Афродита из Корал-Бэй

– У меня хватает дел и на поверхности, – прозвучал моментальный ответ.

Она сразу заметила недоговоренность в его словах. Что-то мешает ему сказать правду. Может он чего-то стыдится? Но Миле не нужны ее сверхспособности, чтобы почувствовать – подгонять его, побуждать к откровенности не стоит. Поэтому во время осмотра «Портуса» она почти ничего не говорила.

На катамаране было три зоны обитания: кормовая палуба, которую она уже видела, камбуз и невероятных размеров спальное помещение, занимавшее носовую часть, с панорамными окнами, под которыми были встроены шкафы черного дерева. Мила провела пальцем по черной, без единой пылинки, поверхности стола с дорогим лэптопом. Здесь же располагались невысокие книжные полки и мини-бар, а центральную часть занимала кровать с черным покрывалом и подушками. Все просто дышало чувственностью и не потому, что преобладал черный цвет.

У Милы под форменной рубашкой загорелась кожа. Легко представить Рича здесь, в этой обстановке.

– А где же широкоэкранный телевизор? – спросила она, ища глазами последний штрих.

– Я велел его убрать. Когда я здесь, мне не до просмотра телевизионных программ.

Мила повернулась к нему лицом:

– Это оттого, что здесь в первую очередь кабинет, а потом уже спальня?

Едва успев произнести эти слова, Мила пришла в ужас от своей дерзости. Говорить с клиентом о том, где он предпочитает спать, это не только непозволительно, это… ужасно.

– Простите, – поспешно извинилась она.

Рич махнул рукой и улыбнулся той самой улыбкой, которая освещала все вокруг.

– Я сам виноват, что у меня спальня рок-звезды, – пошутил он. – Я купил «Портус» не ради пространства. Здесь все, что мне необходимо, под рукой. А кому нужен телевизор, когда перед тобой захватывающий вид?

Все равно ей трудно представить, как он сидит и просто наслаждается красотой за широкими окнами.

– Вы работаете во время плавания?

– Бывает и так.

Мила судорожно искала тему для разговора, чтобы снова ощутить вкус и запах сахарной ваты.

– А где спит ваша команда? – спросила она, вспомнив маленькое помещение с кроватями и умывальником, которое успела увидеть.

Она не особенно вслушивалась в его объяснение и услышала только конец:

– …оно достаточно удобно для коротких путешествий.

– А для длительных?

– «Весткорпорейшн» требует моего частого присутствия в городе. Это путешествие оказалось самым длинным – три дня – с тех пор, как я приобрел «Портус».

Остальная часть «Портуса» представляла собой облицованную мрамором ванную, примыкавшую к спальне, шикарную, как и все, что она видела. Затем они вернулись на кормовую палубу и поднялись по винтовой лестнице к румпелю. Подобно всему на судне, это – чудо техники. Кнопки и светодиодные панели, два экрана с современными навигационными приборами и картами морского дна, а также множество другого оборудования, ей неизвестного. Капитан «Портуса» представился, но Мила стояла достаточно далеко от него, чтобы избежать рукопожатия. Сегодня ей лучше не оскорблять второго мужчину. А может, третьего.

– У вас две команды? – удивленно пробормотала она. Конечно, судно вместительное, но для одного пассажира…

– Рациональнее идти всю ночь. Я покинул офис в семь часов вечера два дня назад и проснулся здесь на следующее утро. То же самое и сегодня. Я отправлюсь до восхода солнца, а вернусь в Перт как раз вовремя, к приходу своего тренера.

Ничего себе. Использовать это потрясающее судно как водное такси…

Капитан Фарроу что-то тихо произнес в головной телефон, потом повернулся к Ричарду:

– Ланч подан, сэр.

– Спасибо, Макс.

На корме их ждал стол с обильным угощением и разнообразными винами. Палубный матрос Дамо вежливо поклонился, взбежал наверх по винтовой лестнице к румпелю, сверкая загорелыми ногами, и исчез.

Первое, что она заметила, – это отсутствие лангуста, вместо него появились кусочки цыпленка. Внимательность со стороны Ричарда ее тронула. Интересно, когда и где он успел дать насчет этого указания. Вероятно, команда катамарана обладает способностью действовать невидимо.

Мила уселась в мягкое кожаное кресло, поджав под себя босые ноги. Порывы ветра налетали из-за задней части катамарана. Она наполнила тарелку аппетитными деликатесами.

– Как давно вы работаете в Департаменте? – спросил Рич, намазывая хлеб паштетом и козьим сыром.

Для ее клиентов не было необычным начинать беседу на личные темы. Необычно то, с какой легкостью она ответила.

– Шесть лет. До восемнадцати я обучала тех, кто хотел плавать с аквалангом, – это в горячий сезон, а не в сезон работала волонтером в заповеднике.

– В то время как большинство тинейджеров упаковывают продукты в магазине или разносят бургеры после школы?

– Здесь по-другому. Постоянная работа есть на ферме, в отелях или в заповеднике. И это все. Конечно, можно уехать.

– Обслуживание… не ваше призвание?

Мила с минуту смотрела в тарелку с едой.

– Если честно, люди – это не мое. Я предпочитаю уединение рифа.

Она – типичный интроверт. Но Рич не стал высказываться по поводу ее коммуникабельности.

– А работа на ферме? Там ведь людей не много.

– Я бы поработала в Уорду, – сказала Мила, – но туда не так просто попасть – желающих хоть отбавляй, а владельцы с каждым годом сокращают артели. Жизнь подальше от города не всем подходит, – сказала Мила, – но имеет свои преимущества.

– Какие же?

– Можно свободно дышать, – ответила она, вспомнив, как ей было тяжело во время единственного и последнего посещения столицы, когда она была подростком. – Распорядок жизни устанавливает земля, а не чей-то план. Все предсказуемо. Предопределено.

Она подцепила на вилку кусочек цыпленка и окунула в острый соус, потом положила в рот и задумчиво начала жевать.

– Некоторые люди назвали бы это скучным… – осторожно произнес Рич.

– Не для меня. В жизни достаточно много разнообразия и без определенной цели.

– И это важно? Почему? – Он сверлил ее взглядом.

Мила глубоко вздохнула – она понимала, что ему любопытно узнать о ее особенных ощущениях.

– Вы спрашиваете о…