Вновь: ошибка координат
Вторая партия преодолела стену еще быстрее первой, восприняв здания Монолита своей игрушкой, этакой декорацией для доказательства собственного величия, чуть ли не соревнуясь друг с другом в ловкости и скорости. Они прыгали с крыши на крышу, бегали по дорогам, пытались пробраться даже внутрь блоков, но те держали оборону за счет внушительной конструкции. Крики людей были почти неслышны под ором голодных пастей, без скромности радующихся охоте за добычей. Все эти ужасные звуки сливались в единое полотно, объединяясь в нечто новое, живое и столь же опасное, как и физическая угроза. Во время этого непредсказуемого бесчинства, где ни один случайно оказавшийся на улице гражданин Монолита не мог противопоставить силе врага хоть какое–то сопротивление, Козырев заметил проявление междоусобной вражды. Несколько раз можно было отчетливо увидеть краткую драку между двумя тварями за ближайшую жертву, где одна наносила другой урон своими когтями и зубами. Только он хотел выдать приказ на поиск возможных тел этих существ, погибших от своего собрата, дабы получить хоть какие–то сведения о противнике, как поступило шокирующее известие: центральная и единственная больница имени Перната – основателя Монолита – подверглась атаке. А ведь утром на нее толком и внимания не обратили. Видимо, и правда, особи лишь занимались разведкой, что усложняет стратегию против них.
Разве можно приручить и направлять волю этих созданий… да и зачем. Раз допускается наличие хозяина, то смысл его нахождения в тени? Посредники в виде этих тварей вовсе не имеют значимости… Только если Козырев не ошибается и на самом деле нет никого выше них, лишь остатки древней природы, умудрившейся сохраниться до этих дней… Естественный противник. Именно такое определение напрашивается само собой, причем не просто так. Еще вчера Наставник говорил именно это в укор правлению Козырева – в природе всегда есть естественный враг, иначе сверхсоздание лишается смысла существования без борьбы. Неужели то было пророчеством? Козырев не просто глава Монолита – он главный над людьми всей планеты. Вот она, сила природы против силы вторженцев: человек, который прибыл на Кому с родной планеты Опус, что с другой стороны святила, даже не знает об их проблемах. В такое нельзя верить! Козырев готов сам себя отчитать за эту глупость. Должен быть повод для пробуждения именно сейчас, именно их! Должен быть! Кто–то делает это, тут нельзя сомневаться, ибо без конкретного мотива все ограничится верованием в войну против самой природы и даже Вселенной. А раз именно люди здесь чужаки, то капитуляция напрашивается сама собой… Внутри Игоря Козырева так и бушует причинно–следственный процесс в угоду контролю на фоне абсолютного раздрая.
Кое–что спасает в этот жуткий момент, когда ответственность за все человечество на Коме лежит на одних плечах. И это напрямую проистекает из скорого наследия, которое Козырев не может не оставить при своем правлении, – его сын. Оскар и остальные были направлены к докторам парой этажей ниже командного центра на верхушке южного блока. Там их приводят в порядок и оказывают всякую помощь, в частности психологическую, между составлениями отчетов о событиях последних суток. Будь Оскар рядом, Козырев на правах отца вряд ли бы смог мыслить… не трезво, нет, скорее так, как этого требует несправедливый по отношению ко всем людям кризис.
И вот наступила ясность, позволившая случиться тяжелому решению отринуть воспитание преемника в данный час, жертвуя не только авторитетом родителя, но и потерей человеческих качеств. Еще вчера Клот уничтожил все родильное отделение, чьи развалины было невозможно разобрать за сутки, – и вот теперь, за счет нехватки целых стен, эти особи добрались до оставшихся сотрудников и больных, которых ранее было решено не эвакуировать из–за бунта. Больница была большой, состоящей из четырех корпусов с центральным блоком, что составляло равносторонний крест, причем ее строили в центре Монолита, а от каждого конца можно было провести прямую линию до каждого из четырех блоков: север, юг, запад и восток.
Для спасения невинных людей и детей есть два варианта: прислать вертолеты на крышу для эвакуации максимального количества и открыть доступ к подземным тоннелям, соединяющим больницу с четырьмя блоками. Будь рядом сын, отец со скрываемой гордостью выдал бы приказы, показав преемнику решимость. Но приказы отданы не были. Видео с камер наблюдения больницы транслировалось на десяток мониторов: хищники охотились за людьми, съедая всех без разбора. Пытавшиеся дать отпор лишь отсрочивали несправедливую гибель испуганных до безумия людей, чье потрясение уступало только матерям, не способным спасти своих детей, некоторые из которых убивали их сами, дабы юные создания не познали зубы врага. Все в командном центре ждали приказа в молчаливом ужасе, покрываемые болью и страхом. Стоило лишь предположить недееспособность главнокомандующего, как тот обернулся и заговорил так, что почти смог перенять первенство у монстров в напускаемом на людей ужасе:
– Откроем тоннели, и наш враг узнает о них, что приведет к новым жертвам в блоках. Тоннели нужно сохранить на период возможной эвакуации. Спасти этих людей сейчас – пожертвовать теми, кого мы можем спасти потом. Решение принято.
Чудовищная правда была ненавистна всем и каждому, но сейчас в их руках будущее Монолита и людей на этой планете…
– Никакого доклада Опусу. – Приказ был испытанием верности сейчас и закладыванием маневра в возможном конфликте со столицей, ибо среди его людей вполне может быть предатель или простой осведомитель, обязательно информирующий Опус или же врага. – Лететь сюда с другой стороны солнца месяца три. Либо мы победим противника за это время, либо он победит нас. В любом случае – мы сами по себе. Помните, их природа нам пока не подтверждена. Ими могут руководить. Пока нет доказательства, во имя выживания мы обязаны предполагать самый худший вариант. Это приказ!
Козырев показательно отвернулся к мониторам, дабы за его спиной каждый мог поддаться истинному отношению к нему и его словам, что, в свою очередь, записывала система наблюдения: каждое лицо с каждым взглядом, сердцебиение и давление писал напульсник в подпрограмме, дабы потом спрятанные от глаз люди могли проанализировать объект наблюдения. Также он не стал говорить про Бэккера, который вынудил Петю пробудить врага… Стоп. Все это он знает лишь со слов Насти, внезапно оставленной в живых тем, кто обрек на смерть жителей Монолита. Может ли она лгать? Впечатление такое, что Бэккер оставил Настю и Томаса в живых лишь ради одного – отвлечь внимание! Но от чего? Нет, нельзя поддаваться простому ответу – обвинить Петра и Бэккера проще некуда, особенно не имея и капли намека на выбор времени этой катастрофы: почему сейчас? Что–то неведомое происходит вне конфликта людей и монстров, тут сомнений нет. Настя и Томас сообщили, что предатели просили прощения, чуть ли не скорбя о будущих жертвах… зачем им это? Опять же, какие можно делать выводы со слов Насти и Томаса? Они единственные… свидетели. Неужели он будет верить слову свидетеля? Слово Свидетеля – важная строчка в Наставлении, которое было использовано во зло Клотом, разрушившим больницу. Он тогда говорил, что все будет уничтожено… Ублюдок оказался прав.
– Как скоро будут доставлены Безликие и Экзоскелеты на линию обороны?!
Еще до отлета на Аврору он отдал четкий приказ подготовить к немедленному прибытию новый тип экзоскелетов для солдат, дабы те обрели усиление своих возможностей на поле боя. Разрабатывались они под прикрытием обычного производства технологии для раскопок и добычи ресурсов в глубинах Комы. Раз уж по закону Монолит не имел права создавать новое оружие и сложную технику, то пришлось искать лазейки. К счастью, те, кого ныне называют Безликими, отлично подойдут для сдерживания за счет инструментов раздражителя зрения, слуха и обоняния. И вот совсем недавно было решено просто начать зачистку от границы Монолита, хотя успех был мал из–за невозможности нынешнего оружия пробить шкуру, но хотя бы был шанс отвлечь внимание ради эвакуации или же просто напугать силой. Теперь же можно увидеть изменение в поведении: их явно привлекли искусственно выведенные лес и ферма – туда направилось большинство, при этом периодически некоторые все же выскакивают ради нового забега по Монолиту. Раз есть точка концентрации врага, значит, осталось сдержать его там до готовности проекта «Стрела».
– Сэр! Никакой активности или даже наличия следов противника в районе тюрьмы Тишь не обнаружено.
Сам того не замечая, Козырев приходит к вере в наличие естественного врага в виде достаточно умного человека, решившего реализовать столь сокрушительный для Монолита план именно сейчас. Раз в Тиши спокойно, то может ли быть так, что появление хищников сразу же после усмирения беспорядков – это новый этап революции, заранее спланированный и предусмотренный шаг добиться своего, несмотря ни на что?
Козырев четко понимает: садами можно пожертвовать, главное, что как минимум вода у них будет, ведь Сток–1 в порядке, а запасов еды хватит на несколько месяцев, чем блоки укомплектованы до предела. Так что при успешности применения «Стрелы» останется спокойно устранить остатки и начать восстановление в ближайшие месяцы, это вполне приемлемые сроки.
– Сэр! Бэккер, Петр и Юст только что были в Стоке–1. Они уничтожили все насосы, фильтры и систему перегона воды. Забрали научные костюмы биозащиты и отправились вглубь Топи.
8
Природа разрушения не так трагична в разрезе времени, где жизнь и смерть являются гарантом друг друга, балансируя в масштабах Вселенной. Природа сотворения имеет свойство большей ценности в глазах смотрящего и руках берущего. Вроде бы все просто, думал Петр много лет своей жизни, пока сам не стал природой разрушения. Теперь–то он познал всю трагичность этой столь же необходимой, сколь и естественной в природе роли. Она состоит уже не в том, что ему приходится олицетворять разрушение с невозможностью объясниться перед важными в его жизни людьми, нет – в основе лежит совсем другое: не он выбрал эту роль – роль выбрала его. Эта стихия лишена человеческих понятий добра и зла, она просто есть. Он не должен злиться на то, что не имеет злого умысла в понимании. Но он злится. Понимает ценность этой роли, знает ставки и конечную цель, более того, ему хочется быть исполнителем, отплачивая свои долги перед жизнью. Да и роль эту он никому бы не передал, потому она – его, лишь он должен нести это бремя. Видит в этом не просто компенсацию – судьбу. Но он ненавидит ее. Ненавидит из–за того, для чего эта роль нужна, ибо не будь того самого свершения, возможно, а то и наверняка, расплатиться за свои ошибки он бы смог еще многими способами. Хотелось бы другой сценарий… но Петя уже не свернет с пути, теперь это его и только его, иному отдать эту суть он не согласится – ведь у каждого своя ноша.
Все началось с даты, которую он, к счастью, не помнит. Это было год назад, но точный день выветрился из его головы. Тогда погибла его маленькая дочь, спасение которой не было в планах Вселенной, – теперь он это понимает. Как и понимает то, что привело к ее смерти. Большая научная работа с его женой – Ингрид, желавшая всеми силами понять природу малого зачатия женщин и устранить причину частых потерь ребенка во время сокращающихся с годами беременностей. Что–то мешало на этой планете зачатию, так что Техгруппа к тому моменту собрала достаточный анамнез, чтобы начать серьезный проект. Проект, который по ужасной Петиной неосмотрительности забрал жизни десяти женщин и пяти нерожденных детей. Монолит взбунтовался, его дочь пала жертвой необузданной, полной горя и праведной ненависти толпы. Ингрид на правах коренной жительницы отрезала всю связь с Техгруппой и Петей в частности, уйдя в бесконечную работу, спрятав горе вдовы. Андрей Дикисян договорился с Козыревым – и гениального инженера и доктора наук по энергетике увезли на Аврору. А Катарину шустро отправили на Тишь. Возмещение нанесенного им ущерба стало целью существования, смыслом жизни, большей, чем любое прощение. Его взгляд чистого техника видел все очень просто: раз его руки что–то забрали, то они же и должны вернуть.
Теперь он в броне разрушителя. Броне, которую создал, чтобы обуздать энергию Осколка и принести этот дар людям. Она прячет жизнь от смерти, разрушителя от разрушений. Но еще есть шлем, защищающий не только голову, но и образ. Шлем закрывает человечность. Маленькое зернышко сомнений, ведь раз прячется, то может ли он тогда быть ведомым силами природы, взявшими его судьбу в свои руки? Вопрос неправильный. Тот факт, что он думает об этом, ставит под сомнение и углубляется в осмысление своей роли сквозь чудовищную ненависть в свой же адрес и бесконечную скорбь от своих же действий, – все это и делает его большим чем человек и меньшим чем слепой исполнитель судьбы. Спасение людям намечено, остальное укладывается в их волю к жизни. Вновь окропив свое существование страданием других, Петр все глубже осваивает иную роль – ту, что в глазах жителей Монолита… в глазах Техгруппы… в глазах его жены. Единственная женщина, которую он не просто любил – любит до сих пор. Ее ум, воспитание и доброта стали ему чем–то большим, на что хочется равняться. Нельзя думать о ней! Он не заслужил! Петя знает: появись она сейчас перед ним, да еще и неся прощение и понимание, – ему захочется склониться к капитуляции, лишь бы познать ее любовь и предстать в ее глазах хорошим человеком.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
