Мадина

А я стою, смотрю на эту шлюшку и думаю: я вообще адекватный, не? Как так получилось, что я был по уши влюблен в эгоистичную, мерзкую и тупую шалаву?! Учитывая, как просто она отделалась от шока, что я их застукал, наверно, это не первая ее измена. Завтра же запишусь на анализы и к урологу. Не хватало еще ЗППП на память оставить. Мне волосатой задницы Всеволода Геннадьевича до конца дней моих хватит.

– Вот что, милая. Я тебе не львенок. Львенок вырос в грозного бешеного льва и запросто перегрызет глотку любой шлюхе и выплюнет ее в первую попавшуюся мусорную кучу. Потому что у льва аллергия на шалав вроде тебя!

Лицо Анечки тут же скривилось:

– А знаешь, я ни о чем не жалею! Все равно бы у нас ничего не вышло: ты не амбициозен, не сможешь заработать столько, чтобы твоя семья ни в чем не нуждалась! Я жалею, что потратила целый год своей молодости! А она, считай почти прошла! – и картинно заламывает руки.

– Тебе двадцать, девочка, – саркастично замечаю я, ухмыльнувшись уголком губ.

– Вот именно! Двадцать! Время, когда хочется романтики, внимания и любви, чтобы меня одаривали подарками …– мечтательно протянула эта мелкая сучка.

– У тебя это все было, Аня. Просто ты не сумела этого оценить. А теперь прощай. У меня много дел.

И я ушел. Больше я не работал в этой больнице ни дня. Не видел и не слышал ни про Аню, ни про, упаси Господь, Всеволода Геннадьевича. Неделю я пил, не просыхая. Ни друзья, ни бывшие коллеги, ни дядя не могли воззвать к моему разуму. А мне просто нужно было напиться. Напиться, заспиртовать то ужасное чувство обиды, несправедливости, гадливости и использованности. А потом поднести к нему зажженную спичку и бах! Стоять на краю и смотреть, как догорают останки этого мерзкого чудовища вместе с любовью. Ну ее к херам! К счастью, в мире еще полно всякого разного, что может принести неземное удовольствие. Так что будь благословенен тот, кто придумал секс, наркотики и рок-н-ролл.

Поступок шлюшки-Ани послужил катализатором к тому, чтобы тотально изменить свою жизнь. От государственных больниц пришлось отказаться – уровень дохода там не тот. Пришлось идти в частную клинику. Благо дядя откуда-то откопал знакомых, которые помогли с трудоустройством. Мне кажется, он бы и черта достал из преисподней, лишь бы я снова не возвращался к алкоголю.

Чуть больше полугода я откровенно плевал в потолок и скучал. Серьезных операций не было, жизнь спасать никому не надо было, максимум – наблюдать перелом и вправить вывих. Я бездельничал и периодически потрахивал медсестричек. Каждую не больше двух раз, чтобы не надеялись на всякую ванильную хрень вроде отношений. Когда тунеядство достигло апогея, а свободные (и несвободные) медсестрички кончились, я уволился. И понял, что мне нужно вернуться к тому, зачем я пришел в медицину: спасать и лечить людей, но при этом иметь хорошие деньги. И так родилась идея открыть свою частную клинику.

От родителей в наследство мне достался частный дом, в котором мы с сестренкой выросли и я был счастлив шестнадцать лет. После их смерти я психологически не смог туда вернуться, и он стоял все это время безлюдный и пустой. Ни минуты не колеблясь, я продал его и пустил деньги в бизнес. И неожиданно прогорел. Мое детище продержалось чуть меньше года, когда я понял, что клинику придется закрывать.

Но неожиданно ко мне пришел с предложением некто Арсений Михайлович Петренко, как выяснилось позднее, широко известный в криминальных кругах. И предложил:

– Лев, несмотря на твою молодость, ты очень известен как талантливый и способный врач. Но вот бизнесмен из тебя паршивый. Я могу помочь тебе с последним, плюс проинвестировать эту клинику, подобрать клиентуру.

– А взамен?

– Взамен сущий пустяк. Ты сможешь заниматься тем, что нравится, где чувствуешь себя, как рыба в воде, – продолжал меня уговаривать этот скользкий тип.

– И что же взамен? Я хочу знать, на что иду.

– Какой настырный, – неожиданно наклоняется ко мне через стол и говорит жестким голосом, заглядывая холодным взглядом прямо в душу. – Ты должен будешь держать язык за зубами и закрывать глаза на то, кто к тебе поступает на операционный стол, какие личности.

– Иными словами, продать душу дьяволу, – иронизирую я.

– Примерно так. Но зато смотри, что ты имеешь: делаешь операции, спасаешь жизни – раз. Хорошие бабки – два. И ты останешься владельцем. Я просто буду иметь определенный процент с деятельности – три. И в-четвертых, у тебя будет «крыша». Да и вообще, все административные и организационные вопросы беру на себя.

Не знаю, под каким влиянием, что я тогда пил/курил, но я соглашаюсь на эту пожизненную кабалу. И понеслось: у меня в пациентах были участники поножовщины, перестрелок, автокатастроф, криминальные авторитеты и бандиты. Естественно, все это без участия полиции. Именно за это клиенты и платили космические суммы. Но я старался отключать голову и просто делать свое дело. А совесть просто заливаю дорогим алкоголем, чтобы она в нем захлебнулась и сдохла. Но она всего лишь притихает на время, снова выползая в ответственный момент. Но с годами мне стало плевать.

И, как ни странно, дело пошло на лад. В считанные месяцы клиника «поднялась с колен» и даже расширилась, а мне на счет регулярно поступали нехилые суммы денег. Я довольно скоро обзавелся просторной квартирой в новостройке, шикарной машиной, а оставшиеся деньги просто откладывал, потому что тратить их не было времени от слова «вообще». Я работал, как проклятый месяцами без выходных, проводя операцию за операцией. Я редко ночевал у себя в квартире, боясь в таком состоянии садиться за руль, предпочитая вздремнуть несколько часов на диване у себя в кабинете.

Я также не заморачивался с удовлетворением собственных потребностей, благо штат клиники большой, а я по статусу мог теперь позволить не только секс с медсестрами, но и с администраторами и даже врачами. Петренко если и знал, что я использую женскую часть персонала в целях удовлетворения собственных потребностей, то смотрел на это сквозь пальцы. Моему партнеру главное, чтобы операции делались по часам. И я работал, как конвейер, не жалея себя.

Но все же, хоть я и не чувствовал ничего, видимо мой предел настал, когда я курил на крыльце одну сигарету за другой после смерти пациента прямо на столе. Я знал, что так бывает, и это не первый пациент на моем личном кладбище, но почему-то не мог принять именно его смерть. Хотя, откровенно говоря, у него не было никаких шансов, и я это понял, стоило увидеть жизненные показатели на приборах. И этот инцидент, видимо и сыграл решающую роль, потому что Арсений насильно отправил меня на выходные. Аж на целых два дня.

– Отоспись, приведи себя в порядок, наконец. Пациентам-то под наркозом по барабану, как выглядит их врач, а вот наши искушенные медсестрички скоро перестанут давать такому упырю, на которого ты стал похож, – хохотнул Петренко. Ага, значит все же в курсе. – Да и разнообразие не помешает. В общем, раньше понедельника не смей тут появляться.

И вот я в кои-то веки лежу в собственной кровати, в своей квартире в полшестого утра. Меня раздирает от желания курить, но впервые в жизни накатывает приступ лени. Решив, что покурить можно и через полчаса, поворачиваюсь на бок и вдруг взглядом натыкаюсь на обнаженную женскую спину. Это еще что за нахер?! Видимо, я не хило так упился вчера, раз притащил в свою берлогу какую-то девицу. И судя по тому, что мы оба лежим обнаженные в моей постели, у нас был секс. Перевожу взгляд на тумбочку. Ага, надорванная упаковка презерватива свидетельствует о том, что у нас был защищенный секс. Слава тебе господи.

Только я хотел ее растолкать, как девица сама повернулась и чарующе улыбнулась:

– Доброе утро, котик.

Меня аж перекосило. Мало того, что терпеть ненавижу, когда девушки разводят зверинец, наивно полагая, что это умиляет мужчин, так еще и любые звуки резали слух, вызывая очередной приступ головной боли. Поэтому стараюсь избавиться от раздражающего фактора как можно скорее:

– Собралась и свалила.

– Но, котик, ты же говорил… – начинает эта тупая курица.

– Я ничего не помню, а раз я ничего не помню, то этого и не было.

– Сейчас же раннее утро, куда я поеду в такую рань? – не унимается шалава, чем вывела меня из себя. А это, заметьте, не так-то просто сделать.

– Домой, блять! Так что оделась и вон отсюда, проваливай на хрен! – мне кажется, мой ор слышали соседи на всех двадцати этажах. Похуй. Я ночую тут раз в пятилетку, разок можно и потерпеть.

Красавица нехотя встала, собрала разбросанные по полу шмотки и, бубня себе что-то под нос (подозреваю нелестный отзыв в мой адрес), наконец, покинула мою квартиру. Я даже не потрудился ее проводить. Зачем? Я же не чертов джентльмен. Зато я знаю точно, что второй раз она не захочет со мной трахаться, значит, не будет никаких проблем и головняков, как отвязаться от назойливой проститутки.

Нет, я не превратился с годами в женоненавистника, ни в коем случае, просто, чем больше я встречаю женщин на своем пути, тем больше убеждаюсь в том, что кроме того, что между ног, у них и взять-то нечего. Сейчас все озабочены тем, чтобы найти покровителя, который и оденет, обует, на острова свозит и еще и денежку даст на карманные расходы. А она при этом широко ножки раздвинет и, собственно, все. О чувствах и речи не идет! Чем не проституция? За мои тридцать с небольшим мне ни разу не попалась девушка, которая умела бы нормально готовить, ее интересовало, как мои дела и что происходит на работе, да как у меня вообще с настроением! Нет! Но зато всех из мною встреченных, буквально поголовно интересовали средства на моих банковских счетах, год выпуска моей машины и размер члена в штанах. Возможно, я не там ищу. Но пока мне не требуется большего, поэтому я и не огорчаюсь по таким пустякам.

В целом мой день прошел странно – скучно, я не знал, чем заняться. За годы интенсивной работы я разучился просто отдыхать. Не выдержав, к вечеру решил выйти прогуляться и заодно где-нибудь поужинать вне дома. Один для разнообразия.

Несмотря на начинающийся мелкий дождик, я решил все же прогуляться пешком, раз уж по моей глупости я пропустил утреннюю пробежку.

Я медленно брел по улице среди спешащих куда-то людей, как неожиданно заметил, что впереди кто-то толкнул хрупкую девушку, и она полетела в мою сторону, но я не успел добежать и поймать ее, как она ударилась головой об асфальт и потеряла сознание.

Глава 4

Мадина

Я никак не могла проснуться. Тело болело настолько, что я боялась пошевелиться, но больше всего болела голова. Она раскалывалась так, что, казалось, кто-то методично стучит изнутри молотком. А еще нещадно хотелось пить. Но это не главное. Меня пугало то, что я не помнила, что со мной случилось. Как я здесь оказалась? Где я вообще?

И тут совсем рядом раздались голоса. Мужские. И они о чем-то спорили.

– Зачем ты приволок сюда эту бомжиху, Лев? Мы не больница скорой помощи и не благотворительная организация, а серьезная частная клиника! Мы не оказываем помощь кому попало! – вещал сердитый бас. И я поняла: я в больнице, судя по всему частной. Я упала, а потом…потом оказалась здесь.

– Я в первую очередь врач, Сеня, а уже потом работник этой клиники. Девушка упала у меня на глазах, сильно ударилась головой. Ей требовалась немедленная помощь! Она просто могла не дожить до приезда «скорой»! Нам крупно повезло, что не было кровоизлияния в мозг, – отвечал ему жестко другой мужчина. Голос у него был властный, холодный, но все равно приятный слуху. Он заволакивал сознание, и хотелось идти на него, как на спасительный свет. Я поняла, что речь идет обо мне, и решила подслушать разговор этих двух мужчин, не подавая признаков жизни.

– Нам? Повезло?! Выходные дурно на тебя влияют. Эта девушка принесет нам кучу неприятностей, особенно, когда клиенты прознают, что мы оказываем помощь кому попало. Это же инфекции, зараза, антисанитария! – распалялся первый собеседник.– Заканчивай свои процедуры, приводи замарашку в чувство, и чтоб ноги ее тут не было.

– Уймись, Арсений, – ледяным тоном осадил его второй мужчина. Таким голосом можно воду в стакане заморозить. – Она остается здесь. Имею право раз в жизни воспользоваться служебным положением, тем более, что это моя клиника, и я тут провожу операции. И, кажется, имидж – твоя забота? Вот и займешься им, если возникнет такая необходимость. И, да, она – не бомжиха. Да, одета просто, недорого, но чисто и опрятно, сама ухожена. В ушах гвоздики с брюликами, между прочим. Удивляет другое – не так давно ее сильно избили: у девушки перелом двух ребер, травма носа, многочисленные гематомы и раны, из которых я битый час доставал осколки стекла, а на спине живого места не осталось.

– Только этого нам еще не хватало! А если она – жертва одного из наших клиентов?! Ты представляешь, какой будет резонанс?! А я не хочу, знаешь ли, на плаху из-за какой-то неизвестной девки.

– Вот и разберешься с конфликтом, если он возникнет. А вообще – не трепись и все будет нормально.

Тут уже я не выдержала: горло сильно саднило из-за сухости, безумно хотелось пить. Я раскрыла глаза, чтобы сначала оглядеться. Успела только увидеть потолок палаты, который начал резко плавать, вызывая очередной приступ тошноты. Я застонала. И в поле моего зрения тут же попались два мужчины.

– Очнулась? Говорить можешь? Сколько пальцев видишь? – посыпались на меня вопросы. Стоит признать, он был очень привлекателен: достаточно молод, хоть и старше меня, темные умные глаза, которые внимательно смотрят из-под насупленных бровей, прямой нос и четко очерченные губы, легкая небритость придает мужчине брутальности, вьющиеся темные волосы с серебристыми нитками седины. Форма врача не могла скрыть широкие плечи и сильные руки.