Запасный вход

– Ааааа, Лада, Лада! – страшно закричала роженица, выгибая спину.

Молодой человек в ужасе отшатнулся, затуманенным взором оглядывая полати, ища поддержки.

– Ваше Величество, вам пора, – с легким поклоном обратилась к нему, бесшумно вошедшая девушка.

– Почто? Почто кричит так страшно? Не снесть мне муки таковой!

– Вот и не надо, уходите, уходите немедля.

– Красавушка, пава моя ненаглядная, скажи хуш имя?

– Аринушкой назову, Ариадной, а сейчас, прощавай…

– Ладушка, ну как же без лекарей-то, боязно, я тут повитуху, по случаю нашел, приволок, хуч она и сопротивлялась, пусть хотябы она поможет.

Роженица, по-видимому, совсем потеряла контроль над собой, она непрерывно кричала, призывая на помощь и богов и чертей и повитух, лишь бы кто помог ей утихомирить эту боль, что разрывала ее пополам.

В дверь скользнула толстенная баба, закутанная во множество одежек, от которых она освобождалась, бросая их на пол. Ее простоватое лицо с широким носом и пухлыми губами выражали страдание, во всяком случае, так казалось Валюте, в добавок ко всему, ее скорбные брови «домиком», были высоко подняты, но взгляд опущен, словно она с тревогой что-то выискивала у себя под ногами. Юноша глянул на нее, сделал умоляющий жест, означающий – «Помоги»! – и выскочил прочь.

– Я умираю, Ладушка, умираю!

– Ну, что ты, конечно, нет, кто ж тебе позволит умереть, Ксана, потерпи еще немного, а впрочем, я удивляюсь твоей безрассудности. Как ты могла, зная день и час так необдуманно отправиться к нему, в такую даль…

– Я должна воочию убедиться, что с ним все в порядке. Стрельцы бунтуют, Софья их подначивает…

– Что ты делаешь, любезная? Не омыв рук осматривать роженицу? – удивленно воскликнула Лада, преграждая путь повитухе, – вот кувшин с теплой водой, воспользуйся им, – и она опять повернулась, намереваясь продолжить разговор, но страшный грохот посуды заставил вздрогнуть Ладу, и у Красавы от неожиданности прекратились схватки. Толстая баба, уцепившись за край стола, кряхтя и охая, медленно опускалась на пол.

– Что с тобой? Да ты никак больна, голубушка! – Лада бросилась к бабе, которая уже растянулась на полу.

– Ааааааа!!! – снова закричала Красава.

– Ааааааа!!! – вторила ей баба на полу, ухватившись за свой огромный живот.

– Ничего не понимаю… Красавушка, наша повитуха тоже?!?

В наступившей на какое-то время тишине, вдруг один за одним раздался крик младенцев, которыми разрешились, наконец, две счастливые роженицы.

– Глянь-ко, Ксана, это тоже девочка, да красавица, под стать нашей Аринушке, – словно голубка ворковала Лада, пеленая второго малыша. – А давай и ее Ариной наречем, не возражаешь, милая?

«Милая баба» слабо кивнула головой в знак согласия.

– И вовсе она не баба, девочка совсем, да ей и шестнадцати нет. Поразилась Валюта во все глаза рассматривая эту удивительную сцену.

«Сеанс» закончился, но удовлетворенные сюжетом зрители не спешили расходиться по своим делам.

– Ну, что, видели? Вернемся на Землю, Лада подтвердит. Более глупого обвинения придумать невозможно, дааа, Оленька, не ожидала я от тебя.

– Прости, бабушка… Но и в моих видениях были два малыша.

– Окстись, красавица, когда это я тебе лгала? Так что же это получается, Ада это и есть тот младенец?

– Довольно разбираться, девочки, сейчас это не важно. Ксана, Лёка, вызывайте образ Ады. Лиён, прислушайся к ощущениям, это она, та, что незримо присутствовала рядом с тобой и Госпожой?

Лиён зажмурился, потирая виски, и вдруг его лицо осветилось радостной улыбкой, он резко кивнул головой и с облегчением произнес:

– Да, это она, эта девушка, Слава Всевышнему, это не Госпожа…

Глава 15.

«Крыса в клетке».

– Отлично! – Всевладий тоже улыбнулся, и сразу же помрачнел – однако, приступаем к вычленению.

Он снова очертил замершую поляну кругом и, словно выдернул из середины пробку. Всё вокруг пришло в движение, крысы продолжали чесаться и разбегались в разные стороны. На одной скале сорокопопугаи сосредоточенно пересчитывали свои украшения, на другой, что напротив, висели летучие мыши и чистили свои испачканные шубки…

– Все, кому знакома Ада, держим перед собой ее образ. Ариадна, ищи нить связующую!

Ариадна послушно кивнула, закрыла глаза и застыла.

– Эх, мне бы такие способности, – подумала Валюта – интересно можно научиться останавливать время? Ариадна будто бы в камень превратилась, интересно, если ткнуть, упадет и разобьется на мелкие кусочки?

Красава смущенно поглядывала на Валюту. Как она могла подозревать эту милую девушку, ведь бывшая крыса преодолела свой страх перед кровожадными сородичами и плечом к плечу сражалась с ними, защищая нас всех.

Но вот рука «спящей» дрогнула, поднялась и указала на вершину горы.

– Вижу! – крикнул Всевладий, – Гриня, клетка есть?

– А, то…– отозвался домовой. Не раздумывая, он выдернул из-за пазухи нечто невидимое и бросил на пол. Послышался металлический звук и, сверкая серебром, пустая клетка подпрыгнула пару раз и замерла с открытой дверцей.

Кивнув головой в знак одобрения, Всевладий продолжал руководить:

– Арина, слышишь меня? Удерживай, я быстро…

– Да, – словно из подземелья послышался глухой низкий голос.

Валюта завертела головой, пытаясь установить источник этого странного голоса, и вдруг услышала, как захлопнулась металлическая дверца на клетке. Она смотрела и не верила своим глазам, внутри металась огромная крыса. Она бросалась на тонкие металлические прутья, и отскакивала от них, жалобно вереща, словно ее било током.

– Деда, водички, пожалуйста, – Оленька с Лиёном осторожно усаживали обмякшую Ариадну, а Гриня уже подносил к ее губам граненый стакан, доверху наполненный прозрачной жидкостью.

– Чан Ми, свяжись с Госпожой, пусть объявляет перемирие, по причине…Ну, ты сама знаешь, причина сидит в клетке.

Чан Ми отошла в сторону, но тут ей на плечо легла папина ладонь. Она оглянулась.

Поручив Дане хлопотать возле Ариадны, к ним направлялась и Оленька, ей категорически не нравилось то, что задумал Лиён, но он не собирался отступать, однако волнение дало о себе знать.

– Госпожа моя… – Оленька от такого неожиданного обращения к себе, недоуменно округлила глаза, а затем скривилась как от зубной боли.

– Прости… Олунь-каа! Сейчас нам, как никогда нужно прояснить ситуацию, раз и навсегда. Чтобы оставить позади все недомолвки и пережитое научиться заново, доверять друг другу. Постарайся не захлопнуть вновь свое сердце, дождись меня, я ненадолго.

Он не стал дожидаться ответа, повернувшись к Грине продолжил:

– Абоджи, позволь мне воспользоваться твоей тачанкой.

– Дык, это, – домовой почесал затылок, – тебе, мил человек вниз нужно или ввысь? Если вниз, то долго объяснять, лучше я порулю, а если туды, он кивнул головой в небо,– думаю, справишься, не впервой.

– Аппа, я с тобой, – категорически заявила Чан Ми, – возможно и там кроется опасность!

– Нет, моя тыковка, – суровые черты воина разгладились, – сейчас ты больше нужна маме… Госпожа не причинит мне зла, я знаю.

– Если я правильно поняла, это ты меня назначил Душой Народа? Стало быть, должен меня слушаться!

– Не понимаю, о чем говорит моя красавица, – Лиён обнял девочку, – я справлюсь, ты веришь мне?

– Но…

Лиён быстро ступил на квадрат, что блестел и переливался зелеными сполохами, выбросил руку вверх, указывая направление, мини ковер-самолет беззвучно воспарил в небеса, к поджидающей его Госпоже.

– Смотри, ты видишь, Валюта? – Дана и бывшая крыса задрали головы вверх, пытаясь разглядеть, что там происходит в небе. – Она, что, в ноги к нему упала?

– Почему упала? Летучие мыши только в полете шустрые, на ровной поверхности они только неуклюже ползают.

– Глянь, глянь, преклонил колено, рыцарь, наш, без страха и упрека.

– А ты, что, стояла бы столбом перед лежащим возлюбленной?

– Тсс, тихо, услышит, он, по моему, ревнует.

– Кто Лиён?

– Филиппчик, дуреха…

Филипп Филиппович подобранным камушком точил свое оружие и недобро поглядывал на девушек, но после воздушного поцелуя подобрел и лишь время от времени неодобрительно покачивал головой.

– Ты только посмотри, она его крыльями обнимает…

– Вижу. Соблазняет, гадюка, пусть бы Чан Ми с ним полтела, мало ли что она с ним сотворить может.

– Сказал же, что справится.

– Может у нее слюна с афродизиаками, или еще что… Ага, вот и все, спрыгнула. Лиён возвращается, сейчас все узнаем.

– Благодарю, Абоджи, – Лиён отвесил легкий поклон в сторону домового, и гордо выпрямившись, направился к Всевладию.

– Ишь ты, как вышагивает…Казанова, – прошептала Валюта.

Ариадна мирно посапывала на плече Всевладеющего. Она спала глубоким сном человека, который накануне разгрузил вагон с углем. Путешествие во времени и пространстве отнимает немало сил, а внезапное перемещение, без соответствующей подготовки, вдвойне.

– Все в порядке, нас приглашают на переговоры с неприятелем, означенное место – проход между скалами, – понизив голос до шепота, сказал Лиён.

– Хорошо, – отозвался Всевладий, – нормально говори, ее теперь и пушками не разбудишь. Иди, собирай команду, и отправляйтесь на замирение.

Глава 16

«Это еще не конец»

Ковер самолет с четырьмя воинами на борту легко поднялся с площадки «отстойника», и стал плавно опускаться на бывшее поле битвы. В процессе с ним начала происходить трансформация. По бокам материализовались два тяжелых колеса, между ними появилась устойчивая платформа с бортиком, что доходила до пояса всем, кроме Грини, его она скрыла полностью, но тут, же показалась его голова в шлеме, затем металлические наплечники, кольчуга. Экипировка хозяина тачанки, видимо входила в боекомплект. Со стороны казалось, что он плавно поднимается по ступенькам, намертво вцепившись в руль управления.

– Внимание! Пристегните ремни безопасности! Приземляемся! – ликующе возвестил домовой и, аппарат плавно опустился на землю.

– Самоходная тачанка! Эх, почему раньше не достал ее, мы бы этих тварей одними колесами распластали! – восхищалась Валюта, постукивая кулачком по бортикам и каменным колесам.

– Вальк, а Вальк, и че ты такая кровожадная, а?

– Станешь кровожадной, а если бы за тобой гналась зубастая туча, грозясь разорвать на части и сожрать…

Тачанка бойко рулила к скалам. Проход был пуст. Пока пуст. Гриня первым спрыгнул на утрамбованную колею. Древние доспехи задребезжали, заскрипели, но к счастью, не развалились.

– Робяты, слезайте, разомнемся маленько, пока никого нет, у нас еще есть время осмотреться.

– Ух, ты, как скалы то как разноцветились, с одной стороны сорокопопугаи, с другой шуршеи, они тоже ждут окончания переговоров, да, дедуль? О, смотрите, один слетел, к нам направляется.

Валюта была довольна собой. В который раз она про себя благодарила провидение, что в свое время увлекалась спортом, и вот где пригодились эти навыки. Она время от времени трогала свое оружие, подозрительно оглядывая окрестности.

– Я пройдусь немного, прошу, мня не сопровождать, – произнес Лиён таким тоном, что все опешили, и направился навстречу порхающему Шуршею.

– Амператор, ну, чистый амператор, ни убавить ни прбавить… Провожая его восхищенным взглядом, протянул Гриня.

– Ну, да, бывших императоров не бывает.

– Почему бывший, настоящий и будущий.

– Чьих земель?

– Корейских.

– А где это?

– Возле Японии.

– А? – Но на этом Филипп прекратил расспросы, к ним подходила Валюта,

– сейчас подключится к разговору, – подумал он,– опять неучем обзовет, лучше промолчу. Он смотрел в спину Лиёна, что уже отошел достаточно далеко и стоял с запрокинутой головой, а над ним высоко порхал чернокрылый Шуршей.

– Слушайте, – догадалась Валюта, – так это же его Госпожа! Они телепатически общаются, да, дедуль?

– Все может быть…

– Смотрите, смотрите, еще трое подлетают! Что там Чан Ми высчитывала? Трое у него деток, да?

– Думаю, не след нам, за чужим свиданием подглядывать…– Филипп Филиппович бросил неодобрительный взгляд на девушку, развернулся и пошел по направлению к тачанке.

– Согласен, – отозвался Гриня.

Валюта дернула плечиком, и периодически оглядываясь, потянулась вслед за ними.

– Смотрите! Крыса! Одна, сейчас я ее мигом сниму, – воскликнула Валюта. Настороженность не покинула ее и тут же гибкое оружие защелкало над головой.

– Стой! Не спеши, во первых объявили перемирие, во вторых она одна. Почему одна? И ведет себя странно, что скажешь на это?

Валюта опустила оружие и, понаблюдав за животным, стала рассуждать.

– Да, она двигается целенаправленно к нам, но останавливается, почесывается, в ней нет агрессии.

– Может она подкрадывается? – предположил Филипп, он тоже обнажил свой отточенный клинок.

– Вокруг черная пустыня ни кустика ни былинки, тоже мне, придумал, «подкрадывается». Скорее она привлекает к себе внимание с самыми доброжелательными намерениями.

– Тихо! Всевладеющий на связи! – круглое, морщинистое и всегда добродушное лицо Гини, вдруг стало торжественным, одна волосинка, еще не прилипшая к колтуну, словно восклицательный знак, или антенна, для мыслепатической связи указывала известное направление.

– Отлично! – волосинка упала на лысую макушку, – ребята, принимаем посредника с подношениями.

– Ух ты, с подарками, значит? – недоверчиво протянул Филипп, но на всякий случай крепче сжал рукоять оружия.

Крыса еще долго останавливалась, трусливо оглядывалась, наконец, приблизилась, плюхнулась на свой тощий зад, подняла лапки кверху, перепугано таращась то на одного, то на второго, то на третьего.

– Ну, что ты, малышка, не бойся, мы тебя не обидим, мы добрые.

После этих слов Валюта хмыкнула, а крыса вздрогнула.

– Ну, говори, говори, маленькая, наверняка тебе есть что сказать.

Крыса засунула свою лапку в пасть, что-то вытащила оттуда и протянула домовому, она решила, и не безосновательно, что он здесь главный. Три головы склонились над ладонью, на которую упало обслюнявленное зернышко. Переговорщица, тем временем, начала пятиться назад, и замерла, так и не вымолвив ни одного слова.

– Знать бы, что это значит, – пробормотала Валюта, она нависала над домовым из-за его спины, одновременно разглядывая зернышко и не упуская из виду подателя этого странного подарка.

– Это зерно для посадки нового урожая. Урожай это символ мира. Похоже, они согласны на мировое соглашение, – важно заявил Лиён. Он тихо приблизился, никем не замеченный, кроме крысы, конечно, она следила и за ним, настороженным взглядом.

– И, что с этим делать? Может в ножки поклониться? – у Валюты просто чесались руки, так хотелось уничтожить своих обидчиков, но она пока сдерживалась.

– Именно так и ведутся переговоры. В знак согласия поклон, в случае отказа, можно выбросить это священное семя, ну и… казнить подносителя.

Внимательно выслушав короткую речь Императора, наверняка он знает толк в подобной ситуации, домовой не спешил с решением.

– Авось, мы не супостаты, казнить ни за что ни про что невинную зверушку, и все же брать на себя единоличную ответственность я не могу. Никто не расходится, ждите – он снова прикрыл глаза для мысленного разговора со Всевладием.

– Ага! Так вот в чем дело! С ними на связь вышел помощник Ады и с ним также провели переговоры. В обмен на мир они просят исцелить их от чесотки.

– Так они еще и условия ставят? Вы гляньте, во что они превратили когда-то цветущий уголок этой планеты! Пусть подыхают, никто не заплачет! Валюта грозно взмахнула плетью, крыса в ужасе подпрыгнула, и отбежала еще дальше.

– Чан Ми очень просит за них, они, мол, голодные, пожалеть надо.

– Да вы беспамятные, что ли? Я же вам сразу сказала, заговор именно против нас готовился, это что, тоже от голода? – последнюю фразу она бросила наверх, туда, где так же принимались решения.

– Что бы поднять народ на кровавую битву с предполагаемыми жертвами, необходим мощный толчок, внушенная мысль, что их хотят уничтожить пришельцы, это идеальный вариант для войны, а так они достаточно мирные соседи и способны, в крайнем случае, на воровство.

– А я, что говорила?!? Отмщение! Там, под землей, в этих бесконечных тоннелях витало это слово. Им нельзя доверять, пойдем у них на поводу, тут же ударят в спину!

– Так, похоже, наш парламентер сейчас в обморок приляжет от твоих криков. Девять голосов, против твоего одного, Валюта. Решение принято, делаем поклон и отпускаем бедолагу с миром.

Валюта, возмущенная тем, что никто к ней не прислушался, круто развернулась и зашагала к тачанке. Гриня, засунув зернышко в кармашек, поклонился в пояс, Лиён сдержанно кивнул головой, Филипп, копируя Лиёна, тоже слегка кивнул, стараясь вложить в этот жест, все достоинство народа, которого он на данный момент представлял. Крыса еще пятилась какое-то время, затем скачками исчезла меж двух скал, с которых уже слетали и разлетались по своим делам сорокопопугаи и шуршеи.

– Деда! – крикнула Валюта возвращающимся мужчинам, – можно порулить немного?

– На здоровье, все равно скоро на склад, пылиться.

– Филиппыч, присоединяйся!

– Дедушка, можно? – он уже притопывал от нетерпения.

– Давай, давай, развлекайся, пока я добрый, – не успел он закончить фразу, как Филипп затяжными прыжками уже летел в сторону тачанки.

– Я вот одного не понимаю, – вот они все такие крутые волшебники, могли бы одним заклятием уничтожить этих хвостатых, и главаря заодно, так нет же, все о чем-то думают, разбираются, нам повезло, что у деда есть ковер-самолет, вовремя смылись, а то…

– Тебя саму-то за что в крысу превратили?

– Ну, было за что, за дело, короче, а причем здесь я?

– Тебя, как и меня, впрочем, могли бы одним щелчком уничтожить, так?

– Мое дело выеденного яйца не стоит, я еще ничего не успела сделать, а только намеревалась, за что уничтожать-то?

– Это не важно, намерения то были не благие? Все дело в том, как я понимаю, и ты, и я, и пылинка и былинка, и комар надоедливый, но, все мы частички мироздания, единство и гармония, на коем держится все сущее. Вот из-за того, что я умыкнул мне не принадлежащее, кто-то мог умереть с голоду, не дождавшись помощи, хорошо, что вовремя обнаружили, а мог бы стать убийцей, как и ты.

Валюта сверкнула белками.

– Что, рыба нашептала?

– Не важно, кто нашептал, важно, что я это понял, и ты поймешь, кады время придет.

– Хм, тоже мне умник сыскался, а что же ты крыс уничтожал без жалости, и стрелой и клинком, а может и людей убивал в своем времени?

– Это другое, так высшие силы распорядились, или мы их или они нас.

– Что же эти силы твои, баланс не соблюдают, мы живы здоровы, а этих, сколько положили, не счесть.

– Замысел Божий нам не дано узнать, не корысти ради жизни отымал у существ этих злобных, я за свой грех наказание несу.

– Так вот я и спрашиваю, что же твои высшие силы такие нерешительные? Или одним махом всех бы уничтожили, или пусть бы не допускали кровопролития, если это им под силу.

Айдар мысленно отдал приказ тачанке остановиться. Развернулся всем своим могучим торсом и, насупившись, грозно произнес:

– Да ты, ропщешь, женщина?!?

– О-о-о-о, на фанатика нарвалась… Заводи машину, милейший, окончен разговор.

– Ну, что, сынок, простился?

Лиён испытующе глянул на деда, ожидая увидеть насмешку, потеху, дурачество, но глаза домового, как обычно светились добродушием, и все же, он промолчал.

– Это она?

– Кто?

– Твоя Госпожа.

– Что, моя Госпожа? – он смотрел вдаль, ему не хотелось говорить на эту тему, но он поддерживал разговор, проявляя уважение к старшему по возрасту собеседнику.

– Она тоже принимала в этом участие? Я то, сразу смекнул, Госпожа боялась потерять тебя, ее можно понять, женщина, мать…

Лиён снова ничего не ответил. И вдруг, повернувшись, с дрожью в голосе спросил:

– За что мне все это? Это карма? Да? Третий раз я расстаюсь навеки со своими детьми, любимой женщиной. Почему, я? Почему??? Мне с детства внушали, что у меня высокая миссия, я думал, что она заключается в служении своему народу…

– Послужишь еще сынок, и хорошо послужишь своему народу и своей женщине, там, в прошлом, про между прочим, она единственная, кто не испытает боль утраты, ты вернешься в тот самый момент из которого тебя изъяли, она и не заметит, никто не заметит твоего отсутствия. А что за мудреное слово такое карма?

– Цепь повторяющихся событий.

– ?

– С тобой когда ни-будь происходили одни и те же события, одни и те же обстоятельства, которые камнем ложатся на душу, заставляют размышлять, почему так происходит?

– Чавой-та?

– Прости, очевидно, это присуще лишь человеку. Одни и те ж грабли, на которые я наступаю снова и снова. С Оленькой расставался, был скандал, обида. С Госпожой расстаться по-хорошему не получилось, она еще ничего, понимает, а вот сыновья обижены. И там, в моей прошлой жизни были женщины, с которыми не удавалось расстаться по-хорошему. Я должен сделать вывод, чтобы прервались эти однотипные события, чтобы развязать этот кармический узел, эти однотипные события должны прекратиться. Но какой? Какой вывод я должен сделать? Я не знаю.

– И, скока таких событий может произойти, если это карма, как ты это называешь?

– Да, бесчисленное множество, исходя из того, что я столетиями болтаюсь в пространстве и времени, не старею, как положено обычному человеку… И родня моя Белые Боги.

– Бесчисленное множество, говоришь? Ну-ну… – Гриня хитренько захихикал, прикрывая беззубый рот кулачком.

– Ты издеваешься надо мной? Что ты имеешь ввиду, старый лис? Ты что-то знаешь? Так это еще не конец????

– Будя, о глупостях гутарить. Предначертанное свершится, хотим мы этого или нет, а мытарства твои даны тебе по силе, силен ты духом, Лиёнушка, вот тебя и мотает.

Гриня почесал макушку, жалостливо глянул на растерявшегося Лиёна.

– Пора в дорогу, домой собираться милок, Чан Ми заждалась, поди, да и одна из многих тобою любимых женщин – Олунькаа.

Часть 6.

Глава 1. «Западня».

Крыса, тем временем увеличилась в размерах вместе с клеткой, ее серебряная тюрьма не поспевала за ней, и уже со всех сторон ее жалили тонкие серебряные прутья, скрючившись, стараясь не шевелиться, пытаясь уменьшиться, она только тихо постанывала, – «Больно, дядя, как больно»…

Силы светлые призываю,

Братца- Луну собой закрываю,

Крепкое слово мое, и навек,

Выйди из образа, человек!

От этих слов крыса, что уже увеличилась до размера обычного человека, задрожала, встала на задние лапы. Ее шерсть стала прозрачной, и все увидели внутри обнаженную женщину, что молитвенно сложила руки, но на ее лице искаженном гримасой страдания, горели красными угольками зрачки, полными ненависти. Но вот звериная оболочка исчезла совсем, она издала протяжный стон и уцепилась руками за серебряные прутья, которые более не причиняли ей вреда.

– Эх, жаль, Гриня отсутствует, у него бы нашлась хоть какая-то одежонка.

– И хорошо, что все мужчины отсутствуют, срам какой, девушка совсем голая…

Всевладий хмыкнул, бросил укоризненный взгляд на сестер и с нескрываемым любопытством разглядывал превращение оборотня в человека, им самим же и сотворенное.

– Ничего, и без Грини обойдемся, Сева, выпусти девочку, мы с ней поделимся, у кого что есть, – Красава сняла с себя большой платок, в который постоянно куталась, ей всегда было зябко, и вопросительно смотрела на брата.

– Нет! – испуганно воскликнула Оленька, притягивая к себе Чан Ми, – не выпускайте! Твоего платка будет достаточно, просунь его через клетку…

– Трусиха, – скривила губки Красава, подавая платок, и тоже с неподдельным интересом вглядываясь в лицо девушки.

Ада, пришедшая в себя, после превращения, резко выдернула сквозь квадратик решетки подаваемое ей покрывало. Обнаженная, но не испуганная своей наготой, девушка была необыкновенно хороша.

Она не выказывала абсолютно никакого смущения под внимательными взглядами посторонних людей, но долго рассматривала узоры на муслиновой ткани, оценивая качество рисунка, затем стряхнула его и обернулась им так, словно только что вышла из ванны. Причем достаточно времени уделила завязыванию узла, придавая ему форму цветка, и в получившийся разрез, кокетливо выставила босую ножку. Мельком одарила презрительным взглядом Красаву, скользнула по лицам Ариадны, Даны, Всевладия. Немного подольше задержалась на Оленьке и остановила свой колючий, холодный взгляд на Чан Ми.

– Тетя Ада, у вас ноги замерзли, возьмите мои кроссовки, – Чан Ми увернулась от мамы и принялась стаскивать с себя белую обувку.

– Оставь дитя, тебе они еще пригодятся, – насмешливо произнесла девушка оборотень. Больше она не произнесла ни слова. Она не просилась выпустить ее, не задавала вопросов, и у всех складывалось впечатление, что надменная хозяйка держит на пороге не прошеных гостей, и с достоинством ждет объяснений.