Я напечатал конец цивилизации

Скотина! Мразь! Еще и издевается надо мной, знает, что нам некуда деться, и в обмен на принтер мы готовы пойти на все. Но нет, голубчик, это ты с боссами будешь договариваться о райских условиях, а не с мной. Я тебе ничего не обещаю, я тебя, гадина, просто грохну, как только принтер окажется у нас в руках и Тропард поймет, как на нем работать. Веселись пока, сволочь! Смейся! Я посмотрю, как ты запоешь, когда Суслик начнет тебе яйца откручивать. Жду, не дождусь этого зрелища… Ладно, возьми себя в руки, невротик! Не показывай, что задушить его готов, спокойно, спокойно, пусть думает, что победил.

– Ну, не знаю, как-то странно, что вы не можете сообщить нам, откуда вам стали известны подробности работ Тропарда. Кто-то же слил вам эту информацию, а это значит, что у нас крот завелся, как же мы можем спокойно пройти мимо этого факта?

– Вы полагаете, что крот обладает знаниями бо?льшими, чем сам Тропард? Тропард не понял с чем имеет дело, а этот догадался? Не смешите меня, Салливан!

Салливан встал со стула и подойдя к окну, несколько минут молчал, обдумывая сказанное Новаком. Да, нехорошо, что он знает больше, чем сам Тропард о своем якобы открытии и больше наших, черт бы их побрал, безопасников! Но это явно не слив, Новак прав, какой-то соглядатай понимает больше, чем такой спец как Тропард? Х-м… а может это просто очередные бредни психа? Ну, в таком случае мы вообще ничем не рискуем – раз нет открытия, то нет и секретов. А если Тропард действительно что-то накопал, то Новак же это нам и прояснит, когда будет демонстрировать свой гаджет. Кроме того, мы ничем не рискуем – все, что Новак от нас получит, на его же ноуте и останется. Выхода в сеть у него нет, он ни с кем не контактирует… кроме сексуальной толстушки… как её там? Тьфу, черт!

– Ладно, мистер Новак, – начал он говорить, все еще созерцая осенние поля в обрамлении желто-красных деревьев. – Я передам ваши пояснения боссам, думаю они пойдут вам навстречу, и вы сможете приступить к работе на следующей неделе. Но перед началом работ мы должны будем подписать соглашение о передаче нам ваших прав на изобретение… И не надейтесь, что в этот раз вам удастся провернуть тот же трюк, что и в прошлый раз! Мало того, что вы под замком, так теперь и мои ребята будут постоянно за вами присматривать, я вам это гарантирую.

Он оторвался, наконец, взглядом от окна и внимательно посмотрел на Того, ожидая его реакции.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, мистер Салливан, однако ваше беспокойство совершенно напрасно – никуда я не убегу, тем более что бежать мне уже давно некуда, а главное – не к кому.

Он лег на койку, отвернувшись от Салливана и уткнулся взглядом в стену, давая понять, что разговор на этом закончен. Управляющий постоял немного, обескураженно разглядывая разводы на больничном халате Новака, затем, пробурчав что-то, отдаленно напоминающее слова прощания, вышел в заранее распахнутую медбратом дверь.

2

Нейдж задумчиво рассматривала себя в зеркале, переодеваясь после дневной смены. Ну и очень даже ничего: круглые плечи, грудь большая, но не слишком (мужикам как раз такая нравится), маленькие, все еще почти розовые соски?. Ну чего им еще надо? Как он сказал тогда – с меня ужин в лучшем ресторане вашего паршивого городишки? Вот и приглашайте, вот и ведите… Да, как было бы здорово – пройтись с ним неспеша по улочкам их городка, понимающе улыбаясь завистливым взглядам знакомых. Потом выпить с ним в баре по бокалу пусть дешевого, но все-таки шампанского, потанцевать, включив давно забытый музыкальный автомат в пыльном углу зала… Да, все можно было бы, если бы… Ну почему ей всегда так «везет» с парнями – то пропойца, то урод, распускающий руки, то мошенник (как же жаль ту брошку!), то вот, пожалуйста, невменяемый. Ну, спасибо хоть на этом, а то мог бы и с расстройством личности сюда угодить!

Она надела блузку, сняла шапочку, и, распустив волосы, стала задумчиво надевать сапожки. А парень-то классный, и не урод, и шутник, а говорит так, что хочется его слушать и слушать. Впрочем, какой он тебе парень, давно уже взрослый мужик, скоро пятый десяток разменяет. Да и не весельчак вовсе, а шутит, потому что хочет от чего-то избавиться, что-то точит его изнутри, думает о чем-то все время… Думает, когда думает, что его никто не видит, улыбнулась она, вспомнив, как не раз подсматривала за ним в комнате видеонаблюдения, в которую забегала якобы поболтать с дежурным охранником.

Она вспомнила его личное дело, которое украдкой прочитала, едва он поступил к ним. Ну как же, ученый, университет закончил, что-то там то ли открыл, то ли изобрел. Но в жизни у него не сложилось – и здесь долго не работал, и там не задержался. А потом случилась эта беда – перевернулся с семьей на пикапе. Жена с дочкой погибли, а у него ни царапины, бывает же такое! Ну да, пьяный был сильно, а Господь-то пьяных, говорят, бережет… Ну, от смерти может и бережет, а вот разума лишает, он же после того случая и тронулся умом, надо же такое выдумать – заявил на телевидении, что он тот вирус изобрел. Она вспомнила эпидемию кори, которая, неожиданно начавшись, столь же неожиданно закончилась. Странная какая-то эта корь была, на обычную не похожа, люди от нее несколько дней как бы в мыслях путались, вели себя странно, забывали иногда, где они и кто они… Да, к нам же тогда несколько заболевших тоже попали. Правда недолго пробыли, через пару недель вылечились и с головой у них вроде как все стало в порядке.

Она пошла дальним коридором, чтобы еще раз пройти мимо шестой палаты и, остановившись за поворотом, несколько минут постояла в тени, откуда Того не мог её видеть. Он сидел за столом, смотрел на экран и время от времени просматривал какие-то бумаги, лежавшие на столе рядом с ноутом. С тех пор, как два дня назад ему предоставили возможность работать, он практически не выходил из палаты, попросив приносить туда и еду. Странно, но ему даже разрешили каждый день гулять, правда в сопровождении усиленной охраны, что тоже было необычным для обычных обитателей их заведения. Х-м… Необычным для обычных… Да, тот жирный боров видно большая шишка, раз смог договориться о таких послаблениях для Того, надо же! Но как же он ненавидит Того! Она вспомнила перекошенное лицо толстяка, когда тот в последний раз выходил из его палаты – она не могла даже представить, что человек может так ненавидеть кого-нибудь или что-нибудь. Что-то у него личное к нему, нельзя так ненавидеть из-за работы или чего-то такого! И где-то я его уже видела, подумала она, вновь вспомнив властное лицо, искаженное ненавистью. Где же это могло быть? Когда? И тут она вспомнила это лицо на обложке журнала Джей Кью года два назад – кто же это, кто? Что там было еще в том номере? Интервью с каким-то киноактером (Брэд Питт, что ли), гонки в Монте-Карло, какой-то скандал в английском королевском семействе – наследственное заболевание, лекарство редкое… А! Вспомнила! Это же глава этой… фармацевтики… ну точно, ДрагСтандарт! Ну да, и зовут его Салливан, там это имя и было на обложке, как же я сразу-то не вспомнила? Во дела! Значит у Того были какие-то отношения с этой компанией и отношения очень крепкие, раз они его так опекают. Вот так-так, значит что-то они от него хотят, что-то очень важное, раз все ему позволили. Интересно, зачем он им так нужен?

Она испуганно вжалась в стену, когда Того неожиданно вскочил со стула и стремительно подбежал к двери, вглядываясь в плохо освещенный сумрак коридора. Конечно, он не мог видеть её, она знала это совершенно точно, однако почему-то с ужасом смотрела на его лицо за толстым стеклом, приходя в отчаяние от одной только мысли, что он заметит ее. Наконец он оторвался от прозрачной поверхности и, как бы нехотя развернувшись, побрел к столу. Она рванулась из угла, пронеслась по коридору и пулей вылетев из входных дверей, подбежала к своему Шевроле на стоянке лечебницы. Нажимая трясущейся ногой на педаль акселератора, она снова пришла в отчаяние – ну почему, почему она так испугалась? Испугалась и… отчаянно желала его в тот момент!

///

Того оторвался от экрана ноута и еще раз мысленно пробежался по результатам последних тестов Тропарда. Итак, его догадки подтвердились – Тропард действительно открыл «умный» фермент. Твои догадки? Конечно, мои, а чьи же еще! Не обманывай себя, все якобы твои догадки являлись тебе вдруг, неизвестно, как и почему. Во всяком случае, они не были плодом долгих размышлений и виртуозных логических построений, и тебе это прекрасно известно.

Того встал, потянувшись, и пройдя несколько кругов по комнате, остановился у окна. Выбраться сегодня в поля, что ли, третьи сутки ведь сижу на разгибаясь, надо бы в душ залезть, воняет от меня уже, наверное, как от козла. Надо привести себя в порядок, а то, как же перед девочкой-то дальше перья распускать? А она уже созрела, ну, почти созрела – чуть ли не каждый час заходит узнать, как я, и что я. Это ее профессиональные обязанности, дружок, не более того! Да неважно, девочку осталось дожать совсем немного и можно будет выбираться отсюда. А если она откажется? Или, что еще хуже, доложит администрации, а те Салливану? Ну и что? В первом случае я ничего не теряю, хотя будет трудновато без напарника выбраться. А если она донесет… И что? Как будто Салливан не догадывается, что я при любом удобном случае рвану из этой богадельни. А план побега я девочке до последнего не сообщу – узнает, что от нее требуется только в ночь побега. Он состроил зарешеченному окну страшную рожу, представив себя и Нейдж, зловеще крадущихся в непроглядной ночи. Ну а потом-то что с ней делать? Он поморщился от мысли, что эту проблему ему в конце концов придется как-то решать. Ладно, решим, и уж точно без твоей помощи, тварь ты кровавая! И к твоим методам прибегать я не буду, и не надейся!

Он вздрогнул от звука собственного голоса, поняв, что последнюю фразу произнёс вслух. Черт! Надо держать себя в руках! Последнее время все чаще приходится себя контролировать, неужели я и впрямь сошел с ума? Забавно, но эта мысль не приводит меня в ужас, ну, сошел и сошел… И если сумасшествие это путь к открытиям, то тогда – да здравствует сумасшествие! Он машинально вскинул руки вверх, опять забыв, что находится под пристальным наблюдением, теперь уже, и мордоворотов, и холуев. Повернувшись к камере под потолком в дальнем углу палаты, он с трудом удержался, чтобы не показать ей язык. Стоп! Зачем давать им повод изменить условия моего содержания? Тогда уж никакой Салливан не поможет. Кстати, о Салливане, пора уже перейти ко второй части Марлезонского балета и выбраться в близлежащий городишко, пригласив милую Нейдж на бокал шампанского. А в случае отказа подключим Салливана, наш толстый мальчуган стал совершенно ручным и сделает все, что я ему скажу. Впрочем, палку, конечно же, перегибать мы не будем.