Контакт. Вторжение

Как всегда у военных. Ничего не меняется. Ладно обнадежу этого паренька, а там, если интересный момент увижу, то не обессудь.

– Никаких, все понял, – ответил журналист.

– Значит так, чтобы не было недоразумений, – начал я, – я умею читать мысли. Именно поэтому начальство со мной общается только по телефону. Так что свое желание заснять или увидеть интересный момент вопреки технике безопасности засунь себе в задницу. Рисковать людьми я не буду и скорее нарушу приказ и тебя оставлю здесь на базе, а рейд будешь описывать по нашим отчетам.

Интересно врет или правда читает? Если не дурак и с журналистами раньше встречался, то мог и просто догадаться о моем желании отойти от его распоряжений

– Не вру, читаю, не дурак, с журналистами раньше не встречался, – ответил на его мысли я.

А вот это уже плохо. Да и нежелание того майора лично меня представить своему подчиненному вопреки их обычной перестраховке теперь понятно

– Надеюсь мы друг друга поняли. Если увижу, что вы хотите отступить от правил, мои действия вам известны.

Не став больше тратить на него время, группа погрузилась в транспорт и отправилась на новое задание. В принципе от вчерашнего оно не отличалось. В начале было правда непривычно иметь в центре построения постороннего человека, к тому же не могущего ни защитить себя, ни просто не мешаться. У Рината не было чувств псиона, что естественно, и даже просто в темноте он видел хуже. Но через полчаса нахождения под землей, отряд притерся и уже не было дикого дискомфорта от навязанной обузы.

Первое столкновение с измененным барсуком, неизвестно какими путями попавшим сюда, произвело неизгладимое впечатление на выпускника журфака. Он не только сфотал практически со всех возможных ракурсов уничтоженную тварь, но и тут же делал заметки в электронный блокнот. С вопросами пока к нам не приставал, но судя по его мыслям, на поверхности нас будет ждать натуральный допрос.

Нам повезло. Тварей с артефактами здесь не обнаружилось, да и гнездо по размерам было небольшим. Наверняка начальство расстаралось найти самое безопасное, если такое вообще возможно, подземелье.

Когда наша работа была завершена и мы уже возвращались, Ринат приступил к расспросам. Начал он однако не с меня, а с наших девушек. Задавая сперва вполне невинные вопросы об их мечтах, желаниях, причинах поступления на службу, постепенно репортер переходил к более секретным темам, связанным с нашим обучением и сегодняшним заданием.

Когда очередь дошла до меня, у журналиста уже сложилась более-менее цельная картина происходящего.

– Здравствуйте Андрей. На сегодня у вас еще запланированы зачистки? – был его первый вопрос.

– Нет, больше точек нам не выслали. И в связи с вашим нахождением вряд ли еще будут.

– А иначе могли бы?

– Не знаю. С этими гнездами я сам столкнулся только два дня назад. До этого думал, что сейчас уже буду лететь в космосе к далекой планете. Не сложилось.

– Вы жалеете?

– Конечно. Одно дело воевать где-то там, а другое в собственном доме.

– Но ведь на Хелле не ведется войн? Только колонизация. Да не простая, но войной разве это можно назвать?

– А как это еще называть? Каждый день там идут бои. Почти каждый день умирают люди. И стоило нам продвинуться чуть дальше, как сразу на Земле стали появляться эти пещеры! – понимая, что только что ляпнул не подумав, информацию, что возможно руководство не желало бы выносить на суд общественности, тем более, что и нам точно ничего не доводили, только предположения, постарался исправить ситуацию. – Во всяком случае так вижу я. А как оно на самом деле неизвестно. Я не аналитик и не штабист. Да и ситуация на Хелле мне известна из СМИ и со слов других псионов.

– Я видел сегодня измененных монстров, что были раньше животными Земли. Как вы считаете, насколько далеко могут зайти изменения?

– Как я и сказал, я не аналитик. К тому же о ситуации узнал совсем недавно и моя задача только в уничтожении этих тварей, так как договориться с животными не возможно, а людей они уже убивали. Это пока первые изменения. Как долго они шли и будут ли продолжаться дальше мне неизвестно.

Тут я конечно слукавил. 1 уровень однозначно говорил, что противник будет развиваться, но не говорить же это журналисту? Мало ли, что ему разрешили нас снимать. До нас не доводили, насколько его можно проинформировать.

Таким образом и проходила дальнейшая беседа. Репортер задавал мне вопросы, а я старался не сболтнуть лишнего, при этом не зная, что этим лишним является, а что нет. Когда парень уехал, я чувствовал себя выжатым лимоном и ничего кроме ванны не ждал. Звонок от Селезнева ничего хорошего мне не нес, и я молился только одному: чтобы его задачи не требовали сиюминутного исполнения.

– Значит так. Этот журналюга заставил нас не только понервничать, но и выбил из намеченного плана зачисток. Вы сегодня должны были повторить вчерашний забег. Пещер аналитики обнаруживают слишком много, значит их появление носит не растяжной характер, а одномоментный: не было, не было – раз, и появились. Причем скорость их появления возрастает. Поэтому завтра вам придется отработать не две, а три пещеры. Пока отдыхайте. Свободны.

Ну хоть молитва моя была услышана. Но как же мне не нравится предстоящий день…

POV. РИНАТ АНДРЕЕВ

Ринат со школьной скамьи мечтал быть журналистом. Его отец, талантливый корреспондент был всегда для него кумиром. После школы – МГУ и факультет журналистики, а потом с помощью связей отца и первые заказы. Сначала не серьезные, но заметив ответственность молодого человека, его старательность и не меньший, чем у отца талант, различные издания все больше предлагали ему поработать в конкретных направлениях. Уже через пять лет Ринат стал сам выбирать темы для репортажей, а то и искать их. И каждый раз это было что-то, о чем, либо боялись писать другие, либо это вскрывалось через много лет после события. Но несмотря ни на какие связи отца и наработанные свои, ему бы не удалось удержаться в топе журналистов, если бы в начале карьеры он не смог договориться с сильными мира о времени подачи материала.

Причем именно о времени, так как изменять своему стилю молодой журналист не хотел. В итоге ему удалось так построить свою репутацию, что когда он начинал копать в каком-то направлении, люди, стоящие за событиями, предпочитали сами выйти на него и представить максимум возможностей для сбора материала, в обмен на его молчание до момента, когда его расследование можно будет обнародовать с минимальными последствиями для участников. И они сами говорили ему заранее о времени выпуска статьи, чтобы Ринат мог стать первым. Да, цинично, но все имеет свою цену. У парня уже было как минимум три статьи, что получат белый свет не раньше, чем лет через двадцать. Сам Андреев смотреть на это предпочитал позитивно. Он считал, что таким образом вкладывает в свою старость. Ведь в таких делах, когда срок секретности истечет и все начнут мусолить тему, его репортаж, созданный непосредственно во время событий станет сенсацией. Так уже было полгода назад, и он собирался придерживаться выбранного курса.

Вот и сейчас. Стоило ему покопаться в теме исчезновения людей, как на него вышли люди из спец. служб и в обмен на придержание статьи до нужного момента, обещали максимальное содействие. И слово свое сдержали.

Информацией о подготовке бойцов со сверхвозможностями журналист владел и раньше. Было ему известно и об их предназначении, хоть без подробностей. Но вот то, что на Земле начали появляться аномальные зоны, как на далекой планете, и теперь эти бойцы нужны здесь, для парня стало неожиданностью. А еще стали неожиданностью истинные возможности псионов. Одно дело слышать о них, и другое дело видеть все в реальности, непосредственно с места их работы, так сказать. И увиденное репортера поразило. Особенно не приятно было узнать о возможности чтения мыслей. При первой возможности Ринат задался целью прикрыть свои мысли, чтобы они так и оставались только его. Вторым шоком стали сами монстры. Все-таки фото с видео и личное знакомство не одно и тоже.

Когда рейд завершился и парень провел интервью с участниками, то Ринат посчитал, что количество его работ с длительным сроком хранения пополнилось. Но вскоре ему предстояло узнать, что это не так. А также, что без подарка из гнезда он не ушел. Псионом он так и не стал, но вот возможность видеть пси-энергию приобрел. И это ему не раз еще спасет жизнь.

ГЛАВА 9. МАРАФОН

Жизнь начинает приобретать определенный ритм. Встать, позавтракать, в автобус до аэропорта и на вертолете до обозначенной аналитиками точки. А вот дальше пока идут различия. Не знаю насчет боя в гнездах, это покажет предстоящий день, а вот сам план зачисток постоянно меняется. То два, то одно, а сегодня так целых три. И непонятно, какое число станет средним, а какое максимальным. Минимальное как мне кажется было как раз вчера.

– Командир, как считаешь, придумают наши умники, как от этих пещер избавиться? – спросил меня Игорь. Остальные тоже прислушались.

– Если ты думаешь, что мне известно больше чем вам, то нет. Не известно. Но у нас другого выхода нет. Сам видел насколько опасны эти подземелья и особенно то, что оттуда лезет. Не думаю, что получится договориться с ними, если вдруг не удастся прекратить появление гнезд. Практически война на уничтожение.

Комментариев не последовало, а скоро уже и выгружаться настало время. Пора в бой.

Не знаю в чем причина: толи то что еще утро и все полны сил, толи сказался пусть небольшой, но опыт, однако лабиринт с тварями и пещеру с коконом мы прошли словно горячий нож сквозь масло. Плюс никаких противников с артефактами здесь не было. Поэтому когда Антон сказал, что нам придется здесь задержаться, я очень удивился.

– В чем дело? – подошел я к ученому. – Сергей мне передал, что ты требуешь больше времени на сбор данных. В чем причина? Меня за срыв срока зачистки по головке не погладят, и повод у тебя должен быть очень серьезный.

– И он есть, – парень повернулся ко мне, показывая небольшой нарост на уничтоженном коконе. – Смотри, такое уплотнение встречалось мне и раньше, но я никак не мог понять, что это такое.

– А сейчас понял? – поторопил я научника, что взял как какой-нибудь артист театральную паузу.

– Да! По моему мнению, это что-то вроде видеокамеры, что передает данные на сервер. И сейчас я пытался подтвердить свою теорию.

– И?

– К сожалению, очень похоже, что я прав. И сервер находится не только не здесь, что логично, но и не на нашей планете. Во всяком случае откликов в астральном поле планеты я не получаю.

– Может просто оборудование не совершенно. Или с помощью чего ты там результаты получаешь?

– Может и так, – согласился парень. – Для нас это не сильно принципиально, так как главное в том, что все действия в гнезде фиксируются и куда-то передаются. И те, кто за этим стоит не только делают выводы, но и соответственно реагируют.

– Артефакты? – спросил очевидное я.

– Именно. И боюсь на этом они не остановятся.

Настроение после разговора испортилось окончательно. Но информация о подобном действительно чрезвычайно важна, поэтому я выделил Антону столько времени, сколько тот затребовал. А это еще плюс два часа. Селезнев мое решение при докладе о состоянии дел одобрил, но остальные зачистки не отменил. Ни одной. А я уже было понадеялся.

Второй лабиринт встретил нас уже привычными слизнями. Пройдя весь ярус и зачистив, его группа остановилась перед спуском в камеру с коконом, чтобы передохнуть. Но этого нам не дали.