Откровение Невидимки: Катарсис

Пока значок в виде щита еще только летел в его сторону, Скаут уже сорвался. Мышцы, скрученные в тугие канаты, распрямились, и он пулей сорвался с места. Кулак Скаута, наполненный скопившейся у него ненавистью и яростью, врезался в челюсть самозванца, отшвырнув его назад. Самозванец, хватаясь за перила и пассажиров, едва не упал. Лицо его озаряла торжествующая ухмылка.

– С пробуждением, малыш.

Самозванец захохотал.

В сознание Чарли, наполненное пылающим гневом, ворвалась реальность.

В вагоне Аэрона было шумно. Кричала женщина. Люди столпились возле убитого самозванцем мужчины. Сквозь толпу из соседних вагонов продиралась транспортная полиция Инсомнии. К крику женщины прибавилось возбужденное роптание толпы. Люди прильнули к окнам. Чарли, силясь обуздать свою ярость, глянул в окно.

Гнев сменился ужасом.

Под куполом Инсомнии, среди искусственных облаков, закрутился вихрь, из которого, как из опрокинутой чернильницы, потекла тьма. Черные грозовые тучи за пару мгновений расползлись по куполу, уперлись в него и захохотали громовым смехом. Серебристая молния заскользила между туч, ударяя в купол и сливаясь в одно огромное искрящее кольцо.

Чарли перевел взгляд на своего врага.

Лицо самозванца покрыли черные извивающиеся символы, которые сразу же напомнили Скауту его сон, где Дженнет Валкери была покрыта точно такими же знаками. Закорючки и линии шевелились, наливаясь золотом и набухая, словно сосущие кровь паразиты. Спустя мгновение, они застыли, образовав причудливую татуировку, светящуюся легким золотым свечением.

– Чарли! – услышал Скаут знакомый голос.

Невидимка обернулся. В конце вагона стояла Маргарита.

– Ну, пристегнитесь – хохотнул самозванец, – Следующая остановка – ад!

Самозванец резко вытянул руку в сторону окна.

Молния тут же разорвала хоровод и серебряной гончей бросилась на Аэрон, сомкнув на нем свои электрические челюсти.

Прогремел взрыв. Скрежет. Крики. Тьма.

Заморгал свет.

Чарли очнулся на полу. Вокруг все плыло. Во рту ощущался металлический привкус. Чей-то глухой крик с трудом пробивался через накрывшую его пелену.

– Чарли! Ча-а-арли!

Скаут тряхнул головой, с трудом приподнимаясь на локтях. Левая кисть горела.

Чарли посмотрел на руку. Левую ладонь насквозь пробил крупный стеклянный осколок. С пальцев капала кровь.

Он повернул голову на крик.

Его взгляд встретил лишь мрачно ухмыляющиеся небеса, поигрывающие молнией, как серебристым жалом. И только спустя несколько секунд до него дошло, что вагона нет.

Аэрон исчез. Его словно никогда и не было. Чарли лежал в куче искореженного металла, который даже отдаленно не напоминал тот изящный высокотехнологичный транспорт, на который они сели вместе с Маргаритой.

«Марго!» – вдруг вспомнил Скаут, свободный от оков сжигавшей его ярости.

– Чарли! Кто-нибудь! Помоги-и-ите!!! – снова раздался крик.

Невидимка поднялся на колени и неуклюже пополз к краю. Добравшись, он посмотрел вниз. Кричала Маргарита. Она висела вверх ногами над пропастью, зацепившись лямками от комбинезона за искореженный кусок железного полотна.

Девушка в отчаянии кричала, чувствуя, как похоронно трещит натянутая ткань её комбинезона.

– Рита держись! – крикнул Скаут.

– Чарли! Помоги мне, пожалуйста! Я не хочу умирать! – заплакала Маргарита.

– Я иду, держись!

Скаут свесился с края обломанного вагона и потянулся к девушке.

Чарли ненароком взглянул на разверзнувшийся на земле ад.

Их часть вагона упала на крышу высотного здания, им очень повезло. Остальная часть поезда, разорванными останками пылала бордовым пламенем внизу, усыпанная крошечными, как хлебные крошки, человеческими телами.

– Ча-а-арли-и – рыдала и всхлипывала Рита, – Пожалуйста-а, я не хочу ум-мирать!

– Все будет хорошо, все будет хорошо, – как заведенный бормотал себе под нос Чарли, лихорадочно пытаясь сообразить, как ему спасти Риту.

До неё он не дотягивался, она была слишком далеко.

«Надо спуститься к ней» – решил Скаут и стал аккуратно пробовать на прочность кусок металла поблизости, пытаясь понять, выдержит он его вес или нет.

–Ай-ай-ай… – послышался голос с другой стороны расплющенного вагона, – Какое несчастье… Бедные, бедные люди! Они так страдают от боли… Ну те, кто еще жив конечно. Мертвым-то все равно.

Скаут повернулся.

Самозванец, целый и невредимый сидел на чудом уцелевшей лавочке и театрально качал головой в темп своим словам.

– Ты… – злобно прорычал Чарли.

Ярость снова стала застилать ему глаза.

– О… не только я, но и ты, – хихикнул он в ответ, – И ты виноват в этом, Чарли. Ты тоже чувствуешь, как их боль, их муки переполняют тебя, напитывают твою мелкую душонку, и дают тебе сил. Сил, чтобы порвать всех выживших в клочья, растоптать их жизни и исполнить свои низменные, припорошенные притворным благородством, желания.

Самозванец встал, подошел к противоположному краю вагона и поднял кинжал вверх.

– Боль, Чарли… Боль – это сила. Шутка в том, что это не обязательно должна быть именно твоя боль, – усмехнулся он.

Серебристые молнии, плясавшие во тьме, все как одна рванули к самозванцу. Молния оплела его кисть, съежилась, и заплясала на лезвии кинжала.

Самозванец сделал резкий рубящий взмах сверху вниз и молния, словно высвободив всю свою разрушительную силу, с дьявольским грохотом ударила в крышу здания, прямо перед ним. Пространство треснуло и исказилось. В воздухе зависла вспоротая линия, присыпанная грядой мелких полупрозрачных осколков, преломляющих свет.

Ударная волна прошлась по остаткам Аэрона, опасно его закачав, а яростный порыв воздуха железным кулаком ударил Чарли в грудь, едва не сбросив в обрыв.

Скаут успел ухватиться за край.

Послышался треск ткани и отчаянный крик.