Агломерат. Смертник

–О чем вы говорите? – сухо спросил Семен Евгеньевич.

–Ты знаешь, Семен, мне было очень трудно тебя поймать, – покачал головой Владислав,– отнюдь не потому, что ты хорошо маскировался и тебя было невозможно найти. Я вышел на твой след уже после убийства заммэра Пензы, но не остановил. Я хотел понять, зачем ты это делаешь. Я следил за тобой, за каждым твоим шагом. И я был восхищен твоей работой, ты работаешь красиво… но уж слишком грубо, без обид. Ты простой русский парень, которого все это достало. И я тебя понимаю, вот ты сейчас сидишь и ухмыляешься, но я перед тобой сейчас тоже душу открываю. Меня тоже все это достало, мне тоже противно видеть всю эту грязь на улицах, этих депутатов, чиновников, полицейских… я такой же как ты. Я же знал, что ты убивал только тех ментов и чиновников, которые сами по локоть в крови.

–Своих хозяев ты защищаешь, – хмыкнул Семен. – Верный пес нефтьимущих…

–А тут ты как раз не прав, – усмехнулся подполковник. – У меня просто своя правда.

–Правда может быть только одна.

–Ты хотел большой работы? Хотел отомстить всем выродкам, которые гадят в твоей стране? – спросил Владислав и после утвердительного кивка снайпера, подполковник проговорил, – ты мой козырь. Капитан отряда «Бешеные снайперы». Еще пятнадцать лучших снайперов будут работать с тобой. Это мертвая зона. И в ней ты будешь лучшим.

–Хочешь чужими руками жар загребать?

–Да, хочу. Но ты считай это испытанием, – проговорил Владислав и показал на небольшое устройство на винтовке, – когда отметка перейдет отметку 1000, ты получишь «Прощение». Хочешь отомстить за правду? Тысяча уголовников взамен на свободу. Я дам тебе твою свободу. И ты уже отомстишь. Будешь мстить, кому хочешь, Семен.

–Почему я?

–Мне нужны чистильщики, – проговорил Владислав, глядя в пустоту.

***

Вот уже третья неделя, как состоялся этот странный разговор. Подполковник сдержал слово – Семен Евгеньевич стал командиром отряда «Бешеные снайперы». Странный подполковник предусмотрел все – позиция была настолько грамотно поставлена, что никто не мог к нему подобраться. В то же время Семен видел всех. В его убежище на крыше здания муниципалитета было все необходимое – еда, вода, патроны. Автомат, пистолет, гранаты… кроме того, у него был специальный прибор, определяющий расположение других участников соревнования. Он всегда был готов, до него было настолько трудно добраться, что после десяти безуспешных попыток, на его логово больше никто не пытался нападать. Семен отвлекся от размышлений и приник к прицелу: еще двое, бегут от толпы.

Семен взял на прицел светловолосого и уже собирался было спустить курок, как вдруг раздался звонок мобильного телефона. Семен Евгеньевич аккуратно отложил винтовку и проговорил:

–Я слушаю.

–Семен, у меня к тебе просьба. Только что в зону твоей работы вошел № 2517.

–Секунду, – снайпер протянул руку и взял крохотный планшет с зелеными отметками на карте, определяющий номер по чипу, быстро взглянув на экран, капитан проговорил, – да, он только что был у меня на прицеле. Сейчас в фонтане прячется.

–Защити его. Его преследуют?

–Да. Они сейчас засели в фонтане и отстреливаются от нескольких десятков людоедов.

–Защити его. Это не приказ, просто просьба.

–Тут одни уголовники. Здесь нет святых. Мы так не договаривались. Я получаю свободу за 1000 отметок.

–Он тоже проходит здесь испытание. Он не злодей… он как ты.

–Отметка на моей винтовке – четыреста сорок три.

–Я знаю, капитан. Выполняй задание и вступай в большую игру.

–До связи, – Семен положил трубку и снова взял винтовку в свои руки.

Семен понимал, что Владислав просто использует «Бешеных снайперов», но у него не было выбора. В свое время капитан сделал выбор, он встал на путь войны и его никто не остановит. Быстро прицелившись, он открыл огонь, защищая людей в фонтане. 434. 444.445. 446. Все. Побежали. В мертвом городе знают, что если ты попадаешь в район Бешеных снайперов – ты обречен. Может он и не самый лучший снайпер в России. За то он всегда за правду. Всегда. Семен снова вскинул винтовку и через окуляр стал наблюдать за действиями двух молодых людей, которые пытались прятаться от его пуль в фонтане. Наивные. Ну ладно, разок припугну. Странные люди. За эту неделю Семен успел на многое насмотреться, какого ужаса он только не видел через окуляр своей СВД. Вот и сейчас, один из двух молодых мальчишек сидит по колено в грязной воде и подняв глаза к небу, молится. Он искренне надеется, что бог защитит его от выстрела. Ну, да ладно, может и защитит. Второй? Еще более забавный персонаж… достал крохотный листочек и что-то пишет. Предсмертную записку, наверное. Люди… Семен положил винтовку и взял рацию:

–Бешеный 2. Прием. Как там у вас?

–Да, «машинисты» Бешеного 3 и Бешеного 6 уничтожили. Как там ты, командир? К тебе снова людоеды приближаются.

–Ну что ж, – вздохнул Семен, снова поднимая оружие, – работа у меня такая.

Глава 9.

Я провел в этом городе семь дней. Ровно неделю я и мои два новых товарища выживали в заброшенном городе, в который депортировали около полумиллиона преступников. Через спустя долгое время я узнал, что в тот день, когда мы прятались в разгромленном магазинчике на автобусной остановке, заключенных осталось уже около четырехсот тысяч. План некоего кукловода, который устроил всю эту бойню работал на все сто. Я не знаю, что было бы, если бы их не провоцировали на войну, но в первый же день я понял, что кто то наверху хочет именно этого. Эти заключенные для больших парней наверху были просто пушечным мясом, не заключенными, не преступниками – мясом. Больше ничего, уверяю вас. Они искусственно поддерживали жизнь и так же искусственно поддерживали смерть. Но самое страшное не это. Когда мы оказались по ту линию я понял, что у гуков тоже идет своя игра. Бойцы аванпостов наивно считали, что их функция – карательная, не понимая, что они такие же пешки в этой шахматной игре. Здесь не было анархии, здесь была война, самая настоящая война на истребление друг друга, было бы глупо думать, что она была без цели. Нет. Была главная цель – выжить в этой мясорубке. В кармане своей одежды я нашел блокнот и ручку, с помощью которых я рисовал во время дежурств на крыше. Тогда я еще не знал, что дневник спасет меня. В тот момент я считал, что ведение дневника поможет мне не сойти с ума в этой мертвой зоне. Спустя несколько лет я все еще храню эти смятые листочки. Я никогда их не перечитываю, мне не хочется это вспоминать. Их всего семь. Я пронумеровал каждый листочек и теперь каждый божий день ношу их с собой как талисман. Мне иногда кажется, что они словно охраняют меня, будто кто то сверху тогда решил, что эти семь маленьких рассказов должны увидеть свет и только поэтому спас мне тогда жизнь. Они не занимают много места, но каждый из этих семи помятых листочков рассказывает о кусочке моей жизни. Они дороги мне как память, из этого мертвого города вышел другой Артем, сначала город меня сломал, потом создал нового. Все в этом мире стало казаться таким несущественным и смешным, я словно со стороны посмотрел на свои школьные годы, последний год во Франции при посольстве, мой побег из этой страны… все стало другим. Я представлю каждый из дней отрывком из своего дневника, весь читать я не дам, когда смерть оказалась слишком близко, я говорил и писал самые откровенные вещи о себе, о своей судьбе и своих близких.

*** 1.

Время – 0.04.(по крайней мере, Гена посмотрел на часы и сказал так) День первый.

… видно не судьба. А жаль. Хотелось, чтобы услышали и прочитали, наверное, эта история так и не увидит свет, но все же нужно писать, что бы не сойти с ума. Несколько месяцев назад я убил человека, меня представили преступником. Теперь я здесь, среди обреченных на смерть. Над городом продолжают кружить вертолеты, которые постоянно что-то сбрасывают сверху. Обычно, когда бросают посылку, на том месте начинается страшная драка. Да какая это драка, мясорубка самая настоящая. И никуда от этого не отойти. Я тут только первый день, наш крохотный отряд тут на самом низовом уровне, мы прячемся ото всех, следим за тем, что происходит вокруг, а главное – выживаем. Такое странное понятие… выживаем. У меня был план – засесть в подвале с едой (перед уходом я все-таки набрал провизии дней на пять, когда на плацу началась очередная драка), и дождаться когда все закончится. Ждать момент, когда волна уголовников захлестнет аванпосты, сидеть и смотреть как будет продолжаться битва. Хотите сказать, что это план труслив!? Возможно. Но я не буду перед вами оправдываться, я хотел жить и все. А свои моральные принципы оставьте при себе, первый день мы провели в бегах. На самом деле, когда солнце взошло, город затих, основное время сражений на улицах Оренбурга – ночь. Днем выходить опасно, да что там, просто смертельно. Из любого окна, из любой щели в тебя могут пальнуть. Ах да, у них есть оружие. Хорошее оружие. Не наша “детская” артиллерия, а самое настоящее огнестрельное оружие. Оно не у всех, только у элиты местных группировок есть свое вооружение, судя по всему, не только у этого Каниса есть машины.

Весь день мы прятались в магазине, но когда стемнело мы все таки были вынуждены бежать из этого убежища. Около двадцати парней бросились в наш дом в надежде поживиться, после двух выстрелов из обреза они бросились врассыпную, похоже, что нам попались так называемые “дикие” гуки. Низшая каста среди жителей мертвого города, те, у кого не было никакого оружия и техники, они и были основной массой среди тысяч горожан. Нам повезло, “низшие” сначала подумали, что натолкнулись на представителей какой-то вооруженной группировки, поэтому они и обратились в бегство. Но когда мы выбрались из магазина и попытались уйти, гуки снова бросились в атаку. Кое-как удалось сбежать, только при этом мы потратили слишком много патронов, а у нас их и так кот наплакал. Весь вечер мы крались по заброшеным домам и дворам в попытке найти убежище, и два раза чуть не поплатились за это головой.

В конце концов, мы забрались на чердак одного из старых панельных домиков. Правда, для этого нам сначала пришлось выгнать местных дикарей, я не знаю, что с ними стало за те дни, которые они провели здесь. Это реально страшно, люди здесь больше напоминают диких хищников сброшенных в одну клетку. Думаете, что такое невозможно!? Хотел бы я верить, что человек способен оставаться человеком даже в таких условиях. Только когда нечего есть и тебя хотят убить 24 часа в сутки, приоритеты резко меняются. Поверьте…

Ах да. Не смотря на уговоры товарищей, я выбрался на крышу. Где то вдалеке на линии аванпостов сразу в нескольких местах бушевал пожар – Канис начал войну. Теперь горит не только город, но и все вокруг.

Хотел сказать тебе, что я не сдаюсь, для меня ты…

***2.

Сейчас день. По солнышку часа два-три. “Дикие”, которых мы выгнали, сегодня вернулись и попытались отбить свой чердак. На этот раз их было больше, наверное, набрали по улицам толпу побольше и снова бросились на штурм. Гена потратил еще пять патронов. Осталось всего двенадцать, зато бывшие хозяева вряд ли сюда снова сунутся. Весь день идет стрельба, иногда кажется, что стреляют совсем рядом, я хотел было выбраться и посмотреть, но Пашка и Гена вовремя меня остановили. Весь день мы слушали треск и грохот где то на улицах города и ждали очередного нападения. Но ничего не произошло, мы просто сидели и ждали. Иногда ожидание переходит в отупение. По другому не назовешь. Я вспоминаю свою…

Что еще!? Ах да. Мои товарищи, тоже стоит про них сказать пару слов. Заключенный – надзиратель № 56983. Гена. Наш главный стрелок. Бывший пулеметчик аванпоста №75. Он странный, серьезно. Не понимаю таких людей, такой обстоятельный, во всем. Ведет себя так, словно все нормально, словно и привык ко всему этому. Он из Омска, лет тридцать, раньше был менеджером в магазине электроники, “Техносилы” по-моему или как то по-другому называлась его контора. Жена, ребенок, все стабильно. История у него довольно банальная, после разразившегося кризиса руководство фирмы решило, что и одного из трех старших менеджеров хватит на магазин. Так вот он и остался без работы, грабить Гена не пошел. Он попытался снова устроиться, но в условиях кризиса в провинции найти работу практически невозможно, поэтому уехал на заработки в Москву. Там то и получил свой срок, когда парочка пьяных ППСников решила обуть его на заветную тысячу рублей из-за регистрации, тот не понял “намека” представителей власти и начал что то им объяснять по поводу голодной семьи в далеком Омске. Он же правильный, думал, что по-человечески его поймут, отпустят. Хороший парень. Что было дальше!? Сначала его хорошенько избили, потом бросили в клетку. Может быть, все не было так плохо, если бы он не сопротивлялся и не брыкалася, но нет, Гена искренне верил, что начальство этих “представителей власти” сможет разобраться в ситуации. Но закон и его верные служители прекрасны, если бы не план. Гена искренне удивлялся, но я то знал эту фишку. Преступность повышалась с каждым днем, и руководство МВД требовало результатов, менты тоже держатся за свои рабочие места. Им тоже надо кормить семьи, а “палок” нет. Раскрываемость. Вот и получил Гена за свой “левый” ствол два года. Тогда его просто развели, сказали что отпустим, вернешься к семье, только признайся. Забавно… сначала пересажали по тюрьмам, а потом решили избавиться. Вот так вот и оказался Гена здесь, хороший парень. Что ни говори, все что то про семью рассказывает, говорит, когда все закончится заберет их из Омска в Белоруссию. У него там родственники…мечтает. Я борюсь за свою жизнь, а он за свою и еще двух самых дорогих людей на свете. В его глазах нет и тени сомнения, когда гуки бросились на нас в последний раз, Гена стрелял без ненависти и злости. Он хочет просто вернуться к своей семье. Вот и все.