Хроники Транквила: Артефакт

Словно по щелчку выгорела древесина вокруг замка, оплавив все механизмы внутри. На земле были многочисленные чёрные воронки. Кругом неприятно пахло сразу многими алхимическими ингредиентами.

– Когда здесь сидел Адриан, было достаточно постучать.

Повалив тяжёлую дверь, они вошли. Внутри была кромешная тьма. Не горела даже самая жалкая свечка. Комната слабо освещалась через дверной проём и звёздами со стороны широкого балкона.

Дивусы огляделись по сторонам. Весь зал делился на три подчасти. Справа стоял широкий деревянный стол с книжной полкой. Сюда приходил и получал по ушам каждый чиновник в городе. Прямо располагалась зона отдыха с креслами и выходом на балкон. Слева светлым пятном стоял длинный обеденный стол на двенадцать персон для торжественных обедов. Не было лишь одного – владельца всех этих хором.

– Я сдаюсь, – из-за стола вылез трясущийся Инулит Калат.

– Где твой хозяин? – стремительно и угрожающе к нему подошёл Лукреций, всё ещё не убирающий меч из рук.

– Я не знаю, клянусь. Он запер меня здесь и ушёл. Вы совсем немного разминулись.

– Куда он мог отправиться?

– Скорее всего, он уже эвакуируется на корабль.

– Вот как. Вот и вся его хвалёная забота о городе.

Фероксиния уже оглядывала зал словно свой собственный. У неё в голове Лукреций уже стал новым управителем, а значит, она была вправе устроить тут небольшую перестановку.

– Ну и хоромы! Одна комната на весь этаж. Но я всегда ненавидела этот стол. Он так выбивается из общего вида. Лучше вообще его отсюда убрать и поставить вместо него огромный аквариум.

– Фероксиния! Мы тут не ремонт пришли делать. Последи за этим. А я пойду искать дальше.

Девушка вытащила из камина кочергу и подошла к помощнику Фарида.

– Может, накалить её и попытать тебя? – посмеялась она, обращаясь к Инулиту.

Лукреций вышел, а Фероксиния продолжила осматривать комнату.

– И зачем он нанёс сюда столько сена? Превратил зал в какой-то хлев. Или он так от шума отгораживается?

Но не прошло и пяти минут, как парень вернулся вместе с Шатаром, который вместе с остальными дошёл до дома и взял его. Но ценней их самих был только тот, кого они тащили.

– Фарид?

– Он самый.

– Представьте, госпожа Дивус, эта скотина пряталась в одном из шкафов на втором этаже. Его заметил один из чиновников, когда хотел стащить что-то, и завопил, что управитель тут. Вот я его и схватил.

– Да, мы пересеклись с ним, когда он волочил его наверх.

Сам Рад молчал и невозмутимо болтался на плече у учителя. Он был одет в салатовый наряд с цветочным узором. Судя по яркому цвету, одеяние было свежим и ещё ни разу не стиранным. Это была одежда его триумфа. Широкие манжеты, затянутые кожаными шнурками, и ремень с золочёной застёжкой кричали о дороговизне костюма.

– Господин Рад! – спохватился его помощник.

– Стой молча, Инулит. А то и тебя заломают.

– Сядьте сюда, – приказным тоном бросил Лукреций.

– Ещё одно дело, молодой человек. Пока я на свободе, хотел бы расплатиться по долгам. Помнится, в пылу ярости тогда, на набережной, вы сделали ставку, которая, к моему расстройству, сыграла. Двести золотых на моё поражение. Что ж, я должен отдать должное вашему упорству.

Достав из рукава ключ, он открыл свой сейф и достал оттуда заготовленный мешочек.

– Не пересчитывайте, Лукреций, не обижайте мою порядочность.

Старик вальяжно прошёлся по зале и уселся во главу стола. Окинув взглядом всех присутствующих, он хмыкнул и повернулся к балкону. Все расселись рядом и ждали его слов.

Шла шестая минута тишины.

– Мы кого-то ожидаем? – спросил, наконец, управитель.

– Ваших объяснений.

– А я должен объясняться?

– Вы были прекрасным человеком на посту Главного советника, служили царю изо всех сил. Почему вы предали все свои прежние идеалы?

Фарид ухмыльнулся и почесал бровь.

– Я предал? Вы упускаете ключевые моменты повествования, Лукреций. Это я пал жертвой кумовства. Несколько лет назад Адриан преспокойно сидел на этом самом месте, но вдруг ему приспичило перевестись в столицу. А добрый отец махнул рукой, и я оказался на улице. Родная кровь же пожелала.

– Это не так. Назначение и для него стало сюрпризом, он сам мне рассказывал.

– Сюрпризом? Для Адриана? Вы точно заслуженно зовётесь его другом? Он прекрасно знал, что так произойдёт, и пренебрегал издержками вроде меня.

– Но вы стали управителем тут.

– Да, после того, как обил все царские пороги. И даже тут я столкнулся с ненавистной язвой.

– Мной.

– Верно. Мальчишка пришёл в город, а ему сразу долю в торговле и немало государственных кораблей. Только лишь за дружбу с принцем. Такими же методами действует и ваш брат с его месторождениями на западе, и ваш самовлюблённый отец, купающийся в золоте. Каждый день я проклинаю вас и вам подобных. Картрад не расцветёт, пока к его корням присосаны такие паразиты.

Эти слова заставили задуматься всех находящихся в комнате. После небольшого молчания Рад вновь заговорил.

– Это к разговору о том, кто кого предал. Я просто объяснил вам свою точку зрения. Если то, как я её отстаиваю, не в ваших интересах, это не значит, что я ошибаюсь. Не будь я в годах, сразился бы с вами здесь и сейчас.

– Вы же понимаете, что проиграли?

– Я понимаю и признаю, что сейчас народ не на моей стороне. Они не восприняли вас как бунтовщиков. Это моя промашка. Но однажды, когда им будет не хватать еды, потому что очередной ставленник Рэгемов устроил пир на их налоги, они вспомнят, кто боролся с этим.

– Вы считаете себя героем?

– А вы считаете меня злодеем? Не в вашем возрасте, Лукреций, делить мир на белое и чёрное. Я не собираюсь извиняться. Ни перед вами, ни перед кем-либо другим. Я поступаю так, как считаю нужным. Я хотел власти – я её обрёл. Я считал Дивусов врагами общества – я с ними боролся. Неудачно, но это уже другое.

– Вы так уверенно и спокойно говорите, словно всё так, как и должно быть.