Амулет. Книга 3

Он и не подозревал, что за ним увязался хвост.

– Ты знаешь, что идёшь не один? – спросил я его.

– Ты имеешь в виду Команга?

– Нет, обезьяну.

Стас оглянулся и увидел крупного самца, следовавшего за ним по пятам. Сперва мой друг отступил, но потом растопырил руки, по-обезьяньи обнажил зубы и рыкнул так, что его преследователь ретировался. «Удивительно, насколько человек родственен животному, – подумал я. – А животное – человеку?»

– Эх ты, напугал обезьянку, – пожурил я Стаса. – Ему ведь была нужна только та пара бананов, которая еще осталась у тебя.

– Нечего оставлять себе бананы, – услышал я от старого обезьяна. – Вы ведь принесли их для нас. Вот и отдайте их нам без лишних церемоний. Кстати, у тебя самого ничего не осталось? – и он хитро посмотрел на меня.

Я понял намёк: в моём пакете была еще целая связка. Я не замедлил предложить их философствующему зверьку.

Поедая мои бананы и щедро делясь ими с набежавшими со всех сторон соплеменниками, старый обезьян, как бы между делом, произнес:

– А ты ведь еще кое-что можешь сделать для меня.

Его слова поставили меня в тупик. Бананы он получил, на что еще он рассчитывает?

– Я не знаю, о чем ты, – развел я руками, и в то же мгновение вспомнил израненных тайских слонов, которых я лечил. – Постой, я, кажется, понял. Позволь мне погладить тебя, не кусайся.

– Как я могу укусить того, кто собирается меня исцелить? – старый обезьян приблизился ко мне, подставляя себя под мои руки.

Я медленно провёл ладонью по его шкуре. Потом – ещё раз, ещё и ещё. Под моими руками все опухлости рассосались, а кровоточащие ранки засохли и зарубцевались. Сама шерсть стала пышнее и приобрела насыщенный серый цвет. Я заметил, что существо, находящееся передо мной, значительно окрепло и выглядело как будто моложе.

– Спасибо тебе, человек, – благодарно сказал обезьян. – Только что свершилось то, что эти камни издревле не видели. Мало что может сравниться с добром, которое ты сделал, но все же прими от меня вот это.

И он протянул мне… золотые очки японца, неведомым способом перешедшие к нему. Я с улыбкой принял дорогую безделушку.

– Теперь я точно знаю, что Бог действует на земле через вас, людей, – еще раз поразило меня своим глубокомыслием мохнатое существо. – Но вы запутались, и Высшая сила лишь изредка находит в вас контакт. У тебя над головой – ее свечение. Смело иди своей дорогой и не оглядывайся на других. Об обезьянах же запомни одно: мы счастливы по-своему. И нам не нужна ваша цивилизация, в которой нет счастья.

Обескуражив меня неимоверной рассудительностью, старый обезьян сорвался с места и растворился в густой растительности. Зато другие обезьяны окружили меня, забрасывая знаками признательности. Эти знаки были представлены блестящими пуговицами, пряжками от ремней, булавками, монетами разных стран, шариковыми ручками… Попали ко мне и драгоценности: парочка цепочек, дамские часики и золотой браслет. И совсем уж неожиданной вещью, подаренной мне мартышками, оказался дамский пистолет «вальтер», настоящий, с полной обоймой патронов.

Рассовав подарки по карманам и в освободившийся пакет из-под бананов, я наткнулся на удивленные, почти сумасшедшие глаза Стаса.

– Гриша, ты раньше никогда не занимался укрощением обезьян?! – прошептал он.

– С чего ты взял? – я деловито ощупал карманы и пакет, нисколько не смущаясь ситуацией.

– Да, вот смотрю на тебя и вспоминаю одного чернявого мальчика из моей юности: он показывал фокусы на рынке, в то время, как его обезьяны прохаживались по карманам зевак.

– Это был не я.

– Но ты не менее удачлив.

Он озорно подмигнул, я улыбнулся ему в ответ, и мы направились к машине, где нас уже ждал Команг.

Открывая дверцу, я почувствовал, что на моё плечо что-то упало. Оказалось, что это – удивительной красоты орхидея, прощальный подарок старого обезьяна. Сам он сидел на дереве прямо над моей головой.

– Прощай! – сказал я ему. – Благодаря тебе я понял, что люди ничуть не умнее рода обезьян и вполне могли произойти от них.

Устроившись на заднем сидении суперсовременного авто, я невольно позавидовал обезьянам, которые умны и счастливы не меньше нашего, и при этом не нуждаются в нашей дорогостоящей и опасной цивилизации.

Мы удивительным образом умудрились приписать разум на земле только себе, неким двуногим. А между тем зоология и биология уже давно доказали, что все живые существа на земле обладают этими крупицами «манны небесной». А обезьяны – чем они отличаются от нас? Принципиального отличия никакого, – обезьяны обладают даже способностью к абстрактному мышлению, – люди долго искали, чем же они превзошли обезьян, наконец нашли: обезьяны якобы лишены чувства юмора, и это главное, что отличает человека от обезьяны! Вот оно, до гротеска доведенное абстрактное мышление! Это последняя попытка человечества отделить себя от обезьян… Но дело в том, что чувство юмора вполне присутствует и у обезьян…

Так чем наша цивилизация превосходит животный мир? Почему мы считаем себя глубоко разумными, а братьев наших меньших – нет? По сути дела каждое животное стремится обеспечить себе выполнение трех функций: функцию размножения, функцию питания и функцию безопасности. Эти функции присущи также насекомым и растительному миру. Но они же движут и нами. Почему мы считаем, что, построив космические корабли и какие-то необыкновенные сооружения, существенно превосходим обезьян? Да обезьянам прекрасно живется. Им ничего этого, что есть у нас, не надо. Они не устали от своей жизни, и у них вполне разумная жизнь. Почему мы уверены, что они не смеются над нами и не считают нас нелепыми бесхвостыми?

Наше представление о себе как о каком-то высшем качестве совершенно оторвано от реальности. Это те же национализм и геноцид, которые присущи всякому малоразвитому и малодумающему народу. Причина того, что один народ начинает считать себя лучше других, в слабоумии этого народа. Люди возомнили себя лучше обезьян и на этом основании отлавливают их и держат в клетках, но таким образом они демонстрируют только свою неразвитость…

Обернувшись ко мне, Стас сказал:

– Обезьяний король, ты не забыл про записку Лаймы? Скоро – три часа, и мы едем к ее сейфу. Мы будем там минут через пятнадцать. А пока что я ознакомлю тебя с планом наших действий.

Мне совсем не хотелось слушать о каких-либо действиях по отношению к Лайме, но отговорить Стаса от авантюры было сверх моих сил.

– Не осуждай моего интереса к ней. Как мужчина, ты должен меня понять, – оправдывался Стас. – А памятуя твое предостережение, я хочу сделать вот что. Я сфотографирую Лайму, и по электронной почте передам ее снимки моим друзьям в Питере: пусть они её хорошенько проверят и вышлют мне досье на неё. Так мы точно узнаем, с кем имеем дело.

На автовокзале Стас нашел нужную камеру хранения и набрал код. Резко распахнув дверцу, он отскочил в сторону. Но внутри не было ни кобры, ни самострела, ни вообще какой-либо опасности – там лежала… белая роза. Так как записку о сейфе Лайма вручила мне, то и роза была моей. Я аккуратно, стремясь не уколоться о шипы, которых, как нарочно, у этой розы было много, вынул цветок. Он был слегка увядшим, но сохранил свой аромат.

– Роза! Белая роза! – торжественно объявил я, поднеся подарок Лаймы к носу Стаса. – Там, кроме розы, ничего нет!

– Совершенно ничего, – ответил мой друг, снова заглянув в сейф.

Хотя в изъятом из камеры цветке не было ничего необычного, мы принялись рассматривать его со всех сторон.

– Понравилась вам моя роза? – вдруг услышали мы голос Лаймы.

Она стояла за нашими спинами и улыбалась. В её чёрные, как ночь, волосы была вплетена точно такая же роза, как та, которую я достал их сейфа.

– Понравилась. Даже очень, – ответил за нас двоих Стас, и по его лицу было видно, что он готов лишиться последних мозгов, если только Лайма обратит на него внимание. – У вас очень оригинальный юмор. Вы, как бы это сказать, внесли детективную интригу в наше знакомство. Я сломал себе голову в попытках догадаться, что же вы для нас приготовили. Вам может показаться смешным, но я ожидал увидеть в сейфе змею или что-нибудь в этом роде. А тут!.. Нет, вы очень остроумно разыграли нас.

Он вошел в роль кавалера и, наверное, забыл бы о своем намерении сфотографировать Лайму, если бы не я.

– Стас, – отвлек я его, – а где наш гид? Он, наверное, ждёт нас в машине и не знает, куда деться от скуки. Ты не хочешь пройтись и поведать ему о наших дальнейших планах? – предложил ему я.

– И оставить тебя наедине с такой красоткой? – Стас ревностно посмотрел на Лайму, но все-таки решил: – Ладно, я быстро. Но если ты попробуешь отбить у меня даму в мое отсутствие, тебе не сдобровать.

Он украдкой подмигнул мне, дескать, все идет, как договаривались. Но я-то видел, что рассудочное борется в нем с инстинктивным. Он, пожалуй, страдал от недостатка половых отношений. А может, он несоразмерно отрастил один орган, который мешал ему правильно жить? Во всяком случае, он, по-моему, напрочь забыл банальную истину, что секс – это непримиримая битва двух, мужчины и женщины, в которой каждый стремится победить за счет другого.

Выбрав в парке скамейку, которая была прекрасно видна с автостоянки, я усадил на неё Лайму и принялся развлекать ее показом безделушек, подаренных мне обезьянами.

– Где вы это всё взяли? – изумилась Лайма.

– Сегодня утром мы были в одном храме. Представьте себе, там обезьяны воруют у туристов особо понравившиеся им вещи. Вот мы со Стасом и обнаружили их тайник со всем этим богатством.

Лайма стала перебирать монеты.