Азбука спасения. Том 54

Каждый человек должен возродиться Духом Святым и водою и сделаться новым человеком – с новым умом, новым сердцем и обновленной волей, то есть измениться коренным образом благодатию всеблагого Бога.

Преподобный Паисий Величковский

Когда новоначальный монах, по отречении его от мира и действия грехов великих и смертных, положит пред Богом обещание воздерживаться не только от малых грехов повседневных и простительных, но и от действия самих страстей и злых помыслов, и войдя внутрь к сердцу умом своим начнет призывать на всякую брань и на всякий злой помысел Господа Иисуса, или, если по немощи своей уступит прилогу вражию и нарушит заповеди Господни, припадет к Господу с сердечной молитвою, осуждая себя и в этом устроении пребудет до своей кончины, падая и восставая, побеждаясь и побеждая, день и ночь прося отмщения от соперника своего, то не будет ли существовать для него надежда на спасение? Ибо, как показывает опыт, невозможно даже и самым великим мужам вполне уберечься от повседневных грехов, сущих не к смерти, источником которых бывают: слова, мысль, неведение, забвение, неволя, воля, случай и которые прощаются вседневною благодатию Христовой, по словам святого Кассиана.

Преподобный Амвросий Оптинский

Монашество само по себе имеет великую важность духовную и приносит большую пользу душевную тем, кто приступает к оному с искренним расположением, и проходит оное с простотою и незлобием во смирении.

Святитель Тихон Задонский

Живя в келлии, поступай так… Встав от сна, благодари Бога и молись. Придя из церкви, прочитай что-нибудь на пользу своей души, потом принимайся за рукоделие и работай. Поработав, встань и помолись, помолившись, опять почитай что-нибудь. И так все попеременно делай: то молись, то читай, то занимайся рукоделием. Но в рукоделии и чтении возводи ум твой ко Христу и молись Ему, да помилует тебя и поможет тебе. Когда все попеременно будешь делать, то ко всему – к чтению, молитве большая охота и усердие будет, ибо от перемены работы появляется охота и усердие. Так люди с места на место переходят и прогуливаются, так и разнообразная пища приятней бывает людям, чем одна и та же. Переменяй и ты свое дело, чтобы охотней к нему приступать.

Знай только церковь и свою келлию, и в другие келлии не ходи без крайней нужды, да не впадешь в грех празднословия, клеветы и осуждения. Нет ничего лучше, чем держаться своей келлии. В келлии ни примешь, ни подашь соблазна, она всему тебя научит, когда со страхом Божиим в ней будешь жить. В уединении и тишине, а не в народе и молве родятся добрые и небесные мысли. Помни, что ты монах, будь же не только одеянием, но и на деле монахом, то есть уединенным. Греческое слово «монах» и означает «уединенный».

Берегись ездить в гости, чтобы не рассеять между людьми то, что соберешь в уединении. Редко бывает, что человек тем же возвращается в келлию, каким вышел из келлии на люди. Пустыня и уединение собирают добро, но соблазны мира расточают. Нигде человек лучше не кается, как в уединении. Тут всю прошедшую жизнь человек собирает в памяти и, видя ее, ко Христу воздыхает и просит у Него милости. Ничем так не грешит человек, как языком, а в уединении избегает этого греха. Глаза и уши наши, как двери, через которые доходят до сердца соблазны и ударяют в него, уединение этого избегает и соблазна не принимает.

Чем будем отличаться мы, христиане, если не хотим нести крест и последовать Христу терпением? Разве только тем, что живем в монастырях и носим черное платье. Надо опасаться, что и это нас не отличает. Житие монастырское и черное платье есть смирение и покаяние, а если не хотим последовать смирившемуся ради нас Христу, то, где наши обеты, которыми в Крещении мы обещали служить Христу? Где обеты, которые повторяли при постриге, и обещание иметь смирение, послушание, терпение, кротость? Разве до тех пор монах остается монахом, пока постригается? Разве черная риза и обеты делают монахом, а не существо дела? Нет, нет!..

От всех христиан требуется, чтобы они шли узким и тесным путем, но особенно от монахов и монахинь. Кто нас убеждал затвориться в монастыре и носить черное платье, терпеть тесноту и скорбь? Сами мы это избрали, зачем же нам от того и убегать, что мы сами избрали? Все неисправные христиане не будут иметь ответа на Страшном Суде Христовом, но особенно монахи и монахини, которые не хранят своих обетов. Помяни все это, возлюбленный, и не выходи из монастыря, в котором находишься, но все терпи, чтобы получить венец жизни.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Монастырь есть нравственная лечебница

Мы для того и вступаем в монастырь, чтобы открыть в себе глубоко живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно поработилось произвольно. Для того мы разрываем связи с миром, оставляем общество людей, родственников, имущество, чтобы увидеть наши внутренние узы и расторгнуть их десницею Господа.

Инок – истинная вдовица, для которой мир должен быть мертвым.

Все виды монашеской жизни, разнообразные только по наружности, имеют одну цель: она заключается в том, чтобы устранить нашу немощь от обольщений и впечатлений мира, дать должную цену и временной, и Вечной Жизни, употребить первую для получения второй.

Невозможно удовлетворять обоим деланиям: телесному служению ближним и служению молитвой и преподаванием слова Божия… Общий порядок для иночествующих заключается в том, чтобы новоначальные исполняли Евангельские заповеди телесно, постепенно обучаясь и духовному исполнению их, а преуспевшие исполняли духовно, восходя от изучения самих себя и опытного самопознания к опытному богопознанию и стяжав живое слово Божие молитвенным соединением в один дух с Богом.

Брат пришел в скит к отцу Моисею и просил у него назидания. Старец сказал ему: «Пойди, пребывай в келлии, и келлия научит тебя всему».

Жизнь души монаха – непрестанная память о Боге и любовь к Богу. Это, по преимуществу, нужно называть жизнью души и духа. По этой причине, если монах будет подолгу оставаться в городах, он умирает, убиваемый зрением соблазнов и пребыванием среди них. Он лишается духовной жизни, удаляясь от Бога и забывая Его, изгоняя из сердца своего любовь ко Христу, приобретенную многими трудами в келейном безмолвии. В нем ослабевает ревность к удручению себя подвигами, он предается лености и увлекается вожделениями. Возмущается чистота его сердца от действия на него страстных впечатлений, входящих через чувства, – через зрение, слух, разговоры, осязание, вкус, обоняние. Этими впечатлениями он усиленно влечется к любодеянию и другим порокам, которые для монаха – смерть и гибель. Итак, справедливо сказал блаженный Антоний: как рыбы, вынутые из воды, умирают, так умирает и монах, оставивший свою келлию и живущий в городе.

Свят, велик, душеспасителен подвиг молитвы. Он – главный и первый между иноческими подвигами.

Возлюбив подвиг молитвы, возлюби уединение в келлии. Затворяй двери ее для себя и других… «Пребывай в келлии твоей, – сказали святые отцы, – и она научит тебя всему», то есть монашескому жительству, которое все сосредоточивается в молитве.

Святые отцы совмещают все делание инока, всю жизнь его, в плач. Что значит плач инока? Это – его молитва.

Если человек не умертвит всех плотских вожделений и не стяжет… плача, то не может быть монахом. Все житие монаха – плач.

Святые отцы повелевают пребывать в том делании, в котором приходят слезы, потому что слезы – плод, а цель монашеской жизни – достижение плода тем средством, которым угодно Богу доставить плод.

Одна внешняя молитва недостаточна. Бог внимает уму, а потому те монахи, которые не соединяют внешней молитвы с внутренней, – не монахи.

Не без основания относят к состоянию самообольщения и прелести душевное настроение тех иноков, которые, отвергнув упражнение Иисусовой молитвой и вообще умное делание, удовлетворяются одним внешним молением.

Все духовные цветы и плоды возросли в тех душах, которые в удалении от знакомства вне и внутри монастыря возделали себя чтением Писания и святых отцов, при вере и молитве, одушевленной смиренным, но могущественным покаянием. Где не было этого возделывания, там – бесплодие.

Существенное делание монаха – молитва, как то делание, которое соединяет человека с Богом. Все прочие делания служат или приготовительными, или способствующими средствами для молитвы.

Затвори двери келлии твоей от людей, приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы, затвори двери ума от посторонних помышлений… Затвори двери сердца от ощущений греховных… и помолись.

Положим в основание молитвенного подвига, главного и существеннейшего между монашескими подвигами… внимательную устную и гласную молитву, за которую милосердный Господь дарует в свое время постоянному, терпеливому, смиренному подвижнику молитву умную, сердечную, благодатную.

В монастыре знай церковь, трапезную и свою келлию, в келлии же к другим братьям ходи только по уважительной причине.

Живя в монастыре, выходи из монастыря как можно реже, при отлучках как можно скорее возвращайся в монастырь.

По раздаянии имения нищим и по расторжении связи с миром первым делом для подвижника Христова должно быть удаление из среды соблазнов в уединенную иноческую обитель.

В келлии должно иметь только самые нужные принадлежности, по возможности простые: к излишним и красивым вещам немедленно является пристрастие в сердце, а ум по поводу их получает склонность к мечтательности и рассеянности.

В келлии должно заниматься… таким рукоделием, которое не возбуждало бы пристрастия.

Тот примет предосторожности против фарисейства, кто при вступлении в монастырь немедленно позаботится о правильном душевном делании.

Иночество состоит в изучении всех заповеданий, всех слов Искупителя, в усвоении их уму и сердцу.

Монашеская жизнь есть не что иное, как жизнь по Евангельским заповедям, где бы она ни проводилась, – в многолюдстве или в глубочайшей пустыне.

Сущность монашеского жительства заключается в том, чтобы исцелить свою поврежденную волю, соединить ее с волей Божией.

Дар духовного рассуждения ниспосылается от Бога исключительно инокам, шествующим путем смирения и смиренномудрия.

Обрати все внимание на стяжание любви к ближнему, как на основание твоей жизни и монашеского подвига.

Иноческая милостыня заключается в последовании Христу, то есть в тщательном исполнении Евангельских заповедей и в ношении креста…

Мученики терпели напасти от людей… Чем разнообразнее и тяжелее был их подвиг, тем больше они получали дерзновения к Богу. Иноки терпят напасти от злых духов. Чем больше напастей наносит им диавол, тем большую славу они получат в будущем веке от Бога, тем большего утешения они сподобятся от Святого Духа… среди страданий своих.

Мученичество и монашество – один и тот же подвиг в разных видах, они основаны на одних и тех же изречениях Евангелия. То и другое отнюдь не изобретено людьми, но даровано человечеству Господом, то и другое иначе не может быть совершено, как всесильной помощью Божией.

Монашество – подвиг вышеестественный. Подвиг всякого инока – сверхъестественный, он непременно должен быть сопряжен с победой над скотоподобным телесным свойством, соделавшимся после падения принадлежностью каждого человека.

Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении.

Вступающий в иноческую жизнь должен отдаться всецело водительству Божию, благовременно приготовиться к терпению всех скорбей, какие угодно будет Промыслу Всевышнего попустить рабу Своему в его земном странствии.

Вступив в святую обитель, уклонимся произвольно от зависящего от нас наслаждения и претерпим великодушно те скорби, которые независимо от нас будут попущены нам Промыслом Божиим.

Скорби, по преимуществу, – удел современного монашества, удел, назначенный Самим Богом.

Иноческий подвиг есть невидимое, но в полном смысле слова мученичество для того, кто проходит этот подвиг, как должно.