Дневники в лесу

– Стой! – крикнул я и побежал между деревьями за кружащими шарами.

Колючие ветки по лицу хлестают, а я бегу, ору, как сумасшедший. Летун же дальше летит. Не ко мне, а от меня, и расстояние это я никак не могу сократить. Бежал я порядочно и в боку так жечь стало, что будто кто туда стрелу в живое мясо всадил.

Через пять минут совсем выдохся, но тут лес, вдруг, вывел меня на знакомое место, а может это только так мне показалось. Короче, деревья кончились и я оказался на краю обрыва, как несколько дней назад, когда Камиллу нашел. К моей радости в глубине леса сверкнула на солнце вода. Я кубарем со склона скатился и вприпрыжку к озеру бегу. Скоро на ручей наткнулся, рухнул лицом в освежающий холод и вдоволь напился. И бок у меня, кажется, перестал немного.

Добрел до камышового берега, поскользнулся, плюхнулся в воду, вылез. Сижу на траве, весь в глине обмазанный и в синей крови от Хамы. Короче, мутант, а не человек. И едва я отдышался, как у меня снова сердце схватило. Секунд на пять, наверное. Но в глазах потом долго звезды кружились. Я повалился на землю дыхание перевести. И смотрю, моргая, на небо. Слышу плеск рядом, в камышах. «Камилла!», думаю. И точно – она. Выходит вся, как и я, грязная и какая-то грустная. Ну, грустнее, чем в прошлый раз.

– Что со мной? – спрашиваю.

– Умираешь, – говорит.

– Как так?

– Хаму зверь забрал, – отвечает. – Теперь тебе плохо будет, а потом умрешь, если Хаму не вернешь.

– Как же мне его вернуть?

Она долго на меня смотрела, и я заметил, что глаза у неё зеленого цвета. А раньше серые были. Кажется. Что-то совсем у меня в голове помутилось.

– Подойди, – говорит, – ближе.

А сама она в воде по пояс стоит, в камышах. Ну, я и булькнулся в воду, к ней иду. Подошёл, встал напротив, совсем близко и отсюда она мне ещё краше кажется.

– И что? – спрашиваю.

Тогда она обхватывает мою голову ладонями и губами своими ко мне тянется. У меня глаза чуть из орбит не вылезли. Наши губы соединились. Я, конечно, сопротивляться не стал. Только потом пожалел. Целуется она не как девчонка, скажу я вам. А как дьявол в юбке. Я думал, всю душу из меня высосет, но не тут-то было. Она губами все плотнее и плотнее, а руки обвились за спиной и все крепче к себе прижимает. А я чувствую, что тело у неё дрожит, словно в лихорадке и где-то в её животе что-то вроде как брыкается. В общем, целует она меня и трясет её все сильнее, а потом шея вздулась и через глотку во рту у неё оказалось что-то теплое и круглое и электрическое, типа сгустка энергии в форме шара. Эта штука, щелкая разрядами, тут же из её рта в мой рот переместилась.

Я отбросил девчонку от себя и стал задыхаться. Теперь моя шея вздулась. И скоро шар в моем желудке оказался. Я упал и корчусь от боли. Камиллу сукой называю, по земле катаюсь, слезы из глаз брызжут. А потом вроде дыхание ко мне вернулось, и я себя немного лучше почувствовал.

–Что это за херня!? – закричал я на неё.

– Он тебе путь покажет, – говорит. – Найдешь меня в доме на нижнем холме среди дубов. А теперь беги!

Я чувствую, шар в стенку желудка упёрся, натянул пупок, и вроде как тянет меня вперед. Я нашел силы откуда-то, встал и побежал, шатаясь, куда живот указывал…

12 серия.

Percepsia

Rure

……Пока я бежал, отводя от лица еловые ветки, глаза мои то и дело на живот глядели. Знаете очень неприятно, когда пузо у тебя вздуто так, словно вот-вот порвется и вздутие это такой округлой формы, будто там внутри не шар, а голова чья-то. Бежал я так, боль превозмогая, километра три, пока из сил совсем не выбился. Упал на колени, а потом и на живот. В висках кровь стучит. В животе шар прыгает. Я шепчу ему, что не могу больше бежать, пусть он хоть сто лет в желудке прыгает. Отлежался так часа два. Провалился в какое-то полузабытьё.

Когда глаза открылись, в лесу уже вечерело. Чувствую, шар снова вверх ползет. Загнулся я в три погибели, содрогнулся до кончиков пальцев и выблевал его рядом. Он как подскочит кверху. Отряхнулся от моих мокрот и задорно стал виться вокруг меня и немного в сторону нырять. Нырнёт – и обратно. Нырнет – и обратно. Прозрачно намекал мне, чтобы я дальше за ним следовал. Так и сделал. И мы снова побежали. То есть бежал то конечно я один, а шар летел, между стволами маневрируя. Без ноши в желудке бежать стало легче, хотя кочки, пни, корни и ложбинки грозили свихнуть лодыжки. То и дело мне приходилось скатываться в глубокие овраги, а потом снова подниматься по склону. На одном косогоре мне посчастливилось наткнуться на ручей. Здесь я умылся, напился и набрался сил. А потом побежал дальше.

С какого-то времени мой путь пролегал исключительно вниз и я понял, что спускаюсь со склона огромного холма. Из-за деревьев открывался вид на лесную долину. Там я заприметил огонек на невысоком холме. Он пробивался сквозь дубки. Туда и вел меня шарик. Вскоре мы подобрались совсем близко и здесь я увидел, что огонек – это черно-оранжевое пламя, выходящее с искрами из трубы на крыше коробчатого низкого строения, оббитого со всех сторон железными листами. Из этой индустриальной конуры по боковым стенам торчали множественные трубопроводные коммуникации. Кое-где врезаны задвижки, где-то торчал короткий обрезок трубы. Я подумал, что это какой-то самодельный заводик по перегонке жидкого топлива. Но никаких других подсобных помещений или техники рядом не наблюдалось. С торца вместо двери чернел провал. Стены глухие, без окон. Шар влетел в черный проход и остался внутри. Я с полчаса еще посидел в лесу, понаблюдал с безопасной дистанции. Все ждал, не выйдет ли кто. Выйти, никто не вышел, а в боку у меня снова закололо. Ну, я и двинул вперёд.

Как только я туда вошел, в нос ударил резкий запах ароматических масел и циклических эфиров. На ржавых металлических перегородках, разделяющих «завод» на три части светили маломощные электрические лампочки в защитных сетках. Я шел по узкому коридору вдоль глухой стены, и с удивлением рассматривал, что скрывалось за каждым таким отсеком. Перед взором открывались герметичные цилиндрические сосуды из стекла на сорок-пятьдесят литров, хитро соединенных между собой трубками.

Сердито гудел генератор. Должно быть, он находился за последней перегородкой. Я прошел еще несколько шагов и остановился, как вкопанный. Спиной ко мне на очень высоком табурете рядом с открытой емкостью сидел толстый, сильно волосатый мужик, голый по пояс. Его руки были опущены в эту емкость. Сверху из трубочек, отходящих от других сосудов, на его руки капала жидкость, но он словно не замечал этого.

Я его окликнул, но он не обернулся. Тогда я подошёл ближе и увидел, что в прозрачном чане, в чуть розоватой воде лежит полуголая Камилла. Но тут она совсем не живая, словно в коме. Рыжие волосы распущены по воде, как у мертвой русалки. Глаза закрыты, а мужик поддерживает её за голову и плачет. Я смотрю на неё и глазам своим не верю. Оказывается, это не вода розоватая, а мелкие живые существа, похожие на головастиков. И каждый такой головастик цепляется за её белую кожу, а потом медленно гаснет и тонет. А на его место прицепляется другой головастик. Я головой повертел и вижу, что все эти розовые существа льются вместе с жидкостью из верхних трубочек.

– Кто это? – спрашиваю мужика.

И тут он, наконец, на меня внимание обратил. И сразу весь как-то оживился и плакать перестал.

– Ты пришел, – говорит мне мужик. – Наконец-то!

– Кто это? – снова повторяю.

– Камилла, – отвечает. – Сестра моя. Она говорила, что ты придешь.

– Что с ней? – спрашиваю. – Я её недавно видел. Она была в порядке.

– Она может жить только в воде, – говорит мужик и дальше рассказывает, что весь этот мини-завод нужен только для того, чтобы поддерживать в сестре жизнь.

Оказывается, гнал он здесь не бензин, а Percepsia Rure – особо живучий вид хордовых многоклеточных, способных вдыхать жизнь в полумертвые тела. По его словам, он с сестрой заблудился в лесах десять лет назад.

– Это был её первый прыжок с парашюта, – рассказывает мужик. – Она очень просила, чтобы я её взял с собой. Мы должны были приземлиться в рассчитанном квадрате у речки, но ветер отнёс нас далеко на восток. Мы приземлились в лесу недалеко от хижины и вошли в контакт с Хамой. На седьмые сутки мы его обменяли на то, чтобы Демон вывел нас из леса. Но вместо этого он забрал наши души.

– Но как ты все это построил? – не понимаю я.

– Я не строил. Это построили до меня. Я должен поддерживать генератор, чтобы раствор, в котором плавают головастики, пребывал в нужной температуре. Каждые два часа я так же добавляю натриевой соли из здешних запасов. Пока малютки живут, сестра моя будет жить.

– Она сказала, что я должен вернуть Хаму. Но почему привела меня сюда?

Тут мужик сдернул с шеи ключ на веревочке и передал мне.

– Теперь ты с нами. Если не найдешь Хаму, демон сделает из тебя раба. Такого же раба, как я.

– Что это за ключ?

– Выйдешь отсюда и смотри на самую яркую звезду на западе. Иди в этом направлении. Там его логово. Там должна быть дверь. Открой её и сразись с врагом нашим.

Я спрятал ключ в карман, но мужик завязал его обратно на веревочку и мне на шею повесил.

– Не теряй этот ключ, береги его, – говорит мужик. – Другой отдал за него душу.

– Другой?

– До тебя было ещё пятеро.

– И никто не выбрался?

– Никто из тех, кто говорил с ним.

Я пообещал ему, что постараюсь не свернуть с пути. Брат Камиллы дал мне питья и немного вяленого мяса в дорогу. Я вышел наружу, нашёл на небе самую яркую звезду на западе и двинулся в её сторону.