. Случайно попав в Голландию, он задержался здесь на целых пять лет. Три года работал в государственной торговой компании, получая неплохие, в общем-то, деньги за выполнение несложных обязанностей портового кладовщика.

Уж в чём ему точно повезло, так в том, что в первые три года Шлиман встал на ноги. Он снял неплохую квартирку недалеко от места работы. Скопил немного денег. Приоделся и как следует отъелся. А ещё он накупил книг, учебников и взялся за самообразование.

И вдруг выяснилось, что Генрих обладает очень неплохими задатками коммерсанта. Молодого кладовщика заметили в торговой компании Шрёдера.

14. Полиглот

Нового работодателя соблазнило то, что Генрих свободно говорил на… пяти языках (помимо немецкого, разумеется). А именно – на голландском, английском, французском, итальянском и португальском.

– И кто же тебя выучил всему этому? – спросил удивлённый управляющий, когда услышал, как Шлиман держит его импровизированный экзамен на знание языков.
<< 1 2 3 >>
На страницу:
2 из 3