Теперь ты
Дальше они шли молча. Оба смущенные и недовольные поведением друг друга. До глубокой ночи они бродили по городу в поисках ночлега, пока наконец не сняли один из последних номеров в маленькой гостинице, затерявшейся среди жилых построек города.
Ввалившись в номер, в котором было две кровати, аккуратно расставленные вдоль противоположных стен, Юкия без задних ног рухнул на одну из них. Кровать, видимо, была слишком старой и, не выдержав его веса, немного накренилась вбок, и Юкия начал медленно съезжать с нее на пол.
Блэйм молча прошел в ванну и заперся в ней. Лицо у него снова начало гореть. Ему было жарко. Он наскоро снял с себя куртку, свитер и джинсы и остался в одних черных плавках и майке. Ноги у него тряслись, поэтому он присел на край ванны, чтобы не упасть. Юноша почувствовал сквозь тонкую ткань странные ощущения в области груди.
– Я точно схожу с ума, – прошептал он себе под нос.
Через мгновение к нему постучался Юкия.
– Заходи! – крикнул ему Блэйм. – Тебе нужно перевязать руки.
Он тут же встал и поднял рюкзак с пола, положив его перед собой на умывальник.
Юкия послушно зашел и сел перед ним на край ванны, терпеливо наблюдая за тем, как тот достает бинты, мазь и ножницы.
– С тобой все в порядке? – поинтересовался он.
– Да, а что? – испуганно спросил Блэйм.
– У тебя в последнее время лицо постоянно красное, как будто тебя лихорадит, может у тебя температура? – он дотронулся до его лба.
– Все со мной в порядке, – нервозно ответил Блэйм и разрезал ножницами старые бинты на руках Юкии.
– Ты ревнуешь, да?
Блэйм ничего не ответил ему.
– Мы бы просто посидели с теми девушками и поболтали, хорошо провели время, не надо тебе было так остро реагировать, – он поцеловал его в макушку.
Блэйм резко встал и грубо начал обрабатывать раны Юкии антисептиком, после чего кое-как перебинтовал ему запястья и выскочил из ванной.
Юкия, наблюдая за ним, ухмыльнулся:
– Да брось…
– Не в этом дело! – перебил его Блэйм, садясь на край кровати и обхватывая себя руками. – Я и сам был бы не прочь провести с ними время, они вроде милые девушки, но я… В последнее время очень странно себя чувствую.
– Я тебя не понимаю! – Юкия нахмурил брови и подошел к нему, схватив за подбородок и поднял его лицо кверху.
Лицо Блэйма снова все горело. За последнее время оно стало еще более угловатым и острым, из-за того, что он сильно похудел. Глаза немного впали и сузились. Все его тело казалось таким острым и точеным. Ноги стали более фигурными. Ямочки на внутренней и внешней стороне бедра стали глубже. Кожа на теле тоже горела и сильно порозовела. Температуры у него не было, но казалось, что его лихорадило.
– Такое ощущение, что у тебя ломка! – удивился Юкия, заметив, как тот пытается прикрыть свое возбужденное состояние руками. – Тебе ведь неудобно так сидеть, дай я посмотрю.
– Не надо, Юкия!
– У меня тоже так было.
– Как?
Неожиданно Юкия ущипнул Блэйма, из-за чего тому стало одновременно и больно, и приятно, тем не менее он вскрикнул и попытался ударить его, но тот проворно увернулся.
– Это из-за повышенной чувствительности, – пытаясь строить из себя опытного, ответил Юкия.
– Ну спасибо, умник, до знакомства с тобой я вообще не обращал на это внимание! – сыронизировал Блэйм.
– Я могу помочь тебе, если ты позволишь, – бархатным голосом прошептал Юкия, опускаясь перед ним на колени.
Пока Блэйм засмотрелся на его лицо, целеустремленное, будто предвкушающее что-то, он протянул пальцы к майке и оттянул ткань. Ему показалось, что кто-то вогнал иголку под кожу. Из его глаз потекли слезы.
На мгновение его сознание ослепило вспышкой сильнейшего вожделения, после чего он почувствовал тысячи покалываний по всему телу.
– Я так больше не могу, я веду себя, как похотливое животное, постоянно думаю о тебе, и тело начинает болеть.
– Тише, Блэйм, – Юкия поднял голову и внимательно посмотрел на него. Он хотел поцеловать Блэйма, но тот не позволял, отталкивая его лицо от себя.
Наконец, не выдержав этой истерики, Юкия навалился на него, прижав своим телом к кровати.
– Все потому, что для тебя это впервые, – неуверенно сказал он.
– Что это значит?
– Ну, у тебя же раньше не было никого…
– Я даже не целовался ни разу в жизни, – продолжая плакать, выпалил Блэйм ему прямо в лицо.
Поморщившись, Юкия самодовольно ухмыльнулся:
– Тем более, наверное, твое тело испытывает некий шок от того, чем мы занимались, особенно позапрошлой ночью, – уточнил он.
– Правда?
– На самом деле, я с трудом могу вспомнить все свои предыдущие разы, потому что всегда был под веществами или пьяный.
Блэйм смеялся, продолжая лежать под ним.
Юкия с удовольствием наблюдал за ним из-под полуопущенных век.
– Мне страшно, – вдруг прошептал Блэйм.
Взгляд Юкии стал серьезным.
– Почему, Блэйм?
– Страшно, что чувства могут быть такими. Что они могут переполнять меня. Быть больше меня. Я не могу совладать с ними. Не смог сделать этого с самого начала, как только увидел тебя…
Слезы снова потекли из его глаз.
– Ты еще совсем юный для всего этого, это я виноват, что напираю на тебя с такой силой и погружаю во взрослую жизнь так быстро и необдуманно.
Блэйм заплаканными мутно-зелеными глазами молча посмотрел на него.
– Мне было очень хорошо, наверное, это я мерзавец, – прошептал он.
– Нет, Блэйм, – Юкия убрал с его лица руки, которыми тот пытался закрыться. – Ты – самое лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь…
Блэйм перебил его очередным приступом смеха сквозь слезы.
– Мы встретились с тобой на пике моих жизненных неудач, – аккуратно прикрывая ему рот пальцами, чтобы тот не мешал ему говорить, Юкия продолжил свою речь: – Иногда, оглядываясь назад, я думаю, что это все «сон собаки». Что моя линия давно оборвалась, и я уже давно мертвый, а это мои грезы о том, что могло бы быть, как наказание за все мои грехи. Чтобы затем я очнулся в полной темноте и одиночестве, и осознал, чего я лишился. Чтобы в тот же миг мое сердце разорвалось на мелкие части от горя и ненависти к самому себе. Это мне страшно проснуться и осознать свою скорбь, – он тоже заплакал, положив голову Блэйму на грудь.
Блэйм крепко обнял его.
– Ты ведешь свой дневник? – ни с того ни с сего спросил он.
– Какой дневник? – удивился Юкия, вытирая слезы с глаз.
– Ну тот, что ты оставил в Лубумбаши.
– Нет, – поняв, о чем спрашивает Блэйм, резко ответил Юкия.
– Почему?
– Вообще мне не свойственно заниматься подобными вещами, видимо мне было очень одиноко…
– А сейчас? – посмеиваясь и заигрывая с ним, перебил его Блэйм. – Сейчас, тебе одиноко?
– Все мои истории теперь принадлежат одному тебе, и я существую только для тебя, – прошептал он.
– Ты сведешь нас обоих с ума, – пробубнил, засыпая, Блэйм.
– Эй, не засыпай, – попросил его Юкия, но Блэйм подгреб под себя подушку и почти сразу же заснул.
Юкия попытался приподняться, чтобы убедиться в том, что тот действительно спит, но кровать громко скрипнула под ним, и, боясь разбудить Блэйма, он остался лежать рядом.
Гнев
Проснувшись на следующий день где-то после полудня с тяжелой головой, Блэйм первым делом начал озираться в поисках Юкии. Быстро натянув на себя джинсы и футболку, он уже было собрался выйти из номера в поисках своего любовника, как вдруг услышал из ванной комнаты шлепок и последовавший за ним стон. Он тут же бросился туда и распахнул дверь.
К удивлению Блэйма, Юкия сидел в наполненной водой ванне и пытался намыливать себе голову, но, так как пена стекала по его рукам, он то и дело постанывал от боли. Видимо, мыло щипало ему раны.
– Давай я помогу, – наблюдая за его мучениями, предложил Блэйм.
– Засоня! – заворчал Юкия. – Я пытался тебя разбудить, а ты только бубнил что-то в ответ все утро.
Блэйм, ничего ему не отвечая, быстро стянул с себя всю одежду, затем подошел к ванне и залез в нее, сев за спиной Юкии.
– Держи руки на весу, – сказал он ему на ухо. – Иначе швы намокнут.
Юкия странно засмеялся, пытаясь скрыть смущение, ему явно было приятно. Вскоре он положил голову Блэйму на грудь и тот начал намыливать ее руками.
– Ты себя уже лучше чувствуешь? – поинтересовался он.
– Мне не было плохо, – предостерегающе заметил Блэйм. – Просто немного дискомфортно, но я привыкну.
Юкия снова рассмеялся, за что получил большим шматком пены прямо по носу.
– Мне так нравятся твои волосы, кажется, они стали еще чернее после того, как я их помыл, – сказал Блэйм, смыв с его головы остатки пены.
– Надо их подстричь, – задумчиво проговорил Юкия, трогая длинные концы.
Блэйм взял губку с полки и намылил ее, затем принялся тереть ею спину Юкии, аккуратно касаясь шеи. Юкия застонал от удовольствия.
– А мне нравится, когда у тебя длинные волосы, тебе очень идет.
– У меня плохие воспоминания, связанные с ними, – заворчал он.
– Почему? – поинтересовался Блэйм, намыливая губкой его грудь и плечи.
– Когда шейх аль-Мактум увидел меня в первый раз, у меня как раз были длинные волосы, и он решил присвоить меня как какую-то диковинную вещь. Как будто выбирал себе рабыню на невольничьем рынке.
– Что за вздор?! – прикрикнул на него Блэйм.
Юкия махнул рукой, не желая продолжать этот разговор.
– А как же твоя жена?
– Не знаю! – он явно вышел из себя и хотел встать, но Блэйм зажал его ногами и не отпускал.
– Успокойся! – скомандовал он. – Я еще не закончил.
Юкия снова расслабился и улегся ему на грудь.
– Я думаю, что ваш брак уже аннулировали, – предположил Блэйм. – Свадьба была ведь еще летом?
– Ой, а тебе не все равно? – снова взъерепенился Юкия.
– Да что тебя так выводит это из себя? – удивился Блэйм.
– Потому что я не хочу обсуждать это с тобой. Для меня это позор! Черная, мать его, месса! Мне стыдно перед тобой, стыдно, что ты знаешь об этом.
Будто задумавшись о чем-то, Блэйм некоторое время застывшим взглядом смотрел в одну точку.
– Скажи, – заговорил он через некоторое время, – когда ты понял, что испытываешь ко мне чувства? – юноша обнял его со спины, обхватив торс руками и положив подбородок ему на плечо.
Юкия замолчал на мгновение, не зная, что ответить.
– Ты – единственный человек, мысли о котором не давали мне окончательно сойти с ума в то время, – сильно смущенный, наконец выпалил он.
– И ты вдруг решил, что любишь меня? – удивился Блэйм, отталкивая его от себя и пытаясь вылезти из ванны.
– Н… нет, – Юкия попытался остановить его, но тот уже выскочил и весь мокрый прошел к умывальнику, чтобы взять полотенце с полки. – Слушай, не все так просто!
– Ну да, конечно, – передразнил его Блэйм. – Что-то эта твоя любовь ко мне не остановила тебя от попытки самоубийства несколько дней назад.
Юкия нахмурился и тоже вылез из ванны.
– Может, ты путаешь это чувство с чем-то другим? – вытирая полотенцем ноги, язвительно спросил Блэйм.
Юкия быстро подошел к нему, вырвал полотенце из его рук и схватил за плечи, крепко сжав их.
– Не напрягайся так, а то у тебя кровь пойдет…
– Почему всегда так? Почему сначала ты кажешься таким беззащитным и желанным, а в следующий миг мне хочется тебя придушить?!
Изо рта Блэйма вырвался короткий раздражающий смех.
Юкия не на шутку разозлился и одновременно с этим возбудился. Он грубо развернул его и повалил животом на столик рядом с раковиной для умываний, заломил ему руки и уже хотел было в него войти, как Блэйм прокричал.
– Если сделаешь это сейчас, больше меня не увидишь! Ты слышишь меня?! Животное!
– Да чтоб тебя! – прошипел Юкия, склоняясь над ним и касаясь губами его спины. – Ты точно решил меня извести. Волк в овечьей шкуре.
Блэйм высвободил свои руки из его хватки и оперся о столешницу, чтобы не упасть.
– Разберись в себе, Юкия, – выползая из-под него, сказал он.
– А ты? – злобно сверкая глазами из-под бровей, спросил Юкия. – Ты уже знаешь ответ на этот вопрос?
– Нет, – уверенно ответил Блэйм. – Откуда мне, черт возьми, знать, – он убрал со своих глаз пряди темно-каштановых мокрых волос. – Кто знает, может, я быстро надоем тебе, и ты свалишь к своим женщинам! Я видел тебя вчера в баре! Видел, как они смотрят на тебя! Да любая будет твоей! Стоит тебе посмотреть, и тотчас же выстроится очередь из желающих провести с тобой ночь!
– Блэйм! – угрожающе прорычал Юкия.
– Тогда что, Юкия?
– Любовь.
Блэйм цыкнул.
– Это не любовь, что-то другое! Ты просто ревнуешь! Обращаешься со мной так же, как этот шейх обращался с тобой! Как с вещью!
– Да пошел ты, Блэйм! – процедил Юкия сквозь зубы и выскочил из ванной комнаты.
Блэйм заметил на его глазах слезы.
– Куда это ты собрался? – наблюдая за тем, как тот истерично натягивает на длинные мокрые ноги джинсы, поинтересовался Блэйм.
– Подальше от тебя!
Вдруг Блэйм неожиданно кинулся на Юкию со спины, повалил его на кровать, обмотав вокруг шеи полотенце, и начал душить.
– Я буду тем, кто убьет тебя, никогда не забывай об этом, Юкия, – прошипел он ему на ухо, пока лицо Юкии наливалось кровью, и вены на висках и шее набухали из-за нехватки кислорода. – Ты никогда не будешь знать, когда именно наступит этот момент, как и сейчас, – он еще сильнее сдавил свою хватку, скручивая полотенце вокруг его шеи. – Я обещал тебе… я обещал.
Он резко ослабил хватку, когда лицо Юкии уже начало синеть. Задыхаясь и сильно кашляя, Юкия упал на пол и схватился за шею.
– Че… р… тов п… с… их, – прохрипел он.
Игнорируя его, Блэйм самодовольно продефилировал мимо него в одних плавках и уселся с ногами на кровать, достал из прикроватной тумбочки какую-то книгу и приступил к ее чтению.
– Да, ч… тоб ты п… одави …лся, я те… бе в жизни бо… льше чит… ать не бу… ду, – хрипел Юкия, тяжело дыша.
На его шее теперь красовалась бордово-красная отметина от полотенца.
– Интересно знать, куда делся оберег, который я тебе подарил? – как ни в чем не бывало, полюбопытствовал Блэйм, перелистывая страницу книги.
– За… сунь се… бе его в жо… пу!
Блэйм ехидно рассмеялся, затем мелодично протянул:
– «Я не могу заснуть,
Мои мысли о тебе;
Я не знаю, какой сегодня день,
Я сбился со счета,
Но в этом нет ничего плохого —
Доставлять время от времени
Боль друг другу».
– Э… то что, в твоей к… ниге на… писано? – кашляя, Юкия еле-еле поднялся с пола, покачиваясь, подошел к нему и вырвал книгу из его рук.
– Нет, это слова из песни. Я слышал как-то ее по радио, не знаю точно, что за группа. Это так забавно, что совершенно незнакомый человек, которого ты никогда в жизни не видел и не увидишь, может в точности описать то, что ты чувствуешь в данную минуту, и то, как оно может внезапно промелькнуть в твоей голове в конкретную жизненную ситуацию. Выстрелить на поверхность из самой глубины твоей памяти.
Закончив свой монолог, Блэйм посмотрел на Юкию холодными зелеными глазами.
– Со мной такое происходит постоянно, – восстановив свое дыхание и уже улыбаясь, проговорил ему Юкия.
– Беру с тебя пример.
– Знаешь что, пойду-ка я принесу тебе чего-нибудь поесть, пока ты окончательно не сбрендил!
– Хорошая мысль.
Вскоре Юкия вернулся с двумя тарелками горячего супа, бутербродами и горячим чаем. Блэйм демонстративно воротил нос от принесенной еды, но все же заставил себя поесть суп.
Весь оставшийся день Юкия ходил и сильно кашлял, ему было трудно дышать, говорить он тоже практически не мог. Видимо, пока Блэйм душил его, он все же сильно пережал голосовые связки. Юноша старался больше не обращать внимания на Юкию и весь день читал книгу с карандашом в руках, периодически делая пометки на ее страницах.
Ближе к ночи Юкия недовольно улегся на сломанную кровать возле противоположной стены, буркнув Блэйму, чтобы тот заканчивал читать и тоже ложился спать.
Ему было крайне неудобно спать на ней, так как она была сломана, и он постоянно съезжал на пол.
Кашель душил его всю ночь.
Где-то ближе к утру к нему пришел Блэйм с мокрым от слез лицом и забрался под одеяло, прижимаясь и целуя его в шею, без конца повторяя, что просит прощения за свое поведение.
Кровать не выдержала их веса, скрипнула и окончательно рухнула со сломанных ножек на пол.
На мгновение оба замерли, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к храпу, доносящемуся из-за стены, затем разразились безудержным смехом. Блэйм снова полез к нему с поцелуями, но Юкия, делая вид, что ему неприятно, попытался стащить его с себя.
– Сумасшедший, – прошипел Юкия. – Тебе точно нравятся игры жертвы и убийцы!
– Тише, Юкия, – скомандовал Блэйм.
Юкия как-то по странному застонал. Блэйм, не обращая на это внимание, взял его руку и согнул ее так, чтобы было видно только средний палец с татуировкой со словом «Blame».
– Как будто ты ее только что заметил?! – возмутился он.
– Вообще-то не только что, – Блэйм засунул его палец в рот, подражая пошлой сцене, однажды увиденной им в фильме для взрослых.
Юкия окончательно вышел из себя, повалил Блэйма на матрас, и между ними завязалась непродолжительная борьба, больше похожая на прелюдию к чему-то более чувственному, нежели на стремление причинить друг другу боль. Блэйм засмеялся. Весь мокрый от пота и раскрасневшийся, он казался таким беззащитным и желанным. Его зеленые глаза снова стали теплыми. Юкия с восхищением рассматривал его, не желая отпускать, но затем смутился и, недовольно что-то ворча, откинулся на подушку.
– Я постоянно думал о тебе после нашей встречи в Нью-Йорке прошлой зимой, – задумчиво проговорил Блэйм, кладя голову ему на грудь. – В палате у моего отца я увидел совершенно другого человека, не того, кого ожидал.
– Мне все хотелось спросить тебя, тогда на крыше ты специально промазал по мне три или четыре раза? – неожиданно спросил Юкия. – Ты же стрелял в упор!
Блэйм оторвал свою голову от его груди и уже холодным взглядом посмотрел прямо в черные глаза.
– Я увидел что-то…
– Что? – хмуря брови, поинтересовался Юкия.
– Словно крылья белой птицы в твоих глазах… Она рвалась наружу и сбила меня с толку, – отстраненно ответил он.
– Она уже освободилась, – довольно проговорил Юкия, прижимая голову Блэйма обратно к своей груди.
– Юкия, мне так страшно… – вдруг вымолвил тот и заплакал.
Юкия приподнял его ватное тело. Блэйм обхватил его шею руками, сотрясаясь всем телом.
– Все будет хорошо, Блэйм, теперь я в ответе за тебя.
– Ты обещаешь мне?
– Я постараюсь, – как-то небрежно ответил Юкия.
Блэйм недовольно фыркнул, его глаза слипались, он сильно хотел спать.
Через некоторое время Юкия понял, что тот заснул.
– Со временем ты перекричишь шепот в моей голове, – прошептал он ему на ухо.
Любовная лихорадка. Часть 1
Блэйм проснулся около трех часов дня от холода. Юкии нигде не было. Все его тело обдало нервной дрожью. Он быстро встал и оделся. Затем подошел к окну: на улице было пасмурно, уже загорелись огни фонарей. Там и тут мигали новогодние гирлянды и слышались громкие реплики проходящих мимо окна людей. Посмотрев еще немного на высокие пики зданий вдали, он вышел из номера и направился в кафе, чтобы купить поесть. Он буквально умирал от голода. Живот сильно впал, и внутри урчало.
Вернувшись с обедом в номер, в котором по-прежнему никого не было, он с треском закрыл дверь. Поставив обед на небольшой столик возле окна, так и не притронувшись к еде, он начал снова раздеваться. После чего прошел в ванную комнату, ужаснулся своему отражению в зеркале, подумав, что ему следует сходить в парикмахерскую из-за неряшливости, в которую сбились его сильно отросшие волосы, и встал под горячий душ. Вся его кожа была липкой от пота. Он намылил свое тело и только сейчас обнаружил большой отпечаток руки Юкии на своем бедре. Юноша тут же вспыхнул. Кое-как домылся, стараясь не думать о своем любовнике и одновременно тревожась за его отсутствие, и не понимая, почему тот не разбудил его и не сказал, что собирается куда-то отлучиться.
Он с остервенением вытер мокрое тело и волосы, оделся и уже принялся чистить зубы, когда дверь наконец-то скрипнула, и в номер зашел Юкия.
– Где ты был? – еле ворочая языком из-за зубной щетки во рту, спросил Блэйм.
– Я ходил в автомастерскую узнать, как там поживает наш автохлам, – устало протянул он, снимая куртку и заходя с каким-то пакетом в ванную.
– И что тебе сказали? – поинтересовался Блэйм, внимательно рассматривая пакет, который Юкия поставил на умывальник.
Затем он нахмурился, заметив бордово-лиловый подтек на его шее.
– Прости меня! – при этих словах он подбежал к нему и поцеловал синяк на его шее. – Все еще болит?
Юкия поморщился:
– Сказали, что сейчас в городе очень много туристов, и у многих сломались машины, и что нам придется ждать еще где-то четыре дня, прежде чем их руки дойдут до нашей машины. Еще я зашел в аптеку и купил… – он запнулся. – Мазь!
– Давай я смажу тебе шею, – вскрикнул Блэйм и кинулся к старым запасам мази, которыми обрабатывал ему раны на руках.
Взяв тюбик, он запрыгнул на умывальник и подозвал Юкию, чтобы тот встал между его ног, затем запрокинул ему голову назад и начал мазать кровоподтек.
– Ничего, это полезно…
– Что именно?
– Тебе нужно иногда говорить мне «нет», а то я тебя совсем не берегу, – нежно поглаживая его бедра, проговорил Юкия.
– Мне очень сложно отказать тебе, Юкия, – закончив смазывать ему шею, Блэйм проверил повязки на его руках.
– На улице очень холодно, – вздрагивая, сказал он, пытаясь уйти от темы разговора.
Блэйм поспешил засунуть свои теплые руки ему под свитер, нежно поглаживая кожу на его пояснице.
– У тебя в комнате очень вкусно пахнет.
– Я купил нам обед…
– Я соскучился по тебе, – шептал Блэйм. – Проснулся от холода, потому что тебя не было рядом.
– Ты так крепко спал, – хрипло проговорил Юкия. – Я не хотел будить тебя.
– Я просто умираю от голода, – недовольно сказал он Юкие.
Блэйм прошел в комнату и стащил с подноса тарелку с горячим супом, затем уселся на кровать, скрестив ноги, и принялся с аппетитом есть. Юкия наблюдал за ним, облокотившись о дверной косяк.
Заметив, что тот рассматривает его, Блэйм предложил ему тоже поесть. Юкия, поправляя на себе джинсы, подошел к столу и уселся за него, но есть не стал.
– Мне еще нужно сходить сегодня в одно место, – с набитым ртом заявил Блэйм.
– Куда? – поинтересовался Юкия, взяв ложку и лениво водя ею по тарелке.
– Это сюрприз, поэтому я пойду один…
– Что? – удивился он, переведя взгляд на него и округлив глаза. – Это же совсем чужой город, нас здесь никто не знает, и я боюсь, что ты потеряешься…
– Эй, я не твоя комнатная собачка, нечего так смотреть, я хочу сходить один, и не надо меня постоянно сопровождать, я никуда не денусь, – Блэйм встал, подошел к столу и поставил на поднос пустую тарелку, затем схватил Юкию за подбородок и приподнял его лицо кверху. – Вам, мистер, придется научиться доверять мне.
Юкия, посмеиваясь, попытался ухватить его за бедра и усадить к себе на колени, но Блэйм выкрутился, понимая, что если сейчас поддастся ему, то уже вряд ли сделает то, что задумал.
– Хорошо, я тогда вздремну немного, пока тебя не будет, – зевая, проговорил он.
После чего встал из-за стола, стянул с себя свитер, ботинки и завалился на кровать. Блэйм сел рядом с ним, натягивая джинсы.
– Руки болят? – поинтересовался он.
Юкия что-то невнятно промычал, затем умоляюще простонал:
– Не уходи, ложись со мной…
– Я не знаю, что мы будем говорить администратору по поводу этой развалюхи, – он указал на сломанную кровать в другом конце комнаты, – а ты предлагаешь мне сломать еще одну!
Юкия снова что-то промычал.
– Ладно, спи, – уже надев куртку, Блэйм снова подошел и потрепал его за волосы. – Я скоро вернусь.
Город Нэшвилль был примечателен одной узенькой улочкой, вдоль которой располагались небольшие постройки из красного кирпича с салунами и барами в стиле Дикого Запада. Из них доносилась музыка в стиле кантри, как в вестернах.
Рядом с историческим центром города, всего в паре километров, над невысокими улочками высились многоэтажные бизнес-центры и огромный футбольный стадион. Наверное, это был самый музыкальный город в США: практически на каждом шагу были построены специальные площадки и центры для проведения музыкальных фестивалей и концертов. Здесь даже располагался музей кантри-музыки.
Днем центральные дороги были заполнены машинами, экскурсионными автобусами и огромными фурами.
В городе было очень много туристов, местные жители вели себя крайне неприветливо. Если Блэйму приходилось останавливать прохожих и спрашивать, как пройти к тому или иному месту, то туристы просто смеялись, а коренные жители чуть слышно объясняли ему, но в голосе у них не было и капли гостеприимства – так он и определял, кто из них был таким же, как и он, гостем города, а кто – недовольным и заносчивым нэшвилльцем.
