Переплыть лето

в пенке лимонно-розовой
тонуть в сиянии догорающих свечей.
Лаурой совсем не наивной,
комплексующей совсем немного,
слёзы глотать с сигаретным дымом,
бритвой вены задучиво трогать.
«Не делай этого, Ань, не делай…»,
голос сиплый, почти дебелый,
знаком очень, хотя неизвестно
кто там прячется за занавеской.
Мешает «Мартини» со своими хотеньями,
супермена из себя корчит,
обзывает «клубничкой с крепко сжатыми коленями»,
ещё один чокнутый, короче.
А вата памяти мягка до одури,
Вивальди стихает, вода журчит,
я пока рядом, жива пока вроде бы…
и буду может быть жить.

«Обрывки стран и языков…»

Обрывки стран и языков,
Где я бывал и не был
И мысли – стая облачков
На грязноватом небе.
И всё случилось, всё произошло,
Рожденье, смерть – события едины
И жизнь, как тучку мимо пронесло
Одним движением неповторимым.
И жизнь, как вздох скучающей вдовы,
Проблеск короткого заката
Была, но каплями воды
Ушла на глубину куда-то.
Осталась сухость, канитель,
Осадок горечи подобный,
Разочарований и потерь
Остался перечень подробный.
Лишь ты одна, как амулет,
Сама цены себе не знаешь,
На чётках полустёртых лет
Всё также золотом мерцаешь.

«Улица – река игрека…»

Улица – река игрека,
Икс блуждает на ней
Потеряной реей «Тигриса»
Пузцом парусов-простыней.

Потерян, потерян нечаянно,
Рождённый без права на жизнь,
Во взгляде то боль, то отчаянье,
То будущий катаклизм.

Движения скована боязнью
Тебя потерять и беда
Накатывает поездом
И щиплет глаза.

«Допив остывший чай…»

Допив остывший чай
Мы разошлись. Мы квиты.
И слово тихое «прощай…»
Монетой звякнуло о мраморные плиты.

Случилось так, что разговор
Случился ненамеренный
И вслух произнесенный вздор
Унес торнадо бешенный.

Случилось так, что ты ушла,
Как по весне порой
Уходит талая вода
Тушью со слезой.

И я упёрся в теплый быт
Саднящей болью,
Случилось всё, что может быть
И даже более.

«Мне снился сон: обламывая лопасть…»

Мне снился сон: обламывая лопасть,
Зрачками алыми напоминая мак,
Я падаю в бездоннейшую пропасть
И закричать всё не могу никак.
Мне снилась ты: последние мгновенья
Полёт шмеля над полем спелой ржи
И тихое покойное теченье
В сладчайшей заводи предательства и лжи.
И много нового открыло сновиденье
Запреты кончились и пали все табу,
Когда пришло ненужное прозрение
Пришло, но не во сне, а наяву.
И всё случайно, всё неосторожно
Спонтанно взорвано и сложено не так
И жизнь невероятна, невозможна,
Какой-то дьявольски изысканный пустяк.
И в этом мире лишь одно спасенье: