Папа для Одуванчика

Закатываю глаза. Можно подумать, когда-то было иначе… Если бы вопрос финансов не стоял так остро, я бы бежала от своего босса без оглядки… Но вместо этого вынуждена работать с ним бок о бок, сцепив зубы. И терпеть его вечные придирки, а в последнее время еще и неоднозначные взгляды и жесты в мою сторону.

– Варюш, давай мы с тобой поговорим, когда ты приедешь, ладно? – тараторю, стараясь не выдать своего истинного состояния. – Мне пора бежать, нужно работать…

– Опять?..

– Опять, солнышко. Не грусти, слышишь? – снова глажу дочку пальцем через экран. И снова все сжимается от тоски по моей крошке. – Мы совсем скоро увидимся! Я буду ждать на вокзале. И я обещаю, что на этой неделе вечером вместе сходим куда-нибудь. Поедим мороженое. Ты же так хотела. Договорились?

– И ты даже не задержишься на работе? – с хитростью смотрит на меня эта лисичка.

– Нет, Варюш. Я даже телефон выключу.

– Ураааа! Я люблю тебя, мамочка!

– И я тебя, солнышко.

Обмениваемся с дочкой воздушными поцелуями, и я сбрасываю видеовызов.

Роняю голову на руки, как будто стержень внутри ломается.

Боже, почему так сложно?! Когда там уже станет легче?!

С шумом выдыхаю и решительно поднимаюсь со своего места. Гордо вскидываю голову и направляюсь к кабинету босса, где, знаю точно, сейчас будет очень жарко.

Глава 2

Булат

Говорят, понедельник – день тяжелый.

Ни черта.

Пятница – вот самый тяжкий и кошмарный день. Потому что всю неделю народ, как правило, валяет дурака, изображая бурную деятельность. А в последний рабочий день выясняется, что у всех горят дедлайны, всем резко все становится нужно, выплывает куча проблем, о которых почему-то молчат всю неделю мои подчиненные.

А еще наши инвесторы завели привычку проводить совещание в пятницу. Сразу после обеда. Когда у всех, включая меня, в голове планы на горячий пятничный вечер. Игорь Станиславович любит устраивать еженедельный допрос по доходам/расходам вложенных в нашу с Егором компанию. Делает он это качественно, с пристрастием, с душой. И после подобных головомоек не то, что кувыркаться с женщиной в постели не хочется, а только лежать и слушать тишину.

Так и до импотенции недалеко.

Возвращаюсь с «летучки» злой, как черт. Егор как знал – свалил еще в среду в командировку. И я отдувался сегодня за двоих. Инвесторы отымели меня за нехилые такие косяки и претензии от заграничных заказчиков. И накосячили два самых надежных и опытных сотрудника моего подведомственного департамента!

– Собери мне всех, – на ходу бросаю помощнице. – Чтобы через пять минут были у меня в кабинете. С документами по проектам в работе и отчетами. Яковлев и Данилов пусть еще подготовят по ICL и Bisoft.

И заявления по собственному.

– Хорошо, я поняла, Булат Ришатович, – лепечет Нина, быстро-быстро набирая сообщение по корпоративному чату.

– И принеси мне кофе, пожалуйста.

Через минуту я отпиваю крепчайший напиток, и в голове немного проясняется. Вот только эмоции никак не утихнут. Еще бы, меня жестко поимели без вазелина. А я не фанат БДСМ вот ни разу. Я ласку люблю. И сам доминировать.

К моменту, когда подчиненные собираются в кабинете, я немного беру себя в руки. Разнос я, конечно, устрою, но по делу. И так, чтобы сил и мозгов хватило все исправить. Причем сегодня же. И плевать, что эти задачи терпят до обеда понедельника. Это моя личная моральная компенсация за БДСМ- сессию с моими мозгами.

Мои подчиненные вваливаются и притихшие рассаживаются по местам. Обвожу их глазами и снова зверею.

Место напротив пустует. Демонстративно.

После головомоек от генерального это моя вторая головная боль. Зубодробильная. До блевоты.

И имя ей – Елизавета Аккерман.

Я понятия не имею, где были мозги Егора, когда в мой отдел технической поддержки он принял на место эту еврейку. Красивую. С длинными ногами, тонкой талией, потрясающей грудью, которая всегда подчеркнута или декольте или отсутствием белья.

У нее нестандартная внешность. Лиза отличается от «уточек», у которых, кажется, один на всех пластический хирург. У Аккерман пышные кудрявые волосы. Которые я в своих грязных фантазиях наматываю на кулак. У Лизы взгляд бэмби и четко очерченные натуральные губы. О которых я постоянно думаю с самого первого рабочего дня. О том, как затыкаю этот порочный рот своим. Или нахожу иное, но тоже приятное для нас обоих применение.

Эта Аккерман с постоянной настырностью проникает в мои мысли. На работе. Дома. Когда я в душе, или ложусь спать. Меня коротнуло на ней с первого дня и никак не отпускает, млять! Порой мое желание познакомиться с ней поближе становится настолько одержимым, что я готов наплевать на свои принципы и потащить свою подчиненную к себе домой. Как неандерталец добычу в свою пещеру. И продержать ее так долго, пока не оглохну от ее «Да!».

Лиза рвет все шаблоны. Она не только потрясающе красива, но и, несмотря на достаточно юный возраст и практически полное отсутствие опыта, очень способная и трудолюбивая. Моя подчиненная не была замечена мною ни в женских телефонных переговорах, ни чаепитиях, ни праздном шатании по офису. Казалось бы, Лиза работает всегда. И кроме работы ее ничто и никто не интересует. Она редко улыбается, я молчу про строить глазки.

Идеальный сотрудник.

Если бы не одно жирное «НО».

Глава 3

Булат

Из компании начала утекать информация конкурентам про наши контракты и их условия. Из моего, млять, отдела! Вот уже который месяц, а мы со службой безопасности ни на сантиметр не продвинулись в том, чтобы узнать, чьих рук это дело!

И самое стремное, что Лиза – первая в моем личном списке подозреваемых. Потому что два из четырех контрактов находятся у нее в работе.

– Где Аккерман?

Подчиненные вжимают шеи, и только Яна робко блеет:

– У нее созвон с «МедХолдинг». Она чуть задержится.

Может, оно и к лучшему. Не будет мешать мне проводить воспитательные работы.

Я уже почти заканчиваю, как дверь кабинета распахивается. Каблучки цокают о паркет, и Лиза, слегка покраснев, плавной походкой модели направляется к свободному месту. Царственно опускается на стул, как на трон, вскидывает голову и устремляет прямой взгляд зеленых омутов прямо на меня.

Зависаем друг на друге. Все звуки, подчиненные, все происходящее, и даже время поставлены на паузу. Есть только я и эта зеленоглазая ведьма. А как иначе ее назвать, если, стоило красотке со взглядом бэмби пересечь мой кабинет, как Рахимов-младший встал по стойке «смирно» и теперь гордо подпирает столешницу?! По позвоночнику пробегается горячая волна, и приходится стиснуть зубы и держаться изо всех сил, чтобы не поправить демонстративно брюки.

Лиза моргает, и все вмиг меняется. Аккерман поджимает губы, и в ее зеленых омутах загорается презрение. От ярости сжимаются кулаки. Моя подчиненная смотрит на меня так, будто ее сейчас стошнит на важные документы, лежащие на столе. Как будто я занял денег и не вернул. Миг, и Лиза уже смотрит сквозь меня. Как будто я не босс, а пустое место.

Эта девушка работает у меня уже полгода, и с самого первого дня такой сценарий каждой нашей встречи. И все полгода я задаюсь вопросом: какого хрена?! Почему Лиза сначала смотрит так, как будто у нее точно есть ко мне влечение, желание и интерес, а потом тараканы в этой темноволосой головке бьют в барабаны, и эта еврейка резко переключается. Разбег от сексуального интереса до ненависти – две секунды.

Но сегодня бэмби переходит все границы.

Мобильный, который она положила экраном вниз, издает звук о входящем сообщении. Бэмби, не обращая ни на кого внимания, как будто все присутствующие здесь не более, чем мебель, берет телефон. Пробегается взглядом по сообщению и улыбается.