Отражение в стекле
– А если кто-то откажется эту цену платить?
– Вспомните мои слова про овец и получите исчерпывающий ответ.
Учёный встал, собираясь уходить.
– А вы с гнильцой, профэссор.
– Шутишь? Это хорошо. Значит, Артём, ты быстро отходишь от стресса. Уже поди и забыл, что у тебя друг умер?
– Нет, я не забыл. Я просто не шутил. Знаете, иногда стоит сказать правду, если никто больше этого не сделает.
– Брось, ты что, обиделся?
– Нет. Ваша логика мне кажется откровенным бредом, которая оскорбляет мои личные ценности.
– Поверь, друг, ты ещё передумаешь. Сейчас, или немного позже, – это не так важно, но будь в этом уверен. Мы слишком похожи, чтобы думать иначе, пусть ты этого пока и не замечаешь… но я же учёный.
– Я задумаюсь над вашими словами только после смерти.
Валентин криво улыбнулся.
– До свидания, Артём. Надеюсь, что лишь до свидания.
«Ты был прав, Сущность», – думал Артём, наблюдая за удаляющимся квартирантом, – «Федотов уж точно не может быть нормальным. Может, когда-нибудь случится что-то такое, что я соглашусь с его теорией, но сейчас ни за что»
Он закинул голову на спинку лавки и впился взглядом в небо.
«В какой момент всё пошло туда, куда пришло в итоге? Где я так провинился, что мне решили сделать эту лотерею событий на целую неделю вперёд? И ведь забавно: тот, кто эти билеты вытягивает, или полный неудачник, или настоящий садист»
Прямо перед глазами проплывал самолёт. Летучий корабль сверкал на солнце, заливающем всё вокруг.
«В столицу летит, наверняка. Интересно, а там случается подобное, или это город такой зачарованный? Хотелось бы верить, что когда-нибудь и мне хватит смелости сбежать туда, где не будет знакомых лиц и не придётся надевать маски»
– О чём думаешь? – спросил кто-то рядом. Голос принадлежал девушке.
– О небе. Или о чём-то другом? Забыл уже.
– И как думается?
– Поганый из меня мыслитель.
– А мне так не кажется.
– Почему?
– Не знаю. Мало какой мыслитель может похвастаться тем, что думает о вечном, наблюдая за бесконечным.
Артём минуту молча наблюдал за движением облака, пока оно не скрылось за листвой.
– Вер?
– Да?
– Зачем ты пришла?
– А почему ты решил, что меня зовут Вера?
– Потому что всё происходящее в последнее время не может быть реальностью. Оно не должно быть реальностью! А единственный человек, который заговорил бы со мной в таком положении, умер несколько лет назад.
– Сочувствую.
– Ты так и не ответила.
– На что?
– На вопрос.
– На какой?
– Не увиливай!
– Я просто решила, что тебе нужна моя помощь и подошла. И вообще, не кричи на меня!
– Я не кричу.
– Кричишь!
– Это ты сейчас кричишь!
– Я не кричала…
– Да ты издеваешься!
– Да, возможно.
– Зачем?!
– Не слишком ли много вопросов?
– А не маловато ли ответов? Не я умер, а ты. Так что я могу ещё поспрашивать.
– А чем жизнь отличается от смерти? Я ведь здесь, с тобой вот общаюсь. Так чем же тогда?
– Тем, что я не могу тебя увидеть в любой момент, когда захочу.
– Не можешь.
– Тем, что я не могу сказать тебе то, что не сказал раньше.
– Может, и можешь, а может, и не можешь. Ты вообще уже мог сказать то, что не сказал раньше.
– Тем, что я не могу жить так же легко, как жил тогда, когда ты была ещё жива.
– Можешь. Просто не хочешь.
– Да тебе-то откуда знать, если ты мертва!
– Вот видишь, а сам задаёшь вопросы, зато теперь уверен, что я не могу сказать, знаю я или нет.
– Ты всё знаешь!
– Тогда почему ты уверен, что я не знаю, что ты не хочешь, а что не можешь?
– Потому что ты…
– …Мертва?
Артём на момент умолк.
– Да…
– Ты бредишь, знаешь об этом?
– Не удивлён. Давно пора.
– Зачем тебе сходить с ума?
– Я не специально.
– Специально.
– Не специально!
– Специально!
– Не специально! Я дорожу своей головой, чтобы делать такое специально.
– Не дорожишь.
– Дорожу.
– Не дорожишь.
– Давай вот только снова не начинай! Это всё больше становится похоже на какую-то глупую ссору.
– А мы ссоримся?
– Заметь, я этого не говорил.
– А я сказала.
– А ты кто?
– Вроде уже определились. Я Вера.
– Просто решил сыграть по твоим правилам, вот и задал очевидно-глупый вопрос.
– Это не мои правила. Они общие.
– Я даже не хочу продолжать эту тему.
– А чего ты хочешь?
– Чтобы этот сон кончился, очевидно.
– Какой?
– Который расписал мне неделю жизни. Очень реалистично выделанный сон, не иначе.
– Ты действительно уверен, что это сон?
– Определённо.
– Ты неисправим.
– Стараюсь, мой самый лучший на свете труп.
– Дожили. Он уже делает комплименты.
– Дожил. Ты вообще не можешь быть жива.
– Ты серьёзно в этом уверен? Ты ведь не обязан верить в это.
– Не обязан. Но в другом случае я сойду с ума от мысли, что ты всё это время была в состоянии клинической смерти, а потом ударила по крышке гроба так, что выдавила её вместе с плотной кучей земли, а после ещё и нашла меня в каком-то сквере на краю света.
– Но был бы не против, да?
– Даже не знаю. Если сон вещий, то я почти начал новую жизнь.
– Какая она?
– Кто?
– Твоя новая жизнь. Какая она?
– Не знаю, сложно сказать вот так вот сразу.
– А ты подумай. Я могу дать тебе время, если ты никуда не торопишься.
– Нет, не тороплюсь, это ведь всё сон.
– А если решить, что всё же есть куда торопиться?
– Например?
– К концу сна, например.
– Почему-то я чувствую, что даже в собственном сне моим концом станет смерть, а к смерти я точно не тороплюсь.
– Даже если бы мы вновь были вместе?
– А каково там?
– Там? Это где – там?
– Ну… я просто боюсь ошибиться с названием. В мире ином?
– Не знаю. Я ведь здесь.
– Но ты мертва.
– А ты представь, что жива. Откуда мне тогда это знать.
– Если бы ты была жива, я бы повернул голову и посмотрел тебе в глаза.
– И что же тебе мешает так сделать?
– Страх.
– Страх чего?
– Того, что это будет конец всего сна.
– Но ведь ты хотел этого, разве нет?
– То было несколько минут назад, а сейчас не хочу.
– А чего ты хочешь сейчас?
– Хочу, чтобы этот момент не кончался. Ты ведь так и пропадёшь, как я голову поверну.
– И что, теперь всю жизнь так просидишь?
– Нет…
– Верный ответ. Давай, попробуй повернуться. Обещаю никуда не пропадать.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– И что, не обманешь?
– А какой смысл?
– Не знаю, ты мне скажи.
– Я ведь могу и передумать.
– Ладно-ладно. Сейчас.
Он ещё с минуту посмотрел в небо, ни разу не моргнув, и лишь когда растворился в его глубине, повернул голову.
На лавке он был один. Звуки стали отчетливее, а из головы пропала та тяжесть, которую он ощущал.
– Обманщица, – Артём улыбнулся пустоте и пошёл прочь оттуда, где он находился. Куда угодно, лишь бы подальше от сквера на краю света.
Проходя мимо небольшого ресторанчика, урчащий живот напомнил о себе. Время было обеденное, тихое и, что самое приятное, солнечное. Прямо рядом с ним, на конце улочки, показалась любимая писателем вывеска, гласящая, что именно, здесь он сможет купить канцтовары. Приобретённое настроение после странного диалога, непонятно, имевшего ли действие в реальности, или бывшего лишь странным забытьем, похожим на сон, просилось наружу и требовало возможности излиться на бумагу. Студент отдал три сотни за толстую большую тетрадь, пару ручек и, зацепив их за пружину, отправился на ближайшую площадку.
Он ненавидел работать в тишине. Всегда казалось, что все шумы пропали из-за того, что он пропал сам, утонул в море кириллицы, пал на чернильное дно. Всегда в наушниках играла музыка, или хотя бы барабанили по подоконнику капли дождя. Тишина может применяться как оружие пыток, давящее на психику, разрушающее человека изнутри.
В голове металась из угла в угол идея. Нечто очень новое, удивительное рвалось на бумагу и теперь лишь ждало первого предложения, чтобы воплотиться из фантазии в реальность.
Но мало лишь одной идеи. Все было слишком неправильно с первого взгляда на наброски страниц. Снова не вставал слог, опять путались слова, как и мысли, создающие хаос внутри. Всё ради создания идеи, которая удостоилась бы той чуткости, с которой можно было её вырастить в проект нескольких месяцев, или даже лет. Не так важен жанр, тип, объём: искусство, идущее от души, рамок не имело и иметь не должно!
Солнце всё ближе клонилось к горизонту, а это говорило, что пора наконец найтись для самого себя и двигаться в сторону дома. Ирония была такова, что к местному захолустью не факт, что ходили нужные автобусы, но они точно проходили мимо торгового центра. В этот раз ждать пришлось удивительно долго даже одного автобуса, и того разваливающегося на части от ржавчины. Лишь присмотревшись к маршруту, Артём подметил несколько станций, ударил себя по лбу за запоздалую внимательность и пошёл прямо через дворы. Его догадки оправдались: он вышел прямо к воротам любимого парка, в котором уже могла быть Марго.
«И что, идём вот так вот без вообще какой-либо подготовки? В этой одежде? А впрочем, зачем волноваться, если она сама сказала, что это не свидание. В конце концов, это лишь дружеская встреча.
В центральной части парка разворачивалась сцена. Судя по софитам, уже установленных на нужной организатору высоте, намечалось или театральное представление, или музыкальный концерт.
Но народу было много. Даже слишком.
«Это она так удачно решила выйти, или всё же специально подсчитала момент?»
Погода располагала к веселью. Ничего не омрачало оранжевое небо, не было слишком жарко или слишком холодно, редко освежал воздух тёплый ветер, царило благоговение и предконцертное затишье. Что же в таком случае омрачало душу?
Душу омрачал Макс, очевидно. Что ни случиться этим вечером, но Артём ещё долго будет думать о нём, как о человеке, ушедшем слишком рано и явно несправедливо.
– А я знала, что ты будешь где-то здесь. Ты не пошёл бы в гущу людей, – Марго стояла чуть позади, уже с минуту ожидая, когда он выйдет из раздумий.
– Чёрт! Ты… привет. Просто ты меня слегка напугала.
– Серьёзно? Всё так плохо?
– Нет-нет… а о чём ты?
– Я про внешность. Я действительно так плохо выгляжу?
– А, так ты про это? Нет, просто я задумался и слегка не ожидал подобного. А выглядишь ты кстати… хм, ого….
Марго стояла в чёрных туфлях с высоким каблуком, придающим девушке ту высоту, чтобы она не смотрела юноше в подбородок. В такого же цвета платье, свободно расходящемся ниже талии, отлично сидело на осином стане. Сказать, что ей подходил этот стиль – значит ничего не сказать.
– Ого?
– Подбирала под цвет глаз?
– Практически. Это так заметно?
– Тебе катастрофически идёт чёрный! Возможно, это потому что мне в целом этот цвет очень нравится, но нет: он просто тебе идёт.
– Ладно-ладно, не порть комплимент. У тебя будет ещё такая возможность сегодня.
– Так куда мы? – Марго уже куда-то медленно пошла.
– Не знаю, но точно не туда! – девушка указала в сторону концертной территории, где шла проверка звука. – Эта дичь для хипстеров не в моём вкусе.
– То есть мы правда не идём на концерт?
– Ну конечно! Считай это… пока ещё дружеской прогулкой.
– Пока ещё?
– Очень дружеской прогулкой!
– Звучит так, будто мне стоило подготовиться получше.
– Я ожидала худшего, если честно. В моих глазах все любители искусства имеют пристрастие неряшливо одеваться. Частично знаю, о чём говорю.
– С моим бардаком твой не сравнится! Тем более, когда я заходил, я не мог ни к чему придраться. А я обычно очень придирчив… бываю.
– Тебе самому нравилось работать в пыли?
– Нет. Но метафора очень сильная. Пока работаешь с пылью под боком, сам невольно становишься пылью…
– Скорее, грустная. А я не хочу грустить. Артё-ё-ём!
– Что-о-о?
– Как твои дела? – Марго игриво рассмеялась.
– И это всё? Такая интрига сначала, и такой очевидный вопрос?
– Ты грустный! Обычно ты более позитивный, чем сегодня. Что-то не так?
– А? Я просто рассеянный. Сложный денёк, если ты понимаешь, о чём я.
– Возможно, понимаю. Но вот тебе совет на будущее: никогда не пытайся утаить от девушки что-то. Мы это чувствуем! – она победоносно задрала носик, из-за чего выглядела очень забавно.
– Приму к сведению. Итак… куда?
– Куда угодно! Но только если ты обещаешь не грустить!
– Это сложно, слишком сложно для меня!
– Ты мо-ожешь быть весёлым, я знаю это!
– Откуда? Мы не так часто видимся, и уж точно не так часто общаемся.
– А что, хотелось бы почаще?
– Не мне судить, мадам.
– Мадам… вот оно как, месье?
– Именно так.
«Это вообще я? Что я несу?!»
– Ну так и куда-а? Я не люблю бесцельно бродить до самого утра.
– Это ты просто не встречалась с романтиками. Такие заставят даже в молчании видеть диалог.
– Да уж. Мой-то такого не устраивал ни разу. Признаться даже стыдно иногда, что я вообще с ним встречалась.
– И что, вы так легко расстались? Без этих стандартных восстановлений отношений на пару недель?
– Да, так легко и расстались. Ты даже причину назвал: мне на пару недель не нужно, а другого такого искать я не буду. Хватит с меня таких парней.
– Так девочка стала девушкой…
– В смысле?
– В прямом. Когда девушка взрослеет характером, она, наконец, понимает основную ценность тихих парней. Они не дети, в отличие от этого вечно весёлого и повседневного пьяного народца.
– Веч-но моло-дой…
– Веч-но пья-ный… – пропел Артём, – Так и есть. Можно сказать, это их песня. Этакий гимн.
– А как у тебя обстоят дела с такими людьми?
– Ну, это уже от человека зависит. Мой лучший друг бы тем ещё тусовщиком.
– Был?
– Был… был, и есть. Но уже не здесь.
– Почему-то я теперь почти уверена, что знаю, о каком тяжёлом дне ты говорил.
– Да…
– Сочувствую, наверное.
– Всё нормально. Это не навсегда.
Наступило первое за этот вечер молчание.
– Артем? – Марго первая его нарушила.
– Это я.
– А это сложно?
– Что именно.
– Носить маску бесчувственности. Это сложно?
– Я не…
– … Не ври хотя бы самому себе Артём. Ты отыгрываешь человека без эмоций, но лишь оттого, что чего-то боишься. И, кстати, актёр из тебя посредственный.
– Да я ведь…
– … Брось. Я не поверю, что ты именно такой, каким пытаешься казаться.
– Тогда тебе придётся с этим смириться. Я не придуриваюсь и уж тем более не пытаюсь играть бесчувственного. Я – это я. И всегда был таким, пусть сейчас и далёк от оригинала чему, кстати, рад. Просто я не показываю эмоций так ярко, как мог бы.
– Допустим, я тебе поверила. И каково тогда быть мистером Непробиваемость?
– Не знаю. Это не про меня.
– Да ну?
– Начнём с того, а о чём ты вообще говоришь, подразумевая непробиваемость?
– Я о чувствах и…
– Не-е-е-ет!..
– … и эмоциях! Ты пытаешься предстать таким собранным и серьёзным, но ведь ты сам знаешь, что у тебя плохо получается.
«Интересно, а Алиса сильно обидится, если решит, что я её поцелуй пропустил мимо»
– Но ведь я не пытаюсь никем предстать!
– Врёшь. Сейчас все – лишь образы самого себя, выбранные в спешке и желании отгородиться от других.
– Ого! Ладно… а если я скажу, что мне даже не требовалось защищаться от людей, потому что это было бы лишним действием?
– То есть?
– Я не особо так и болтлив. Этого хватает, чтобы не иметь лишних диалогов, от которых хотелось бы потом отгородиться.
– Ладно, допустим, что аргумент засчитан.
– Звучало так, будто ты сделала мне одолжение.
– Рада стараться.
Свернув из парка, они продолжили идти уже по городу.
– А что там за девушка рядом с тобой была? На фотографии на столе, в смысле.
«Приехали»
– Ты действительно хочешь знать?
«А стоит ли рассказывать?»
– Просто интересно. Это твоя девушка?
– В каком-то смысле.
– Почему я не удивлена, что ты занят…
– Скажем так, мы расстались навсегда.
– Давно?
– Несколько лет назад.
– Грустно это. Я надеялась, что хотя бы у тебя всё вышло хорошо, но чёрта с два. Любовь – отстой!
– Аминь, Марго. Эта штука не из приятных. По крайней мере, она не будет приносить радость всю жизнь.
– Это-то как раз и отстойно! Почему так, а не иначе?
– Наверное, потому что люди слишком поздно делают какие-то выводы.
– Это ужасно глупо, как по мне! Ведь можно…
– … К сожалению, даже мы с тобой не будем учиться на ошибках тогда, когда придёт время. Таково человеческое нутро.
– Ну вот… ты заражаешь своей этой энергетикой полной депрессии!
– Это всего за полчаса? Или у тебя низкие планки для грустного настроения, или я стал харизматичен.
– Всё может быть. Не будем же мы загадывать наперёд, верно?
– Мы?
– Не цепляйся к словам, особенно, если они невинны.
– Это почти что моя работа! Что ещё должен делать писатель, если не писать и цепляться к словам? Слова – это моё холодное оружие.
– Ты так всяким гопникам тоже говоришь? Они на месте не умирают случаем? От смеха.
– Нет. Но когда я кого-нибудь из подобного контингента встречу, я обязательно сообщу тебе причину его смерти.
– Ловлю на слове. А пошли в кафе?
– Я не при деньгах… по большей части. В общем, хорошая идея.
– Не бойся. Я не из тех девиц, что ждут от мужчин только денег и лишь бы они чем-то угостили, что-то подарили и прочее, прочее, прочее…
– Так значит? Мне казалось, что это скорее оказание внимания и набивание цены для мужчины.
– Ты вроде набиваешь себе цену другим способом, разве нет?
– Откровенно говоря, я никак не набиваю себе цену. По большей части, я просто сижу дома и… пишу книги? В общем да, я не отличаюсь позитивном.
– Думаешь, это плохо?
– Честно? Нет. Дамы, вперёд, – Артём распахнул дверь в небольшой ресторан «Дионис».
– Ох, Вы само благородство! Обожаю итальянскую кухню.
– Но разве Дионис – не бог вина греческого пантеона?
– Не так важно название, как то, насколько они хорошо готовят пасту!
– С нетерпением жду возможности опробовать.
– Добрый вечер, мы рады приветствовать Вас в нашем ресторане итальянской кухни «Дионис». Вам помочь чем-нибудь? – чётко проговорил заученную фразу мигом подскочивший официант.
– Думаю, да. Для начала хотелось бы найти свободный столик. Клиентов, кажется, хватает, – Артём ни разу не взглянул на официанта, стараясь ощупать взглядом весь интерьер.
– Да, сегодня клиентов действительно предостаточно. Пойдёмте, я провожу Вас.
– Благодарю от лица обоих.
В воздухе витал приятный запах свежей еды и базилика, играла ненавязчивая мелодия, близкая к классике, что вместе с тёплым освещением ламп в тканевых торшерах создавало тёплую атмосферу не слишком официального ресторана, однако и не простой забегаловки. Люди выглядели просто, но опрятно, многие улыбались глазами и даже те, что сидели в одиночке, выглядели счастливыми. Улыбки официантов казались не такими фальшивыми, как где-то ещё. Возможно, дело было в палитре цветов: она не кричала яркими оттенками, а скорее притупляла чувство одиночества бронзовым светом, светло-коричневой отделкой стен, вишнёвыми диванчиками с перегородками, на которых росли живые цветы. И как был вид снаружи, так же спокойно выглядела улица через затемнённые окна внутри.
– Сюда, пожалуйста. Располагайтесь, а я пока принесу меню. Вам нужна пепельница?
– Нет, не стоит. Я лучше на улицу выйду, если захочется. Не хотелось бы мешать людям отдыхать, – Марго быстро сориентировалась на вопрос, что говорило о том, что она в этом ресторане не в первый раз.
– Как скажете. Хозяин заведения извиняется за подобные неудобства. Говорит, что когда сможет получить лицензию на расширение, он запустит проект по постройке отдельного зала для курящих.
– Ничего, мы всё понимаем.
– Ты погляди на него! – тихо заговорила Марго, когда официант ушёл. – Как я сказала «мы», так сразу встрепенулся, а как сам, так и ничего. Хитрый больно?
– Пути нашей логики неисповедимы! Давай только без особого фанатизма, чтобы домой идти, не переваливаясь с ноги на ногу.
– Естественно! Я, между прочим, на диете!
– Ты серьёзно? Стремишься к дистрофии? Или хочешь, чтобы при следующей встрече я от красоты ослеп?
– Артём!.. У меня, между прочим, есть ещё идеал, к которому…
– … ты уже пришла. Правильно.
– Нет. Я хотела сказать «стремлюсь».
– Если ты стремишься стать анорексичкой, то я буду лично тебя кормить с ложки!
– Не сможешь. Одна их тех вещей, которая в тебе говорит сама за себя – умение держать такт и нежелание его нарушать.
– Оно у меня уже появилось? Надо срочно затусить с аморальными уродами, – иронизировал Артём.
– Только попробуй, я из тебя эту дурь повыбиваю!
– Легче, дамочка, легче! Это ведь всё шутки.
– А я не шучу. Ишь, нашлись тут!
– Пожалуйста, Ваше меню. Позовите сразу, как будете готовы сделать заказ.
– Благодарю.
– Да, спасибо. Артём, ты не против, если я выйду на минутку на улицу? Если хочешь, пошли со мной.
– Пассивное курение мне не доставляет удовольствия. Давай я лучше присмотрю чего-нибудь, хорошо?
– Хорошо, – Марго многозначительно хмыкнула, доставая из спрятанного под складками (и явно не входившего в изначальный вид платья) кармана пачку сигарет.
– Предпочитаешь лёгкие?
– Так ты у нас в этом спец?
– Просто интересуюсь.
– Я скоро вернусь.
Марго вышла из ресторана и была отлично видна Артёму сквозь окна. Он замечтался.
«Нет, ничего сложного нет, это я всё усложняю, а вот она меня от этой привычки отучить пытается. Может, действительно пора бы уже начать вторую попытку? А Алиса как отреагирует? Как же я ненавижу подобные ситуации!»
С Марго уже минуту кто-то говорил. Кажется, она была не в восторге от диалога.
– Вы определились с…
– Займите для нас этот столик, пожалуйста. Хочу проверить, всё ли у моей пассии в порядке.
– Как скажете.
Когда он вышел, лицо девушки уже было багровым от злости.
– Нет, ты правда готова забыть всё, что было между нами, из-за одной ошибки?
– Одной ошибки?! Ты полгода ошибался, свинья!
– И всё равно не могу перестать думать о тебе!
– Всё в порядке? – вмешался писатель.
– А какого фига ты интересуешься?! – вспылил собеседник Марго.
– Боже, Артём! Скажи этому придурку, что он свою возможность уже слил в унитаз!
– Это… твой бывший?
– Пока ещё нынешний. А вот ты чё за кадр?
– Я просто…
– … парень. Он мой новый парень. И в отличие от тебя он знает правила этикета, и показать его людям не стыдно!
– Ботан что ли?
– Писатель…
– Ещё лучше! Марго, ну ты стебёшься что ли? Я ведь знаю, что ты на таких не водишься и просто меня позлить пытаешься. А если пытаешься вызвать мою ревность, значит ты всё ещё любишь меня, – умозаключение было нехитрым, но парень выглядел так, словно открывал новый закон в ядерной физике.
– Это значит, что я такого козла, как ты, даже видеть рядом с собой не хочу!
