How I wonder what you are

Эрик возвращался домой после вечера, проведенного с друзьями. Он немного затянулся – было уже далеко за полночь. В его спальном районе было так пусто, что казалось – город вымер. Ни машин, ни людей, только редкие прямоугольники окон, горящие на мрачных силуэтах домов.

С каждым днем зима становилась все ближе и ближе. Ее дыхание уже чувствовалось в холодных ноябрьских ветрах. От очередного их порыва Эрик поежился. Поскорей бы добраться до дома, до теплой кровати!

Но на самом деле улица не была настроена враждебно. Редкие фонари и пара неоновых вывесок, пробивающихся сквозь пелену тьмы, придавали ей свое очарование, какой-то неуловимый уют. Если бы не ветер, можно было бы хоть всю ночь бродить по тихим улочкам, плутать переулками, пока вконец не потеряешься и не отморозишь себе пальцы. Тогда ты решишь отправиться домой и волей провидения безошибочно найдешь дорогу к своему подъезду. Зайдешь внутрь, а там тебя ждёт кружка горячего шоколада с огромным запасом печенья, которого хватит на остаток ночи. Ты будешь сидеть и смотреть что-то по телевизору, неважно что. А под утро заснёшь под убаюкивающий голос диктора, благо тебе никуда не нужно идти. Проспишь до обеда, а после ещё будешь нежиться в постели…

Вот о чем думал сейчас Эрик. Но дома его ждала только куча посуды, которую он забыл помыть, да жесткое кресло, которое он давно хотел поменять, но все не доходили руки. К тому же, утром нужно идти на работу. Понедельник всё-таки.

Эрик взглянул на небо. Луна, звёзды, редкие тучки, которые, несмотря на ветер, неподвижно висят где-то в вышине. Красиво, безмятежно. Картина, не меняющаяся веками. Сколько всего видело это небо? Сколько любви, страданий, смертей, счастья и несчастий. Миллиарды историй. Какие-то до сих пор идут, какие-то только начинаются, какие-то уже давно завершились. А их безмолвные свидетели ещё здесь, такие же, как сотни лет назад.

Но что это? Какой-то свет, далеко-далеко. Едва заметный, призрачный. А, может, это только кажется? Эрик не знал. Не все ли равно? Да и тучка уже закрыла то место.

Эрик дошел до своего дома и нырнул в спасительное тепло квартиры. За ним уже давно захлопнулась дверь, а вновь появившийся из-за тучи желтоватый свет все светил и светил ему вслед.

***

Киру не спалось. С каждым днём в его коробке становилось все холоднее и холоднее. Он кутался в куртки, которые были ему малы, но они не помогали. Такими темпами зиму он не переживет.

На глаза наворачивались слезы. Грязные волосы выбились из-под шапки, но он не поправлял их. А смысл?

Сверху на него смотрело чистое безмолвное небо. Оно несло с собой мороз. И смерть. Он тоже посмотрел на него. Глаз Луны безучастно заглядывал в душу. Слева от него, как бельмо на втором глазу ночи, висело пятно далекого света. Будто кто-то пальцем мазнул по листу…

***

Вдруг Саша проснулась. Был ли это страшный сон или что-то другое? Она не помнила. Рядом тихо посапывал ее парень. Он улыбался во сне. Наверное, ему снилось что-то хорошее. Она дотронулась губами до его лба и встала с кровати. Без одеяла сразу стало холодно, поэтому Саша накинула на себя кофту и надела тапочки.

Ночь. А спать уже не хотелось. Странно это. Она подошла к окну. Молчаливый город мерцал редеющими огоньками. Саша подумала, что он похож на гирлянду, постоянно меняющую режим работы. Да, скоро Новый год. На следующей неделе она планировала начать покупать подарки.

Позади нее послышался шум. Саша обернулась. Ее парень ворочался во сне. Ей надоело стоять, поэтому она забралась на подоконник.

У нее было такое чувство, что скоро случится что-то необычное. Новогоднее чудо, в которое она верила и которого ждала с самого детства.

Луна висела над гирляндой города, будто удивительная новогодняя звезда на самой верхушке огромной ёлки. А где-то сбоку матовым шариком замер далёкий жёлтый свет. Интересно, что это?..

Саша не заметила, как уснула.

***

Штейндорф собирался домой после тяжёлого дня. Исследования, исследования, исследования, а дома его ждали жена и дети. Какие тут другие галактики, когда некому забирать старшего из школы? Хоть ужин в кругу семьи у него никто не отнимет. Пусть и очень поздний.

За окном уже было темно. Штейндорф накинул пальто и плотно запахнулся. Подошёл к зеркалу и начал завязывать шарф. С третьей попытки у него наконец получился идеальный узел.

– Профессор, профессор!

Это Дима, его ассистент. Подающий надежды астроном. Штейндорф знал, что в скором времени он полностью отойдет от дел, а его место займет он, поэтому не беспокоился за будущее обсерватории. Профессор вздохнул и обернулся на голос.

– Вы должны это увидеть! – Дима был очень взволнован.

– Это не может подождать до завтра?

– Нет, профессор, сейчас. Скорее!

Штейндорф вздохнул еще раз и пошел за ассистентом.

Они поднялись наверх, и Дима кивнул в сторону телескопа.

– Посмотрите.

Профессор подошёл к громаде телескопа и заглянул в него.

– Видите? Профессор, что это?

Штейндорф видел желтое пятно. Огромное, по сравнению со всем, что его окружало. Это был огромный сгусток энергии, взявшийся неизвестно откуда.

– Да, ты прав. До завтра это подождать не может. Потому что завтра может просто не наступить, – профессор разглядывал пятно и развязывал шарф.

Ужин откладывался.

***

Какой-то шум сквозь сон… Эрик со стоном шарил рукой по тумбочке, чтобы найти телефон и отключить будильник. Наконец черный прямоугольник был у него в руках, но он молчал. Эрик недоуменно огляделся. Шум доносился снаружи. Он нехотя встал и пошел к окну.

Люди бегают, что-то кричат. Что происходит? Эрик ничего не понимал. Да и разбираться не хотелось.

Он попытался уснуть, но шум не давал ему это сделать. Тогда он включил телевизор, чтобы хоть как-то заглушить его. Потыкал каналы в поисках любого нудного диктора с убаюкивающим голосом. Новости на федеральном канале – то, что нужно. Он снова забрался под одеяло.

– О сложившейся ситуации нам расскажет астрофизик, доктор физико-математических наук профессор Штейндорф, – диктор передал слово какому-то мужчине, лет сорока пяти. У него был такой вид, будто он не спал несколько лет.

– Сегодня ночью наша обсерватория зафиксировала огромный сгусток энергии, летящий в сторону нашей планеты. Он настолько большой, что его видно с Земли невооружённым глазом. Мы не знаем, откуда он взялся, и пытаемся ответить на этот вопрос. Согласно уже проведенным вычислениям, он достигнет нашей планеты к четырем утра следующего дня. И…

– Правительство просит вас не поддаваться панике и сохранять спокойствие. Ученые не подтверждают, что обнаруженное явление может грозить нашей планете. Наш канал продолжит держать вас в курсе событий в течение всего…

– Глупцы! – профессор не дал диктору договорить. – Нас с вами может спасти только чудо! Молитесь, молитесь, больше нам ничего не остается!

Такое, да еще в эфире федерального канала! Сон сняло, как рукой. Если это правда, то жить осталось не так уж и много. И что-то подсказывало Эрику, что этот профессор не врет.

Он зашел в интернет. Везде, просто везде люди говорили о том, что надвигается на нашу планету. Завеса тайны и спокойствия, которую всеми силами пыталось удержать правительство, трещала по швам.

Что же, зато работа определено откладывается.

***

Саша проснулась поздно. Ее парня нигде не было. Кровать была растерзана. Никто ее не заправлял. Куда он мог деться? В любом случае, не мог же он уйти далеко и не сказать ей. Поэтому не стоит волноваться. Ей хотелось есть, поэтому она пошла на кухню.

Время шло, а его все не было. На звонки он не отвечал. Теперь Саша начала нервничать. Мало ли, что могло случиться.

Ближе к обеду он вернулся. Нетвердой походкой он заполз в квартиру и дыхнул на нее перегаром. Он стоял перед Сашей и тупо улыбался с початой бутылкой дешёвого алкоголя в руке. Сашу передёрнуло.

– Какого черта?!

– А ты не видела? Дура, посмотри вокруг, включи телевизор! Всё утро об этом только и говорят! Миру конец! Мы все скоро сдохнем. Поэтому не все ли равно? – он залил в себя очередную порцию сомнительной жидкости.

– Мне не все равно! Выметайся отсюда! – Саша толкнула его в сторону двери.

– Ах ты… Да и пошла ты!

Он чуть не промахнулся мимо дверного проема и захлопнул за собой дверь.

Саша медленно сползла по стене и заплакала.

***

Кир узнал обо всем очень рано. Улица вокруг него просто кипела. Люди, люди повсюду. Чего они хотят? Спастись? Деваться с этой планеты определенно некуда. Поэтому мы обречены. Каждому из нас осталось жить меньше суток, так почему не провести это время по максимуму?

Люди вокруг и проводили. В городе полыхали пожары. Средь бела дня разбивались витрины магазинов, крали все, что попадалось под руку. Насиловали и убивали. И это было то самое современное общество, которое кичится своей толерантностью и воспитанностью. Где все это сейчас?

Это было похоже на вакханалию. Паника и беспредел. Кир не мог спокойно смотреть на это из своей подворотни. Он вытащил на дорогу мусорный бак и перевернул его. С трудом залез на его грязное днище и крикнул во всю силу своих прокуренных лёгких. На него обернулись десятки глаз.

– Люди! Послушайте! Одумайтесь! Что вы творите? Вы же разумные существа! Как вы могли потерять контроль над собой? Ещё вчера вы все так же ходили здесь, только вы были похожи на людей. А сейчас? Посмотрите на себя! Вы похожи на зверей. Нет, вы и есть звери! Вы грабите и убиваете, сжигаете и разрушаете. Ради чего? Зачем? Вам осталось жить так мало, но разве так подобает нам встретить свои последние часы? Рано или поздно это должно было случиться, люди не могли жить вечно. Своими делами мы заслужили себе место в аду. Но зачем, зачем вы все усугубляете? Дарите друг другу любовь и добро, все это вам зачтется на страшном суде! О, а он скоро наступит, уж поверьте. И что вы сможете сказать там в свое оправдание? Вы глупы, раз думаете, что вам все дозволено! Прошу вас, одумайтесь! У вас ещё есть время покаяться! Молитесь, ибо больше нам ничего не остаётся. Наши жизни уже не принадлежат нам!

***

Штейндорф всё-таки ушел домой. Ему все надоело. Почему он должен тратить последний день своей жизни на исследования, которые уже никому не помогут, которые никому не нужны? После такой выходки в прямом эфире его бы все равно уволили, даже если все обошлось бы, и мир остался жить. Дима пытался его остановить, но Штейндорф был непреклонен.

– Тоже отправляйся домой. Там ты нужнее.

– Нет у меня дома, профессор…

– О чем ты говоришь? Я видел твой дом.

– Нет, нет. Дом – это место, где тебя ждут. А меня некому ждать, поэтому и дома у меня нет. Я лучше поработаю.

– Дело твое, – они пожали руки, и профессор ушел.

Ему было жалко парня. Он ещё ничего не успел сделать в своей жизни, не успел попробовать ее радостей, а ему уже умирать. А сколько таких же сейчас по всей планете?

***

Эрик никак не мог осознать. Как это вообще возможно? Он никогда раньше не думал о том, что он может умереть. Что он умрет когда-нибудь. А тут ему даже объявили точную дату. Он был явно не готов к этому.

В любом случае, сидеть дома – не выход. Он оделся потеплее и вышел на улицу.

Странная картина открылась перед ним. Люди, много людей. И это в его-то спальном районе! Они сновали туда-сюда, без цели и без причин. Что-то тащили, кричали.

Вот магазин, в котором он обычно покупал готовый ужин. Стекла разбиты. Вокруг осколки бутылок, пакеты, какое-то месиво. Внутри были видны сломанные полки, развороченная касса и грязные стены. Кто-то выходил оттуда, держа в руках пару бутылок. Что в них было, Эрик не увидел. Да ему и не было интересно.

В таком плачевном состоянии находилось большинство зданий. Он все шел и шел мимо них, неизвестно куда, такой же бесцельный, как и все люди вокруг.

На дороге валялся перевернутый мусорный бак, на котором стоял какой-то старик и призывал людей оставаться людьми до последнего. Последний оплот человечности в этом городе. Эрик был согласен с ним. К чему все это? Оно же не имело смысла. Больше ничего не имело смысла.

***

Саша не могла сидеть дома. Все здесь напоминало ей о нем. Он предал ее. Он знал, что это разобьёт ей сердце. А она, глупая, верила ему, хотя знала, что рано или поздно это случится. И сейчас, заплаканная, она сожалела о своем решении. Может, не стоило его выгонять? В ней проснулась жалость к себе.

Она посмотрела на стену, где висела их общая фотография. Почему-то он сразу стал ей противен. Она встала, сняла ее и вдребезги разбила. Стало легче. Всё-таки стоило.

Саша умылась и посмотрела в окно. Солнце светило, обманчиво даря надежду на тепло. Но снаружи ждал только холод. Что ж, всяко лучше, чем сидеть здесь.

Она оделась и вышла на улицу. Солнце издевательски подмигивало ей голыми деревьями. Саша не знала, куда идти, поэтому доверилась случаю, наугад поворачивая вслед за изгибами дороги. Вокруг нее шли толпы людей. Она почувствовала себя одной из многих миллионов обречённых. То, что она не одна, дало ей какое-то облегчение.

Она все шла и шла, пока не почувствовала на себе чей-то взгляд. Саша подняла голову и увидела парня, одиноко стоящего в толпе зевак слушающих какого-то старика. Он улыбнулся ей. Саша подумала, что он очень красив. И очень добр. Ей захотелось поцеловать его. А почему бы и нет? Один раз живём, тем более, и этот раз подходит к концу.

Саша подошла к нему, мягко схватила его за голову, и их губы соприкоснулись.

***

Штейндорфа встретила плачущая жена. Дети крепко сжали его в своих объятиях. Так они долго стояли в дверях. Наконец, фрау Штейндорф спросила:

– Это действительно так?

Профессор молча кивнул. Он не хотел говорить это вслух. Дети смотрели на него своими ясными глазами, в которых он видел далёкое небо, равнины и леса. Он наклонился и поцеловал каждого.

– Бегите за стол, дети. Мы с мамой сейчас придем.

Они молча переглянулись. Вдруг она припала к его груди.

– Я не хочу.

– Никто не хочет. Мы должны быть сильными. У нас есть дети. И есть ещё время, которое мы можем провести вместе.

Штейндорф прижал голову жены к себе.

– Не хочу тебя отпускать.

***

Кир умер ещё до того, как пришел конец. Он лежал в полузабытии, изредка извлекая из себя какое-то подобие кашля. Он не помнил, как оказался на асфальте. У него были сломаны ребра и ноги, к тому же он сильно ударился головой.

Но он ничего не чувствовал. Он видел перед собой родной городок на берегу реки. Видел, как он купался в ней с соседними мальчишками, как они брызгали друг в друга водой и кричали. Вот он держит на руках свою маленькую сестрёнку. Она улыбается ему, растет прямо на глазах, и вот ей уже четырнадцать. Она провожает его на поезд, который увезет его далеко-далеко. Больше он ее не увидит. Где она сейчас? Кир не знает.

А теперь он сидит в кафе, делает курсовую. К нему подходит девушка. Это – его будущая жена. Она садится рядом с ним, и оказывается, что они учатся на одном факультете. Они вместе заканчивают университет и женятся.

А вот тот злополучный день. Они возвращались домой, и на переходе их сбила машина. Водитель и не подумал остановиться. Кир был в сознании. Он видел жену, лежащую рядом без чувств. Собрал все силы, позвонил в скорую и отключился.

В глаза ему бьёт яркий свет ламп. Чей-то голос, который выражает ему соболезнования. Его жена погибла.

Он думал, что жизнь кончена, начал пить, бросил работу, из-за долгов потерял дом. И вот он здесь, лежит на асфальте этого злого города.

Кир видит над собой желтоватый свет. Что это? Он пытается приподняться, чтобы лучше видеть, но у него ничего не получается. Откуда-то сверху он слышит свою жену. Она зовёт его с собой. Она улыбается. Кир пытается улыбнуться в ответ, но у него плохо выходит. Все, что он может, это прошептать единственное слово:

– Пойдем.

***

Это было похоже на чудо. Чудо по имени Саша. Эрик увидел ее издалека и почувствовал – в ней что-то есть. Она подошла к нему и поцеловала. Просто так, без причины. Он ни разу не видел ее до этого момента, но сразу почувствовал с ней незримую связь. Может быть, она тоже. Иначе зачем она подошла к незнакомцу? А, впрочем, какая разница? Сейчас это уже не имеет значения.

Они гуляли. Гуляли по городу, погруженному в хаос. Между пылающими домами. А сверху на них смотрело незримое око надвигающегося конца.

После нескольких часов разговоров обо всем Саша сказала:

– Я проголодалась.

– Думаю, ни один магазин больше не работает. Здесь определенно негде поесть. Но, если хочешь, можем зайти ко мне. Конечно, если у тебя есть варианты поближе…

– Нет, пойдем, – они взялись за руки. Эрик был счастлив.

Уже был вечер. Сумерки пытались сгуститься, но огромное желтое пятно не давало им этого сделать. Теперь оно занимало добрую половину неба, зловеще нависая над городом. К нему то тут, то там поднимался черный дым, дополняя мрачную апокалиптическую картину.

Наконец они дошли до того места, где произошла их встреча.

– Ну вот, осталось ещё чуть-чуть.

На дороге, рядом с пустым мусорным баком, они увидели тело старика, лежащего в луже собственной крови. Того самого, которого не так давно слушал Эрик. Обезумевшая толпа озлобилась на него из-за того, что он посмел ее порицать. За это он поплатился жизнью. Часом раньше, часом позже, какая разница?

***

Дима не почувствовал конца. За работой он не заметил, как уснул, последний раз в своей жизни. Он все искал решение, искал, как всех спасти. Он до последнего не верил, что все кончено.

Свет уже залил всю обсерваторию. Ничего не было видно, некому было смотреть.

***

Ужин был съеден, дети уложены в постель. Штейндорф остался сидеть на кухне вместе с женой. Он достал непочатую бутылку портвейна, которую берёг на особый случай, и теперь они молча смотрели в окно и пили. Случая лучше уж точно больше не представится. Было двенадцать часов ночи, но за окном будто бы занимался рассвет. Желто-ядовитого цвета. Но и в нем было свое очарование.

Наконец бутылка кончилась. Штейндорф решил, что будет лучше, если они лягут спать. Его жена кивнула, и они пошли в спальню.

Штейндорфу не спалось. Фрау Штейндорф лежала рядом и, казалось, уже видела сны. Но профессор знал, что это только казалось. На самом деле ей тоже не уснуть. Он слишком хорошо ее знает.

Вдруг приоткрылась дверь, и в проёме появилась голова его младшего сына. Он виновато смотрел на отца. Штейндорф вздохнул.

– Заходите.

Тогда в комнату забежали все младшие Штейндорфы. Они нырнули в кровать родителей и скрылись под огромным одеялом. Профессор прижал их к себе и сказал:

– Все будет хорошо.

А ядовитый рассвет за окном становился все больше и ярче.

***

Саша проснулась оттого, что в глаза бил яркий свет. Разве уже утро? Она взглянула на часы. Пять часов. В ноябре это ещё ночь. Но не теперь.

Она отвернулась от окна. Рядом с ней мирно спал Эрик. И плевать, что они познакомились только вчера. Ей казалось, что она знает его всю жизнь. Эрик хороший. Она улыбнулась и ласково поцеловала его. Саша была счастлива.

Она лежала и думала, какая жизнь ждёт их с Эриком. Они обязательно уедут отсюда, далеко-далеко. В какую-нибудь деревушку на севере, вдали ото всех. Он будет ловить рыбу, а у нее будет маленький садик. А когда-нибудь появятся дети…

Наконец и Эрик проснулся.

– Доброе утро.

Он был таким милым.

– Как спалось?

Очень милым.

– Прекрасно.

Саша крепко обняла его.

– Не хочу тебя отпускать. Никогда.

Она почувствовала его сильные руки, которые нежно обняли ее в ответ.

– Я тоже.

За окном становилось светлее. Свет заполнял всё, пока, наконец, не осталось совсем ничего. Мира больше не было. Только ярко-жёлтый свет.

***

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.