Жандарм-5

– Не состоим, – буркнул Сергей.

– Не, Григорий Мстиславович, – замотал головой Василий. – На кой нам эти говоруны? Только балаболить и могут.

И если здоровяку я поверил, то вот поведение Сергея мне не понравилось. Тот точно как минимум посещал одно из таких собраний. А может и сам под облаву попал.

– А Акинфей?

– Тот сильно в церковь ушел, – сказал Василий. – Дюже ему там по душе пришлось.

– В священники решил податься? – удивился я.

– Да не. Помните, вы просили за одной церковкой посмотреть? Вот он с того времени туда и ходит. Ни одной службы не пропустил! Говорит, поп там сильно умный. И речи правильные ведет, да все объяснить по-простому могет.

– Что за поп?

– Дык, – пожал плечами Василий. – Это у него спрашивать надо.

– А когда он со службы возвращается?

– К десяти обычно.

Сергей посмотрел на здоровяка с неодобрением, но промолчал. Ясно. Значит, схожу сам с Акинфеем поговорю.

В принципе ничего больше они мне поведать не смогли. Поэтому отпустил их, посоветовав к партиям не соваться. Объяснил это тем, что среди членов этих организаций полно откровенных бандитов, которые партии используют в своих криминальных целях. Василий легко пообещал, что ни к кому не пойдет, а вот Сергей лишь кивнул. Но что-то не верится мне, что он и правда не пойдет.

К работному дому они решили добираться своим ходом, хотя я и предложил их подвезти на извозчике. Сам я идти своим ходом снова не собирался, и через четверть часа был уже возле работного дома. К моей удаче Акинфей уже вернулся и вышел на улицу, когда я его позвал через пробегавшего по улице мальчишку.

– Здравствуйте, Григорий Мстиславович, – вздохнув, пробубнил бородач.

– Здравствуй, Акинфей. Поговорим?

– От чего ж не поговорить? Слушаю вас.

– Да я вот вернулся из командировки. Думаю, дай зайду, проведаю. Как вы здесь живете?

– Божьей милостью, живы.

– Ты в религию подался?

– Без веры человек и человеком то называться не может. Так, животное.

– Это тебе тот поп сказал, к которому я тебя как-то просил сходить?

– Он, – степенно и спокойно кивнул мужик.

– А что еще он говорит?

– Не переживайте, Григорий Мстиславович, ничего супротив государя он не сказывает.

– Да я и не переживаю, – усмехнулся я. – А раз не сказывает, то проведешь меня к нему?

Акинфей замялся.

– Ну чего ты молчишь? Или все-таки что-то говорит он на проповедях своих запретное?

– Не говорит, – упрямо мотнул головой Акинфей.

– Но ты мне про его проповеди ничего не расскажешь, – кивнул я, констатируя. – Так может мне внезапно самому туда нагрянуть. А? Или все же поделишься, о чем тот поп рассказывает?

Акинфей мялся долго. Минут десять мне пришлось его то уговорами, то угрозами подводить к тому, чтобы он все же рассказал мне все.

– Про партии он сказывает, – выдавил он наконец из себя. – Что это… регис… регри… делать короче рабочим свою партию надо. Только не тайно, а с дозволения государя. И профсоюзы учинять. И чтобы в тех профсоюзах не заводчики, а сами рабочие главными были.

– И чего ж ты тогда тут как девица мялся, а сразу не сказал? – раздраженно выдохнул я. – Ведь и правда это не запрещено. Если он по закону партию зарегистрирует, пусть и только для рабочих – то что в этом плохого?

– Ну дык, – пожал плечами Акинфей. – Всегда ж аристократы во главе стояли. А тут – без них.

– Ничего плохого в этом не вижу. Единственно, предупредить тебя хочу. Смотри там, будь повнимательнее. Ты правильно думаешь, что такое дело им не понравится. И они могут своих людей подослать тайком. Чтобы те втерлись в доверие, а потом от вашего имени что-то незаконное совершили. Начали хулить Императора и отечество, или иное что. И все. Все движение под запрет пойдет вместе с попом тем и тобой. А прекрасное начинание закончится. Понял?

– Понял, Григорий Мстиславович, – нервно кивнул Акинфей.

– А раз понял, то надеюсь, больше таиться от меня не будешь. Я ведь и советом помочь могу. И людей подозрительных пробить.

– Это как? – озадачился мужик.

– Ну… узнать о них, – мысленно сплюнул я. Пробило блин на сленг из другого мира. – Кто они такие. На кого работают. Может засланные казачки они и террор для них главное, и совсем не друзья?

В итоге Акинфей все же согласился держать меня в курсе дел церкви и попа, который в ней проповедует. Распрощался я с ним с чувством хорошо выполненной работы. А теперь – домой. Завтра уже мальчишек увижу. Соскучился – жуть. А после – на поезд и в Тверь!

Глава 5

– Тетя Оля, мы дома! – раздался детский мальчишеский голос из коридора.

Затем послышался звук раздевающихся людей, топот ног и на кухню через минуту ввалились оба брата. Где и встали в дверях как вкопанные, увидев меня.

– Григорий Мстиславович? – первым заговорил Сашка.

– Угадал, – усмехнулся я, поставив кружку с чаем и поднимаясь из-за стола.

– Григорий Мстиславович! – крикнул во все горло Сашка и, не стесняясь, кинулся ко мне обниматься.

Чуть помявшись, его примеру последовал и Сенька.

Вроде и всего несколько месяцев прошло, а оба уже успели вымахать сантиметров на пять. Сашка так через год грозит меня по росту догнать.

Обнялись, после чего расселись за стол, а Ольга стала наливать мальчишкам чай.

– А я не верил, что вы умерли, – счастливо улыбаясь, стал тараторить Сашка. – Все вокруг говорили, что никто в той аварии не выжил, а я не верил. Мало ли чего писаки в газетах врут? Скока раз такое бывало…