Описание религии ученых

Китайцы начало религии ученых почитают священным: но божественность ее представляют, в сравнении с религиями у других народов, совершенно в другом виде. Они выводят происхождение сей религии из самой природы человека.

Каждое членосоставное существо в мире подчинено естественному закону, который с первой точки его бытия до последней точки разрушения действует в нем сообразно устроению телесного состава. Человек, как вещественное звено сего мира, также находится под влиянием естественного закона: но, получив преимущественно пред всеми существами разумную душу, он, сверх того, подчинен нравственному закону, с которым обязан сообразоваться во всех своих поступках.

Нравственный закон человека не заключен в членов-ном устроении телесного его состава. Он напечатлен в пяти добродетелях души, влиянных ей Небом. Сии пять добродетелей суть: человеколюбие, справедливость, обряд, знание, верность. Это суть свойства разумной души, составляющие природу ее. Человеколюбие есть любовь к ближнему. Оно имеет основанием общее у всех народов правило: чего себе не желаешь, того не делай другому. Справедливость побуждает воздавать каждому должное. Иметь почтение к высшим, вежливость пред равными, благосклонность к низшим суть главные правила справедливости. Обряд есть благоприличие в поступках; он предписывает человеку известный образ движений или действий в отношениях к Небу, к ближнему и самим себе. Под знанием разумеется способность души познавать вещи посредством исследования причин каждой вещи; такое познание вещей раскрывает нам сообразность и несообразность дел наших с правилами нравственного закона. Верность заключает в себе решимость и постоянство, необходимые для совершенствования и утверждения высших четырех добродетелей.

Из сего определения добродетелей само собою открывается, что человеколюбие и справедливость собственно составляют основание нравственного закона; обряд и знание способствуют исполнению высших двух добродетелей, а верность – усовершенствованию всех четырех. Вследствие таковых понятий о нравственной стороне человека религия ученых по внутренним ее действиям на справедливости основана, по внешним – на обряде: но в обоих случаях проистекает из природы человека.

Хотя люди рождаются в свете все с одинаковою природою, и посему чувствования ее в каждом человеке должны быть равно ясны и внятны, но примесь в качествах телосложения, воспитание и частные хотения заглушают голос природы – и посему немногие бывают в состоянии вполне постигнуть и определить образ действий, согласных с нравственным назначением человека. Сии немногие суть чистые, или Святые, которых небо иногда посылает в мир для просвещения народов. Будучи сложены из чистейших стихийных начал, они по внутреннему сознанию ясно видят все, что человек обязан делать сообразно с нравственною его природою. По сему-то внутреннему сознанию древние святые начертали правила, по которым человек может вполне совершить обязанности, возложенные на него в отношении к первой вине мира. В сем смысле китайцы признают божественность происхождения религии. Впрочем, они таким же образом судят об обрядах всех других религий и установителей их поставляют на одной степени с своими Святыми; а порицают правила, которые кажутся им несообразными с здравым разумом или природою человека. Китаец, монгол и маньчжур будут молиться в каждом иноверческом храме, но исправлять поклонение по своему обычаю.

II. Поклоняемые лица

С понятием о религии тесно связано богослужение, или молитвенное поклонение, которое наиболее основано бывает на понятии о поклоняемых лицах. Религия ученых имеет три поклоняемых предмета, которые суть: Шан-ди, Духи и люди, по смерти своей признанные Святыми, мудрыми или только добродетельными.

Шан-ди в переводе: верховный повелитель, проповедуемый христианами под именем Бога. Китайские мыслители называют его Великою пустотою Тхай-сюй и Первым началом, Тхай-цзи, т. е. высшим духовным существом и первою виною мира; еще называют его Небом, Тьхянь, и разумеют под сим невидимое небо, которое силою своею объемлет весь мир и действует в нем по вечно неизменным законам. Сему существу они приписывают свойства довольно близкие с приписываемыми у нас Богу: но умствуют о нем по своим понятиям; и потому мысли их о творчестве и промысле темны, сбивчивы, даже во многом по-грешительны.

Есть в мире, по мнению китайских мыслителей, второе действующее начало, безначальное, бесконечное, искони неотделимо слиянное с первым началом. Это второе начало есть воздух Ци, начало духовное, но причастное вещества, из которого под непосредственным действием первого начала образовался видимый нами мир. Сей первобытный воздух наполняет собою необъятное пространство мира и составляет душу всего существующего в сем пространстве. Разнообразные явления в мире суть проявления действий ее. Сей самой душе мира в каждом месте поразительного ее проявления поклоняются как отделенному духу – под названием Шень, что значит Дух, а по мнению народному, добрый Дух. Два есть названия духов: Шень и Гуй. Народ под первым словом, как выше сказано, разумеет добрых, а под вторым злых духов. Последние, по его мнению, прежде были в телах разных злодеев, а по смерти их скитаются по необитаемым местам и по прежней наклонности ко злу причиняют людям разные несчастия. Но мыслители иначе думают. Они полагают, что в мире действует один первобытный воздух в двух только видах, по которым и носит два названия: Ян и Инь. От сих двух воздухов совершаются в мире развитие и свитие, т. е. бытие и разрушение тварей. Развитие есть действие воздуха Ян; свитие есть действие воздуха Инь. Сии самые Ян и Инь, по противоположным их действиям в телах, называются Шень и Гуй. Воздух входящий и развивающийся, т. е. действующий в тварях во время их развития, называется Шень; воздух исходящий и возвращающийся, т. е. тот же воздух, но действующий при склонении тварей к разрушению, называется Гуй. И так, собственно, есть один воздух, принимающий два названия от двух противоположных его действий в мире; и сему воздуху, сей душе мира – в действии ее при развитии тварей – поклоняются под названием Шень. В развитии подразумевается и продолжение существования тварей. Таким образом, еще в глубокой древности китайцы обоготворили духов славных гор и великих рек в своем государстве, признали особого Духа – покровителя земли под названием Ше и особого Духа – покровителя земледелия под названием Цзи. С продолжением времени обоготворение второстепенных сил в природе распространено до того, что ныне приносят жертвы Духам: солнца, луны и прочих небесных светил; Духам: грома, ветров, облаков, дождей; Духам: покровителям городов, хлебных магазинов, военных знамен и пр.

Третий предмет поклонения суть: а) Святые, б) Мудрые, в) Добродетельные. Свойство святых определено было в первой главе. Мудрыми почитают тех, которые в усовершении нравственной своей природы – относительно ума и сердца – далеко превзошли обыкновенных людей, но еще не достигли совершенства святых. Имени добродетельных удостаиваются те, которые ознаменовали себя какими-либо примерными делами как в гражданской, так и частной жизни.

Еще в глубокой древности наименованиями святых почтены первые Цари, законодатели и некоторые из мыслителей. Таковые суть: 1) Фу-си-шы; 2) Шень-нун-шы; 3) Сянь-юань; 4) Тхао-тхан-шы; 5) Ю-юй-шы; 6) Ся-юй-ван; 7) Шан-тхан-ван; 8) Чжеу-вынь-ван; 9) Чжеу-ву-ван; 10) Чжеу-гун; 11) Кхун-цзы; 12) Янь-цзы; 13) Цзы-сы; 14) Цзэн-цзы; 15) Мын-цзы. Со времен Мын-цзы до настоящего времени более не было святых. Уничтожение древнего удельно-союзного правления и введение единовластного имели большое влияние на перемену и нравов, и образа мыслей в китайском народе. Из 15 исчисленных святых:

1) Фу-си-шы, проименованный Тхай-хао, что значит необыкновенно светлый, полагается первым государем в Китае и основателем Империи. Сей государь изобрел способ ловить зверей и выкармливать скот для употребления в пищу и чрез то открыл народу источник постоянного пропитания. Сему же государю предания приписывают начальное изобретение китайского письма и первое установление брака. В последнем содействовал ему родной его брат Нюй-во, который по сему случаю впоследствии назван Шень-мэу, что значит Божественный сват. Фу-си-шы царствовал – по уверению древнейших преданий – 150 лет; на престол империи вступил в 3007 году до Р. X. и погребен в Чень, что ныне в губернии Хэ-нань, областной город Чень-чжеу-фу.

2) Шень-нунь-шы, проименованный Янь-ди, что значит пламенный повелитель, вступил на престол империи после Фу-си-шы в 2857 году до Р. X. Он научил народ копать землю и садить хлеб и таким образом положил начало земледелию. От сего обстоятельства и прозвание ему заимствовано: ибо Шень-нун-шы от слова в слово значит: Божественный земледелец прозываемый. Ему же приписывают первые открытия по врачеванию: почему имя его поставлено в храме Святым и в храме изобретателям врачевания. Шень-нун-шы царствовал 140 лет и погребен в местечке Чан-ша, что ныне Чан-ша-фу, главный город в губернии Ху-нан.

3) Сянь-юань-шы, Хуан-ди, вступивший на престол империи по кончине Шень-нун-шы в 2697 году до Р. X., имя получил от местечка Сянь-юань, в котором родился; пребывание имел в местечке Ю-сюн, отчего и прозван Ю-сюн-шы. Сему государю приписывают изобретение многих вещей, необходимых в гражданском быту, как-то: одеяния, строения жилищ, мер, весов, оружия, музыки, монеты, астрономии и пр. Хуан-ди царствовал 100 лет и погребен в горе Цяо-шань. Места Сянь-юань и Ю-сюн лежат в губернии Хэнань в области Кхай-фын-фу; а гора Цяо-шань там же в области Янь-ань-фу.

Хотя древние китайские историки искони дают своему государству название Империи: но Фу-си-шы и Шень-нун-шы, по сказанию тех же историков, нашли китайский народ еще в диком состоянии. В продолжение трехсот лет они успели ввести первые начала гражданского образования. Ю-сюн-шы привел их изобретения в большее совершенство и оставил империю в благоустроенном положении. Последующие роды, движимые столь великими благодеяниями помянутых трех государей, начали приносить им жертвы под названием трех Хуан. Род государя Фу-си-шы скоро прекратился, а потомки государей Шень-нун-шы и Ю-сюн-шы в 1121 году до Р. X. получили уделы: почему существование и царствование сих государей еще в глубокой древности основано было на свежих и достоверных преданиях.

4) Тхао-тхан-шы; это государь Яо, вступивший на престол империи в 2357 году до Р. X., он прежде был удельным князем в Тхао, а потом переведен в Тхань: почему и прозван Тхао-тхан-шы. Это был первый исторический законодатель в Китае.

5) Ю-юй-шы; это государь Шунь, вступивший на престол империи в 2258 году до Р. X. До вступления на престол он владел уделом Юй: почему и прозван Ю-юй-шы, что значит владетель удела Юй. Он был второй исторический законодатель в Китае.

6) Ся-юй-ван; это государь Юй, вступивший на престол империи в 2205 году до Р. X. Он был третий исторический законодатель в Китае и родоначальник Дома Ся.

7) Шан-тхан-ван; это государь Чен-тхан, вступивший на престол империи в 1766 году до Р. X. Он был четвертый исторический законодатель и основатель династии Шан, избавивший империю от безрассудного и жестокого правления при последнем государе, из Дома Ся.

8) Чжеу-вынь-ван; это государь Вынь-ван, объявленный главою империи, но еще не получивший престола. Слова: Чжеу-вынь-ван значат: Вынь-ван из дома Чжеу.

9) Чжеу Ву-ван; это сын государя Вынь-ван, получивший престол империи в 1122 году до Р. X., по низложении жестокого и расточительного потомка из Дома Шан. Отец и сын издали законы, которые и доныне составляют основание китайского законодательства.

10) Чжеу-гун; это удельный князь, младший брат вышепомянутого государя Ву-ван. Сей князь написал изданную высшими двумя государями систему законов, и доныне сохранившуюся под заглавием Чжеу-ли.

11) Кхун-цзы; министр в княжестве Лу, родившийся в 551 году до Р. X. Это был единственный из древних и новейших мыслителей в Китае. Он не был ни законодателем, ни основателем религии, как доселе полагали в Европе, даже не изложил своей философии на письме, а преподавал ее словесно в разговорах и наставлениях. Ученики его Цзы-ся, Цзы-ю, Цзэн-цзы, Цзы-чжан и Мин-цзы записывали его изречения и впоследствии составили из них книжку, известную ныне под заглавием Лунь-юй. Высочайшая слава его заключалась в мудрых правилах для управления народами, которые он лично предлагал разным дворам. В его время период разноцарствия уже приближался к концу и начал проявляться период брани Царств. Большая часть малых уделов была поглощена сильными, которые, в свою очередь, вступили в борьбу между собою. Подданные страдали от пагубных правил ложной их политики. Кхун-цзы ясно видел, откуда зло происходило, и предпринял истребить корень его. Не думал он достигнуть цели какими-либо нововведениями, изменив образ прежнего правления. Зло заключалось не в составе правления, а в уклонении от законов, почему он откровенно проповедовал, что первое и прямое средство к восстановлению порядка в империи заключается в обращении государей и вельмож их к своему долгу. Благонамеренные отозвались на его голос в разных концах империи, и он в продолжение политического своего поприща имел до 3000 учеников. Это был цвет юношества из первых фамилий при княжеских дворах. Кхун-цзы скончался в 479 году пред Р. X.

12) Янь-цзы, любимейший ученик мыслителя Кхун-цзы и соотечественник его; родился в 521, а скончался в 489 году. Он ничего не написал[11 - Сказывают, что в Корее есть книжка его сочинения.], а известным сделался по стоическим правилам своей жизни. В умозрительном созерцании он доходил до такой точки внутреннего спокойствия, что совершенно отделялся от тела. В этом Янь-цзы превзошел своего учителя по собственному сознанию последнего: почему впоследствии дали ему наименование: Представитель Святого.

13) Цзы-сы, внук мыслителя Кхун-цзы и ученик мыслителя Цзэн-цзы; родился в 521 году до Р. X. Он сочинил книжку, ныне известную под заглавием Чжун-юн, что от слова в слово значит: средина и обыкновенное или обыкновенная средина. В этом кратком сочинении нравственный закон человека изложен во всей естественной чистоте его. Цзы-сы путешествовал к разным дворам с предложением правил своего деда; везде находил благосклонный прием и нигде соответствия благонамеренным его представлениям[12 - Любопытен его разговор при прощании с владетелем удела Вэй. «Желал бы я, – сказал Цзы-сы, – отблагодарить Ваше Высочество богатыми дарами; но Ваши сокровищницы полны, а я беден; желал бы отблагодарить добрыми советами; но опасаюсь, что не будут они согласовываться с Вашими намерениями, и притом одни советы скучны. Смею ли отблагодарить представлением мудрого?». «Прошу объявить, – сказал князь, – о Вашем мудреце». «В пределах вашего владения, – продолжал Цзы-сы, – есть Ли-инь – мудрец, и притом истинный». «Из какого рода он?» – спросил князь. «Род его, – говорил Цзы-сы, – искони занимался земледелием». Князь, усмехнувшись, сказал ему: «Я не занимаюсь земледелием; на что же мне сын земледельца?». «Я, – отвечал Цзы-сы, – одобряя Ли-инь, одобряю способность его, а до земледелия предков его нет дела. Мне кажется, что вы, Государь, не по истинным достоинствам избираете ученых к должностям». Князь замолчал.]. Впоследствии дали ему наименование: Истолкователь Святого.

14) Цзэн-цзы, единственный ученик мыслителя Кхун-цзы, вполне постигший учение своего учителя, которое он кратко изложил в книжке, известной ныне под заглавием Да-сио, что значит: учение возрастных, или высшее учение: почему он получил наименование: Последователь Святому.

15) Мын-цзы, мыслитель, живший в последней половине IV столетия пред Р. X., образовался у Цзы-сы, у которого заимствовал и учение о нравственном законе человека и истинных правилах для управления народами. Он жил в период брани Царств, когда из 1500 уделов, утвержденных в 1122 году пред Р. X., составилось несколько сильных царств, которые вели беспрерывную войну между собою. Мын-цзы был у владетелей уделов Ци и Лян с предложением нравственных средств к восстановлению спокойствия в империи: но там не приняли правил его. Он не оставил сочинений, а ученики его Гун-сун-чеу и Вань-чжан изложили его учение в книжке, известной ныне под заглавием Мын-цзы. Чжу-си в конце XII века по Р. X. соединил вышеупомянутые четыре сочинения в учебную книгу, известную ныне под заглавием Сы-шу, что значит: четырехкнижие.

Из древнейших мудрых еще до времен династии Ся обоготворены князья Чжу и Гэу-лун.

Князь Чжу – сын государя Шен-нун-шы, служа в должности попечителя земледелия, заботился по примеру своего отца об улучшении сеяния хлебов. Потомки, из признательности к его услуге, начали приносить жертвы ему под названием: Цзи.

Князь Гэу-лун, потомок государя Шень-нун-шы, служа при государе Чжуань-юй[13 - Царствование Государя Чжуань-юй, по преданиям, полагается в 2513–2436 г. до Р. X.] в должности главного смотрителя над земледелием, научил народ разделять земли по качествам почвы их. Последующие роды, из признательности, начали приносить жертвы ему под названием Ше. Ныне обоих сих князей сопоставляют при жертвоприношении Великому Ше и Великому Цзи, первого под названием Хэу-цзи, второго под названием Хэу-тху. Хэу-цзи и Хэу-тху суть названия должностей их. О мудрых и добродетельных, удостоенных правительством жертвоприношений, будет упомянут в разных местах, удостоенных правительством жертвоприношений, и особенно в двух последних главах, где также будет сказано и о лицах, имеющих право приносить жертвы от имени правительства.

Вследствие троечастного разделения поклоняемых лиц и жертвоприношения им разделяются на великие, средние и малые. Великими называются жертвоприношения, совершаемые в жертвеннике Небу в три главных торжественных дня: в Новый год, в зимний поворот и в день рождения государева. Жертвоприношения в прочих жертвенниках и храмах второго разряда считаются средними, и различие между великими и средними жертвоприношениями заключается не в различии, а в сокращении обрядов. Жертвоприношения третьего разряда – при сокращении в обрядах – совершаются без внешней торжественности, при одном поклонении.

III. Жертвенное одеяние

Религия ученых отличается от всех известных в мире религий тем, что она не определяет особенного сословия, которому бы исключительно было предоставлено исполнение религиозных обрядов; почему нет и одеяния, которым отличались бы при исполнении религиозных обрядов от обыкновенного одеяния. Начиная с государя до последнего чиновника, жертвоприношение по должности совершают в церемониальном одеянии[14 - Говоря о жертвенном одеянии, описываю одеяние церемониальное, которое государь и чины употребляют в торжественные дни. Это я делаю потому, что жертвенное и церемониальное одеяние одного покроя, с теми же наружными украшениями, и разность между ними заключается только в цвете земли, по которой шитье расположено; например, в жертвеннике Небу государь совершает жертвоприношение в кафтане голубого цвета и пр. Исключая государя, все прочие бывают в общем церемониальном одеянии, где бы жертвоприношение ни было совершаемо.], которое отличается от обыкновенного не покроем, а некоторыми наружными украшениями.

Китайское одеяние состоит из трех главных вещей: головного покрывала, по-китайски гуань, курмы, гуа, и кафтана, пхао, которые разделяются на церемониальные, парадные и обыкновенные. Образцы означенных трех вещей как для мужского, так и для женского пола утверждены законом. Мы не будем касаться исподнего одеяния, обуви и разных других принадлежностей к одеянию, потому что все это предоставлено произволению каждого. Впрочем, и сии вещи, быв единожды введены обычаем, столь же постоянно остаются в древних своих видах, как будто также определены были законом.

Головное покрывало разделяется на зимнее, по-кит. пьхи-мао, и летнее, лян-мао. Из них первое у нас можно назвать шапкою, а второе шляпою. Гуань есть книжное общее название и шапки и шляпы. Строение шапки есть следующее: верх вишневого атласа, тулья холщовая, иногда на вате, поля, поднятые вверх, зимою из соболей или хорьков, осенью и весною из черных бухарских мерлушек, а к лету из верверста или сукна черного цвета. На макушке пришивается поцепка для снимания, а к нижнему окружию – снурок, стягиваемый под подбородком для укрепления шапки на голове. Церемониальная шапка одним шариком отличается от обыкновенной, на которой шарик круглый, а на первой продолговатый. Шляпа не имеет полей, а плетется из ковыля или из тростинных драночек в виде чашки без донца, низом вверх обращенной; внутри нет тульи, а есть ободок для утверждения на голове; сверху кисть длинного волоса тангутских яков, окрашенная в темно-красный цвет. Церемониальная, она же и парадная, шляпа такую же имеет форму, но сверху обтянута белою шелковою матернею, называемою ло, а оторочена штофом с золотыми разводами по темно-синему полю; внутри ободок и тулья красного крена, сверху темно-красная кисть сученого теневого шелка. Поцепка и нижний снурок и у шапок и у шляп одинаковы.

Курма есть верхнее одеяние, надеваемое сверху кафтана; шьется – соответственно времени года – на меху, на вате или суконная, из шелковых тканей, на подкладе, без подклада, из частого и редкого гаса. Церемониальная курма шьется из тканей темно-вишневого цвета, и употребляется с нашивками на груди и спине с вышитыми у гражданских чиновников птицами, у военных – зверями соответственно классу, по темно-вишневому полю. Обыкновенная курма покрывается черною тканию, а зимою употребляется меховая; как-то: мерлушчатая, лисья, кошачья, белья, песцовая и камчатских бобров, по большей части вверх шерстью надеваемая.

Под кафтаном разумеется и зимнее и летнее нижнее платье, на которое курма надевается. Зимнее называется шубою пьхи-ао, а летнее кафтаном пхао, а в разговорном языке пхао-цзы; шьется, как и курма, из тканей, пло-тностию соответствующих времени года; но верх по большой части бывает голубого цвета; дозволяются и другие цвета, исключая зеленый и алый, предоставленные женскому полу. Познакомившись с образцами одеяния, займемся обзором нашего предмета, т. е. церемониального одеяния.

Церемониальное одеяние по-китайски называется чао-и, что значит одеяние, употребляемое при большом выходе при дворе. Слово чао придается к каждой вещи, принадлежащей к полному набору одеяния.

Церемониальное одеяние государя и государыни имеет большое от общего одеяния князей и чиновников отличие в богатстве наружных украшений.

Церемониальная шапка государя, по-китайски называемая дун-чао-гуанъ, шьется с околышем из дымленых соболей, и с 11 месяца по 15 число 1 месяца следующего года употребляется с околышем из черной лисицы. Напереди шапки золотой борхан, осыпанный 15, а назади шери, осыпанный 7 восточными жемчужинами. Сверху на месте шарика три жемчужины, одна над другою поддерживаемые золотыми драконами, оправленными жемчугом, а на самом верху одна большая жемчужина. Церемониальная шляпа, ся-чао-гуань, ни полей, ни околыша не имеет, а украшения на ней одинаковые с шапкою.

Зимняя церемониальная курма, называемая доха, по-китайски дуань-чжао, шьется из соболей каштанового цвета; а с 11 луны до 15 числа 1 месяца следующего года употребляется доха из черных лисиц; обе подбиты золотистым атласом. На боках по две свесившиеся ленты[15 - Фалды.].

Летняя церемониальная курма, по-китайски гунь-фу, темно-вишневого цвета с четырьмя кругами, из которых в каждом дракон с четырьмя лапами о пяти когтях, вышитый золотом в прямом положении. Из четырех кругов один спереди на груди, другой в противоположности ему на спине, а два на плечах; по левую сторону каждого дракона солнце, по правую луна; в окружности древние буквы вань-шеу, что от слова в слово значит 10 000 долголетии; в промежутках разноцветные облака. Доха употребляется без нашивок.

Церемониальный зимний кафтан[16 - Церемониальные кафтаны на меху, т. е. шубы, не употребляются.], дун-чао-фу, покрывается золотистым атласом: но при жертвоприношениях в храме Небу государь надевает кафтан – голубого, при жертвоприношении солнцу – пунцового, при жертвоприношении луне – бирюзового цвета. Зимний кафтан есть двоякого вида: один с воротником и рукавами голубой ткани, обшит золотым плетешком с выпушкою камчатского бобра. Шитье на груди, на спине и на плечах: по одному дракону в прямом положении; вкруг поясницы пять идущих драконов, на поле дракон в прямом положении, по поясу вкруг девять драконов, на нижней половине поля два дракона в прямом положении и четыре дракона идущих; по воротнику два идущих дракона; на рукавных отворотах по одному дракону в прямом положении. Из 12 эмблематических знаков на верхней половине восемь: солнце, луна, планеты, звезды, горы, драконы, бабочки, секиры; на нижней половине четыре: жертвенная утварь, водяной порост, огонь и рис. На нижней половине в промежутках разноцветные облака, на накладке на подоле поверхность воды с восемью драгоценностями. Второй зимний кафтан надевается с 11 луны по 15 число 1 луны следующего года. На нем воротник и подол обшиты соболями каштанового цвета, а отвороты у рукавов из черного соболя. Шитье на груди, на спине и на обоих плечах представляет по одному дракону в прямом положении, по поясу шесть идущих драконов, на нижней половине – от пояса вниз – 12 эмблематических знаков, в промежутках разноцветные облака. Летний кафтан шьется из атласа, на подкладке и бесподкладный, из гаса, и от зимнего тем только отличается, что оторочен золотым штофом по голубой земле. И зимний и летний кафтан имеют по четыре разреза на подоле: напереди, назади и два по бокам. Каждый разрез в полтора фута.

К полному одеянию причисляются наперстные четки, общая принадлежность чиновников, и пояс с привесками. Церемониальные четки, по-китайски чао-чжу, у государя состоят из 108 зерен восточного жемчуга, с боковыми по четкам привесками из разных дорогих камней. Но при жертвоприношении в жертвеннике Небу привески – вместо дорогих камней – бывают из лазурика, в жертвеннике земле – из янтаря, в жертвеннике солнцу – из красного коралла, в жертвеннике луне – из бирюзы. Церемониальный пояс, чао-дай, золотистого цвета (шелковый плетеный) с четырьмя бляхами из красного и синего яхонта или из бирюзы. На каждой бляхе вставлено по пяти зерен восточного жемчуга и по двадцати жемчужин в окружности. На привесочных кольцах – кроме дорогих камней – по тридцати жемчужин; при каждом кольце голубая и белая лента с островатыми концами, нож в ножнах и шитые кошельки, привешиваемые к поясу.

Одеяние государыни имеет подобное же разделение. Церемониальная шапка шьется с околышем из дымленых соболей, а шляпа с полями из черного бархата; обе с темно-красною шелковою кистью на верху; вместо шарика три восточные жемчужины, одна над другою поддерживаемые золотыми фын-хуан[17 - Фын-хуан – название баснословной птицы, с перьями различных красок. Это китайский Феникс.], из коих на каждом по девяти восточных жемчужин. На самом верху вставлена одна большая восточная жемчужина. Поверх кисти кругом наложены семь золотых фын-хуан, из коих на каждом по девяти восточных жемчужин, по одному кошечьему глазу (камень) и по двадцати одной простой жемчужине. Назади – в соответствие птице фын-хуан – золотой фазан, в который вставлен один кошечий глаз, осыпанный шестнадцатью жемчужинами. С оконечности фазанова хвоста свешены пять ниток, на коих триста две жемчужины с двумя перемычками. На каждой нитке по одной большой жемчужине; посредине нитки лазурико-вый камень, оправленный в золото и осыпанный шестью восточными и шестью простыми жемчужинами; на концах ниток по красному кораллу. С нашейника висят два снурка желтого цвета; на концах их по дорогому камню. Лента черного атласа. Шапка и шляпа четырех побочных супруг – т. е. классных наложниц – разнятся постепенным уменьшением украшений соответственно степени достоинства каждой.

Кроме шапок и шляп есть еще золотая повязка цзинь-ио в виде венчика. На повязке государыни тринадцать золотых облаков барельефной работы. В каждом облаке восточная жемчужина; подклад из галуна; назади на скрепе бирюзовый камень, оправленный в золото, а от сей скрепы висят пять ниток с 324 жемчужинами; в числе том на каждой нитке по одной большой жемчужине. Посредине ниток две перемычки из лазурика, оправленного в золото. В каждой перемычке по восьми восточных жемчужин. На концах ниток по красному кораллу. Серьги тройные; каждое звено из золотого дракона с двумя восточными жемчужинами. Золотые повязки побочных супруг разнятся в числе и качестве жемчужин.

Церемониальная курма государыни темно-вишневая, отороченная золотою парчою. Шитье – на груди и на спине: по два дракона в прямом положении. Вниз до подола четыре звена; на верхних звеньях по четыре дракона, на нижних китайские буквы: вань-фу («10 000 счастьев») и вань-шеу («10 000 долголетий»). С наплечника назад висит лента золотистого цвета, унизанная жемчугом и дорогими камнями. У первой побочной супруги такая же курма, а у остальных трех только лента не жаркого цвета.

Церемониальный зимний кафтан у государыни яркого желтого цвета; воротник и рукава оторочены золотою парчою по голубому полю с выпушкою из соболя. На плечах по краям курмы также есть оторочка. Шитье: девять золотых драконов; в промежутках разноцветные облака. В средине нет пояса со сборами. По подолу поверхность воды с восемью драгоценностями. На воротнике два идущие дракона; на рукавных отворотах по одному дракону в прямом положении; на швах между рукавами и станом по два идущих дракона. От воротника назад висит желтая лента, унизанная дорогими камнями и жемчугом. Летний церемониальный кафтан густого желтого цвета, оторочен золотою парчою; на средине пояс со сборами. Шьется из атласа и гаса[18 - Флер.], на подкладке и без подкладки соответственно времени года. Прочие украшения как на зимнем кафтане. Такой же и зимний и летний кафтан у первой побочной супруги, у второй и третьей – покрышка цвета золотого, у четвертой – лимонного. Другой разницы нет.

Зимняя церемониальная юбка у государыни по подолу оторочена золотым плетешком и опушена камчатским бобром; верхняя половина пунцового атласа с золотыми буквами «шеу» («долголетие»), а накладка на подоле голубого штофа с идущими драконами. Летняя юбка парчовая же, по подолу оторочена атласом или гасом – соответственно времени. Прочее одинаково с зимнею юбкою. Такая же и зимняя и летняя юбка у всех побочных супруг.

Церемониальное одеяние царевичей разнится от государева не покроем, а значительным уменьшением дорогих камней и жемчуга и, сверх того, переменою эмблематических знаков.