За горизонт, но не обратно
– Предчувствие? Я думал, ты не оперируешь расплывчатыми терминами. Исключительно точный и хладнокровный расчёт… – Гйорт улыбнулся краешком рта, но даже этого было достаточно, чтобы его гримаса исказилась в лучших традициях фильмов ужасов про жестокого клоуна-убийцу.
– Это я и имел ввиду. Но мы же разбавляем атмосферу, – Парис ответил ему улыбкой, но холодной и отстранённой. По-другому он и не умел.
Они двое были так похожи по принципу своего рождения, – практически близнецы. Но на деле, – два кардинально разных человека. Инь и янь, огонь и вода, холерик и меланхолик. Чудеса репродукции после вмешательства выдавали совсем уж непредсказуемые результаты. Парис покрутил в руках предмет продолговатой формы, отдалённо напоминающий смартфоны, что захватили Землю сто лет назад:
– Здесь довольно простой код… дешифратор, найденный в ящике, должен справиться с ним. Я не хакер, но интерфейс максимально упрощённый.
Парис собрал у команды кислородные баллоны и принялся наполнять их у специального устройства. Несмотря на всеобщее неодобрение, для себя он точно решил, – дальше следует двигаться, пользуясь скафандром. По крайней мере, пока они не будут знать точных причин испарений.
Закончив, он оставил ёмкости с кислородом у входа и приступил к процессу взлома двери. Сие действие происходило в три простых шага, всё, что требовалось от оператора, – вовремя нажимать на всплывающие подсказки в центре экрана. Сделав первичную калибровку, ему вдруг пришла безумная идея.
«Почему бы и нет?» – подумал он, и, сняв перчатку, приложил руку к сканеру отпечатков. Тот никак не отреагировал, даже не подал признаков жизни. Питание отсутствовало, а все мощности были направлены на входную группу, которую команда уже миновала. Поэтому, Парис переключил два рубильника на электрощите, чтобы принудительно направить электричество к следующей зоне. Пара щелчков, равномерное гудение трансформатора. Контур человеческой ладони проступил на экране сканера, извещая о готовности к работе. С толикой нетерпения он снова дотронулся кистью до холодной поверхности.
– В доступе отказано, – прогремел звонкий женский тенор. – Повторите.
Голос этот, несомненно, был очень хорошо знаком Маркусу, потому что моментально вывел его из полуобморочного состояния и придал сил.
– Здесь понадобится моё участие, – капитан тяжело поднялся, безуспешно сражаясь с головокружением, направился к двери. – Мы с Евой были почти друзьями, возможно, она, гм… оставила для нас лазейку.
– Ты лукавишь, это видно невооружённым взглядом, – Гйорт скептически наблюдал за процессом. – О да, вы были больше, чем друзьями. Кто эта цыпа?
– Ева. Она отправилась на Denerax-D вместе с Джеком и остальными в первой волне, приняла бразды правления являясь штатным айтишником, отвечала за протоколы. Безопасность – в их числе.
– Ого, а была вторая волна, или я что-то пропустил?
– Можно сказать и так, но состояла эта волна из одного человека. Полгода назад, Церковь, по моему запросу, выслала сюда на шаттле ещё одну девушку. Мелисса, вы вроде как знакомы. Прекрасный учёный… девушка стала заведовать отделом исследований, – пояснил Парис, придерживая товарища, неуверенно волочащего ноги.
Маркус приблизился к сканеру, и, с помощью левой руки, словно кукла, управляемая за верёвки, разместил правую в очерченном контуре.
– Доступ разрешён, пожалуйста, не препятствуйте процессу, – снова известил голос из динамиков, а тяжёлая дверь с сухим скрипом поехала вверх. Тонкая линия света из-под неё уже достигла уровня колена, когда движение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. – Добро пожаловать на станцию «Ренессанс».
– Опять пафосные отсылки, узнаю руку мастера, – закатила глаза Карина, лопнув пузырь жвачки для пущего эффекта.
– Изначально хотели название в виде латинского «Последняя надежда» … но остановились на «возрождении». Вроде бы, кому-то из команды очень нравилась литература того периода, – Парис попытался заглянуть в образовавшийся проход. – Нам нужно помочь этой двери выполнить свою функцию.
– Книжки эпохи возрождения? Ну и мрак. Только извращенцу или затворнику может нравиться слезливая писанина в наше время…
Гйорт, не дожидаясь ответа или особого приглашения, на корточках протиснулся под дверь, и, используя всю силу своих ног, начал распрямляться, двигая конструкцию вверх. Остальные лишь имитировали бурную деятельность, наворачивая круги, руками подталкивая массивный объект. Местный аромат теперь не просто раздражал, а в прямом смысле кружил голову. Карина первой не выдержала, почувствовав тошноту, еле-еле перебирая ногами отползла к дальней скамейке, ладонями закрывая вспотевшее лицо. Закончив с ненавистной конструкцией, Гйорт проскочил обратно в помещение и осел у двери, ища глазами свой шлем.
Парис уже пристегнул баллон к поясу и раздавал всем нуждающимся кислородные маски:
– Плотно прижмите их к лицу, а я помогу зафиксировать. Старайтесь выдыхать «наружу», экономить запасы. И моргайте почаще, чтобы слизистая не атрофировалась от здешних ароматов.
Спустя пару минут отдыха, немногочисленный отряд успокоился, Маркуса забинтовали и зафиксировали подбитую руку ножкой от стула. Поверх он натянул скафандр, не просовывая правую конечность в рукав, из-за чего стал напоминать мрачное чучело, отгоняющее ворон от посевов пшеницы. Группа снова выстроилась неровной цепочкой, возглавляемой Парисом:
– Ступайте нога в ногу, не делайте резких движений, – он перевёл гарнитуру в режим вещания, дабы окружающие слышали его без подключения к сети.
Стоило им войти в помещение, как загорелся мягкий голубоватый свет, – лампы оборудованы датчиками движения. Довольно просторный зал, исполняющий роль приёмного покоя, напоминал аналогичный из больниц Земного периода. Отдавало стилем футуристического минимализма: с полированными металлическими поверхностями, матовыми стеклянными панелями и неярким излучением. Высокие арочные потолки и встроенные линии светодиодных ламп, создающие иллюзию безопасности для обитателей… а в самом центре – информативная панель, отображающая численный состав колонии, сообщающая важные новости за пределами пещеры в режиме реального времени.
Стол регистрации расположен у дальней стены. Алюминиевый образец слегка изогнут и напоминает мостик капитанской рубки на корабле, – высокий «пульт» со множеством кнопок и тумблеров, отвечающих за функционирование базы. По обе стороны от стола установлены длинные ряды скамеек из прочного, но мягкого материала. Они имеют систему подогрева, чтобы люди, прибывшие с поверхности, могли согреться. Тут же присутствовали автоматы по раздаче питьевой переработанной воды и капсул, содержащих ударную дозу углеводов, минералов, во имя поддержания солевого баланса. Разбросанный на полу мусор выдавал факт недавней активности.
Но самое главное находилось между рядами из параллельных скамеек: два человеческих тела, в странной позе обхватывающие друг друга будто страстные любовники. Судя по беглому осмотру, у одного отсутствовали нижние конечности, а его внутренности кровавой ковровой дорожкой тянулись поперёк комнаты. Второй, верхней половины, нигде не наблюдалось, но та самая дорожка уходила куда-то вглубь медицинского отсека. Этот проход располагался на противоположной стороне зала, следовательно, чтобы до него добраться, нужно преодолеть место бойни. Другой труп лежал лицом в землю, а задняя часть черепа зияла дырой.
– Твою мать! – скорчился Гйорт, выронивший из рук дыхательную маску.
– Вот и «эпицентр», – констатировал Парис, по широкой дуге обходя погибших, двигаясь к столику регистрации. – Постойте пока у входа, я посмотрю мониторы.
– И что ты хочешь там увидеть, умник? Нам нужно вынести прочь смердящие останки, а потом уже запускать циркуляцию. Помещения то смежные, выносить придётся за периметр базы, на свежий воздух!
– Судя по состоянию субъектов, они лежат здесь не меньше трёх недель, – Парис добрался до компьютера, подключённого к камерам наблюдения. – Сейчас посмотрю, кто последний совершал манипуляции.
– Критичный уровень кислорода, перезапустите процесс циркуляции, – ненавязчиво известил голос из-под потолка.
Капитан проделал идентичный путь и подошёл к скоплению лампочек. По отекшему лицу было понятно, что состояние индивида ухудшается с каждой минутой, ведь ему приходилось преодолевать существенные расстояния без какой-либо врачебной помощи. Хотя бы в виде обезболивающего.
– Давай ты чуть позже займёшься проверкой смелых теорий касательно произошедшего, а также тестированием содержимого баночки с водой, гм, наполненной в пещере. – Маркус почесал затылок единственной здоровой рукой, и тут же вернул дыхательную маску к лицу, – сделаем как Гйорт предложил. Гм, он, порой, слишком прямолинеен, но это не отменяет зерно истины в словах. Мне не меньше твоего хочется разобраться в случившемся, но в таком состоянии я не доживу до часа великих озарений…
Парис кивнул, соглашаясь, щёлкнул парой тумблеров, открывая дверь в медицинский отсек. Ожидаемо, именно тяжеленая створка стала причиной расчленения одного из тел, лежащих посреди комнаты. С хлюпающим звуком содержимое человеческого желудка с запёкшейся кровью размазывалось по косяку, пока проход открывался. Карина, являясь самым впечатлительным членом группы, уже давно потеряла связь с реальностью из-за происходящего, отстранённо смотрела куда-то стеклянным взглядом. Из транса её вывел голос:
– Дорогая, пойдём, нужна твоя помощь, – капитан тихонько приобнял её рабочей рукой, увлекая в сторону медицинского отсека. – Приведём в порядок дряхлое тело, пока эти двое, гм… наводят марафет. Знаю, ты любишь играть в медсестру.
Ничего не ответив, она на подгибающихся ногах проследовала в образовавшийся проход. Освещение здесь работало великолепно, видимо, местные жители обоснованно считали, что данный кабинет является важнейшей частью колонии, поэтому не жалели ресурсов.
Обстановка в самом деле приличная: стерильное и тщательно организованное помещение, спроектированное с учётом работы в условиях нескончаемого холода и ограниченного пространства. Отсек условно поделён на три зоны (об этом извещали таблички, свисавшие с потолка): диагностическая зона, процедурная, реабилитационный центр. Все они оставались отгорожены друг от друга непрозрачными ширмами с белой, как кожа альбиноса, тканью. Стены и потолок отделаны специальными пластами из поролона, легко поддающегося ремонту. К тому же, он хорошо впитывает влагу… плавные линии оформления и продуманное расположение оборудования помогали оптимизировать пространство, избегая захламленности. Чувствовалось, что работал профессионал с тонким вкусом прекрасного. Разинув рот, капитан улыбнулся про себя, с удовольствием разглядывая комнату. В отличие от беспорядка и нагромождения хлама, набившего оскомину в последние годы, здесь, и на Ренессансе в целом, царила чистота и порядок.
– Гм… очень хорошо. Давай глянем, что у них имеется. Пока придумаю, как лучше поступить, дабы я не превратился в обузу… – он зашёл за первую попавшуюся ширму и начал рутинный процесс снятия скафандра. С одной рукой это давалось ему ещё сложнее, чем с двумя перед высадкой. – Ты можешь не торопиться. Видит бог, мы тут надолго застряли.
Карина внимательно и увлечённо обыскивала шкафчики, сама до конца не осознавая, что конкретно ищет. Как минимум – требовалось мощное обезболивающее чтобы поставить ключицу на место. Она обратила внимание на устройство для сканирования, выполненное в виде горизонтального ложе, полукругом над которым красовалась конструкция, способная делать рентген, МРТ, и прочие немаловажные процедуры. Парочка экземпляров имелась и на Материнской Планете, но допуск к ним имели высокопоставленные личности, именуемые Апостолами.
– Нужно провести тебя через эту штуку, здесь точно есть протоколы. Они «выберут» наилучший вариант лечения.
– Конечно. Только мы оба понимаем, сколько времени займёт, гм, строгая последовательность «наилучшего варианта».
– Будет предложено несколько развилок, если я не ошибаюсь… а мы выберем наиболее подходящую, – девушка прошлась пальцами по сенсорной панели, сметая пыль. Устройство завибрировало в ответ, а на экранчике загорелась картинка батарейки, заполненной лишь на двадцать процентов. – Ну и да, время как обычно поджимает. Давай ложись и не выпендривайся.
Маркус был польщён бережным к себе отношением, поэтому, с удовольствием повиновался. Он оставил скафандр вместе с ножкой от стула лежать на полу, и в комплекте термобелья забрался на кушетку. Яркий свет лампы больно ударил по и так воспалённым от перегрузок глазам, когда капитан лёг лицом вверх… инстинктивно зажмурился, но это не сильно помогло. Заметив его недовольный вид, Карина залезла в ближайший к ней ящик с хирургическими инструментами. Достав оттуда плотные тёмные очки, она водрузила их на голову пациенту, удовлетворённо подметив, что тот полностью расслаблен и доверяет ей столь сложную процедуру.
В детстве девушка часто задумывалась над тем, кем бы она стала, родись на Земле. Из лекций профессора Шафера удалось узнать о гигантском количестве так называемых «профессий», дающих человеку доступ к специализациям. Ребёнок получал дошкольное, потом основное школьное образование, на выбор – множество интересных и захватывающих направлений. В конце концов, те, кто достаточно умён и старателен, добирался до нужной ступени и мог занимать посты, соответствующие его уровню. Удивительно! Карина не знала, можно ли описать те чувства, просыпавшиеся в душе лишь от одной мысли, создающей внушительный мир, оживавший на лету. С воображением у неё был полный порядок, и, уйдя в себя, она не заметила, как пациент, лежащий перед ней, оголился по пояс, ожидая дальнейших действий от своего лечащего врача:
– Может, мы приступим? – невзначай поинтересовался он, наблюдая за вдохновлённой внезапным поворотом девушкой. – Помню, ты всегда жаждала испытать свои силы в реальной обстановке. У вас с Евой были прекрасные взаимоотношения, вы проводили много времени вместе. Наверняка, она хорошо тебя обучила.
Со скромной улыбкой Карина ввела данные подруги на компьютере и запустила процесс сканирования. Разумеется, результат был известен заранее, но их интересовало не это. Каждый подобный аппарат оборудован программой, подбирающей нужные лекарства и их дозировку, учитывая все нюансы организма: возраст, травмы, состояние внутренних органов, внутричерепное давление. Само действо занимало не больше минуты, поэтому, хирург даже не успел притащить для себя стул, как всё уже было готово. Она ткнула пальцем на результаты анализа и провалилась в меню «лечение»:
– Так, ну чёрным по белому написано: «По завершении операции по внедрению специальных фиксирующих конструкций пациент остается в условиях стационара на несколько дней». Этот пункт мы забываем… – она усмехнулась. – Субъект должен принимать антибактериальные препараты, а также противовоспалительные средства, что позволит предотвратить возникновение послеоперационных осложнений. Для того чтобы подавить болевой синдром – имеется список анальгетиков. Вот, это уже пригодится! – Карина нажала кнопку «копировать», а потом «распечатать».
Маркус терпеливо ожидал, пока врач закончит настройку оборудования.
– После хирургического вмешательства некоторое время важно не допускать интенсивного воздействия на мышцы плеча… в общем, следует не подвергать руку нагрузке… – она прикусила нижнюю губу. – Короче здесь общие рекомендации, взятые из какой-то сохранившейся статьи. Долго и нудно. В любом случае, сначала нужно провести саму операцию. Работы предстоит немало, но я практиковалась и прежде.
– Валяй, хуже точно не будет, – капитан снова прикрыл глаза и повернул голову на бок. Он решил, что таким образом сумеет хоть капельку наладить их взаимоотношения, давшие трещину ещё двадцать лет назад.
«Думай, думай! Это ведь то, чего ты так хотела: настоящий, экспериментальный опыт на пациенте!», – перебирая в руках препараты, она остановилась на мощном обезболивающем. Закрепив снимки в двух проекциях на уровне своих глаз, чтобы всегда можно было к ним обратиться, Карина взболтала, обеззаразила шприц, наполнила его до краёв веществом. С чёрными, как бескрайний мёртвый космос волосами, такими же бездонными глазами, но в аккуратном врачебном халате и перчатках, она выглядела крайне специфично. Отложив на время иглу, надела на пациента тугую маску. Пара кликов – и воздух стал непрерывно поступать в лёгкие. Аккуратный укол в вену – и пациент через мгновение потерял сознание, провалившись в глубокий сон.
Врач прошлась по комнате до самого выхода и прикрыла уже чистую дверь, – Парис и Гйорт постарались, вынеся останки несчастного из отсека, не забыв помыть проём. Лёгким и отточенным движением свернула волосы в клубок и зафиксировала их прищепкой. Сняла остатки скафандра, оставшись в одном нижнем белье, скрываемое широким медицинским халатом. Надела медицинскую шапочку и марлевую маску на лицо. Выдохнула, приводя себя в чувство и успокаивая трясущиеся руки.
«Как же это офигенно! – её глаза горели пламенем первооткрывателя, а челюсти мусолили старую жвачку. – Никогда и мечтать о таком не могла!».
Она вернулась за импровизированный операционный стол. Дыхание капитана было стабильным и размеренным, лёгкие с мягким шипением наполнялись. Карина повернула светильники по бокам так, чтобы они были направлены ровно на неподвижное тело. «Важно видеть каждый миллиметр, каждое движение должно быть отточенным». На экране перед ней – схема ключицы; и тут же – снимки с портативного рентгена над головой. Трещина проходит по кости равномерно, с обоих концов. Требуется точная фиксация, обеспечивающая быстрое заживление. Справа, под рукой – стерильный лоток с инструментами: крохотные винты, фиксирующие пластины и угловая отвёртка. Все инструменты имеют крепление для стабилизации, исключающее даже малейшее их смещение.
Девушка ещё раз выдыхает и берёт в руки скальпель. Делает тонкий надрез над ключицей, едва касаясь кожи, а затем, используя щипцы, осторожно разводит края разреза, открывая сломанную кость. Выкладывает на ладонь фиксирующую пластину – токую титановую полоску, прикрепляет её с помощью миниатюрных винтов, которые вводятся одним движением, помещаясь в костную ткань. Идеально выверенное расстояние между ними – секрет успеха, исключающий давление на кость. На не менее маленькие магниты она закрепляет железку и сверяется с показаниями аппарата, убирая отклонения от стандартного физиологического положения. Вся операция, благодаря современному оборудованию, занимает не больше пяти минут.
Остаётся зашить разрез. Перед последним этапом хирург накладывает внутренние швы, минимизируя следы, а затем обрабатывает плоть антисептиком. Туда же идёт анальгетик в виде раствора, что снимет боль после пробуждения. Заштопывая рану, начинает приходить в себя, всё это время будто находясь в трипе. Но не передать словами, какую гамму эмоций она испытывает в эти минуты… Её руки снова начинают трястись и девушка отходит от кушетки, на ходу снимая перчатки. Странный набор переплетённых мыслей крутится у неё в голове, создавая сумбурный поток малосвязанных чувств. Сердце норовит выскочить из груди, хотя совсем недавно она была максимально спокойна и сосредоточена. Сложив все инструменты на свои места, Карина везёт тележку к раковине и промывает железки вместе со своими окровавленными пальцами.
– Так ты боишься вида крови, или кайфуешь от неё? – внезапный громкий голос позади заставляет подпрыгнуть на месте.
– Как ты зашёл бесшумно? – уклоняясь от ответа, Карина прячет трясущиеся руки в карманы халата, чуть не проглотив жвачку.
– Видимо, ты была чересчур увлечена, забыла до конца запереть дверь, – Гйорт несвойственной ему походкой совершает осмотр помещения. – Не балуй, сестрица, я приглядываю за тобой… вижу, ты управилась со своим первым пациентом, и довольно неплохо, насколько могу судить.
Он притрагивается к капитану – тот всё ещё прибывает в бессознательном состоянии; осматривает шприц, с помощью которого введена анестезия:
– Доза совсем небольшая, он скоро придёт в себя. Умно, умно.
– Почему ты назвал меня сестрицей? – девушка потихоньку успокаивается и начинает натягивать привычный термокостюм.
– Это я понял, когда увидел твои глаза, в момент операции, – он ухмыльнулся: – Полная сосредоточенность, отрешённость, и, одновременно, дикая необузданная ярость, как у животных, запертых в клетке. Такого пламени не доводилось лицезреть давно. Только в своём отражении, во времена незабвенной молодости…
– Ты и сейчас не старый, не драматизируй.
Гйорт с фирменной физиономией закончил обход помещения, повертел в руках лезвие, отпил немного воды из крана (не особо переживая за содержимое местной канализации) и присел на скамейку рядом.
– Дорогуша, ты же знаешь, каких делов светлые умы натворили. Точнее, хотели сделать с нами обоими, но под проект подходил только я… – изменившись в мгновение ока, теперь он с горечью поднял взор на неё. – Они решили, что ты будешь лишь очередной маткой для гигантского скачка рождаемости, а изначально, мы должны плыть в одной лодке. Возможно, сейчас не время для задушевных бесед… но, глядя на твои способности в области медицины, я решил показать тебе кое-что. Авось, поможешь…
– Даже не знаю, радоваться или горевать.
– Ну, ты сохранилась на порядок лучше, несмотря на невзгоды. Человеческое тело не приспособлено к такому давлению, испытываемому мной ежесекундно. Вот и складывается, банальная картина: супер развитая раса, самая продвинутая во всей сраной галактике, а простейшие механизмы, тормозящие нас в эволюции так и не побороли… – он расстегнул верхний слой костюма, обнажив огромную грудь, всю исполосованную шрамами и волдырями. Гнойные отложения сочились и пульсировали, толстые вены и артерии ползали под кожей, словно насекомые на мокрой после дождя грязи. – Это если ещё не говорить о связках, сухожилиях, внутренних органах. И что-то подсказывает, – ни один из новомодных препаратов мне уже не поможет. Странная логика, как пить дать. Сделать из человека мутанта, при этом не имея инструментов для ликвидации побочных эффектов…
Карина сглотнула, не зная, как развидеть столь мерзкую картинку. Ещё несколько минут назад она собственноручно выполняла операцию, а сейчас её буквально выворачивало от вида умирающей плоти. Потупив голову и вцепившись ногтями в сидушку, она снова почувствовала себя маленькой и беззащитной особой… будто родители только что погибали у неё на глазах, а большой и сильный мужчина без зазрения совести насиловал жертву в кабинке туалета.
Застегнув костюм и проверив состояние системы жизнеобеспечения, Гйорт рассмеялся, ведь переносной ПК интерпретировал гниющий организм как «здоровый; без патологий». Он заторможено поднялся и двинулся в сторону капитана:
– Вернёмся к нашим баранам… я увидел в глазах страсть, желание, похоть. После всего дерьма, изжитого, пройденного бок о бок, вряд ли можно говорить хотя бы о зачатках подобных чувств, не находишь? Нам с самого рождения вдалбливали, что цель у нас единственная и единая: обеспечить жизнь, продолжить существование вида. Помню, даже придумали высокопарное название для Церкви… – он сплюнул себе под ноги, тут же стерев образовавшуюся лужу носком ботинка. – Меня удивило и поразило, где да как ты нашла эмоции. Как ты смотрела на острые приборы, как резала жирное тело. Помнится, до всей этой чехарды, ещё в детстве, смотря сохранившиеся обрывки фильмов, читая книги про великих футболистов, слушая речи профессора Шафера, я мог испытать что-то подобное, но потом… – он указал на собственное отражение в операционном зеркале, держа в руках самый большой скальпель из имеющихся, – потом сделали это.
– Не очень понимаю, к чему ты клонишь, и что конкретно от меня хочешь, – Карина постепенно пришла в норму и уже заканчивала возиться с костюмом. Следовало незамедлительно подобрать препараты из каталога, выполненного в жёсткой обложке медицинского журнала.
– К тому, что ты подозрительно себя ведёшь в последнее время, сестрёнка, – он подмигнул ей. – Казалось, в траурной обстановке просто не может быть секретов, а ты тот ещё фрукт. Бесцеремонно отбираешь у меня лавры самого загадочного члена экипажа…
– Тебе кажется. Я всё та же наивная дурочка, которую ты когда-то изнасиловал в мужском сортире, правда-правда! – она подмигнула в ответ. – И знаешь, в чём самый цимес? Единственным, кто получал от склизкого процесса удовольствие в чудесный, незабываемый день, была я!
Карина игриво хихикнула и, подчёркнуто небрежно бросив халат в сторону собеседника, направилась к выходу из отсека. Гйорт было хотел заставить её остановиться, окрикнуть, потом догнать, уложить лицом в пол и потребовать подробного объяснения, но почему-то запнулся на полуслове и осел в кресло. Что-то пугало его в естественной красоте, в простоватых, но искренних чувствах, придававших её лицу психоделический шарм. Каждое слово, каждая ужимка, мимика психопата сочетающаяся с ранимой, уставшей от несправедливостей особи… подглядывая в камеры во время операции, он будто облысевшая, ободранная крыса проваливался в бездонную сточную канаву, из которой уже не выплыть.