Ставка на любовь

Последние слова он говорил, уже забравшись на животное и стегая его по бочине.

Я печально вздохнула, провожая взглядом наездника и прикидывая в уме, что даже при лучшем исходе раньше, чем через три часа, нас не заберут. Вот вам и поездка в столицу, вот и долгожданное путешествие. И ладно бы компания попалась хорошая, так ведь нет…

В подтверждение моих грустных мыслей супруг громко чихнул.

– Будьте здоровы, – без особой искренности пожелала я, забираясь обратно в карету.

– Твоими молитвами всех переживу, – с чувством ответил супруг. – Двигайся!

– Разве вам не полагается сесть на вожжи и наблюдать за округой? Мало ли что случится, – удивилась я, даже не думая пропускать супруга в салон.

Он с силой отодвинул мою руку и влез внутрь, злобно процедив сквозь зубы:

– Я лекарь, а не воин, милая Софи. Столичный хлыщ, как вы изволили выразиться всей вашей деревней. Если кому и привычна подобная обстановка, то тебе, вот и разберешься “в случае чего”.

– Хам! – сделала вывод я.

– От хамки слышу, – было мне ответом.

Неловко хлопнув дверью, Джеймс качнулся в сторону и упал на свое прежнее место напротив меня. Карета дрогнула, взвизгнула, словно живая, и накренилась влево. Я задержала дыхание, боясь сделать лишнее движение. Ллойд тоже притих, хотя упал на лавку в очень неудобной позе.

– Кажется, обошлось? – предположила я спустя пару секунд.

Муж хотел что-то сказать, но не успел. Раздался треск, карета качнулась, а единственная оставшаяся в упряжи лошадка заржала на всю округу, после чего понесла нас вперед, в неизвестные дали.

По ухабам, по кочкам… явно игнорируя пусть и неказистую, но дорогу. Дура дурой.

Вцепившись в ручку двери и упершись ногами в стену, я визжала так, что закладывало уши. У правого виска иногда показывался ботинок упорно молчащего супруга, да мельтешила перед глазами развевающаяся во все стороны занавеска.

Снаружи снова что-то затрещало, перекрывая мой душещипательный вой, а в следующий миг в окно влетела ветка, едва не лишив меня сомнительного удовольствия видеть мужнин ботинок. Глаз остался при мне, но висок обожгло острой болью, и я даже умолкла от неожиданности.

Еще миг, и карета остановилась.

Вдали послышалось громкое истерическое ржание мчащейся прочь лошадки…

Не выдержав накала страстей, я буквально свалилась на свою скамью. Стоило отпустить ручку дверцы, как та выпала наружу, открывая шикарный вид на лесной пейзаж.

– Приехали, – сообщила, нервно трогая подушечками пальцев поцарапанную веткой кожу.

– Руки! – скомандовал Ллойд, о котором я, признаться, успела на миг позабыть. – Смотри на меня, Софи. И не вздумай терять сознание! Слышишь?

Я посмотрела.

Супруг выглядел непривычно. Слишком уверенный в себе и собранный, без тени насмешки на породистом лице.

– Софи, скажи, кто я? – склонившись ко мне, уточнил супруг, при этом глядя не в мои глаза, а чуть правее.

– Сволочь, – честно ответила я.

Взгляд внимательных карих глаз метнулся к моему лицу, а на губах все-таки отразилась тень усмешки, когда он сообщил:

– Хорошо. Значит, жить будешь.

– Что там? – спросила, проникнувшись его сосредоточенностью. Раньше такого внимания господин лекарь ко мне не проявлял.

– Царапина. Но глубокая и нехорошая.

Джеймс отодвинулся и, пригнувшись, вынул из-под своей лавки кожаную черную сумку-кейс. Стоило ее открыть, и по салону кареты распространился специфический запах лекарств.

– Вы же маг, – недовольно пробормотала я, глядя на ловкие манипуляции супруга. Он как раз открыл несколько стеклянных пузырьков и накапал по десять капель из каждого в маленькую глиняную кружку. Слегка поболтав полученную смесь, Джеймс снова полез в кейс, проговорив через плечо:

– Ляг на свою лавку, раной вверх. И без возражений.

Желание возразить тут же усилилось во сто крат. Но боль в виске действительно нарастала, пульсировала, а помощь должна была подоспеть нескоро. Пришлось смирить свой нрав и выполнить указание супруга, бормочущего что-то под нос.

– Вот так, – понюхав жидкость в кружечке и спрятав во второй руке подозрительный пузырек, Ллойд одобрительно кивнул и достал кусок чистой ткани. – Будет немного щипать.

Я зажмурилась в ожидании, а он приблизился, аккуратно убирая волосы с пострадавшего места.

– Софи, я обработаю рану, – тихо, миролюбиво, даже как-то ласково проговорил супруг, – а потом нанесу заживляющую мазь. Постарайся не елозить и не дергаться.

– Да приступайте же! – взмолилась я, едва сдерживая себя, чтобы не сбежать.

Лекарей не любила с детства. А этот еще и обстановку нагнетать умел.

На кожу опустилась мокрая тряпка, и я сразу зашипела. Хотя боли почти не было. Но он так меня убеждал, что сдержаться не смогла.

– Ну-ну, – Джеймс подул на кожу, – ты молодец, осталось немного.

Приоткрыв один глаз, я попыталась посмотреть на мужа, но он тут же зашикал, заставляя вернуть голову в прежнее положение.

– Теперь мазь, Софи, а потом отпущу и делай что хочешь. Только ме-е-едленно. – Пропевая последнее слово, он обильно смазал рану чем-то холодным. – Прекрасно. Пара минут, и все пройдет. Можешь сесть, давай я помогу.

Растерянно распахнув глаза, приняла вертикальное положение, с недоверием поглядывая на суетящегося вокруг мужчину. Так и хотелось спросить, кто он и куда делся мой почти уже привычный супруг-хам?

– Голова не кружится? – с беспокойством уточнил Джеймс, не спеша отходить подальше.

– Нет, – ответила, забыв, что собиралась долго и противно ныть, костеря его за неумение лечить.

Просто так. Назло.

– Хорошо.

Он наконец присел напротив и, готова поклясться, выдохнул с облегчением. Переживал, что ли? По-настоящему? За меня?

– Джеймс, – прищурившись, слегка подалась вперед, чтобы лучше разглядеть выражение лица мужа, когда он будет отвечать на мой вопрос, – так вы что же, действительно врачуете? Это ваше призвание?

Он недовольно поджал губы и отвел глаза, словно я уличила его в чем-то пагубном. Затем, дернув плечом, кивнул, выплюнув: