Джон Стейнбек. Путешествуя по Америке. Маленькие рассказы о большом успехе

6. Гений или пустышка

Пришло время, и Джона отдали в среднюю школу Салинаса. Увы, он подтвердил самые худшие опасения матушки Оливии. Учился так плохо, что у неё опускались руки.

Возможно, в том была и ее вина. В школу Джон пошел, умея читать и писать. И в первых классах ему со сверстниками было попросту скучно. Он пропускал слова учителей мимо ушей. Затем это превратилось в систему…

Оливия проверяла тетради сына и находила странные записи. Это были отрывки из самых разных произведений. Оказалось, что Джон запоем читает Достоевского, Флобера, Мильтона. Ругать она сына не стала. Но именно тогда с тяжким вздохом сказала отцу:

– Не знаю, что из него получится – гений или пустышка.

Отец смотрел на вещи более оптимистично.

– Ничего, перерастёт, возьмётся за ум. Я в его возрасте был так ленив, что даже мяч с друзьями не гонял. Ну, да – мне было лень выходить на улицу…

Отец был прав. В старших класса Джон взялся за ум. Стал заниматься спортом, всерьёз взялся за школьную премудрость. Понемногу из его дневника исчезли плохие отметки, а родителей всё чаще вызывали в школу не для того, чтобы укорить отставанием сына, а чтобы похвалить.

В 1919 году Джон закончил школу. И выпускные экзамены сдал очень даже неплохо.

Но главное, что дали ему детские годы и школа, были даже не знания, а… бесконечная любовь к отцу и матери, которые он пронёс через всю жизнь.

7. Рассказы, которые никто не прочитал

Он очень рано понял, кем хочет стать во взрослой жизни – писателем. Ещё в старших классах школы он начал сочинять рассказы, которые рассылал в редакции самых разных журналов. В какие именно журналы? В те, что приходили в семью Стейнбеков по подписке – «Нэшнл Джигрэфик», «Юс Компэнион», «Сэнчури». Эти развлекательно-познавательные издания публиковали рассказы и очерки, которым Джон и подражал.

Что именно он писал, никто не знает. Черновики не сохранились, не сохранились и те письма с рукописями, что Стейнбек рассылал по редакциям. Дело в том, что он подписывал письма вымышленными именами и указывал несуществующие адреса. Позже писатель вспоминал: «Я ничего не знал об их дальнейшей судьбе, так как никогда не сообщал своего адреса. Но я следил за этими журналами, чтобы узнать, не напечатают ли их. Конечно, их не печатали, так как редакции не могли связаться со мной… Интересно, о чем я думал в те дни? Я пуще смерти боялся получить отказ, но еще больше, что какую-нибудь из этих историй примут к печати».

Увлечение литературой матушке Оливии, в общем-то, нравились. Джон – едва ли ни единственный юноша в Салинасе, который регулярно посещал библиотеку, а в старших классах его считали самым начитанным мальчиком в школе.

Но когда Джон объявил, что намерен стать писателем, матушка заявила:

– Становись, кем хочешь. Но сначала получи нормальную профессию.

8. Стэнфорд

Осенью 1919 года семнадцатилетний Джон Стейнбек поступил в престижный Стэнфордский университете в Пало-Альто, близ Сан-Франциско, на факультет психологии. В общей сложности он проучился шесть лет, осилил три полных курса и диплома не получил.

Главная проблема заключалась в том, что родители сильно потратились на обучение двух старших сестёр Джона и обеспечить его учёбу уже не смогли. Но помимо платы за обучение, молодому человеку нужно ещё что-то есть, во что-то одеваться и где-то жить. И начались годы полуучёбы-полуработы. Утром он шёл на занятия, а вечером мыл грязные тарелки в ресторанчиках, разгружал вагоны с сахарным песком, работал продавцом в магазинах, чернорабочим на ферме – везде, куда только мог устроиться и заработать хоть какие-то деньги.

Это полубедственное положение обычно дисциплинирует молодых людей – они на собственном опыте узнают, чего стоит трудовая копейка и как плохо быть бедным. Но Джон был человеком необыкновенным, поэтому жил по собственным правилам. Когда у него заводился лишний доллар, он проигрывал его в карты или просаживал в баре. На лекции ходил, но очень уж редко и слишком выборочно. Любил, к примеру, английскую и античную литературу, французский язык, теорию литературных стилей, экономику, а лекции, посвящённые точным наукам, не посещал вовсе. В результате заваливал сессию за сессией, получая отличные отметки только по любимым предметам.

9. Учиться, чтобы работать

Лучше всего ему давались гуманитарные дисциплины, особенно те, которые непосредственно относились к литературе. В годы учёбы в Стэнфорде молодой Стейнбек возобновил свои литературные упражнения. Он писал рассказы для университетского альманаха, которые охотно печатали. Альманах выходил небольшим тиражом и распространялся бесплатно. Джон просил два экземпляра – один для себя, другой для родителей. Ему, как автору, шли навстречу. И Джон высылал эти номера домой в Салинас с хвастливой припиской – вот, мол, как талантлив ваш сын.

А матушка только огорчалась. Вместо того, чтобы получить профессию врача, экономиста или священника, сын занимался какой-то ерундой… Нет, рассказы были очень хороши. Но прожить литературным трудом – это было немыслимо.

Она писала сыну полные тревоги письма, уговаривая его взяться за ум. Сын клятвенно обещал. И, действительно, некоторое время посещал все лекции подряд. Затем деньги кончались, муки совести затихали. Джон устраивался на очередную работу и учёбу попросту бросал. А там – сессия и новый позор провала на экзаменах и зачётах.

Не выгоняли его лишь по двум причинам. Во-первых, все видели, что парень, действительно, нуждается и работает так, что на лекциях валится с ног. А во-вторых, он был очень талантливым юношей. Разглядеть это опытным педагогам не стоило никакого труда.

10. Профессия – бездельник

Весной 1925 года стало ясно – из затеи получить высшее образование ничего не получается. Джон устал обманывать родителей и, самое главное, самого себя. Он оставил университет и отправился домой с повинной.

Матушка погоревала и смирилась. Смирился и отец, для которого столь бесславное окончание учёбы сыном в одном из лучших университетов страны стало едва ли ни трагедией.

– Чем же всё же займёшься, сынок? – уныло спросил он, когда чувство горечи притупилось.

– Эстер приглашала пожить в Нью-Йорке, – ответил Джон. – Поживу у них. Постараюсь устроиться…

Эстер к тому времени вышла замуж. У неё с мужем была небольшая квартира, в которой, как надеялся Джон, найдётся уголок и для него.

Он твёрдо решил стать писателем – как кумир его юности Джек Лондон. А что, таланта ему не занимать, в этом младший Стейнбек не сомневался. Работать он умеет. Нужна лишь удача – тот самый счастливый случай, который выводит целеустремлённых людей на вершину славы и богатства.

И матушка, и отец, узнав о выборе сына, страшно огорчились. В те годы писательской профессии попросту не существовало. Литература считалась занятием бросовым, не мужским и совершенно бесполезным. Публика может читать – если у неё есть время. Но может и обойтись. Заработать на жизнь писательским трудом – дело немыслимое. Не читала Америка в те годы. У неё были другие заботы.

11. Матрос на «Катрине»

Поездка железной дорогой из Калифорнии в Нью-Йорк стоила слишком дорого. А у Джона в кармане были лишь сто долларов – всё, что могли дать ему родители на первое время.

Но тут очень удачно подвернулся школьный приятель, узнавший, что грузовому пароходу «Катрина», шедшему как раз в Нью-Йорк через Панамский канал и Кубу, требуются матросы. Джон собрался, попрощался с родителями и махнул в Сан-Франциско. И точно – легко устроился матросом на «Катрину».

В ноябре 1925 года пароход вышел из гавани Сан-Франциско и взял курс на юг. Так началось первое в жизни большое путешествие Джона Стейнбека…

Он выполнял самую грязную работу – драил палубу, перетаскивал тяжести. Трюм был под завязку забит продовольствием. Джон целыми днями возился с огромными ящиками. Свободное время он проводил на палубе, глядя в открытое море и предаваясь мечтам.

Когда зашли в Панаму, Джон вместе с другими матросами сошёл на берег. Портовые кабачки, дешёвые сувениры, немудрёные развлечения… В Панаме Джон купил саквояж – какой должен быть у настоящего путешественника. А на Кубе набил саквояж сигарами и ромом. Всё это стоило считанные центы. Но в результате в кармане Джона от родительской сотни осталось лишь три доллара. А впереди была пугающая неизвестность…

Впрочем, он не унывал. И ни минуты не сомневался в том, что покорит Нью-Йорк – как только доберётся до этого величественного города.

12. Нью-Йорк

Декабрьским вечером «Катарина» вошла в нью-йоркский порт. Огромный мрачный город надвигался на Джона. Вот как описал этот момент сам Стейнбек.

«Через иллюминатор я смотрел на город, и он ужаснул меня. Было в нем что-то безобразно чудовищное – тянущиеся к небу дома, пробивающиеся сквозь падающие огни. С дрожью в коленках я сошел на берег – перепуганный, замерзший, в состоянии панического ужаса…».

С трудом он отыскал дом, в котором жила сестра Эстер. Позвонил в дверь. Вошел в квартиру и сразу понял – места здесь ему не найдётся. Сестра с мужем ютились в крошечной однокомнатной квартирке. Места хватило лишь на стол, пару стульев и кровать. На кухоньке невозможно было развернуться. В первую ночь Джону постелили на полу в прихожей.

Его пригласили к столу – на ужин Эстер приготовила картофельные оладьи. Джон достал подарки. И был очень расстроен, когда выяснилось, что гаванские сигары и ром никому не нужны – муж Эстер не курил и был убеждённым трезвенником.

С самого начала всё шло вкривь и вкось. Хорошо, Эстер нашла-таки ему местечко, где Джон мог переночевать. Первый месяц пребывания в Нью-Йорке он спал на полу, стараясь проснуться первым. Иначе мужу сестры, который уходил на работу в пять утра, приходилось перешагивать через спящего Джона, чтобы добраться до двери.

Стейнбек поднимался и варил кофе. Так он хоть чем-то оправдывал своё присутствие в этом доме.

13. В гостях у Эстер

Тягостное было время… Эстер не подавала виду, что с приездом брата жизнь супругов чрезвычайно усложнилась. Но что тут скрывать – Джон и сам всё превосходно понимал.

Целыми днями он бродил по Нью-Йорку в поисках работы. Присматривал и жильё. Найти угол оказалось значительно проще, чем какой-нибудь заработок.