Лишь тени

Зоя, лежа уже в кровати, долго смотрела в потолок, на котором плясали тени от деревьев. И пыталась представить, как эти тени наползают на ее голову. Крутила их с одной стороны, с другой в надежде уловить отклик, дотронуться, зацепиться за что-то знакомое. Но они как двигались хаотично, повинуясь лишь ветру на улице, так и продолжали мельтешить, пока не уснула.

А проснулась даже раньше будильника, такой шум стоял вокруг. Будто и не была закрыта дверь в ее комнату. Открывая глаза, ожидала увидеть всю банду, обитающую на этажах, в своей комнате.

– Сайген здесь, – дверь все же была приоткрыта, в комнату заглянул Теуш. – Поднимайся встречать героя, пока за ним отец не приехал.

Опять сбежал с больницы. Зоя слетела на пол, быстро оделась и помчалась в гостиную, которая показалась слишком маленькой. Проталкиваясь между эмпатами, разыскала светлый затылок, добралась до своего высокого друга. Замирая до дрожи, пробежалась глазами по открытой шее, по татуировке на ней: его змей был весь в порезах. Руки Сайгена – в бинтах. И он стоял, чуть согнувшись, а затем и вовсе сел, очень осторожно, выбрав стул вместо кресла как более жесткую опору.

Обошла, встала перед эросом.

– Привет, – слово далось с трудом, все пыталась сопоставить друга с тем, кто залил кровью ее квартиру. Сайген поднял голову, его темные глаза отразили испытываемую им боль. Но губы сложились в улыбку.

– Как вы тут? – сдавленно выдавил. Зоя присела, нашла его руки и сжала их. – Скучно в палате…

– И ты решил осчастливить здесь всех, – сухо прокомментировал Данте, скрыв волнение. – Поздоровался? Вставай, верну тебя обратно. Скажешь врачу, что за сигаретами вышел в ближайший ларек, чтобы сильно не орали.

– Что случилось? – негромко спросила Зоя, как только глаза эроса остановились на ней. Искала намек, движение век, ответ на его лице. – Ты… в порядке? Твоя рана… – Вздрогнула, как вспомнила иглу в воспаленной коже. – Не воспалилась?

– У меня их много, – через силу хмыкнул Сайген. – Нет, меня напичкали таблетками. Все заживет, не волнуйся.

Здесь, в окружении двух десятков людей, Зоя не смогла спросить. Задать вопрос, как он покинул ее квартиру через окно, будучи в таком плачевном состоянии. Даже сейчас, уже отдохнувший немного и подлатанный врачами, он едва на ногах стоял. Как и не упомянула о тени, что скрывала его лицо.

– К тебе уже пускают посетителей? – это лучше выяснить наедине. Сайген пожал плечами и поморщился. Данте еще громче позвенел ключами от машины, напоминая о себе.

– Думаю, да, – эрос перевел дыхание и осторожно поднялся. Его тут же подхватили с двух сторон Данте и Эмиль, недавно обнаруженный эмпат. Сайген положил руку парню на голову, пошевелил его темный ежик коротких волос.

– Ты вообще в школе должен быть, – пробормотал.

– А мы – на работе, – Атари носком ботинка пихнул Теуша. Зоя кивнула, но не сдвинулась с места, пока Сайген не вышел за дверь. Только потом пошла искать свою куртку.

Уже в машине, глядя в окно на проносящиеся мимо дома и улицы, глухо заметила, что нападение странное. Как можно в закрытом доме не поймать преступника, да и Сайген вряд ли дал бы просто себя избивать. Его сопернику определенно тоже досталось, он должен искать врачебной помощи.

– Мы можем узнать, обращался ли кто в больницы?

– Зоя, – Теуш поймал ее беспокойный взгляд в зеркале. – Уверен, полиция уже давно это выяснила. И дом мэра будут охранять лучше. А Сайген, ты видела, способен за себя постоять, он отличный боец.

И все же она переживала.

В ресторане у окна сидел следователь Алертиш. Он жестом показал, чтобы она подошла, в этот раз пришел не кофе выпить, а работать.

– Прошу, – указал на стул напротив. Зоя села. Шейд поднял голову. – Кесав Вилеш – знаете его? – По быстрому испугу, который Зоя не успела скрыть, понял, что знает. – Он тоже завсегдатай Химеры?

– Приходил иногда, – по коже пошли мурашки, но голос прозвучал ровно. Зоя опустила глаза на руки следователя в кожаных перчатках, одной из которых он придерживал лист, второй держал ручку. – Скажите, дело Таньи закрыли?

– Инфаркт, – следователь даже не запнулся, хотя должен был видеть результаты посмертного вскрытия. Но он не мог знать, что об этом известно и ей, поэтому был так невозмутим. – Нет признаков насильственной смерти. Дело закрыто.

Зоя прикусила губу, глядя на его черные ресницы, прикрывшие глаза, не такие прозрачные, как ей помнилось. Он закашлялся, отвернувшись в сторону.

– Прошу прощения, – перевернул страницу. – Холод, простуда… Хотел узнать, неофициально. Есть ли у Кесава недруги? Угрожал ли ему кто открыто? Есть ли конфликт с кем?

– Это из-за вчерашнего нападения?

– Из-за него, – подтвердил Шейд. – Отец его не получил ни царапины, хотя был, по словам Кесава, некоторое время наедине с нападавшим. А вот сын пострадал, отсюда возникают сомнения, на самом ли деле целью был мэр. В любом случае, мы обязаны рассмотреть все варианты. Виделись с ним?

– Да. – Вчера, сегодня, уточнять не стала. Следователь и не спросил. – А что сам мэр говорит?

Шейд усмехнулся. Выглядел он совершенно больным, даже погас огонек в его глазах.

– Вы сейчас пытаетесь узнать секреты следствия?

– Подождите минуту, – Зоя встала. Следователь следил за ней, пока она шла к барной стойке, объясняла администратору, почему еще не работает. И как потом скрылась на кухне. Вернулась она с чашкой травяного чая и таблеткой аспирина, которую положила на блюдце. Потом снова заняла место напротив Шейда. – Мне кажется, у вас высокая температура. Выпейте это вместо кофе, станет легче.

В глазах Шейда появилась растерянность. Которая вдруг превратила его в застенчивого подростка, проницательный и настороженный следователь на миг исчез.

– Вы меня лечите? – спросил он, слишком пристально разглядывая обычную белую таблетку с таким видом, словно на стол перед ним положили подарок на забытый всеми день рождения. Поднял голову. И совершенно серьезно проговорил: – Я благодарен.

Зоя почувствовала себя неуютно. Особенно когда он попытался взять эту таблетку, так и не сняв перчатку с руки. Естественно, ничего у него не вышло. Понаблюдав немного, огляделась.

– Не имеете ничего против моих пальцев? Я мыла руки, – сама взяла аспирин и поднесла к губам следователя. Неужели так морозит его, что не хочет даже руку одну вытащить на воздух? Только обратила внимание на то, как изогнута его верхняя губа. И насколько полная нижняя, но в глаза это не бросалось, находясь в полной гармонии с жестким подбородком. Только если рассматривать по отдельности, чем она сейчас и занималась.