Немногим позже Масахиро спросил у Кику, кто такой этот парень, и она ответила, что толком ничего не знает.
– Меня с ним познакомила соседка, потому что вспомнила, как я упоминала тебя.
– Ты меня упоминала?..
– Не обольщайся.
Кику дёрнула плечом.
– В связи с гостиницей твоих родителей.
– А…
Не так чтобы Масахиро как-то особенно нравилась Кику, но с Наоко он недавно расстался и был совсем не против начать новые отношения.
– А её с ним познакомил ещё кто-то. Там довольно длинная цепочка, я так поняла… Оку интересуют малоизвестные, но занимательные места нашей вытянутой с севера на юг страны.
– Это у него хобби такое?
– Мне-то откуда знать?..
Кику смотрела за окно на вполне современные здания, высившиеся вокруг. Этот пейзаж имел мало общего с тем, что Масахиро миновал каждое утро по дороге из Хакубы, крутя педали своего велосипеда.
– И ещё – может это пустой слух, а может правда – знаешь Нодзоми Минами, ведущую вечернего телешоу по пятницам на центральном канале?
– Знаю.
Масахиро отлично помнил эту красивую молодую женщину.
– Её мать была известной моделью.
– А отец владелец крупного строительного холдинга. Но, что важнее, так это кто её муж.
– Очевидно «господин Минами».
Масахиро усмехнулся и проводил взглядом прошедших мимо студенток.
– Аитиро Минами.
Кику уточнила его ответ.
– Он занимает видную должность в компании её отца, а его дед был одним из основателей этого бизнеса.
– И?
– Ока вроде как кем-то там ему приходиться.
– Повезло…
Масахиро тоже хотел бы иметь возможность разъезжать по стране, пользуясь свободным временем. Но тем же вечером выяснилось, что «несвободного времени» у Никко попросту не было.
Масахиро заглянул к нему в номер, вернувшись из университета, после ужина за семейным столом.
– Можно?
Он спросил это, остановившись перед раздвижной дверью.
– Входи.
Разрешили ему моментально…
Номер был лишён благ современной цивилизации, но Никко, похоже, не скучал. Он сидел за низким столиком, разложив на нём карту страны и многочисленные бумаги. Он был без куртки и шарфа и стало видно, что волосы у него длинные, до середины предплечья.
– Устрою тебе экскурсию завтра с утра.
Масахиро опустился подушку для сидения.
– Занятия у меня с двенадцати, так что если встанем пораньше, то всё успеем… История не особенно длинная.
– Как скажешь.
Никко улыбнулся и Масахиро подумал, что он, должно быть, тоже как-то связан с телевиденьем.
Никко был красив.
– Занятное у тебя хобби…
Масахиро оглядел усеявшие стол листы бумаги.
– Хобби?..
Никко тоже на них посмотрел.
– Это не хобби.
– А что же?
– Это моя жизнь.
– Но ты учишься?
– Не ты первый меня об этом спрашиваешь, но мне, вообще-то, двадцать восемь лет.
– Значит, работаешь?
– Нет.
– Но как же ты?..
– Деньги не проблема.
Никко ответил, прежде чем Масахиро закончил свой вопрос, догадавшись о его содержании. Похоже, болтовня о том, что он «кем-то там приходиться Аитиро Минами» была правдой.
– Выходит, ты богат?
– Не я.
Никко был лаконичен.
– И в чём же суть?
Масахиро решил не лезть в чужие дела и вернул внимание разложенным на столе бумагам.
– Да ни в чём.
Никко пожал плечами.
– Просто катаюсь по стране и собираю интересные истории.
– Планируешь их опубликовать?
– Нет.
Вновь оказавшись в тупике, Масахиро решил поинтересоваться самими поездками…
Скучать Никко определённо не приходилось. Масахиро даже подумал, что не отказался бы стать непосредственным участником одной из рассказанных им историй.
– Присоединяйся, если хочешь.
Никко пожал плечами в ответ. И Масахиро ответил – может быть, как-нибудь, на каникулах…
– Я, вообще, уже давно хочу посетить столицу.
– Могу побыть гидом.
Никко не имел ничего против компании…
Следующим утром Масахиро привёл его к нужному озеру, скованному толстым слоем льда.
– Здесь почти никто не ходит.
Он бросил взгляд на далёкие горы, укрытые белоснежным одеялом из снега и, подавив зевок, готовый вырваться наружу, запустил руки поглубже в карманы тёплой куртки.
– По ту сторону моста жителей совсем не осталось – все по эту перебрались.
– Но она когда-то жила на том берегу…
– И была из знатных.
Масахиро покивал, подтверждая оба прозвучавших факта.
– Но взаимностью ответила бедному пареньку. Они однажды, так уж вышло, увидели друг друга.
– Их разлучили?
– Понимая, что это неизбежно, она передала ему со служанкой послание: «Обрести друг друга мы сможем лишь в смерти», – и назначила встречу вот на этом самом мосту, но парень и думать не думал о таком исходе. Напрасно она прождала его всю ночь… А утром, едва забрезжил рассвет, кинулась в воду. Платье на ней было тяжёлым, и оно-то и утянуло её ко дну…
Масахиро всё же зевнул.
– Интереснее вторая часть. Про то, как после этого, из воды начал доноситься её голос и подо льдом скользила пёстрая ткань роскошного кимоно.
– И были жертвы?
– Были – она заманивала несчастных под лёд. Говорят, всё ждала появления того самого, но он уже давно покинул эти места.
– Вот как…
Никко окинул взглядом обветшалую арку моста.
– Но всё это давняя история, так что нынче озеро просто озеро.
Масахиро был вполне согласен с характеристиками данными Кику «старая байка» и «местная лужа».
– Это как с запахом духов…
Никко отстранённо улыбнулся.
– Проходит время и аромат выветривается.
– Пожалуй…
И Масахиро, поразмыслив, согласился с ним. Даже если когда-то с моста и спрыгнула девушка, в то утро в проступавшей сквозь предрассветную дымку ветхой конструкции ничего зловещего не было.
Никко отдал ему целых десять тысяч иен и сказал, что задержится ещё на несколько дней.
– Чтобы всё записать.
И Кику определённо следовало сказать: «Спасибо».
Тем же вечером Масахиро нашёл Никко «отличным парнем», обсудив с ним всяческую чепуху. И, кроме того, Никко был интереснее всех его знакомых. Масахиро прокатил его на багажнике своего велосипеда, чувствуя себя обязанным за десять тысяч иен, и рассказал ещё ворох всяких историй…
В день отъезда Никко, Масахиро сказал ему, что подумывает посетить столицу во время длинных летних каникул, и тот разыскал среди своих вещей пейджер.
– Просто напиши.
У Масахиро тоже такой был. Никко собирал чемодан и, обнаружив, что забыл в гостиной одну из многочисленных тетрадей для записей, вышел из номера.
Масахиро пару минут просидел в тишине, а затем, не удержавшись, заглянул в историю его сообщений. Все они поступили от одного абонента и первое из них гласило: «Не успею. Скажи ей, что я её люблю». Дальнейшая вереница носила бытовой характер: «Сегодня в шесть можно будет посмотреть квартиру», «Я простыл. Как у нас с лекарствами?», «Отцу стало лучше. Мне только что позвонили»… И: «Я всё знаю». Масахиро поневоле задался вопросом, что всё?.. Но никаких разъяснений пейджер не содержал. Следующее – последнее – сообщение было столь же лаконично: «Не жди». Кого или чего?..
Услышав звук шагов в коридоре, Масахиро поспешил положить пейджер на место. Вернувшийся Никко и не думал его подозревать…
– Ну может увидимся ещё.
Он улыбнулся напоследок.
– Ага.
Комната за его спиной была ярко освещена и заполнена разными вещами. Войдя в неё следующим днём, Масахиро ожидаемо обнаружил темноту и пустоту…
Он отправил Никко сообщение спустя неделю – просто так.
«Куда ты поехал?»
«Сидзуока».
После этого, он отправил ещё несколько, подумав, что если всё продолжится в том же духе, то Никко придётся почистить память своего пейджера. Впрочем, удалит он наверняка те сообщения, что пришли от него…
Масахиро случайно увидел по телевизору упомянутого Кику Аитиро Минами. В новостях сообщали о готовившемся крупном строительстве. Показали огромный конференц-зал…
Центральное место за длинным столом занимал генеральный директор – «Мицуро Хаякава», – с пробивавшейся в волосах сединой, открытым взглядом и неожиданной для его должности добродушной улыбкой. По правую руку от него устроился красивый мужчина с холодным выражением лица и именно он впоследствии отвечал на вопросы журналистов.
«Аитиро Минами» – Масахиро прочитал подпись – «Заместитель генерального директора – Главный инженер». Ну надо же… Масахиро прежде думал, что такими они бывают только в фантазиях девчонок, хотевших, чтобы и красивый, и умный, и богатый одновременно. И Нодзоми Минами очевидно повезло…
Масахиро вдруг подумал о сообщениях, хранившихся в пейджере Никко. Возможно ли было, что их автором был никто иной, как Аитиро Минами?..
– А откуда, вообще, пошёл слух, что Никко «кем-то там ему приходиться»?
Масахиро спросил об этом, увязавшись следом за Кику после заседания студенческого совета.
– Потому что он сказал, что платит за всё «Аи», а когда его спросили, что эта за девчонка такая, то он ответил, что «Аи» сокращение от мужского имени.
Кику шла рядом с ним, спрятав руки в карманы светлого пальто.
– И всё?
Масахиро катил свой велосипед.
– Он вдруг очень заинтересовался деловыми новостями, когда на экране возник АИтиро Минами.
Кику внезапно остановилась.
– Ты для того, чтобы это узнать за мной увязался?
– Ну… Ну да.
Масахиро не видел причин скрывать правду.
– А что тебе за интерес?
Кику слегка нахмурилась.
– Ока же уехал.
– Ну…
– Вот уж не думала, что ты раб праздного любопытства.
– Никакой я не раб…
Масахиро тоже нахмурился.
– Просто я думаю в столицу съездить на летних каникулах.
– И поезжай.
– Никко предложил мне ответную экскурсию.
– Он что оставил тебе координаты?
– Номер пейджера.
– И что ты ему пишешь?
– Ничего особенного…
Масахиро подумал, что Кику, должно быть, видела его со своим.
– Нам неплохо бы ладить, если уж я решу воспользоваться его предложением.
– Когда рядом кто-то смеётся тебе весело.
Кику произнесла это уверенно.
– А когда плачет – грустно.
– Ты это к чему?
– К тому, что от таких как Ока нужно держаться подальше.
Масахиро тогда, конечно же, понял, что именно Кику имела в виду. Но она ошибалась. Определённо. Потому что на земле не было человека беспечней, чем Никко Ока. Говорить, что он несчастен – какой абсурд!
Масахиро прежде и не думал, что можно жить вот так – на двадцатом этаже роскошного отеля с видом на Токийскую телебашню, сиявшую в ночи. Друзей у Никко было столько, что Масахиро, попытавшийся было поначалу запомнить их поимённо, быстро бросил это занятие. Они мельтешили перед глазами и устраивали шумные вечеринки. Незнакомая девушка навязалась ему в подружки в первый же день и не так чтобы Масахиро был против…
У него никогда прежде не было таких каникул.
– Андо у нас почётный гость!
Засмеялся как-то утром незнакомый парень, когда Масахиро вошёл на кухню, намереваясь сделать себе чашку кофе. И Никко действительно смотрел на него не так, как на остальных, а точно зная кто он и откуда.
Они отправились посмотреть фестиваль фейерверков, проходивший в последнюю неделю лета на реке Сумида и Масахиро нашёл между Никко и распускавшимися на небе «огненными цветами» много общего. Никко также, как и они, объединял их разношерстную компанию.
Он был её центром.
– И ты живёшь так круглый год?..
Масахиро спросил его об этом во время образовательной экскурсии по Токийский национальной галерее.
– Осенью поеду дальше.
Они ходили по первому этажу.
– Куда?
Но Никко не знал «куда» – он ещё не определился…
– В семнадцать лет я хотел иметь много денег.
Он произнёс это, когда они устроились на одной из многочисленных скамеек перед зданием галереи, поставленных вдоль пруда.
– Кто об этом не мечтал?..
Масахиро посмотрел на него.
– Ну да…
Никко в ответ отстранённо улыбнулся.
– Но мне, в отличие от остальных, повезло… А вообще, я из Окаямы…
Масахиро, похоже, и в самом деле был «рабом праздного любопытства», потому как отыскал статью, посвящённую Аитиро Минами в старом номере бизнес еженедельника. Он был начальником отдела филиала строительного холдинга «Микава», расположенного в Окаяме, одиннадцать лет назад. Его отец – Тацуя Минами – этот филиал возглавлял. Он скончался на исходе третьего года их проживания там по причине обширного инфаркта, случившегося на рабочем месте.
«Отцу стало лучше. Мне только что позвонили».
Всякие сомнения оставили Масахиро… Ну и что с того? Он вспомнил Кику и отчётливо представил её взгляд. Ну да – ну да. Не было никакого смысла в этих раскопках чужого прошлого. Но Масахиро всё же сделал кое-что ещё – на исходе августа, увидев, как Никко вышел из своей спальни, он воспользовался моментом и вошёл туда…
Масахиро отыскал пейджер довольно быстро – тот лежал в нижнем ящике прикроватной тумбочки. Он открыл историю сообщений… Первым шло: «Не успею. Скажи ей, что я её люблю», а последним: «Не жди».
Кику вечно оказывалась права и именно поэтому Масахиро не любил её…
Он и сам не знал почему остался. Не уехал в последнюю неделю августа и встретил первое сентября в столичном отеле. Никко может и удивился, но его действия не прокомментировал никак. Ездить вместе с ним было весело и занимательно, если не думать о пейджере, затерявшемся где-то среди его вещей. Никко никогда не был против компании, так что по ходу поездок они неизменно знакомились с толпой людей. Кажется, спустя год, в разговорах с ними, Никко начал говорить не «я собираюсь поехать», а «мы собираемся поехать».
Масахиро заезжал домой, и родители никак не могли взять в толк, как же это он оставил учёбу?.. Кику сказала, что у Никко, в отличие от него, всегда будут деньги, но ей не следовало драматизировать. У Масахиро был семейный бизнес, и он знал, что не пропадёт в тот момент, когда решит остановиться.
– И ты решил?
Фумико спросила его прямо и Масахиро ответил ей честно:
– Да.
Только вот Никко портил ему планы…
Масахиро, после нескольких лет «мы поедим», посчитал себя должным помочь ему. Он написал письмо на имя Аитиро Минами, где подробно изложил на что именно Никко спускал его деньги и, предположив, что содержит он его из лучших побуждений, выразил уверенность – без этих денег Никко станет только лучше.
«…Думаю, ему нужно вернуться в реальность и всерьёз задуматься о своей жизни».
В конце того месяца, в котором Масахиро отправил письмо, деньги Никко были перечислены, а вот в следующем уже нет.
Никко сказал, что «это странно» и предложил подождать ещё пару дней. На исходе недели он курил перед входом в банк, устроившись прямиком на ступенях лестницы. Масахиро смотрел на дым, поднимавшийся от его сигареты, и думал, что всё сделал правильно…
По инерции они прожили ещё несколько месяцев так, как жили до того, а затем Никко, смотря на остаток средств на карте, сказал – им нужно искать работу. Это произошло в городе Цутиура. В нём же Никко постригся, покрасил волосы и устроился работать в модельное агентство. Масахиро – официантом в небольшое, но оживлённое кафе, неподалёку от станции.
– Я думал, что буду получать эти деньги всегда…
Никко сидел в кресле, подавшись вперёд и уперев локти в колени.
– Вот я идиот…
Он запустил руки в собственные волосы.
– Ну да ладно… Не помирать же теперь…
И постарался улыбнуться, подняв взгляд.
– Что-нибудь придумаем…
И он придумал – развести на деньги этого Рэндзо Санаду. Масахиро хотел бы, но не знал, как объяснить ему, что жить можно и нужно совсем иначе. Впрочем, вполне возможно, что ввязаться в эту авантюру Никко заставила та же сила инерции, подчинившись которой, он бездумно растратил те деньги, что оставались на его счету. И тогда Масахиро просто нужно было подождать, когда закончиться эта история и, быть может, самому приблизить её конец…
Масахиро чувствовал себя готовым к этому.
5
– Ну давай, Рэндзо… Взбодрись!
Юдзи с силой хлопнул его по плечу, заставляя выплыть из полудрёмы, в которую Рэндзо погружался медленно, но неуклонно, словно в горячую ванну…
Перед ним на трибуне сидели отец и госпожа Санада – мать Юдзи.
– Мы желаем тебе удачи, Рэндзо.
Которую он так напоминал взглядом и улыбкой.
– Надеюсь, ты в хорошей форме.
Отец смотрел привычно безразлично. Рэндзо знал, что многим похож на него, но обещал себе, что никогда не станет смотреть так на собственных детей.
– Я в порядке.
– И готов к установлению новых рекордов!
Юдзи полуобнимал его, так и не убрав руки с плеча.
– Холодная вода здорово подстёгивает.
Рэндзо постарался им улыбнуться. Мать, Микио и господин Суяма занимали места вдали. Спустя прошедшие годы, принёсшие новое замужество и рождение второго сына, мать стала спокойней относиться к разводу с отцом, но всё же предпочитала с ним не пересекаться. Для неё его решение развестись в своё время стало тяжёлым ударом…
Рэндзо помнил, как переступил порог квартиры, некогда бывшей ему домом, впервые после развода родителей. Ему тогда только-только исполнилось восемь лет. Мать позволила ему сходить, занятая своим романом с коллегой – Нарусэ Суяма. Живя с отцом, она не работала, а после развода решила, что должна.
– Мы теперь не богаты, как прежде и едва ли когда станем вновь.
От ежемесячного содержания, которое предлагал отец, она с досады отказалась.
Рэндзо смотрел на него и на женщину, которую мать предпочитала не упоминать вовсе.
– Юдзи!
Госпожа Санада громко позвала сына. Встрёпанный мальчик, должно быть одного с Рэндзо возраста, появился на пороге спустя считанные секунды.
– Ну что ещё?..
Он протянул это скучающе, одетый в пижаму, усеянную пандами, жевавшими ветви бамбука. Рэндзо ложился спать в однотонных, полностью повторявших те, что были для взрослых.
– Идём сюда.
Отец протянул руку этому незнакомому мальчику и взгляд у него сразу стал заметно мягче.
– Познакомься, Юдзи, это твой брат – Рэндзо.
Госпожа Санада представила его сыну.
– Ну что ж… Мне очень приятно.
Юдзи произнёс это преувеличенно церемонно, посмотрев на него…
– Может быть ты покажешь Рэндзо свои игрушки?
Госпожа Санада предложила это сыну сразу после ужина.
– Я уже взрослый, мам. У меня нет игрушек.
Рэндзо хотел было сказать, что слышать нечто подобное от того, кто одет в пижаму, украшенную выводком панд, довольно забавно, но промолчал. Он часто молчал в присутствии отца.
– А как же твой радиоуправляемый самолёт?
Он напомнил о нём Юдзи.
– Ну самолёт и вправду есть…
И тот согласно покивал.
– Пойдём тогда.
Он слез со стула…
Рэндзо пошёл за ним – через знакомую гостиную в знакомую комнату. Игрушек в ней и в самом деле почти совсем не было. Юдзи остановился по другую сторону двуспальной кровати на фоне распахнутого окна и поднял с пола мастерски выполненную модель самолёта. Он задумчиво провёл пальцами по правому крылу…
– Эта комната ведь прежде была твоей?
Юдзи уточнил это, словно бы между прочим.
– Была.
Рэндзо подтвердил.
– Только я спал на односпальной кровати и стояла она возле окна.
– А я всегда хотел большую…
Юдзи не отрывал взгляда от игрушки.
– Поэтому, когда меня спросили, как мне здесь нравиться, я сказал, что хочу другую кровать, и чтобы она стояла в центре комнаты. И радиоуправляемый самолёт я тоже хотел… Прежде мама говорила: «Перестань капризничать, Юдзи!», – а теперь она только улыбается в ответ… Нелегко ей приходилось, когда мы жили вдвоём…
Он посмотрел на Рэндзо.
– Ты меня, должно быть, ненавидишь?..
И улыбнулся понимающе. Рэндзо поискал в себе ненависть к этому мальчику и не нашёл.
– Нет.
– Выходит, ты не ревнивый… Знаешь, это хорошо….
Они вместе заставили самолёт покружить снаружи, недалеко от окна и, откровенно говоря, Рэндзо любил Юдзи гораздо больше Микио и даже – в отличие от Микио. Несмотря на то, что родство с последним было скреплено кровью. Возможно, свою роль в этом сыграла разделившая его с младшим братом пропасть длиною в десять лет. Рэндзо помнил, как жаловался Юдзи на его рыдания по ночам и торжественно обещал, что никогда не заведёт детей. Ни в коем случае! Рэндзо было легко понять отца, явно любившего Юдзи, но сложно мать, носившуюся с Микио. Он чувствовал, что отдаляется от неё, а с отцом он никогда и не был близок. Сколько Рэндзо себя помнил отец всегда был строг, смотрел холодно и много требовал.
– Это всё потому, что ты его родной сын, и он многого ждёт от тебя.
Утешал его Юдзи, хлопая по плечу. Но Рэндзо был склонен полагать, что отец его просто-напросто не любит. Точно также, как мать. Он всё старался заслужить их любовь, но заслужить можно было разве что только уважение…
– Ну что ж… это не первое твоё соревнование, Рэндзо, и, мы уверены, – ты к нему готов.
Мать даже не улыбнулась.
– Просто делай то же, что и всегда.
Снабдил его напутствием господин Суяма.
А вот Микио, с пакетом сладостей в руках, широко ухмыльнулся.
– Удачи тебе, братец!
Но Рэндзо это только напрягло. Обыкновенно Микио молча желал ему прийти в конце первой десятки, а ещё лучше в конце второй, а уж если бы он утонул в школьном бассейне!..
Такара опаздывала и прибежала за несколько минут до стартового свистка.
– Не подведи.
Рэндзо отчётливо прочитал это по её губам…
А потом они пойдут смотреть фестиваль фейерверков и «огненные цветы» распустятся на фоне тёмного неба. Прекрасные и лишённые всякого смысла. Лишь на миг…
Свисток заставил Рэндзо выплыть из полудрёмы и стартовать на несколько драгоценных секунд позже остальных. Холодная вода избавила его от остатков сонливости, и он устремился вперёд отчаянно быстро, понимая, что безнадёжно отстал от лидера заплыва. Финальное касание бортика встретило его шумом собственного дыхания.
Он пришёл пятым…
Пятым!
Иной, быть может, счёл подобный результат успехом, но для Рэндзо, возглавлявшего список участников не один год подряд, это был полный провал. Не то, что от него ждали зрители в целом и близкие ему люди, в частности.
Фуката, финишировавший первым, улыбался неверяще и радостно…
Впервые Рэндзо смотрел церемонию награждения со стороны, но куда как больше его интересовали зрительские трибуны…
Такара, разыскавшая себе место, смотрела на него неприятно поражённая и, кажется, оскорблённая до глубины души (Рэндзо и не думал, что это заденет так сильно); взгляд госпожи Санада был удивлённым; отец, судя по тому, что смотрел точно на него, был раздосадован случившимся (обыкновенно его взгляд проходил сквозь, как если бы Рэндзо не нуждался во внимании); на лице матери застыло замешательство, господин Суяма остался равнодушен, а Микио не отказал себе в удовольствии ухмыльнуться вновь…
Фуката поднял вверх медаль…
– Мелкий гадёныш мне что-то подсыпал!
Рэндзо смотрел на Микио, чувствуя себя до крайности разозлённым.
– Да ладно тебе, Рэндзо.
Юдзи положил руку на его плечо.
– Не смей обвинять брата в своих неудачах!
Замешательство на лице матери сменилось гневом.
– Невозможно всегда побеждать, Рэндзо.
«Утешил» его господин Суяма.
– Меня с самого утра клонило в сон и чем дальше, тем сильнее!
– Ночью нужно спать, а не к соседям ходить.
Огрызнулся Микио и тогда Рэндзо совершил роковую ошибку, сказав в ответ:
– Да это было-то всего один раз!
– Что?..
Лицо матери затопило возмущение.
– Он ходит по ночам к нашему новому соседу.
Охотно поделился Микио.
– «Ока» его кажется.
– Да что ты врёшь!
Рэндзо бросился бы на него не удержи его Юдзи. Кровь пульсировала в висках.
– Но ты же сам только что признался.
Воззвал к нему господин Суяма.
– Единожды!
– Здесь не место устраивать скандал.
Мать попыталась взять себя в руки. На них действительно многие косились в институтском фойе.
– Умей проигрывать, Санада!
Проходивший мимо Фуката ему улыбнулся. «Золотая медаль» украшала его синий свитер.
– Меня же Такара бросит…
Рэндзо вспомнил её взгляд. Дёрнув плечом, он освободился от хватки Юдзи и быстрым шагом направился к выходу из здания. Он хотел остаться в одиночестве. Остыть – вот что ему было нужно. Остыть…
Рэндзо шагал по знакомым улицам, засунув руки в карманы куртки, тяжело дыша и шмыгая носом. Хотя он и не собирался плакать. Какой абсурд!