Ледяная крепость

– Это же философы-материалисты?

– Верно.

– Ты сказала, не сейчас. Думаешь, мы сможем вернуться на поверхность и восстановить всё? – спросил Левитан.

– Конечно, – продолжила девушка и отпила чаю. – Человек – существо живучее. Гибли империи, цивилизации, народы истребляли, но человек как вид остался. На месте Рима появились другие империи, потом республики, евреев, славян, народы латинской Америки истребляли столетиями, но они сохранились. И мы тоже возродимся, даже после такого. Главное, чтобы мы стали умнее, прекратили распри, и больше такое не повторяли. Я оптимистка. Будет сложно, но мы вернемся к жизни на поверхности.

– Очень хороший настрой. Даже под сомнение не хочется ставить, – подытожил боец.

– Ладно, мне надо идти, – решил Энигма, посмотрев на часы. – Мне завтра рано на станцию Рудов. Пойду посплю немного.

– Удачи! Мы здесь ещё посидим и побеседуем.

– Договорились. Хорошего вечера!

Глава 4

Гость

Адлер уже был на дрезине и ждал Энигму.

– Привет, Адлер.

– Поехали. Всё загрузили. – Поторопил Адлер.

Бойзен завел мотор, и дрезина с шумом поехала. До конечной на ней они доедут за полчаса. Туннели на этой ветки были безопасны, но Адлер всё равно держал наготове свой AUG[6 - AUG (Aug Steyr) – комплекс стрелкового оружия, выпущенный в 1977 году австрийской компанией Steyr-Daimler-Puch компоновки Булл-Бап.].

– Зачем ты взял AUG? С кем ты решил там воевать? – решил начать беседу Энигма.

– Надеюсь, ни с кем. Я слышал, разведчики там видели толпу чумных или зараженных.

– Ладно. Как думаешь, что нас там ждёт?

– Думаю, ничего серьёзного. Ты ремонтируешь, я наблюдаю за территорией. Если будет время, осмотрим территорию, чтобы выяснить причину поломки. На обратном пути мы сделаем остановку на станции Гренцалле. Там заберём ящики с патронами и оружие.

– Понял. Пойдёшь добровольцем на Вибервизер?

– Да, если других задач не будет.

Адлер сегодня более общительный, чем вчера. До конечной они ехали в тишине. Сама станция считается одной из самых тихих. За последние 2 года на ней не произошло никаких серьёзных происшествий. Однако сегодня на станции Рудов была совсем уж непривычная тишина. Не играла музыка, из радио у блокпоста были слышны помехи. На перроне их уже ждали рабочие и ответственный.

– Добрый день. Рад вас видеть, – начал ответственный. – Мы сами разгрузим дрезину. Вам нужны дополнительные люди на поверхности?

– Да. Троих бойцов для наблюдения за территорией хватит. – Кратко ответил Адлер.

– Три добровольца на поверхность! – крикнул на всю станцию ответственный.

Желающих было 8 человек. Из них выбрали 3 молодых для подготовки. Через 10 минут все были уже готовы к выходу.

– Слушаем меня, – начал инструктаж Адлер. – Каждый контролирует свои 90 градусов. Пока будет идти ремонт, смотрим по сторонам. Если что-то увидите – сообщайте. Если вам не здоровится – сообщайте. Не геройствуйте. Если успеем засветло, можем осмотреть территорию. Никто не ходит поодиночке! Вопросы?

– Нет! – все в один голос ответили.

– Тогда выходим. Надеть противогазы!

Железные двери со скрипом начали подниматься, солдаты зарядили пулемет, все были наготове. Все шли медленно, контролируя каждый свою сторону. На улице было пасмурно и холодно. Они вышли на перекресток, где была одна из камер наблюдения. Она была на карнизе дома. Энигма залез на фургон и начал осматривать её.

– Командир, уровень радиации низкий и ветра нет. Разрешите снять противогаз или респиратор надеть? – спросил один из бойцов.

Адлер промолчал, но потом посмотрел на свой счётчик.

– Ладно. По первой команде наденьте, – дал добро Бойзен.

– Готово. Идём дальше, – констатировал Энигма, закончив ремонт этой камеры.

Все сняли противогазы и пошли по улице вниз. На повороте была ещё камера, но она работала. На главной улице был затор из остовов машин. Левая часть дороги была свободнее, поскольку её использовали торговцы для проезда. Следующая камера находилась выше по улице. Эта не работала. Её пришлось снять и разобрать.

– Эта сломана. Её надо менять. Кто-нибудь проверьте, провод цел, нигде не перебит?

Один из бойцов отправился осматривать линию. Энигма сел на землю и начал разбирать камеру.

– Ты надолго?

– Нет. Адлер, ты говорил, что жил здесь?

– Да. Выше по улице, по которой торговцы передвигаются.

– Ты давно был здесь? Ты вообще посещал свой дом?

– Ага. После катастрофы я выбирался со станции и ходил в дом. Забрал некоторые вещи и больше не возвращался.

– Тяжело вспоминать?

– Нет. Да и вспоминать нечего. Эта квартира была не моя, а моих родных. Они жили за городом. А я тогда только устроился на работу в отделение полиции и дома почти не появлялся. Я всё время уделял работе.

– Здесь здорово было, наверное.

– Я не обращал внимания. Просто делал свою работу. Я до войны почти нигде не был. И хоть, когда началась война, мне было 25, я смутно помню тот мир. Было детство, юность, но у меня была мечта стать полицейским и быть на страже порядка и народа. И я делал всё, чтобы исполнить её. Мой отец служил в Штази, он обучал меня многому, а я брал с него пример. Я столько сил отдавал тому, чтобы добиться цели, что не смотрел на окружающий мир. И вот теперь мир уничтожен, а мне нечего о нём рассказать.

– Как думаешь, сейчас нужно ли изучать иностранные языки? Ты знаешь итальянский, но как думаешь, он пригодится?

– Я ещё немного знал английский, но да, выучил ещё до войны итальянский, владею им как немецким. Мама знала его и меня обучила. Но думаю знать нужно. Ведь …

Внезапно прозвучали выстрелы. Все сразу насторожились. Бойца, что проверял линию, видно не было.

– Это наш? – спросил Энигма.

– Нет. Это вообще не наш. Это… – Адлер не мог понять, что происходит. Он вслушивался в выстрелы.