Вторая Земля

– Ушибы его болезненные, но не опасные, – сказала она мягко и погладила маму Рика по голове. Рик тихонько прикрыл окно.

Ушибы Рика, может, и не были опасными, но болезненными были. День проходил за днем, а боль оставалась. Лежа в постели, Рик размышлял; надо ли ему возвращаться в школу рукопашного боя и почему Мастер не наказал новичка, даже не сделал ему предупреждения.

Через неделю Рик встал с постели. Ушиб под ребром болел и челюстью ныла. О травмах напоминали и чувство несправедливости, и обида на Мастера. Он все-таки пошел в секцию.

Ребята были ему рады и с удовольствием рассказали, что Чужого отчислили за неспортивное поведение. Рик продолжил занятия рукопашным боем.

Наступил день, о котором Рик так мечтал. Неожиданно, как и в прошлый раз, незнакомый мальчишка подошел к Рику, вызывающе улыбнулся и выставил вперед кулак. Рик ответил мгновенным отработанным приемом. Противник был одним ударом отброшен в песочницу для малышей. Испуганный мальчишка позорно сбежал. Рик не ожидал такого: он успокоился, ярость сменилась удивлением. Он почувствовал себя сильным, и это новое ощущение нравилось Рику.

Ежедневные спортивные тренировки очень помогли ему в начале учебы в космической академии. Физические нагрузки были запредельными, не справившихся с усиленной и даже жестокой физической подготовкой отчисляли. Первые два года учебы в академии прошли быстро. Он учился с удовольствием и азартом, на выходные уезжал домой к семье.

На третьем курсе Рика настигла первая любовь по имени Глэдис. Их отношения были светлыми и радостными и закончились неожиданно – взаимными упреками и недоверием. Рик навсегда запомнил яркий весенний день в Лондоне, когда прорывавшееся сквозь тучи мартовское солнце спорило с упорным северным ветром, пытавшимся сорвать с Рика пальто.

Он прилетел на выставку речных пейзажей, на которой выставлялись картины его матери. Ради нее Рик мучился в новом костюме и шерстяном пальто, которые с трудом терпел, отказавшись от любимой спортивной куртки. Он не заметил, как толкнул на тротуаре Глэдис, обернулся, извинился, и с этого момента они уже не расставались.

Во все глаза Рик рассматривал нежное фарфоровое лицо девушки: розовые губки слегка улыбаются, открывая жемчужные зубы, аккуратный точеный носик, красиво изогнутые темные брови. Распахнутые светло-голубые глаза смотрели на Рика с робким восхищением. Копна пушистых светло-пепельных длинных волос была заплетена в косу, которую нещадно трепал ветер. Длинное пальто плотно закрывало ее от холода и давало разыграться воображению. Впрочем, Рику уже было все равно; окажется фигура Глэдис такой же красивой, как ее лицо, или теплое пальто скрывает бесформенную толстушку. Он проникся желанием опекать Глэдис и охранять ее от опасностей. Непонятно, какие опасности могли грозить Глэдис в центре спокойного Лондона, но они, не сговариваясь, пошли в одном направлении. Оказалось, Глэдис, как и Рик, идет на выставку речных пейзажей. Она училась на подготовительных курсах школы промышленного дизайна и мечтала стать дизайнером тканей.

Предки семьи Глэдис переселились на Английский остров из Европы, когда закончилась Последняя война. Проживавшая в предместье Лондона одинокая родственница умоляла прапрадеда отца Глэдис переехать с семьей и поселиться в ее большом просторном доме.

С тех пор несколько поколений семьи Глэдис жили в предместье. Обменявшись короткими рассказами о своих семьях, они дошли до выставки. Без пальто Глэдис выглядела еще лучше. Хрупкая фигурка с тонкой талией, которую можно было обхватить ладонями, была очень ладной.

Рик подошел к обрадованной матери, поздравил с выставкой и познакомил с Глэдис. Они рассматривали картины, Рик искренне восхищался, ему всегда нравились пейзажи матери. Река на них была живой и яркой, берега зелеными и пышными, ее картины напоминали о веселых летних днях, проведенных на воде.

Остаток дня Глэдис показывала Рику достопримечательности в центре Лондона, которые он совсем не запомнил. Но ее крошечную квартирку и все, что в ней произошло между ними, помнил отчетливо.

Каждую пятницу после учебы Рик в своей одноместной летательной капсуле мчался в Лондон и воскресным вечером, возвращаясь домой, строил планы на следующие выходные. Он парковался в огромной подземной стоянке для летательных малолитражек, шумной и многолюдной. Когда у Глэдис занятия заканчивались пораньше, она приходила на стоянку встречать Рика. Очередным пятничным вечером, оставив капсулу на стоянке, Рик вышел в огромный зал в толпу встречающих и провожающих. В уик-энд здесь всегда было многолюдно.

И буквально врезался в шикарную красотку. Он сразу ее узнал: Багира! Самая красивая девочка в их классе и во всей школе. Рик и взглянуть на нее не смел, когда они вместе учились. Как-то после уроков они с Максом, стоя под огромным дубом, рассматривали редкое небесное явление – луна и солнце одновременно светили на голубом небе. Макс ушел домой, а Рик все смотрел в небо. Когда оторвал взгляд от небесных светил, увидел явление еще более невероятное. Самая красивая девочка школы шла ему навстречу и улыбалась. Рик стоял как истукан. Багира улыбнулась еще слаще и помахала рукой. Рик, не веря в происходящее, радостно замахал ей в ответ. За спиной раздался вызывающий хохот. Рик обернулся. Красавчик из старших классов махал Багире рукой, и оба весело смеялись над Риком.

Пристыженный Рик покраснел и убежал. Долго еще Багира дразнила его: издалека махала ручкой, а проходя мимо, нежно улыбалась.

Рик хотел сделать вид, что не узнал Багиру, но красотка вцепилась в него, схватив за куртку обеими руками.

– Разве так встречают старых друзей? – она обняла Рика, поцеловала и зашептала в ухо:

– Хочу подразнить моего парня, подыграй мне, Рик.

Красотка страстно впилась в его губы, отреагировать Рик не успел, но тело, к его стыду, отреагировало мгновенно. Испытывая неловкость, он хотел освободиться от прилипшей к нему Багиры, но красотка его опередила. Она оттолкнула Рика, влепила пощечину и произнесла нарочито громко и театрально:

– Я знаю, что ты сохнешь по мне со школы, но это не повод так набрасываться на девушку! Я не вызову полицию ради нашей детской дружбы.

Такого удара ниже пояса Рик не ожидал. Обвинение в домогательстве, произнесенное в присутствии большого количества свидетелей, было серьезным. Холеный красавчик, ради которого была затеяна комедия, двигался в их сторону. Багира кинулась ему навстречу, повисла на шее и что-то защебетала. Парень успокоился, Рик и не удостоил его взглядом. С такой ходячей вешалкой для костюмов он бы разобрался одной левой. Но как он мог так вляпаться!

Багира оторвалась от своего парня и тоном королевы громко сказала:

– Я прощаю тебя Рик, твоей матери было сложно воспитывать тебя без отца.

Это было не самое худшее. Рик резко развернулся и увидел плачущую Глэдис. По ее несчастному лицу было ясно, что она все видела и слышала. Глэдис бросилась бежать, и Рик потерял ее в толпе. Телефон Глэдис не отвечал. Дома ее не было. Рик два дня бесцельно бродил по их любимым лондонским улицам в надежде встретить ее случайно. Глэдис позвонила и попросила больше ее не беспокоить. В воскресенье вечером Рик вернулся домой другим человеком.

Прошло несколько месяцев, боль от расставания не проходила, Рик постоянно думал о Глэдис.

Она позвонила сама, сказала, что очень скучает и не может забыть Рика. Они встретились, и все было как раньше. Звонок от Глэдис застал Рика во время сборов на следующий уик-энд. Девушка просила его не прилетать. Глэдис сказала, что ей трудно встречаться с Риком: не могла забыть того, что произошло на подземной парковке.

Разрыв с Глэдис Рик переживал болезненно. Неудавшаяся первая любовь сделала его циником в отношениях с девушками. На дискотеках, куда Рик ходил с ребятами из академии, он прослыл ловеласом, хотя сам себя таковым не считал. У курсантов академии на молодежных вечеринках конкурентов не было. Они выгодно отличались физической статью и уверенностью в себе. Девушки их замечали. Рик был хорошо сложен, широкоплечий, стройный, выше среднего роста. Двигался он с небрежной грацией хищника. Круглощекий Рик стеснялся своего свежего лица, считал его детским. Светлые коротко подстриженные волосы контрастировали с сурово сдвинутыми густыми черными бровями. Распахнутые серые глаза, окаймленные длинными светлыми ресницами, смотрели внимательно и спокойно. Красиво очерченные губы и волевой подбородок выдавали упорный характер. Такое сочетание мужественности и детской открытости притягивало к нему женские взгляды.

Рик стал завсегдатаем дискотек. Он пользовался популярностью у девушек, заводил мимолетные романы, знакомился и расставался легко. Его жизнь изменилась: он успокоился. Первые два года учебы над ним все время висел страх быть отчисленным. Он боялся стать неуспевающим, боялся не соответствовать какому-то образу. В академии хорошо помнили его отца, их сравнивали, отца ставили в пример. И вдруг Рик понял – ему нечего бояться: он лучший на своем курсе и может спокойно учиться, не доказывая ничего ни себе, ни окружающим. Эта свобода от обязательства все время чему-то соответствовать сделала его уверенным в себе. Учеба уже не мешала видеть ту жизнь, которая кипела вокруг. Рик ходил на все студенческие вечеринки и получал удовольствие от жизни вне стен академии.

На третьем курсе Рик, как и все, осваивал второе образование. Вызванный к своему куратору, он почти бежал по коридорам академии. С куратором Рику повезло. Известный астрофизик Одиссей Ликидас уделял Рику много внимания. Одиссей не читал нотаций и всегда был в курсе дел Рика. Вторую профессию выбирали по результатам тестов, но Рик не сомневался, что будет инженером или технологом. Он хорошо разбирался в технике, знал чертежи всех действующих моделей космолетов. Так кем же он может быть? Рик считал это дело решенным.

– Лингвист межкультурного общения?! – прозвучало в кабинете куратора как смертельный приговор.

Это ошибка, – подумал Рик, – или куратор его испытывает.

– Разочарован, Рик?

– Неожиданно, – Рик постарался сохранить лицо перед куратором, – не представляю, чем занимается лингвист, особенно в космосе.

Дисциплина в академии была жесткой, и оспаривать решения не приходилось.

Обратный путь от дверей кабинета куратора он проделал еще быстрее. Лицо Рика пылало. Он чувствовал себя оскорбленным. Лингвист – женская профессия – что-то вроде библиотекарши или переводчицы. Такой дисциплины в академии нет. Он был зол и не мог смириться с результатами тестов. Худшие опасения Рика подтвердились: специально для него в академию приходила преподаватель истории языкознания. Противная тетка без возраста – лупоглазая и белобрысая, она трещала как сорока. Звали тетку Ана-Тонина-Эрмия. Первое, что сделал будущий лингвист, выучил имя преподавательницы, про себя уменьшив его до «Анатомии». С неискренним энтузиастом Анатомия хвалила Рика и пыталась подловить на мелочах. Рик тарабанил ее лекции почти наизусть и на коварные вопросы с преувеличенно тупым видом отвечал, что в программе этого нет.

Анатомия считала Рика примитивным солдафоном. Рик думал о ней не иначе как о противной тетке. Они друг друга терпеть не могли. Их отношения были похожи на вооруженный нейтралитет.

Для полноценного освоения второй профессии Рик должен был самостоятельно строить график обучения в гуманитарном университете. Он выкраивал время, оставшееся от учебы в академии, слушал лекции в университете, многие дисциплины изучал самостоятельно. У Рика не оставалось ни единой свободной минуты. Гуманитарный университет был девчачьей вотчиной.

Первое посещение университетской библиотеки произвело неизгладимое впечатление. Получив заранее заказанные тексты, Рик сел на свободное место, включил монитор и увидел сидящих за столом напротив двух хорошеньких куколок. Оглядевшись, он увидел целый зал девушек: красивых, хорошеньких и не очень.

Глаза разбегались, он был единственным парнем в библиотеке. Рик не повелся на легкий флирт окружающих его очаровашек. Это было время Глэдис, она одна занимала его мысли. Рик беззастенчиво использовал внимание студенток. Он ни с кем не сближался, держал дистанцию и вел себя корректно, чем еще больше провоцировал интерес к себе.

Девчонки приносили ему готовые лекции, собирали технический материал для зачетных работ, заказывали тексты и сильно облегчили его учебу в университете.

Рик подучил мертвые земные языки, которыми неплохо владел еще в школе. Освоил старинные языки содружества, занимаясь индивидуально с преподом, казавшимся Рику таким же старинным, как изучаемые языки, и получил зачет.

Языки давались ему легко. Выучил он и литературный межпланетный язык. До гуманитарного университета межпланетный он знал на бытовом уровне и пользовался им всего несколько раз, объясняя дорогу заблудившимся на улицах инопланетным туристам. Сдав языковые экзамены, Рик получил доступ к библиотеке инопланетных текстовых подлинников. Слово подлинник означало не саму книгу в том виде, в котором она существовала в библиотеке, а копию на языке оригинала. У не владеющих старинными инопланетными языками доступа к такой литературе не было. Аудиокристалл Рика пополнился литературой, о существовании которой он не знал. Хронометрии – книги, составленные из воспоминаний представителей планет, не вошедших в Содружество, завладели его мыслями. Он читал хронометрии с жадным интересом: расположенные в хронологическом порядке воспоминания о становлении Межгалактического Содружества, вооруженных столкновениях между планетами в космосе, политической борьбе за влияние в Совете. Эту часть истории Рик знал плохо. Земля присоединилась к Содружеству позже остальных планет из-за Последней войны. О Содружестве узнали после открытия быстрых космических переходов. На тот момент союз планет окончательно уладил существующие разногласия, создал совместную научную и экономическую стратегию. У Содружества появились общие исследовательские базы, мощный торговый флот. Были созданы Войска межгалактической обороны. Общее руководство осуществлял Комитет Содружества.

Особенно заинтересовала хронометрия, составленная неким Селедидом, с исчезнувшей планеты Териан. Рик прочел ее не отрываясь. Селедид резко критиковал Содружество, с которым сотрудничал Териан. Сторонники и противники вхождения в Содружество на планете разделились поровну. Селедид принадлежал к последним. Он язвительно высмеивал старательно поддерживаемый на планетах Содружества социальный и материальный статус. При рождении граждане Содружества получали именной счет с одинаковыми баллами. После получения образовательного минимума каждый гражданин зарабатывал баллы в зависимости от полученной профессии и востребованности в обществе. В Содружестве можно было не работать и не учиться, лишь получить минимальный образовательный статус и минимальные баллы для комфортного образа жизни. Накопленные баллы принимались на любой планете Содружества, они приравнивались к техническим алмазам – межпланетной валюте.

Удивленный недальновидностью автора, Рик невольно восхищался упорством, с которым тот цеплялся за свои заблуждения. Мультикультурное Содружество процветало, а Териан исчез, превратился в легенду, оставив после себя только литературные памятники. Но какие это были литературные памятники! В хронометрии Селедида анонимные терианские космолетчики рассказывали об экспедиции, организованной на Вторую Землю. Рик был убежденным сторонником теории зеркальных планет Игоря Смолина. В существование планеты – двойника Земли, отсутствующей на звездных картах, верил свято. В душе романтик, Рик верил, что Вторая Земля ждет своих первооткрывателей.

Терианцы описывали планету красивой, загадочной, полной богатств, предназначенных не для всех. К чему такая таинственность, уже никогда не узнать. Териан пострадал в столкновении с келедами. Все, что известно о келедах – это колонии биологических видов, способных передвигаться в космосе. Келеды – охотники за водой, нападали внезапно. Их тактика – окружить планету, богатую водными ресурсами и выкачать из нее всю воду. После чего планета превращалась в пустыню без признаков жизни, а келеды исчезали в глубинах космоса на миллионы лет. Все это было теорией. Келеды существовали – и это единственно известный факт.

Содружество получило сигнал о помощи с Териана, флот немедленно выдвинулся к дальним рубежам. Планеты не было, не осталось даже признаков космической пыли. Трагедия заставила вспомнить то немногое, что было известно о загадочных разрушителях планет. Все современные расы происходили от вида, бежавшего от келедов и заселившего планеты много миллионов лет назад. Древние легенды о келедах были запутаны и непонятны.

Рик погрузился с головой в чтение книг других планет: он заново открыл для себя окружающий мир. Вторая профессия перестала казаться нелепой ошибкой. Рик получал настоящее удовольствие от посещения университетской библиотеки.

В очередной беседе с Риком куратор заметил по поводу профессии лингвиста:

– Все оказалось, не так страшно, Рик.