Метро 2033: Крым

– Здесь сто, – сказал он. – Остальное получите в Бахче-Сарае. Листоноши не обманывают.

– Согласен, – кивнул Буйен. – Отправляемся через полчаса. Стоянка на всю ночь, завтра к обеду будем в Бахче-Сарае.

– А чего ночью-то стоим? – обиженно уточнил Зубочистка. – За такие деньжищи можно и побыстрее довезти.

– Потому что ночью солнца нет, юноша, – назидательно ответил Буйен. – А Летучий Поезд ездит на солнечных батареях. И каждую ночь становится на стоянку.

– А бандиты горные не нападут? – нахмурился Зубочистка.

– А пускай попробуют, – беспечно улыбнулся Буйен.

* * *

К закату Летучий Поезд добрался до станции Верхнесадовая, укрытой среди холмов и виноградников Крыма. Станция была давно заброшена, виноградники заросли бурьяном и чертополохом, в руинах домов рыскали крысы и ящерицы.

Летучий Поезд, постепенно замедляя ход, въехал в расщелину между двух холмов и остановился, выдохнув гидравликой, будто усталый зверь. От корпуса «Харьковчанки» полыхало жаром – раскаленный безжалостным солнцем снаружи и работающим мотором изнутри вездеход теперь остывал, потрескивая и пощелкивая всеми своими металлическими сочленениями. С траков мощных гусениц осыпался песок.

Охранники каравана выставили дозоры по периметру стоянки, натянули растяжки, установили мины-ловушки, сигнальные ракеты. Из быстро сгущающейся темноты доносилось потрескивание раций при перекличке постов.

Главный костер разбили возле тепловоза. Сложили колодцем кривые сучковатые бревна, набросали хвороста, и вскоре заполыхало веселое пламя, полетели искры в темно-синее небо, и подтянулись к костру пассажиры поезда. Были тут и купцы, и кочевники, сталкеры-бродяги, работорговцы, и даже спекулянты редкими вещами, сразу предлагавшие купить по дешевке гадальные карты таро и форекса, и выводящие радиацию таблетки гербалайфа.

– Шарлатаны, – прокомментровал Пошта.

– Ну почему, – возразил Зубочистка. – А БАДы? Я БАДы пил. От нуклидов помогают. Печень, опять же.

– Что – печень?

– Тренируют. Их же на спирту разводить надо…

Посмеялись негромко, потом кто-то из сталкеров подсел поближе к огню, вытащил гитару и начал бренчать. Остальные сталкеры затянули меланхоличную песню.

– В сталкеры, что ли, податься? – задумчиво сказал Зубочистка. – Романтика, опасность. Хабар, опять же.

– Нету там хабара, – сказал Пошта. – Все украдено до нас. Нынешние сталкеры – старым не чета. Старые, кто первыми успел, себе бункеры в Новом Мире отгрохали, а эти так, объедки подбирают. Ползают, как проклятые, в радиоактивном дерьме, а профита – ноль целых ноль десятых…

– Да, это не выход, – вздохнул Пошта.

– Будущее – за транспортными перевозками, – пьяно объявил незаметно подошедший Буйен. – Развитие дороги и путей сообщения. Паромы, каботажное судоходство. Почтовое сообщение, опять же, – кивнул он в сторону листоноши.

Зубочистка поморщился.

– Ну и кому оно надо? – спросил он. – Выживших все меньше. Общины вымирают. Мутантов все больше. Бардак на острове, безвластие, за продовольствие войны ведутся, а вы – пути сообщения. Порядок надо сначала навести…

– Без связи нет порядка, – сказал Пошта. – Это я тебе как листоноша говорю.

Первый выстрел был похож на щелчок пальцами. Бренчавший на гитаре сталкер вдруг замолк, дернулся странно и завалился лицом в костер. Сухо затрещала, вспыхивая, гитара. Никто даже не понял, что произошло, когда щелчок повторился, и упал уже один из охранников каравана, выронив автомат.

– Снайпер! – заорал Пошта, бросаясь на землю.

И словно в ответ на его вопль глухо ахнула мина-растяжка, после чего в небе долбанула ярко-зеленая сигнальная ракета.

– Налет! – закричал Буйен. – В ружье! Это налет!

Паника вспыхнула так же мгновенно, как упавшая в костер гитара. Люди заметались, задергались, забегали беспорядочно, кто-то с кем-то сцепился, кто-то истошно заголосил. А невидимый снайпер продолжал снимать охранников одного за другим.

«Он нас прекрасно видит на фоне костра, – понял Пошта, – а мы его – нет».

Листоноша подполз к полевой кухне, схватил десятилитровое пластиковое ведро с водой и в прыжке выплеснул содержимое в огонь. Окончательно пламя не погасло, но большую часть все-таки удалось сбить. Что было хорошо, так это то, что мокрые дрова мигом начали чадить, испуская серый сырой дым, заволакивающий окрестности поезда и паникующих людей.

Дымовая завеса – лучшая защита от снайпера.

Тем временем Буйен привел в чувство своих бойцов, и те организовали сопротивление. Охрана поезда делилась на звенья из пяти человек – два штурмовика, один пулеметчик, один медик (он же связист) и командир (он же гранатометчик). Три таких звена залегли на границе света и тьмы у подножия холмов, еще два пробрались под вагонами на другую сторону поезда.

Незадействованные в обороне охранники пинками и матом гнали взбесившееся людское стадо обратно в вагоны, под защиту бронированных стен.

Пулеметы охранников – РПК и один М60 – были заряжены правильно, для ночного боя, каждый третий патрон – с трассирующей пулей. Поэтому когда охранники открыли огонь на подавление, ночь расцвела сполохами трассеров и отсветами взрывов.

Кто бы не штурмовал поезд, делал он это массированной атакой со всех направлений. Первый рубеж – сигнальные ракеты – нападающие прошли быстро и почти без остановок. Мины-ловушки чуть задержали и проредили их ряды. А потом началась окопная война, в которой, как знал Пошта, обороняющиеся проигрывают всегда, как бы ловко и профессионально они ни действовали.

Но тут Буйен приготовил нападающим сюрприз. Когда последние штатские скрылись внутри поезда, а сталкеры-волонтеры примкнули к охранникам, поддерживая их огнем из разномастных стволов (от дробовиков и «макаровых» – до «таворов» и «глоков»), Буйен приказал сдернуть брезент с центральной платформы поезда.

Под брезентом обнаружился миномет 2С4 «Тюльпан» – уже не самоходный, но все еще грозный, способный превратить в огненный хаос любую цель на расстоянии до двадцати километров.

– Ну все, – проорал сквозь пальбу Пошта. – Трындец им! Сейчас их в мелкую труху, копать-колотить!

Ошалевший Зубочистка завращал глазами, глядя куда-то за плечо Пошты.

Листоноша обернулся. В эту секунду выпалил миномет. Звуковая волна ударила по ушам, отозвалась звоном в черепе. «Надо было открыть рот, – машинально вспомнил пришибленный Пошта, – чтобы уравновесить давление в черепе»…

В ушах свистело – то ли от контузии, то ли мина, выпущенная «Тюльпаном», стремительно падала на цель. «Интересно, чем они стреляют? – все еще заторможенно подумал Пошта. – Фугас? Разрывная? Умная мина “Смельчак” с лазерным наведением? Атомная мина? Хотя нет, вряд ли, откуда у них…»

Мысли были медленные и вязкие. Среди холмов что-то вспыхнуло ослепительно белым, как горящий фосфор, и опять ударило по голове. Контузия. Или?..

Пошта обернулся, едва не потеряв равновесие.

Нет, это не контузия! Не звук и не ударная волна! Это Зубочистка!

Гаденыш! Предатель! Балаклавец, ухватив свой древний «калаш» за ствол, как дубину, лупил Пошту по голове – любой нормальный человек уже давно вырубился бы или подох с проломленным черепом, а листоноша принял удары за звуковую контузию.

«Воистину, были бы мозги – было б сотрясение», – подумал Пошта, вскидывая руку и перехватывая опускающийся «калаш» на лету.

Зубочистка, не будь дурак, тут же выпустил автомат и очень грамотно пробил двойку в челюсть. У Пошты дернулась голова, перед глазами поплыли цветные круги.

Зубочистка поднырнул под ответный удар (скорее отмашку) отобранным автоматом, пробил по печени и рубанул по затылку.

Тут уже листоноша все-таки упал. Как-то многовато оказалось воздействий на мозжечок и гипоталамус. Сознания Пошта не потерял, но пошевелиться не мог и видел все, как через мутное стекло.

Куда-то бежали люди, стреляя на ходу, – охрана поезда, сметя нападавших двумя залпами из «Тюльпана», перешла в наступление. Кто-то стрелял трассерами, кто-то раскидывал дымовухи. Тренькали на излете пули, отскакивая от бронированных бортов поезда.