Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива

Декаданс философии стал особенно заметным после падения Берлинской стены. Одни интеллектуалы отнеслись к этому событию как к идеологической победе или даже как к концу истории и всех ее противоречий; другие как к сигналу побыстрее и получше адаптироваться к новому общественному единству; а третьи как к облегчению, освобождению от индивидуального бремени общественной ответственности. Первые, опьяненные «успехом», почили на лаврах, будучи уверены, что после идеологической войны, длившейся десятилетиями, безусловно заслужили теплое местечко и покой (осталось только с правильными временными промежутками в соответствующих памфлетах доказывать истеблишменту, что они еще живы, чтобы синекура не прекратилась); другие, несмотря на основательно промытые мозги, вовремя сообразили, что новые работодатели, прямо как их предшественники, вовсе не ищут никакой философской глубины, достаточно одной лояльности и симуляции знания, а потому легко смирились с новыми условиями, в которых цели и средства давно обменялись ролями; третьи, освобожденные от обязанности заботиться о единстве теории и практики, наконец дождались момента, когда для внешнего признания и привилегий не надо ничего делать – их обманчивая ценностная неопределенность создаст впечатление свободной, демократической атмосферы в обществе, а инерция системы в любом случае сделает свою работу.

В новых обстоятельствах без прежних идеологических тисков с какой бы то ни было стороны можно было бы ожидать истинного взрыва философского творчества; но никаких впечатляющих рукописей из домашних закромов не вышло. Меж тем, все восприняли новое положение вещей как длительное и в конечном итоге «освобождающее»; никто больше даже не пытается скрыть радикальность отклонения от аутентичной философской критики, которая до конца восьмидесятых годов двадцатого века, вопреки потребительскому коду и врожденным человеческим слабостям, все еще теплилась. С урезанными горизонтами, легко поддающийся влиянию и лишенный терпения, жаждущий внешнего признания человек относился все сдержаннее к великим темам, и эта всеобщая воздержанность отразилась на философской сфере.

В результате испарилось желание видеть вещи, какими они действительно являются, прежде чем говорить, какими они должны были бы быть.

Философия превратилась в куртуазное оружие университетских бюрократов, равнодушных к истине. Соблюдая правила игры в «дурной бесконечности», в погоне за успехом, усердно делая карьеры в напряженной и упорной борьбе с конкуренцией, они готовы закрыть глаза на любое притеснение. Где-то по дороге они потеряли способность к критическому мышлению, ощущение ценности, даже чувство самоуважения. Если бы их спросили, почему они согласились плясать под эту дудку – они не нашлись бы, что вам ответить.

Здесь уместен вопрос: а что мы, собственно, печемся о философии? Почему она так нам важна?

Если философия пытается свести искусственно и насильно к единому знаменателю различные духовные стратегии (образцы культуры, модусы повседневной жизни, взгляды на мироздание), если она диктует и транслирует стандарты мышления, добиваясь превосходства в идеологической борьбе за мировое господство, за контроль над природными и художественными ресурсами – тогда против такой «философии» следует бороться с помощью укрепления (утверждения, поддержки) культурного и смыслового многообразия, как выражения конструктивных и свободомыслящих тенденций, которые лишь в имплицитном, эвристическом, косвенном и метафорическом смысле могут создавать языковую и коммуникативную целостность.

Однако, если критико-синтетический инстинкт философии (имеющий целью рассматривать все более компактно, динамично, широко и глубоко) направлен к исследованию объективных общественных процессов планетарной интеграции национальных и региональных культур и цивилизаций в научном, художественном, технологическом, коммуникативном и экологическом контексте, тогда философия заслуживает безусловной поддержки и защиты.

Истинное знание рано или поздно приводит к радикальным теоретическим сдвигам. Динамическая тонкость и интуитивность, в сочетании с наиболее ценными достижениями статичного дискурсивного мышления и парадигматического подхода, может породить новую философскую мысль. Хотя она лишена равновесия и склонна к отклонениям, ее направленность к широкому кругу тем, стратегических позиций и методологических решений позволяет своей спонтанностью, адаптивностью, открытостью и силой рыцарского духа разрушить существующие структуры, сформировать новый порядок, добиться синергетического эффекта, позволяющего обеспечить рождение новых эмерджентных свойств бытия.

Введение

…потому что широки врата
и пространен путь, ведущие в погибель

    Мф 7, 13

Что такое энтропия?

В широком смысле слова энтропия – это многослойная и всеобщая мера необратимой дезорганизации, перманентного разрушения первичной структуры, мера рассеяния, размытости границ, беспорядочного распределения, непредсказуемости, неупорядоченности всякой сущности (объекта, системы) во всех отношениях – мера, не позволяющая употребить энергию в творческих целях, создать что-либо интересное, полезное, новое. Сущность, которая не в состоянии выполнить до конца какую-либо задачу, теряет свою ценность. Она не служит ничему никаким образом, не имеет никакого значения, не несет послания, не приходит ниоткуда и не идет никуда.

Являясь постоянным элементом бытия, энтропия, однако, является мерой хаотичности, недифференцированности, одностороннего состояния системы, индикатором разрушения, исчезновения, инерции, обесценивания, бессловесности, степенью однородности структуры объекта, выражением нестабильности режима обмена, совокупностью препятствий, с которыми сталкиваются все явления, зеркалом неиспользованной, бесполезной работы, эталоном патологических побочных процессов или явлением, сопровождающим любую деятельность, единицей навеки потерянной энергии, утечки жизненной энергии, силы, ориентации, информации.

Всякое событие является энтропийным в той мере, в какой оно стремится навеки и без исключения действовать наподобие злого демона, который, разрушая, рассыпая, деградируя, расточая, искажая, добивается того, чтобы все существующее прекратило свою деятельность. Всякое событие противопоставлено энтропии в той мере, в которой оно способно ее замедлить или остановить.

В классической механике и в химической термодинамике энтропия – это мера производства бесплодной энергии – той, которая больше не может перейти в работу, т. е. мера утраты полезности свободной энергии, уменьшения способности реакции для окончания (совершения) работы;

в квантовой механике энтропия – это мера дезориентации, потери идентичности квантового состояния, мера конфузии (неясности, смешения, нарушения) отношений между двумя или более субатомными частицами, мера невозможности определить и описать квантовую систему, мера отступления от чистого квантового состояния, дающего максимально возможную информацию о квантовой системе;

в химических реакциях энтропия – это разница между конечной и первоначальной энтропией (т. е. абсолютной ценностью энтропии продукта и абсолютной ценностью энтропии реагентов);

в биологии – мера замедления, исчезновения и остановки развития жизни, превращение более дифференцированных клеток, тканей и органов в функционально низшие формы;

в эволюции – степень склонности системы переходить в состояние упорядоченности низшего ряда, а также мера ухудшения адаптации к окружающему миру;

в экологии – мера загрязнения и обеднения биологического разнообразия локальных и глобальных экосистем;

в социальной экологии – мера производства отходов;

в генетике – степень дегенерации, т. е. адаптивно нецелесообразной мутации;

в медицине – мера временного или постоянного нарушения функций, степень общей слабости, старения и болезни, разнообразной психосоматической недостаточности, незащищенности элементарного благосостояния и жизнеспособности организма в интегральном (социально-психосоматическом смысле);

в физиологии – тенденция клетки, группы клеток, органов или организмов к расходованию (разбрасыванию) энергии;

в логике и аргументации – мера нелогичности, непоследовательности, противоречивости, аномалий, парадоксов;

в дедуктивном сознании – мера невозможности аксиоматизации;

в индуктивном сознании – мера бессилия в достижении полной индукции;

в формальном языке – мера терминологической неточности;

в диалектике – мера редукции целостности существующего и игнорирование его потенциалов развития;

в когнитивной теории – мера неопределенности ситуации;

в теории информаций – мера сближения данного и нормального, однозначного распределения (распределения Гаусса), мера неясности послания, непродуктивности при его передаче, граница сжатия информации без потери, мера концентрации информации, склонность к тому, чтобы информативное содержание одного характера внутри данного ряда (определенного ряда символов) равнялось нулю;

в семантике – мера отсутствия структурированности, значимости, переводимости и подлинной целесообразности;

в синтаксисе – мера нефункционального и хаотичного распределения знаков в системе;

в прагматике – мера непонимания контекста (дискурса) в коммуникации;

в гносеологии – мера предрассудка, авторитарности, догматизма;

в эпистемологии – мера мистификации;

в коммуникации – мера смешения символов и злоупотребления абстракциями, мера перенасыщенности информативным мусором потребительского мира средств массовой информации;

в любви – мера удаления от подлинной непосредственной близости и приближения внешней, опосредованной близости по отношению к чему-либо или кому-либо;

в языке – мера избитости, примитивности, шаблонности, стереотипности и бедности значений;

в кибернетике – мера неорганизованности системы;

в теории систем – мера возможной хаотической дистрибуции чисел и распределения частей;

в теории управления – мера нарушения координации, мера нестабильности, невозможности предвидеть состояние или поведение систем, мера отсутствия силы (энергии) для эффективной организации поведения;

в бизнесе – мера неприемлемых расходов необратимого процесса;

в инженерно-прикладных науках – мера неясности конечного исхода техническо-технологического замысла, мера ненадежности, противоречивости и нерешительности в связи с отдельными событиями в пространстве и во времени, т. е. мера затрат при создании надежных вспомогательных средств;

в теории вероятности – мера невозможности рассчитать вероятность данного состояния системы;

в политике – господство извращенного, ложного сознания в качестве узаконенного дискурса силы;

в идеологии – мера деградации идей, демагогического злоупотребления абстракциями;

в образовании – мера коммерциализации, приватизации, милитаризации и коммодификации педагогического процесса, мера неясности в объяснении понятий самопознания, самореализации, эмансипации, мера недоразумений при установлении гармоничного единения человека с природой, близкими и самим собой;

в технике – мера опустошения биосферы, антропосферы и ноосферы со стороны техносферы, мера невозможности искусственного преодоления онтологических барьеров мира человека;