За горизонт, но не обратно
Осталось проверить склад, на котором хранились продукты, которые сейчас с превеликим удовольствием потребляли люди, сидящие за столом. Парис жестом пригласил Джека прогуляться. Тот нехотя поднялся на отекших ногах, не забыв предупредить сестру, что скоро вернётся.
– Надеюсь, что-то срочное. Такие моменты действительно случаются только раз в жизни. Я и не надеялся когда-нибудь увидеть её… да и людей вообще.
– Не припоминаю у вас острой необходимости в семейных посиделках, – они двигались вдоль стены кухни к дальнему отсеку, дверь в который представляла собой имитацию морозильной камеры. Парис первым попробовал провернуть вниз тяжёлый рычаг, горизонтально расположенный на уровне пояса. – На карте, которую мы сумели по кусочкам собрать ещё до того, как обнаружили тебя, сие место отсутствовало. Но, судя по весу перегородки, там хранится нечто важное.
– Продовольственный склад. На зарисовке его нет, ибо это – достаточно новое помещение. Держим здесь удобрения для всей той красоты, созданной в научном отделе. Ну и продукты разные. В последний год у Евы получилось синтезировать новый раствор, ускоривший рост пригодных в пищу экземпляров, – Джек внимательно осмотрел железный каркас. – Но похоже, у нас небольшая проблема.
– Какого рода у вас проблема, девочки? – сзади раздался голос Гйорта, как раскаты грома рикошетом отражающийся от стен. – Такие проблемы я устраняю на раз.
Он схватил рычаг обеими руками и попробовал провернуть его вниз. Сначала легко, а потом и навалившись всем своим гигантским весом. Тот не издал ни звука и не сдвинулся ни на миллиметр.
– Не стоит утруждаться, друг мой. Герметичность здесь на высшем уровне, да и дверь весит несколько тонн. Даже тебе не под силу управиться с ней грубой силой.
Указав на едва заметную красную лампочку над их головами, Джек пояснил:
– Данное помещение относится к владениям Евы. Я в принципе удивлён, что вы смогли забраться так далеко и спасти меня, не имея прав доступа на руках. Лишь приложив правильную руку к сканеру, то есть, её руку, мы попадём на продовольственный склад. Если вы не забыли – введён режим карантина, блокирующий доступ к основным узлам базы.
– Но вход в медицинский отделение не был заблокирован, а Карина вовсе умудрилась провести там операцию…
– Конечно, ведь створка та разделила человека напополам. В ту же секунду активировались протоколы, при которых она должна экстренно открыться. Понимаю, звучит довольно противоречиво, но система есть система. По причине полного отказа от использования искусственного интеллекта, даже простейшие команды приходится прописывать вручную, а на выходе они получаются, мягко говоря, не шибко умными. – объяснял Джек. – Короче, дверь в тот отсек открылась почти моментально после того, как совершила грязное убийство, но было уже поздно. Хотя бы ваш капитан теперь прибывает в добром здравии.
– У меня к тебе ещё вопрос, Джек… – Парис внимательно посмотрел ему в глаза, будто умел распознавать ложь. – Что случилось с маячками на костюмах? Мы уже выяснили, по какой причине ты перестал выходить на связь. Но также пропали и данные со скафандров, – я не смог запеленговать ни один из них. Ни после высадки, ни находясь на базе.
– Всё по той же причине, Парис, – допрашиваемый субъект начинал уставать от бесконечных подозрений и отвёл взгляд в сторону. – Когда введён режим карантина – никто и ничто не может покинуть пределы Ренессанса или войти извне.
– Но мы вошли сюда через главный шлюз! – снова затарахтел неугомонный Гйорт, – значит, кто-то снял блокировку, выходя наружу. А потом, она вдруг… сама включилась обратно?
Тут до Джексона дошло, что собеседник имеет ввиду:
– И правда. Насколько я знаю, вы даже смогли зайти на склад, при этом система охраны никак не среагировала… – он на секунду задумался. – Нужно проверить скафандр Евы. Скорее всего, она выбралась за пределы базы, всё указывает на это.
– Его нет в именном ящике. Проверил лично, пока мы выжидали санобработку в шлюзе. Сундук пуст, за исключением этого, – Парис продемонстрировал дешифратор, который до сего момента болтался у него на поясе. – Благодаря морально устаревшей вещице и тебя получилось достать.
– Почему же ты раньше молчал! – выхватив из рук Париса «пульт», Джексон ввёл свои коды доступа и погрузился в рабочую консоль, перебирая варианты. Сверху аппарата была предусмотрена антенна, разложив которую, он стал водить прибором по стенам. – Данные с каждого маяка первым делом передаются сюда, а потом, по необходимости, мы переносим их на центральную панель и отправляем в космос. Так и вы могли увидеть наше местоположение, находясь на подлёте! Но, если не выполнить операцию вручную, то сигнал не уходит дальше, чем на пару километров. Вот!
Он передал устройство обратно Парису, и тот увидел перед собой полукруг, где появлялась и исчезала зелёная точка, означающая слабый, но постоянный сигнал, исходящий откуда-то из-за пределов базы. Обновление происходило с периодичностью в несколько секунд, но значок оставался неподвижным. Или прибор не обладал достаточной точностью, или маячок костюма Евы находился в статичном положении.
– Значит, дамочка где-то на поверхности, в километре от нас… – предположил Гйорт, глядя в маленький экран. – Но девайс направлен на восток, а мы прибыли с юга, поэтому и не обнаружили следов по пути!
– Вряд ли, скорее всего импульс исходит из-под земли. Пещеры тянутся очень далеко, буквально по всей планете. Но слой грунта и льда настолько плотный, что ресурса и мощности направленного «эха» недостаточно, – мы не можем идентифицировать показания. Здесь же картинка достаточно чёткая, следовательно, она тоже ниже нулевой отметки. Мы расставляли по периметру и зонды, и датчики, но, как я уже объяснял, их быстро заметало снегом. А если изображение остаётся просматриваемым даже спустя месяц, – абонент точно на одном уровне с локатором.
Маркус, оставивший Карину единолично сражаться с грязной посудой и слышавший последние фразы, вспомнил странный шум, который они уловили в переговорном устройстве ещё на подходе к пещере. Пока он не знал, связано ли это с подробностями, всплывшими на поверхность сейчас, но предчувствие редко обманывало. Он сопоставлял внезапные озарения со своими религиозными убеждениями, которые предпочитал не транслировать на всеобщее обозрение. Возможно, многие считали его слабым, так как он самостоятельно не мог справиться с тем грузом ответственности, взвалившимся на поросшие жиром плечи. Частые переживания, рефлексия и нервозность, – не лучшие черты лидера, капитана корабля. Он и не хотел такой участи, но по праву рождения и обилия символичных подтекстов, общество без задних мыслей наделяло «особенного» крупицами власти. Отказываться от них, или стремиться соответствовать? Маркус не подходил для подобной работы, отдавал отчёт, что излишняя сентиментальность может погубить тех, кто сверх меры доверился инфантильному гражданину. Стараться, пытаться, засунуть свои чувства поглубже и утилизировать их, – ведь того требовало наставление всевышнего. Оставалось тешить слабовольное сознание дурманящим убеждением… ибо за мучения грешнику воздастся.
– Джек, есть ещё один, гм… последний вопрос, требующий незамедлительного вмешательства, – капитан взял его под руку и отвёл в сторону, поговорить наедине. – Смотри, это я нашёл в научном отделе. Так, невзначай откопал в одном из ящиков той комнатушки, где ты проторчал последний месяц. Расскажешь, как их разблокировать?
Он держал в руках парочку блестящих продолговатых предметов, больше всего напоминающих листы формата А5, но сделанных то ли из пластика, то ли из углеродного волокна. Ещё пять экземпляров торчали у него из походной сумки, висевшей на плече.
Маркус знал, что это – ID карточки, на которых должна иметься фотография человека, основные данные (рост, вес, цвет глаз, группа крови, дата рождения, смерти), а также род деятельности, определяемый индивиду при достижении 15-летнего возраста. Но эти «личности» были пустыми, похожими на заготовки, где потом, с помощью 3d принтера, появлялась информация.
– Всё проще, чем ты думаешь, – Джек взял одну из карточек в руки, перевернул и приложил большой палец с обратной стороны, ровно посередине. – Мы чуть-чуть улучшили технологию, добавили изюминки и немного анонимности.
– Я узнаю человека… Тот, гм, несчастный, расчленённый дверью… – стараясь скрыть раздражение проговорил Маркус, глядя на лицо молодого чернокожего мужчины, изображённое перед ним. – В родном городке Церковь определила его оператором крана, а потом ты завербовал совсем юного парня для вашей самоубийственной вылазки. Гм, вот куда заводит слепая вера.
– Никого из людей, погибших в результате страшного инцидента, я ни к чему не принуждал. Они сидели и трепетали, слушая проповеди нашего мессии. Им нужен был небольшой толчок, представление о другой жизни. Деятельной, инициативной, ведущей к большей цели, чем просто бесконечное оплодотворение… – Джексон посмотрел на оставшиеся в рюкзаке капитана карточки. – Давай сейчас думать о живых: нужно отыскать их и спасти.
Парис пригласил присутствующих собраться на диване, расположенном в зоне отдыха. Следовало обсудить насущные вопросы коллегиально, озвучить промежуточные итоги. Выступать на публике он не умел и не хотел, но последние известия последовательно вгоняли капитана в уныние, а самому не предвзятому члену отряда приходилось брать ситуацию под контроль:
– Как известно всем неравнодушным, у нас возникли сложности с поисками остальных сотрудников, три года пребывавших на Ренессансе. Маркус сумел обнаружить карточки людей, задействованных на станции… всех, кроме Евы. Видимо, девушка сумела покинуть расположение самостоятельно и сейчас находится буквально в тысяче метров от текущей дислокации, строго на восток, – для наглядности, он указал рукой в нужном направлении. – В ближайшее время мы отправимся на её поиски. Но, как бы вам того хотелось или нет, нужно оставить доверенное лицо здесь, чтобы база снова не задействовала «протоколы карантина», а также устойчивого поддержания связи и корректировки маршрута. Гйорт, ты…
– Уже всё понял, не продолжай! На самом деле, я и сам не против. Даже мне иногда нужен отдых!
– Рад это слышать. Постарайся придумать альтернативный способ открыть дверь на продовольственный склад. Я проведу ещё один сеанс связи из комнаты управления, отправлю последнюю актуальную информацию и сверю старые данные со свежими, – он повертел в руке одну из карточек. – Всем остальным предлагаю подготовиться и назначить сбор у шлюза через тридцать минут… И Джек, – тоже останешься здесь, твои физические возможности оставляют желать лучшего. Займись процедурами, поработай на тренажёрах для тела и ума, можешь отдохнуть, если потребуется.
Все потихоньку стали подниматься со своих мест и разбредаться по округе, настраиваясь на очередную вылазку в неизвестность. Парис подошёл к Гйорту, который не сдвинулся с места, похлопал его по плечу, встретился взглядом – и не увидел той уверенности, что обычно сопровождала мускулинные черты лица. С каждым днём он всё больше напоминал ходячий и разлагающийся труп, без внятной цели путешествующий по просторам уродливого мира.
– Можешь рассчитывать на поддержку, на любую помощь, в любое время.
– Знаю… ты видел то, что происходит в пустой башке. Поверь, меня пугает это не меньше, – руки его тряслись от тремора, который приходил всё чаще. Здоровяк пытался унять их, засунув под подушку дивана. – Шаткую конструкцию будто раздирает изнутри. Начинается с пяток, потом переходит выше, плывёт по всему телу. Такой тяжёлый и массивный шар, физическое воплощение панических атак. В конце концов, ударяет в голову, я теряю связь с реальностью, оглядываюсь, не понимаю, где нахожусь. Как всё достало!
– Постараюсь подыскать подходящий препарат среди местных запасов медицины. У тебя и раньше были приступы, но кое-как удавалось справиться с ними. Получится и сейчас. Отдохни, завари травяной чай, я вернусь очень скоро и займусь твоим здоровьем, идёт?
Перед тем, как отправиться к своему скафандру, Парис заглянул в комнату управления с намерением сформировать отчёт. На его удивление, ответа от Апостолов так и не поступило, но он решил не придавать сему факту большого значения. Всё на базе организовано на высшем уровне, но вот связь продолжала являться ахиллесовой пятой, – сообщения курсировали между небесными телами с огромной задержкой.
«Уже можно констатировать: спасательная миссия провалилась. Технологии, подлежащие транспортировке, обнаружены. Прошу разрешения на посадку планетохода. Из-за сильных ветров точка сброса может произвольно сместиться от первоначальных расчётов. Субъект по-прежнему скрывается, но удалось запеленговать сигнал с её костюма, исходящий с востока. Примерные координаты прилагаю. Также не могу не отметить, что физическое и эмоциональное состояние некоторых членов группы вызывает у меня большие опасения. Медицинские анализы, проведённые на борту Аллаиса, подтверждаются. Документацию по расшифровке последнего сеанса Машины Восприятия прикрепляю. Жду вашего одобрения по предыдущим пунктам и выдвигаюсь на поиски немедленно. Этот человек очень важен для дальнейших исследований». Он закрыл документ, прикрепил необходимые файлы и начал отправку. Тёплый воздух, выходящий из радиаторов ноутбука, согревал ладони. Взглянув на электронные часы, циферблат которых привычно маячил на правой руке, заметил: «Ещё двадцать минут», – установив таймер и откинувшись в удобном кресле, на секунду прикрыл веки, погрузился в восприятие…
«Главное, – восприятие, как именно Ты относишься к своей жизни и как её интерпретируешь. Обстоятельства – лишь фон для ума, он бывает настолько разным, что субъективная оценка того или иного явления не значит ровным счётом ничего для человека, сидящего напротив. О, а ты уж подумал: „Я открыл истину вселенного масштаба!“. Знакомое чувство; не дай ему обмануть… а то родился дураком, им и помрёшь! Хотя, это произойдёт в любом случае, не обольщайся», – профессор с улыбкой на лице вспоминал свои беседы с учителем, ставшим много большим, чем просто другом.
Хозяин помещения перешагнул через невысокий порог аудитории и включил свет. Половина старых ламп не работала, и он выкрутил их самостоятельно, стремясь нивелировать постоянное гудение. Деревянные обветшалые парты стройными рядами зиждились на линолеуме, исполосованном ножками от стульев. Экран для проектора, весь в пыли, одиноко покоился у меловой доски, к помощи которой учитель не прибегал уже несколько лет. Обшарпанные стены с яркими, но не очень талантливо сделанными рисунками, наталкивающие на мысли о ныне покойной жене.
«Шаф, ты просто душка, когда злишься. До сих пор уповаешь на коллег, мол, они заинтересованы в проекте и смогут воссоздать да обустроить всё так, как было в твоём излюбленном кампусе на Земле? Не переживай, гротескное захолустье не придёт никому в голову, ты останешься единственным и неповторимым! Первым делом, мы разукрасим пространство, чтобы твои новые ученики вдруг не подумали, что ты какой-то там зануда. В глубине души, я знаю: творческие порывы выдавливают с авансцены хвалёную скрупулёзность. Поздно переживать, да и нечего стесняться!.. пора открыться окружающим. Пусть и они, а не только лишь я, увидят истинного негодяя в знаменитом профессоре!», – порой, ему казалось, будто он помнит все её слова до единого.
Шафер достал из ящика стола свой старый потрёпанный блокнот, медленно потёр морщинистыми пальцами внешний слой, ощущая каждую неровность рисунка океана, глянцевой плёнкой отпечатанного на обложке… стал ждать учеников, всегда пребывавших в разнобой. На первых парах он стремился урегулировать начало лекций, выставлял жёсткий график, но потом осознал, насколько же странная, устаревшая идея повелевает им, учитывая, что никакой системы обучения не существовало и в помине, а дети, посещавшие классические занятия, нуждались в них куда меньше, чем он сам.
– Могу я зайти? – на пороге показалась девочка с голубыми глазами и белой, как у альбиноса, кожей. – Я видела ещё троих по дороге, но они, кажется, не торопятся, а мне так одиноко сидеть в коридоре… это место – жуткое.
Жестом приглашая её присесть на первую парту, Шафер пытался вспомнить, какую тему они проходили в прошлый раз и какую планировали сегодня.
– Уже хорошо, кто-то идёт… а сейчас, приметив тебя, поспешат пуще прежнего!
Сделав пару заметок в блокноте, немолодой учёный откопал стопку тетрадей, спрятанную в куче обрывков газет и журналов, некоторые из которых он демонстрировал ученикам, ностальгируя по былым временам. Постепенно, аудитория стала заполняться индивидами разных возрастов: среди них имелись как совершеннолетние, так и совсем юные представители нового поколения. Рыжеватый мальчик, последним вошедший в помещение, уверенно проследовал мимо учительского стола и присел на первый ряд, даже не удостоив вниманием соседку по парте.
– Итак, дорогие ученики. Я очень рад снова приветствовать вас на нашей совместной лекции, где мы дружно погружаемся в историю нашего вида, чтобы почерпнуть много интересной информации, а также усвоить ошибки, – он откашлялся, одним глазом заглянул в блокнот, немного нервничая. – Сформулируем тему занятия: «Великий фильтр». Само по себе выражение являет гипотезу, выдвинутую в рамках размышления о парадоксе Ферми. Мы задаёмся вопросом: «Если вероятность существования внеземной разумной жизни так высока, почему мы не видим никаких следов, оставленных другими видами?». Глубинная суть теории гласит: на пути развития цивилизации от простых молекул до межзвёздного общества есть переходный этап, и вот он, в свою очередь, безумно сложен и маловероятен. Существует несколько сценариев, глядя на которые, мы можем предположить, сумело ли человечество преодолеть злополучный барьер, или он поджидает нас в будущем…
Тот мальчик на первой парте, с непропорционально длинным худощавым лицом, внимательно следил за профессором, не отводя глаз, но ничего не записывал. Лектор же продолжал:
– Давайте обсудим оптимистичный сценарий. Для начала, стоит уяснить, что Жизнь сама по себе возникает очень редко, ведь процесс перехода от неживой материи к живым организмам чрезвычайно сложен, но, как вы могли догадаться, этот этап давно пройден. Далее – переход к сложной, то есть от простых одноклеточных к сложным многоклеточным. Ну и третья ступень, оставшаяся позади: развитие интеллекта и цивилизации, способной на самостоятельное выживание и воспроизведение потомства без помощи извне. Разум – уникальная вещь, даже в таких тепличных условиях, что предлагала матушка-Земля, только один вид из миллиарда сумел эволюционировать до технологической стадии.
Рыжеволосый ребёнок было открыл рот чтобы возразить, но тут же осёкся и принял скромную, зажатую позу. Сие проявление академической скромности не ускользнуло от внимания профессора:
– Ты можешь задавать любые вопросы, мы здесь активно делимся мнениями.
Мальчик немного замялся, оглядываясь по сторонам, будто потерял свою мысль, а она убежала, спряталась под за плинтусом:
– Я думаю, что самое трудное уже позади, и несмотря на все ошибки людей, мы очень скоро отправимся в лучшее место.
– Ты знаком с верованиями? Думаешь, всех причастных ждёт рай после смерти? – профессор ожидал чего угодно, но не такого изречения.
– Нет, религия здесь ни при чём… Я говорю про некоторую итерацию общего сознания. В ней все мыслящие существа смогут существовать в гармонии, более не обременённые хрупкостью несовершенного тела, очень недолговечного и постоянно требующего ухода. Давно пора придумать обособленные, практичные варианты, которые избавят людей от ненужных страданий, позволят им реализоваться в любом деле. Это важно – чтобы у человека имелись ориентиры, и он стремился к ним, ибо прогресс всегда происходит там, где есть движение, всё остальное – голословная бравада. Также, я ожидаю, что разум Homo Sapiens очистится от пороков и жажды насилия.
– Ого, длинный список получается. Кто же тебе поведал о таких нетривиальных вещах?
Парень почесал веснушчатый нос, всем видом давая понять, что устал от разглагольствований на банальные темы. Происходящие вокруг физические процессы, на его взгляд, не заслужили того, чтобы обмусоливать их в таком количестве:
– Прочитал, изучая библиотеку отца на досуге. Большая часть литературы там – крайне примитивная и прямолинейная, но порой, изредка, попадаются интересные экземпляры.
– Подойди ко мне после занятия лично, очень интересно будет услышать подробности из первых уст.
Остаток лекции прошёл почти в полной тишине. Мальчик десяти лет многих озадачил, заставил замолчать целую аудиторию студентов, среди которых и подростки, уже имевшие собственных детей. Профессор закончил пару и распустил всех по домам, оставшись наедине с Ним.
– Что-ж, ты взаправду умеешь произвести впечатление, да ещё какое. Не подумай лишнего, но с моей стороны это действительно комплимент, – Шафер смерил с головы до пят маленькое, слишком худощавое тело, кажущееся непропорциональным на фоне увесистой черепной коробки.
– Благодарю, профессор.
– В тебе имеется недюжинное терпение, что тоже отличное, крайне редкое качество в наше время. Думаю, далеко пойдёшь… а твой интеллект – ключ, и я смею попросить разрешения с его помощью заглянуть в ранее недоступные двери. Помнишь, ты сам говорил про единение сознания? Хочу представить тебя своему коллеге лично, вы отлично сработаетесь. Ну, имеются возражения?
– Это честь для меня, профессор.
– Прекрасно, пойдём же, не будем терять ни минуты! – он потрепал его по рыжей шевелюре, и они вместе отправились к выходу. Перед тем, как закрыть кабинет и уйти, профессор вдруг вспомнил: – Приношу свои глубочайшие извинения, в суматохе забыл спросить. Как твоё имя, мудрый юноша?
Мальчик смотрел на него совсем взрослыми глазами, не отводя их:
– Меня зовут Парис, профессор Шафер. Приятно познакомиться.
– О, а мне не меньше! Какое необычное и красивое имя…
Учитель и ученик покинули расположение кампуса и двинулись в сторону церкви, надеясь побыстрее миновать скопления людей, молившихся на площади, оказаться у главных ворот. Профессор уже предвкушал сладкие речи своего товарища, когда тот узнает какой лот удалось заполучить.
Парис же не предвкушал ничего. Он анализировал. И запоминал каждый шаг…\\>
Вскоре, строго по графику встретившись в условленной точке, группа из трёх человек производила последние приготовления к отбытию, плотно упаковывая тела в неудобные скафандры. Капитан постоянно морщился от боли, а Карина осторожно помогала соратнику протиснуть полумёртвую конечность в рукав.
– Следовало оставить здесь тебя, а не Гйорта, – завелась девушка после того, как ей удалось застегнуть молнию на шее Маркуса. – И прихватить моего брата, он уж точно заслужил размять ноги. Ох, и натерпелся же командир с высокомерной сукой. Вот вроде умная женщина, знала на что идёт, но не смогла сдержать свои амбиции и погубила столько невинных людей!
– Мы, гм… пока не восстановили полную хронологию событий, записей с камер у нас нет, лишь голословные пассажи человека, месяц провалявшегося в летаргическом сне. Я ценю жизни каждого, вне зависимости от его… гм, заслуг и достижений. Все, кто погиб на этой планете – огромная потеря, мы обязательно почтим их память, но сначала, – найдём оставшихся.
– Марки, я очень люблю благолепные проповеди о возвышенном и прекрасном, не сомневайся. Но в данный момент я имела ввиду совершенно другое.
– Всё это, несомненно… гм, взаимосвязано, а мы лезем в пещеру именно в таком составе не потому, что Ева имеет какой-то там повышенный приоритет. Её жизнь, как и наши, как и тех, кого уже не стало, – имеют равноценную, гм… равнозначную стоимость. Не хочу больше допускать пустых жертв.
Карина лишь скептически хмыкнула в ответ, продолжив снаряжать себя. Стоит отдать должное: самое тяжёлое оборудование она водрузила на плечи, даже не пожаловавшись и не обратившись за помощью к мужчинам, существенно превышавших её в габаритах. Девушка снова пребывала в некотором воодушевлении от предстоящих событий: тёмные закоулки, поиски пропавших людей, звенящая тишина и неизвестность, скримерами ожидавшая за поворотом. Для полного удовлетворения не хватало только провести ещё парочку хирургических вмешательств, но пока на примете не было подходящего кандидата, а упражняться с трупами ей не прельстило.