Филипп Петрович Пальчиков. Жизнеописание собственного государя Петра Великого ученика и корабельного мастера

Четвертая группа источников – аналитические статьи, исследовательские монографии и другие фундаментальные труды дореволюционных, советских и современных авторов. Не смотря на то, что имя кораблестроителя Ф. П. Пальчикова, как мы уже говорили, никогда не было предметом развернутого научно-исторического исследования, здесь следует указать литературу, в которой он упоминается эпизодически, хотя бы в нескольких строках: Бобровский О. П. «История лейб-гвардии Преображенского полка. 1683—1725» (М., 2008); Богатырев И. В. «Голландия – Балтийскому флоту Петра I» («Судостроение». №6. 1985); Гиппиус В. «Лейб-гвардии Бомбардирская рота в царствование императора Петра Великого. Исторический очерк» (СПб., 1883); Голиков И. И. «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России» (М., 1838); Дуров И. Г. «Провиантское обеспечение флота в эпоху Петра Великого» (Нижний Новгород, 2002); Золотарев В. А., Козлов И. А. «Три столетия Российского флота. XVIII век» (СПб., 2003); «История отечественного судостроения» (Т. 1. СПб., 1994); Расторгуев В. И. «Воронеж – Родина русского Военно-морского флота» (Воронеж, 2002); Соловьев С. М. «История России с древнейших времен» (Т. 18. М., 1891); Усанов Б. П. «Ногою твердой стать при море…» (СПб., 2003); Чернышов А. А. «Российский парусный флот. Справочник» (Т. 1—2. М., 2002); Шарымов А. М. «Предыстория Санкт-Петербурга. 1703 год» (СПб., 2004); Новикова Н. Н. «Имение Щиглицы Псковского уезда и его владельцы» // Псков. №21 (Псков, 2004); Половинкин В. Н., Фомичев А. Б. «Отечественное кораблестроение» (СПб., 2017).

Пятую часть источниковой базы исследования составляют различные словари, указатели, списки, адрес-календари и прочая справочная литература. Так, например, в «Общем морском списке» (Т.1. СПб., 1885) впервые был опубликован послужной список Ф. П. Пальчикова, на который ссылаются все последующие авторы. Из фундаментального труда «Московский некрополь» (Т. 2. СПб., 1908) нам удалось выяснить место смерти и погребения Филиппа Петровича (ранее почти все писавшие о нем утверждали, что кораблестроитель умер в своем Псковском имении), а из «Именного списка всем бывшим и ныне находящимся в Сухопутном Шляхетском Кадетском Корпусе штаб-обер-офицерам и кадетам» (СПб., 1761) стала известна дата рождения и место учебы его второго сына Андрея. О службах многочисленного потомства Ф. П. Пальчикова мы получили сведения из следующих изданий: «Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве, на лето от Рождества Христова 1783, 1794, 1795, 1796 гг.»; «Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской Империи на 1891 г. (СПб., 1891); «Список Воинскому департаменту и находящимся в штате при Войске, в Полках, Гвардии, в Артиллерии и при других должностях генералитету, шефам и штаб-офицерам, такожде Кавалерии Военного ордена и старшинам в Иррегулярных войсках» (СПб., 1793); «Адрес-календарь Санкт-Петербургских жителей. Т. 2. Календарь служащих чиновников» (СПб., 1844) и другие. О некоторых Пальчиковых мы узнали из переписных книг и указателей г. Москвы (1739—1745, 1793, 1901, 1917 гг.) и Санкт-Петербурга (1901, 1913 гг.). Большое значение для получения справок о сподвижниках Петра I и других персоналиях, упоминаемых в нашем исследовании, имели: многотомный «Русский биографический словарь», издававшийся под ред. А. А. Половцева в 1896—1916 гг.; «Родословный сборник русских дворянских фамилий» В. В. Руммеля и В. В. Голубцова; «Энциклопедический словарь» Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона и другие справочники и словари.

Работая над книгой, автор старался максимально глубоко погрузиться в рассматриваемую эпоху, поработать не только в архивах и библиотеках, но и побывать в тех местах, где происходили ее ключевые события, в том числе в Воронеже, Санкт-Петербурге, Кронштадте, Петрозаводске, Выборге и, конечно, в Москве. С огромным восторгом удалось ступить на палубы современных реплик петровского флота – линейных кораблей «Гото Предестинация» в Воронеже и «Полтава» в Сант-Петербурге, а также пройти рядом с тем местом, где стоял столичный дом главного героя «с двойными палаты на Неву реку и в Миллионную улицу».

Повествование о жизни и деятельности Ф. П. Пальчикова происходит преимущественно в хронологической последовательности. Однако, для более глубокого понимания исторической обстановки и кораблестроительного процесса, а также знакомства с окружающими нашего героя персонажами, с которыми он несомненно общался, в некоторых случаях автор намеренно нарушает эту последовательность.

Большое значение имеют представленные в первой и последней главах книги сведения о предках и потомках Ф. П. Пальчикова – как с точки зрения генеалогии рода Пальчиковых, так и логики самого исследования. Рассматривая время, к котором он жил, как переходную эпоху от старой к новой России, от Московского государства к Российской империи, автор, таким образом, представляет личность Филиппа Петровича как «звено цепи», соединяющей столь непохожие друг на друга старое и новое поколения.

Неотъемлемой частью панорамы отечественной истории являются представленные в книге иллюстрации – «персоны» и «гистории», причем большая их часть по времени создания относится к эпохе Петра Великого. Автор с особым вниманием относится к визуальному ряду всех своих исследований, не делая исключения и в данной работе. Это позволяет не только почувствовать дух и ритм времени, но и передать свои ощущения заинтересованным читателям.

К сожалению, нам не удалось найти портрет самого Ф. П. Пальчикова. Но то, что он существовал, не вызывает сомнений. В Раздельном имущественном акте от 1 апреля 1870 г. между Марией Александровной Пальчиковой и ее сыновьями Александром и Николаем Васильевичами Пальчиковыми имеется следующая запись: «…Хранящаяся в Московском имении сельце Артемове в доме движимость, оставшаяся после смерти Василия Ивановича Пальчикова, согласно желанию Марии Александровны Пальчиковой, поступает в раздел: …картины, семейныя портреты поступают к Александру и Николаю Пальчикову по равному количеству экземпляров и соображаясь при том с достоинством сих картин, кроме портрета Ф. П. Пальчикова, который достается Александру Пальчикову, Николай же Пальчиков имеет право снять для себя копию сего портрета».[11 - РГАДА. Ф. 1455 «Государственные и частные акты поместно-вотчинных архивов XVI—XIX вв.». Оп. 6. Ч. II. Д. 1671. Л. 12.] Возможно, указанный в документе портрет не атрибутирован и еще хранится в запасниках одного из музеев Московской, Псковской, Липецкой или Воронежской областей.

Значительный интерес, на наш взгляд, представляют и документальные приложения к книге – они лучше, чем что-либо иное, раскрывают секреты профессиональной деятельности корабельного мастера и рассказывают об эпизодах его частной жизни. Насыщенные специфической терминологией, со своеобразной стилистикой и орфографией, иногда с характерным юмором, эти документы великолепно иллюстрируют петровскую эпоху. Некоторые из них публикуются впервые, а прочие были напечатаны более ста лет тому назад и практически не доступны широкому кругу читателей. Авторский текст мы оставили без изменений, но для удобства несколько осовременили пунктуацию, так как рукописи первой четверти XVIII века писались практически без знаков препинания и оставляли адресату значительную «свободу» смысла прочитанного. Документы в сносках комментируются автором, кроме тех случаев, где в принципе не понятно о чем или о ком идет речь. Освоить в общих чертах терминологию профессии нашего героя поможет «Краткий словарь морских и кораблестроительных терминов».

Автор надеется, что настоящая книга найдет своего читателя и откроет ему удивительную картину эпохи Петра Великого. Филипп Петрович Пальчиков в значительной мере является олицетворением этой эпохи, а его жизнь и деятельность показывает яркий пример самоотверженного служения своей Родине. Уже за это он имеет полное право навсегда остаться в памяти поколений.

В заключении автор выражает глубокую признательность за помощь при подготовке книги: главному специалисту РГАДА А. И. Гамаюнову, председателю ЛОКО А. Ю. Клокову, начальнику Государственной дирекции по охране культурного наследия Липецкой области А. А. Найденову, лебедянским краеведам В. В. Акимову и Ю. А. Рыжкову, писателю Б. Н. Григорьеву, а также своей жене д. п. н. Наталие Патутиной.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Содержащая сведения из истории достойного рода дворян Пальчиковых.

В конце XVIII в., когда в русской дворянской среде возникла мода на составление родовых гербов, озаботился этим и внук корабельного мастера А. А. Пальчиков. 23 мая 1789 г. он, пытаясь получить информацию о службе своих предков, обратился в Герольдмейстерскую контору с прошением о восстановлении родословной, и ему была подготовлена выписка из Разрядного архива.[12 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. С. 454.] К великому сожалению просителя, особо выдающихся личностей в росписи не оказалось, да и сам род прослеживался только от конца XVI века. Тогда Александр Андреевич обратил внимание на созвучную фамилию польско-литовского происхождения – Пальчевские и, посчитав, что его фамилия происходят именно от нее, принял чужой герб. Так, по нашему мнению, Пальчиковы стали владеть столь необычным гербом, известным специалистов под названием «Орля» или «Шашор» («Опала»).

Герб русских дворян Пальчиковых. 1779 г.

В «Общем гербовнике» дается следующее его описание: «В щите, имеющем серебряное поле, изображен орел без головы красного цвета с распростертыми крылами, у которого вместо головы означена золотая звезда шестиугольная. Щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянскою на ней короною и тремя страусовыми перьями. Намет на щите серебряный, подложенный красным».[13 - Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. – СПб., 1807. С. 68. Герб Пальчиковых в ряду других гербов был Высочайше утвержден 31 января 1799 г. См.: ПСЗРИ. Т. 25. – СПб., 1830. №18834. С. 544.] Основной символ герба очень древний и восходит к XIV—XV вв., но при каких обстоятельствах Иерусалимская звезда – христианский символ – заменила голову орла, неизвестно. По одной из легенд герб имеет венгерское происхождение, и появился при Иштване Батории: якобы он был дан некоему роду, представителю которого отрубили голову при штурме какой-то крепости. Однако современные специалисты считают, что герб имеет польско-литовское, точнее белорусское происхождение, поскольку Белоруссия в XVII в. входила в состав Речи Посполитой.

А. А. Пальчиков в своих фантазиях, конечно же, был не прав. На самом деле его род является исконно русским по происхождению и значился в списках служилых людей – детей боярских Болховского уезда (ныне одноименного районного центра Орловской области), где издавна владел поместной землей. Первый из его представителей – Федор известен только по сыновьям, которых у него было пятеро: Афанасий, Терех, Василий, Иван и Матвей.

Афанасий Федорович в конце XVI в. был осадным головой в Кромах[14 - Разрядные книги 1589—1638 гг. – М., 1974. С. 65.], а в 1604 г. посылался в Киев к князю Василию Острожскому от патриарха Иова «з грамотою» обличать самозванца Гришку Отрепьева, выдававшего себя за сына Ивана Грозного – царевича Дмитрия.[15 - СИРИО. Т. 137. – М., 1912. С. 280—281.] В 1606 г., когда И. И. Болотников,[16 - Болотников Иван Исаевич (? – 1608) – казачий атаман. В молодости бежал к казакам, был захвачен татарами и продан в рабство в Турцию на галеры. Освободившись из неволи, оказался в Венеции, откуда через Польшу возвратился в Россию. Летом 1606 г. стал организатором и руководителем вспыхнувшего на юге страны восстания. Его войско нанесло ряд серьезных поражений армии царя Василия Шуйского, но в июне 1607 г. было осаждено в Туле и через четыре месяца сложило оружие. См.: Скрынников Р. Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников. – Л., 1988.] также действовавший под именем «царя Дмитрия», занял Болхов, то приказал устроить показательную казнь враждебно настроенным жителям и приковать А. Ф. Пальчикова к городской стене, а затем сбросить его с башни. Таким образом, каждый из Болховских обывателей мог воочию убедиться, какая судьба ожидает того, кто посмел бы утверждать, что «царь Дмитрий» не истинный царь, а самозванец. Племянник казненного – Викула Васильевич позже в своей челобитной так описал это: «Афанасья Пальчикова царь Барис пасылал в Литву растриги абличать; и как шол вор Ивашка Балотников, собрався с воры, и за та, государь, дядю моево Афанасья Пальчикова распял к городовой стене и стоял прикован до вечерни, и потом, государь, велел з башни убити».[17 - РГАДА. Ф. 1209 «Поместный приказ». Ст. 32113. Ч. II. Л. 9. Публ.: Корецкий В. И. Новое о И. И. Болотникове. // Советские архивы. №4. – 1967. С. 100—103.]

О Терехе, Иване и Матвее Федоровичах нам почти ничего неизвестно, кроме того, что первый в 1594 г. был помещиком в Путивле,[18 - РГАДА. Ф. 1209. Кн. 367 «Путивль. Отдельная книга». Л. 249, 277.] а последний в 1618 г. описывал Тетюшский уезд.[19 - «Книги Тетюшского уезда дозору Матвея Пальчикова». См.: РГАДА. Ф. 1209 «Поместный приказ». №153. Л. 1160—1167.]

Василий Федорович – прадед Ф. П. Пальчикова – личность более известная. 24 февраля 1613 г. он за «московское осадное сиденье» получил «из старого Болховского поместья» в вотчину «в Годыровском стану в деревне Сафоновке, на речке на Сновидовке в деревне Ивановой, Маслова тож, на той же речке, да в Наугорском стану в деревне Фурсовке на Ржавце на Глинском, с окладу шестьсот пятьдесят четвертей». В обосновании пожалования значилось: «Василий будучи на Москве в осаде против тех злодеев наших стоял крепко и мужественно и много дородство и храбрость службы показал, голод и наготу и во всем оскуденье и нужду всякую осадную терпел многое время и на воровскую прелесть ни на которую не покусился, стоял в твердости разума своего крепко и непоколебимо, безо всякие шатости».[20 - РГИА. Ф. 1343. Оп. 27. Д. 542 «О дворянстве Пальчиковых». Л. 3—4 об.]

Трагически погибший Афанасий Федорович, как и его отец, оставил потомство из пяти сыновей. Старший Гордей Афанасьевич был пожалован землей при царе Владиславе в 1610/11 гг.[21 - Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. 4. – СПб., 1851. С. 389, 396.] Он поддерживал царя Василия Шуйского в борьбе против Лжедмитрия II, а в июне-июле 1612 г. и в марте-мае 1613 г. собирал средства в разных городах для ратных людей воеводы Д. М. Пожарского.[22 - Новые акты Смутного времени. Акты подмосковных ополчений и Земского собора 1611—1613 гг. – М., 1911. С. 165—169, 172, 177.] В 1613—1614 гг. служил головой конных стрельцов в Казани и принимал участие в преследовании и пленении на р. Яик казачьего атамана И. М. Заруцкого и «царицы» Марины Мнишек. В уже упомянутой челобитной В. В. Пальчикова о нем сказано: «А брата моева двоюроднова Гардея Пальчикова твой государев баярин князь Иван Никитич Адоевской пасылал за твоим государевым изменникам за Ивашком за Заруцким и за Маринкаю с сыном, и Гардей тебе, государю, служил и прямил – вора Ивашку [За] руцкова и Маринку с сынам взел и к тебе, государю, к Моск [ве] привол».[23 - РГАДА. Ф. 1209 «Поместный приказ». Ст. 32113. Ч. II. Л. 9.] За пленение «государевых изменников» Гордей Афанасьевич был пожалован землями в Казанском уезде в починке Конбинском под Малмыжем (позже – Вятская губерния). Скончался он в Казани и похоронен в местном Спасо-Преображенском монастыре. В 2005 г. на территории этого монастыря найдена надгробная плита его захоронения с надписью: «Лета 7133 (1624 г. – Н.К.) сентября 30 дня преставися раб Божий Гордей Афанасий Палчиков».[24 - Последний бой Гордея Пальчикова. // Казанские ведомости. 22 ноября 2005.]

Детей у Гордея Афанасьевича не было, и все его земельные владения отошли брату Ивану Афанасьевичу – родоначальнику большой казанской ветви дворян Пальчиковых. Эта ветвь продолжается и в наше время, ее представители живут в США и, вероятно, в России. Но поскольку казанские Пальчиковы по отношению к нашему герою являются весьма отдаленными родственниками, здесь мы расскажет только о некоторых из них.

Современник Ф. П. Пальчикова – Василий Григорьевич служил в Казанском гарнизоне. В 1720 г. он был в чине подпоручика и занимался заготовлением корабельных лесов,[25 - Попов Н. А. Материалы для истории морского дела при Петре Великом, в 1717—1720 годах. // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей Российских при Московском университете. Кн. 4. – М., 1859. С. 148, 149.] в 1740 г. в чине полковника участвовал в подавлении восстания Карасакала в Башкирии,[26 - СИРИО. Т. 146. – Юрьев, 1915. С. 348.] а 26 июня 1762 г. Высочайшим указом пожалован в бригадиры.[27 - СИРИО. Т. 146. – Юрьев, 1915. С. 348; Опись Высочайшим указам и повелениям, хранящимся в Санк-Петербургском Сенатском архиве, за XVIII век. Т. 3. – СПб, 1878. С. 512.] Нельзя исключить, что Филипп Петрович был знаком со своим четвероюродным братом, и они могли общаться во время службы корабельного мастера в Казани в 1732—1742 гг.

Николай Евграфович Пальчиков (1838 – 1888) окончил Казанский университет и постоянно жил в своем имении в с. Николаевке Мензелинского уезда Уфимской губернии. Занимаясь сельским хозяйством, заинтересовался народными напевами своего околотка и в 1864 г. стал собирать и записывать крестьянские песни. Не задолго до смерти он выпустил сборник из 125 песен, который обратил на себя внимание компетентных лиц, как добросовестной и тщательной записью, так и своей полнотой и новизной.[28 - Пальчиков Н. Е. Крестьянские песни, записанные в селе Николаевке. – СПб, 1888; Русский биографический словарь. – СПб., 1902. C. 163.] После его смерти осталось много черновых записей песен, которые были приведены в порядок и изданы братом Анатолием Евграфовичем Пальчиковым. Последний в чине коллежского советника служил в Лесном департаменте Министерства государственных имуществ[29 - Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской Империи на 1891 г. Ч. 1. – СПб., 1891. С. 542.] и был еще известен тем, что составил и издал в Санкт-Петербурге «Перечень печатных листов И. И. Шишкина».

Надежда Викторовна Пальчикова была актрисой провинциальных театров,[30 - Ее актерское мастерство положительно отмечает в своих воспоминаниях Ф. И. Шаляпин, см.: Гольцман С. В. Ф.И. Шаляпин в Казани. – Казань, 1986. С. 62—74. Сохранился небольшой архив актрисы, см.: РГАДА. Ф. 1468 «Сборный личный фонд». Оп. 2. Ч. 3. №3379—3385.] играла преимущественно в антрепризах своего мужа П. П. Струйского (1862 – 1925), известного в свое время антрепренера и режиссера театра. Он держал антрепризы в крупных городах, в том числе Астрахани, Воронеже, Екатеринбурге, Ростове, Нижнем Новгороде. В 1914 г. в Москве построил Замоскворецкий театр (ныне – филиал Малого театра), славившийся сильным актерским составом.[31 - ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. Ф. 271 «Фонд П. П. Струйского». 345 ед. хр.]

Сергей Александрович Пальчиков (1899 – 1979) во время Гражданской войны находился в войсках Восточного фронта и участвовал в известном Сибирском Ледяном походе, затем служил в Миасском и в 1-м Добровольческом стрелковом полку в чине штабс-капитана. В эмиграции жил в Японии, работал преподавателем русского языка в Хиросиме, где в 1945 г. пережил атомную бомбардировку. В 1951 г. переехал в США и поступил на работу в военную школу в Калифорнии.[32 - Хафизова Г. Русские «хибакуся». // Азия и Африка сегодня. 13 января 2003; Михайлов П. Русские хиросимцы. // «Родина». №10. – 2005.] Его сын Николай Сергеевич родился в 1924 г. в Хиросиме, в 1940 г. уехал учиться в США и вскоре поступил на службу в военную разведку переводчиком с японского языка. В конце августа 1945 г. он был одним из первых американцев, посетивших Хиросиму после атомной бомбардировки.[33 - Хафизова Г. Русские «хибакуся» // Азия и Африка сегодня. 13 января 2003; Город как будто испарился. Воспоминания американского солдата, побывавшего в Хиросиме // Известия. 6 августа 2002.] Дочь последнего – Ким Николаевна в настоящее время живет в США и работает журналисткой. Она автор книги об отце: «Моя Хиросима: история американского солдата».

Далее мы вновь возвращаемся к ранним Пальчиковым.

Потомки Ивана Федоровича ничем особым себя в истории не проявили, и вели жизнь вполне типичную для служилого сословия XVII века. Об Игнатии Ивановиче в Болховской десятне 1622 г. сказано: «Поместье за ним 35 четей с осминою, в нем 4 бобыля и те бедны, разорены от войны, вотчин нет. Государеву службу служит на мерине, бою пищаль да сабля, а государева жалованья з городом 4 рубли».[34 - Апухтин В. Р. Болховская старина. Вып. 1. – Болхов, 1913. С. 58.] В 1633/34 г. он имел поместный оклад уже 300 четей и годовое жалованье 10 рублей, а после известного Северского похода стал получать жалованье 25 рублей.[35 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. Л. 456 об.] Его младшему брату Кириллу Ивановичу в 1622 г. было 12 лет, отцовского поместья за ним числилось 40 четей и вотчин тоже не было.[36 - Апухтин В. Р. Болховская старина. Вып. 1. – Болхов, 1913. С.95.] О детях Игнатия Ивановича – Иване и Федоре известно только, что они служили в Севском полку с поместным окладом 450 четей.[37 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. Л. 456.] На них эта ветвь Пальчиковых по мужской линии пресеклась.

У Матвея Федоровича потомство было более многочисленным. Но здесь мы снова, чтобы не удаляться в генеалогических изысканиях слишком далеко от основной темы, расскажем только о некоторых. Внук Матвея Федоровича – Семен Фомич служил воеводой в г. Карачеве и 5 ноября 1662 г. подал челобитную о незаконном преследовании, что «взял де я железа ботог в черкасских городех в Млинах, как ходил с полком Петра Ивановича Годунова». Для расследования дела из Москвы прибыл сыщик Григорий Камынин, который сначала сослал обвиняемого в Болхов, но позже оправдал.[38 - Акты Московского государства. Т. 3. Разрядный приказ. Московский стол. 1660—1664. – СПб., 1901. С. 508.]

Сын Семена Фомича – Михаил Семенович был современником корабельного мастера Ф. П. Пальчикова и тоже служил по морскому ведомству. В 1718 г. он поступил в гардемарины и через три года произведен в унтер-лейтенанты. В 1726 г., командуя фрегатом «Святой Яков», плавал между Кронштадтом и Данцигом. В 1733 г. произведен в лейтенанты майорского ранга и в 1734 г., командуя бомбардирским кораблем «Юпитер», плавал с флотом к Данцигу и участвовал в бомбардировании крепости Вексельмюнде. В августе того же года Михаил Семенович принял в командование плененный французский гукор и ходил на нем по Балтийскому морю до 1736 г. В 1737 г., командуя пакетботом «Курьер», держал сообщение между Кронштадтом и Данцигом.[39 - ОМС. Ч. 1. – СПб., 1885. С. 296.]

Дети Василия Федоровича Пальчикова – Викула, Гаврила и Иван также служили в городовых по Болхову, причем каждый «на коне в саадаке и человек в коше с запасом».

В десятне 1622 г. о Викуле Васильевиче записано: «По смотру добр, поместья за ним нет, вотчины 60 четей, а в ней 6 бобылей, …государева жалованья сказал себе за городом 13 рублев».[40 - Апухтин В. Р. Болховская старина. Вып. 1. – Болхов, 1913. С. 44.] В челобитной от 28 сентября 1634 г. он сообщал о себе: «Аклад мне, холопу твоему, четыреста чети, а вотчинки, государь, за мною, холопом твоим, в Болховском у [е] здя отца моева шестьдесят чети, а поместьица, государь, за [м] ной нет ни одной чети. А служу я, холоп твой, тебе государю в [ся] кия твои государевы службы зимния и летния и выборн [ыя] с поместными в ряд… А я, холоп твой, к тебе, государю, языки приваживал и ранен был».[41 - РГАДА. Ф. 1209 «Поместный приказ». Ст. 32113. Ч. II. Л. 9.] Женой Викулы Васильевича была Акулина Григорьевна, урожденная Алферова, в приданное за которой он получил пустошь в д. Чернь в Годыровском стане Болховского уезда.[42 - Антонов А. В. и др. Записные вотчинные книги Поместного приказа 1626—1657 гг. – М., 2010. С. 820.] Именно он стал основателем родовой вотчины села Чернь-Пальчиково, ныне Боровского сельсовета Болховского района.

Сын Викулы Васильевича – Константин Викулович показан в 1679 г. как помещик Болховского уезда, а в 1691/92 г. как дворянин Московский. В начале XVIII в. он был уже в отставке и использовался в Москве для посылок.[43 - Иванов П. И. Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в боярских книгах, хранящихся в 1-м отделении Московского архива Министерства юстиции. – М., 1853. С. 313; РГАДА. Ф. 210 «Боярские списки». Оп. 2. Д. 56. Л. 207.] О втором его сыне Родионе Викуловиче в Боярской книге сказано: ««В жилецком списку 169-го (1661/62 г. – Н.К.) году оклад ему с придачею за полонское терпенье, что взят под Чюдным во 169-м году, помесной четыреста чети, денег 12 рублев. Ему ж 177-го (1665 г. – Н.К.) генваря в 21 день по памяти из Рейтарского приказу за приписью дьяка Фомы Микифорова за черкаскую службу и за Конотопской большой бой, и что был до отпуску, придачи сто чети, денег десять рублев».[44 - РГАДА. Ф. 210 «Боярские книги». Оп. 2. Кн. 5. Л. 229.] В 1661/62 г. он был уже стряпчим в Москве.[45 - Иванов П. И. Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в боярских книгах, хранящихся в 1-м отделении Московского архива Министерства юстиции. – М., 1853. С. 313.] Сестра вышеназванных Пальчиковых – Маремьяна Викулична с 1673 г. была игуменьей Калужского Казанского женского монастыря.[46 - Зинченко И. Калужская игуменья Маремьяна Викулишна Пальчикова. – М., 1885.]

Спасо-Преображенский собор в г. Болхове. Фото конца XIX в.

У Константина Викуловича было два сына. Старший Иван Константинович родился около 1700 г. и упоминается 5 марта 1712 г. как недоросль, проживающий в Киевской губернии, вызванный к смотру в Канцелярию Правительствующего Сената в Санкт-Петербург.[47 - Дубровин Н. Ф. Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате. Т. II. Кн. I. – СПб, 1882. С. 137.] Младший Василий Константинович родился около 1704 г. В 1711 г., когда ему было всего семь лет, вызван в Москву к смотру в Канцелярию Сенатского правления. В Болхове за ним в это время показано 6 крестьянских дворов.[48 - Дубровин Н. Ф. Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате. Т. IV. Кн. II. – СПб, 1891. С. 890.]

У Родиона Викуловича был, вероятно, всего один сын – Иван Родионович. Он сделал неплохую по тем временам карьеру и проходил по Московскому списку: в 1682/83 г. числился стряпчим, в 1686/87 г. стольником, в 1703—1709 гг. был в отставке и использовался для посылок, но затем назначен ландратом в Киевскую губернию.[49 - Иванов П. И. Алфавитный указатель фамилий и лиц, упоминаемых в боярских книгах, хранящихся в 1-м отделении Московского архива Министерства юстиции. – М., 1853. С. 313; РГАДА. Ф. 210 «Боярские списки». Оп. 2. Д. 56. Л. 75; Дубровин Н. Ф. Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате. Т. III. Кн. II. – СПб, 1888. С. 787.]

Сын Ивана Родионовича – Алексей Иванович родился около 1700 г. 5 марта 1712 г. он был выслан к смотру в Канцелярию Правительствующего сената в Санкт-Петербург.[50 - Дубровин Н. Ф. Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате. Т. II. Кн. I. – СПб, 1882. С. 137.] Средний сын Сергей Иванович родился около 1703 г. В 1711 г. он был недорослем восьми лет и явился в Москву к смотру в Канцелярию Сенатского правления. В Белеве и Шацке за ним показано 7 крестьянских дворов.[51 - Дубровин Н. Ф. Доклады и приговоры, состоявшиеся в Правительствующем Сенате. Т. IV. Кн. II. – СПб, 1891. С. 891.] В 1718 г. Сергей Иванович поступил на службу из учеников Морской академии в гардемарины. 2 марта 1721 г. он произведен в мичмана, 15 декабря 1727 г. в секретари 1-го ранга, а 31 декабря 1729 г. в лейтенанты.[52 - ОМС. Ч.1. – СПб., 1885. С. 296—297.]

Младший сын Лев Иванович также сделал морскую карьеру. В 1721 г. он поступил в службу гардемарином. В 1737—1740 гг. в чине мичмана находился при Днепровской экспедиции. В 1739 г. начальствуя 87-ю вооруженными гребными судами, имел плавание из Брянска к флотилии, находившейся в Днепровском лимане. 3 октября 1751 г. произведен в лейтенанты и в 1753 г. получил в командование 32-пушечный фрегат «Ягудиил». 15 марта 1754 г. произведен в капитан-лейтенанты. В 1757 г. вышел в отставку и вскоре скоропостижно скончался.[53 - ОМС. Ч.2. – СПб., 1885. С. 314.]

В 1753 г. с ним произошла неприятная история. Во время плавания к Готланду, когда во время крепкого ветра фрегат «Ягудиил» получил большие повреждения, к капитану пришли корабельный секретарь Н. Титов и мичман М. Платцов, чтобы посоветовать вернуться назад в свой порт. Капитан принял их грубо, не согласился с предложением и выгнал с бранью из каюты. На следующий день М. Платцов снова не подчинился Л. И. Пальчикову, между ними завязалась драка, после которой капитан приказал арестовать мичмана и поместить в каюте с приставлением ружейного часового. После окончания плавания при конторе главного командира Кронштадтского порта была учреждена специальная комиссия для разбора случившегося, приговорившая всех троих к смертной казни, но с отсрочкой исполнения приговора. Арестован и закован в кандалы был только Н. Титов, а Л. И. Пальчиков и М. Платцов продолжали службу, хотя и находились под следствием. Дело длилось более трех лет, но когда в 1757 г. Л. И. Пальчиков умер, другие участники конфликта были освобождены и «определены в команду по прежнему с их рангами».[54 - МИРФ. Ч. 10. – СПб., 1883. С. 419—420.]

У Льва Ивановича была дочь – Наталья Львовна, постоянно проживавшая в родовом имении отца в с. Пальчиково Болховского уезда. Ее мужем был Илья Афанасьевич Шеншин (1739 – 1802), гвардии сержант, а затем поручик в отставке с 1762 г., от которого она имела пятерых сыновей.[55 - Руммель В. В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Т. 2. – СПб., 1887. С. 588.]

О втором сыне Василия Федоровича – Гавриле Васильевиче в десятне 1622 г. сказано: «Поместья за ним нет. Вотчин в Болхове 92 чети, разорено от войны, а в ней крестьянин и 4 бобыля. А на государевой службе мочно ему бытии на мерине. У него сын лет в 8. Денежное жалованье из чети 16 рублев».[56 - Апухтин В. Р. Болховская старина. Вып. 1. – Болхов, 1913. С. 29.] В 1633/34 г. он имел поместный оклад уже в 550 четей и годовое жалованье 25 рублей. В 1649 г. Гаврила Васильевич значился в числе выборных для подписания Соборного уложения,[57 - Соборное уложение – памятник русского права XVII в., первый в истории свод законов Русского государства, принятый Земским собором в 1649 г. Собор проходил в широком составе, с участием представителей посадских общин. Слушание проекта уложения проходило в двух палатах: в одной были царь, Боярская дума и Освященный собор; в другой – выборные люди разных чинов. См.: Тихомиров М. Н., Епифанов П. П. Соборное уложение 1649 года. – М., 1961.] но по каким-то причинам в Москву не поехал и «колуженин выборной посадской человек Ларка Федоров руку приложил вместо Гаврила Палчикова по ево веленью».[58 - Тихомиров М. Н., Епифанов П. П. Соборное уложение 1649 года. – М., 1961. С. 426.]

О первом сыне Гаврилы Васильевича – Василии Гавриловиче известно, что он в 1633/34 г. служил по г. Болхову с поместным окладом 300 четей и годовым жалованьем 9 рублей,[59 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. Л. 456 об.] а о втором – Иване Гавриловиче оставил в своей челобитной запись его дядя Викула Васильевич: «И в прошлом, государь, во сто четыредесят втором (1633/34 г. – Н.К.) году племянника моево Ивана Пальчикова не стало, а посля государь, ево осталась жена ево Матрена без [де] тна».[60 - РГАДА. Ф. 1209 «Поместный приказ». Ст. 32113. Ч. II. Л. 9.] Сын первого Дивей Васильевич в 1666/67 г. значился в списках Севского полка с поместным окладом в 300 четей.[61 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. С. 456 об.]

Въезд в г. Болхов. Фото автора. 2015 г.

Далее наше генеалогическое описание приближается к наиболее близким родственникам корабельного мастера Ф. П. Пальчикова. Его дед, третий сын Василия Федоровича – Иван Васильевич родился около 1609 г. В Болховской десятне 1622 г. он показан 12-летним недорослем, «за ним отцовского поместья 20 четей, вотчин нет».[62 - Апухтин В. Р. Болховская старина. Вып. 1. – Болхов, 1913. С. 95.] В 1627/28 г. Иван Васильевич уже «новик» с поместным окладом 350 четей и годовым жалованьем 11 рублей, а «вотчины за ним отцовской 70 четей».[63 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. С. 456—456 об.]

Все пятеро детей Ивана Васильевича – Петр, Федор, Никита, Малофей и Василий числились на службе в Севском полку.[64 - Вероятно это жилой стрелецкий полк стольника и полковника Алексея Сухарева, сформированный в 1664 г. из городовых стрельцов Севского разряда, в который входили Лихвинский, Белевский, Брянский, Орловский, Болховской и другие уезды. См.: Рабинович М. Д. Полки Петровской армии 1698—1725 гг. – М., 1977. С. 20.] О них почти ничего неизвестно, кроме того, что Малафей имел двух сыновей-недорослей Афанасия и Савелия, был увечен: «у нево правая рука переломлена, да левая нога набрушена и животом де скорбен», а Василий «умре в Коломне на государевой службе».[65 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. Л. 456—457.] В их ряду старший сын Петр Иванович, и есть отец нашего героя Филиппа Петровича Пальчикова. В 1696/97 г. он также как и братья значился в списках Севского полка копейщиком,[66 - Копейщик – латник конного полка, вооруженный длинным копьем (около 2 саженей).] но служил «на Москве», а «поместной и вотчинной земли за ним Петром 15 чети, да двор крестьянской».[67 - РГАДА. Ф. 388 «Московский разрядно-сенатский архив». Оп. 1. Кн. 856. Д. 83. Л. 457.]

У Петра Ивановича было четыре сына и дочь, имя которой, к сожалению, остается неизвестным. В 1696/97 г. вместе с отцом «на Москве» упоминаются его старшие дети: Степан Петрович, о котором сказано, что «в службу поспел», то есть ему было не менее 15 лет, и Филипп Петрович, 14-ти лет. Об Иване Петровиче, родившемся около 1690 г., сведений почти не сохранилось, кроме того, что у него тоже был сын, который умер в возрасте 48 лет и похоронен в Хотьковом женском монастыре Дмитровского уезда Московской губернии.[68 - Русский провинциальный некрополь. Т. 1. – М., 1914. С. 658.]

Младший сын Петра Ивановича – Максим Петрович родился около 1692 г. Неизвестно где он начал военную службу, но уже в 1715 г. числился сержантом в лейб-гвардии Семеновском полку. В 1728 г. он произведен в фендрики, в 1734 г. в подпоручики, а в 1737 г. в поручики.[69 - Дирин П. История лейб-гвардии Семеновского полка. – СПб., 1883. С. 133.] Участвовал 2 июля 1737 г. во взятии Очакова генерал-фельдмаршалом Б.-Х. Минихом. В том же году Максим Петрович оказался замешанным в деле о краже шкатулки с деньгами солдатом его роты М. Рубцовым, но умер до окончания следствия в 1739 г.[70 - СИРИО. Т. 138. – Юрьев, 1912. С. 74.]

Дочь Петра Ивановича известна только по завещанию рано умершего старшего сына, солдата Сенатской роты Андрея Ивановича Тормасова от 25 мая 1749 г., по которому душеприказчиком назначался его двоюродный брат по материнской линии майор И. Ф. Пальчиков.[71 - РГАДА. Ф. 1455. Оп. 6. Ч. 2. №1638. Л. 3.] Ее мужем был полковник, обер-секретарь Адмиралтейств-коллегии Иван Афанасьевич Тормасов. Второй сын Петр Иванович – лейтенант флота, а внук генерал от кавалерии, граф Александр Петрович Тормасов[72 - ТормасовАлександр Петрович (1752 – 1819), граф, генерал от кавалерии. Участвовал в русско-турецкой войне 1787—1791 гг. и подавлении Польского восстания 1794 г. В 1803—1808 гг. Киевский и Рижский генерал-губернатор. В 1808—1811 гг. главнокомандующий в Грузии и на Кавказской линии, руководил боевыми действиями в русско-турецкой войне 1806—1812 гг. и русско-иранской войне 1804—1813 гг. В начале Отечественной войны 1812 г. командовал 3-й армией. С 1814 г. генерал-губернатор в Москве, много сделал для ее восстановления после пожара. См.: Залесский К. А. Наполеоновские войны 1799—1815. Биографический энциклопедический словарь. – М., 2003; Руммель В. В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Т. 2. – СПб., 1887. С. 534—535.] – известный герой Отечественной войны 1812 г., впоследствии Московский военный генерал-губернатор.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Повествующая о начальных годах службы Филиппа Петровича Пальчикова, включая «участие с блаженной памяти Государем Императором Петром Великим во многих походах, и баталиях, и акциях, и при атаках крепостей».

Сведений о точной дате рождения Филиппа Петровича Пальчикова исторические источники для нас, к сожалению, не сохранили. В известном издании Великого князя Николая Михайловича «Московской некрополь» утверждается, что на момент смерти корабельному мастеру было 76 лет и, таким образом, он родился в 1668 г.[73 - Московский некрополь. Т. 2. – СПб., 1908. С. 395. Сведения представленные здесь явно недостоверны и появились, вероятно, в связи с ошибочным прочтением плохо сохранившейся надгробной записи.] Современный исследователь И. А. Быховский прибавил к этой дате 10 лет и заявил, что это произошло примерно в 1678 г.[74 - Быховский И. А. Петровские корабелы. – Л., 1982. С. 56.] Другие авторы согласились с последним и растиражировали вымышленную дату, уже без оговорки «примерно», и не особо считаясь при этом с социальными реалиями того времени. Они также не обратили внимания на то, что Филипп Петрович оставил подсказку, сообщив в одном документе (о котором расскажем ниже), что в службу вступил в 1699 г. Это означает, что ему было не менее 15 лет, а годом рождения тогда следует считать 1684-й. Впрочем, нельзя исключить, что «призывник» мог задержаться в «недорослях» еще на год-два, в зависимости от физического состояния или каких-либо других объективных причин.