Война ангелов. Игнис

Лишившись щупальца, тварь, казалось, поняла, что добыча кусается, и медлила. Эварха тоже отступил. Теперь ловец понимал, чего так боялась девчонка – как бороться с эдаким врагом? Мечом не заколешь, топором не зарубишь, только если одним ударом и пополам, но клинок после этого только выбрасывать. Разве что магией ударить?..

– Эй, а чего мы заклятия под спудом держим? Куда магию бережём?

– А что Уго про тайну тебе талдычил? Вдаришь разок, и весь город на ушах, сразу погоню снарядят! Магия – это потом, в Междумирье. Сейчас уйти попробуем…

Тварь пришла в себя после нанесённого урона и снова поползла вперёд, покрывая камень слизью.

– Ну так бежим. – Эварха обломал лезвие косы и запустил обломками в бестию. Металл зашипел, растворяясь на глазах. – Учти, я не местный, туннелей ваших и тварей не знаю…

– Так некуда, – отозвалась Хаэльдис, указывая назад.

Из двух туннелей-отводков, по которым можно было бы уйти, уже выпячивались бугристые тела безглазых; воздух наполнило кислое зловоние. Свободным пока выглядел лишь тот туннель, что, по словам Хаэльдис, заканчивался тупиком.

– Туда! – Эварха потащил девушку в проход. Она словно утратила волю к сопротивлению – покорно бежала за ним и молчала.

– Где твоя магия, хаос тебя задери? Какая сейчас разница, кто нас услышит!

– Ты не понимаешь. – Хаэльдис слабо дёрнулась. – Мы так верней погибнем…

– Мы так и так погибнем!

– Стой!

Но Эварха лишь оттолкнул её.

Туннель и впрямь заканчивался тупиком. Вогнутая гранитная стенка – словно когда-то давным-давно безглазая тварь доползла сюда, медленно-медленно проедая камень, а потом развернулась и уползла в поисках лакомой двуногой добычи.

Ловец встал, загородив прижавшуюся к стене девушку, выставил перед собой раскрытую ладонь. Он, конечно, маг весьма и весьма слабенький, но уж огнешар-то слепить сможет! Огня эти слизняки должны бояться!

– Стой, дубина! Ты не понял…

Поздно. С раскрытой ладони Эвархи сорвался оранжево-голубой шар размером с яблоко, с размаху встретил колышущуюся в проходе тварь.

Эффект превзошёл все ожидания.

Полыхнула не тварь – полыхнула источаемая ею слизь, да так, что в туннеле мгновенно воцарился огненный ад. Эварха упал, прижал собой к полу Хаэльдис.

Стало нечем дышать, огонь лизал затылок, спину, руки, и ловец подумал: «Только б не больно было умирать, только б не очень больно!»

Девчонка всхлипнула, уткнувшись в камень.

И, когда вокруг стало уже нестерпимо горячо, вогнутая стена внезапно дрогнула и отошла. Огонь взвыл, втягиваясь в открывшуюся полость, и угас, только потрескивали остывающие стены и воняло палёным мясом. Эварха, преодолевая головокружение, поднялся, вздёрнул на ноги девчонку и потащил за собой в темноту. Факел сгорел, а другого не было.

Хаэльдис, похоже, не верила, что спаслась – вцепилась в ловца, как в последнюю надежду, и тряслась. А Эварха, обнимая тонкие плечи, вдруг подумал:

«Я её не отпущу и никому не отдам. Никому, будь он хоть сам Спаситель».

И так себе поразился, что постарался сразу же об этом забыть.

Впрочем, задумываться им никто и не позволил. Не прошёл Эварха и трёх десятков шагов, как каменная плита с грохотом вкатилась на место, а впереди забрезжил неровный приближающийся свет. Путешественники снова попали в ловушку – только уже с другой стороны.

В шее вдруг шевельнулась удавка – шевельнулась и притихла, словно кем-то успокоенная.

Хаэльдис по-прежнему крепко держалась за ловца и будто бы старалась за него спрятаться. А ему ничего не оставалось, как положить ладонь на эфес кинжала и ждать.

Очень скоро послышалось бряцание и нестройный шум шагов, из-за плавного поворота вывернула процессия с факелами: десяток вооружённых солдат и высокий мужчина с бородкой, по виду – нобиль не из последних, в лёгкой кирасе с чеканкой и при мече в окованных серебром ножнах.

– Так-так… – протянул он, разглядывая ловца. – Ну-ка, что за мышь попалась в нашу мышеловку? Не шибко крупная, кажется… Не глупи, парень, и останешься жив. Ясно? А это кто там у тебя?

Он сделал знак, и один из стражников скрутил Эвархе руки, а другой выволок Хаэльдис на свет. Ловец не сопротивлялся – сейчас это только навредило бы.

– Так-так… – вновь протянул нобиль, но уже совсем другим тоном. – Мышка-то с секретом! Привет от его высокопреосвященства монсиньора кардинала де Карраско, этой жирной свиньи, не так ли?

Девчонка молчала и дрожала, как осиновый лист. Нобиль презрительно оглядел обоих пленников и бросил:

– Ну, пошли. Мой господин заждался.

В третий раз за последние сутки Эварха стоял связанный, выслушивал чужие выспренние речи и чувствовал, что это всё начинает ему надоедать.

Хаэльдис, со скрученными за спиной руками, сопела рядом. Их привели в богато разубранный зал – узорчатый паркет, дубовые панели, рысьи и волчьи шкуры да старинное оружие на стенах. В зале ждал хозяин этого места – пожилой, сухопарый, при кирасе и мече, как и приведший их нобиль. Только у этого и доспехи, и оружие оказались доброй гномьей работы, из тех, что в любом мире стоят целое состояние, и при том явно бывавшие в деле. Непрост этот пожилой рыцарь, ох, непрост…

– Тебя я знаю. – Рыцарь указал на неподвижную Хаэльдис. – Цепная псица кардинала де Карраско. Давно искал тебя, милая, думаю, ты понимаешь зачем.

Хаэльдис упорно молчала.

– А вот тебя вижу впервые. – Кивок ловцу. – Кто ты, приятель? Ты маг, а я, дружище, всех магов моего княжества знаю наперечёт. Лучше расскажи честно.

Эварха вздохнул и отбарабанил то же, что и сколько-то часов назад кардиналу. Мол, охочусь на всякоразличных тварей, брожу по мирам, дома своего не имею. Рыцарь одобрительно кивал.

– Я догадываюсь, что именно поручил вам этот хитрец в мантии. – Немолодой воин брезгливо потрогал тёмный кристалл, лежавший перед ним на столе. Кристалл его ретивые подручные изъяли у Эвархи. – Игнис, Белый мир – вот его ужас и его вожделение. И он делает его ужасом для всей нашей несчастной Идиллии… Он отправил вас туда наблюдать и шпионить, верно?

Эварха глянул на девчонку, но та даже не шелохнулась. Пришлось признаться ему:

– Верно. Сказал, сходите туда и обратно с этим кристаллом, вот и всё.

– Узнаю старину Родриго, каштаны из огня он таскает исключительно чужими руками… – тихо засмеялся старик. – Но ты-то чем ему ценен, ловец? Почему именно ты?

– Я бывал в Игнисе и принят там, господин, уж простите, не знаю, кто вы.

– А ты свою подружку спроси, – неожиданно язвительно предложил рыцарь. – Она знает. Впрочем, тайны никакой нет, я – князь-епископ Феликс Валламорена, хотя на самом деле куда больше князь, нежели епископ. Впрочем, к делу! Святые наши отцы, забравшие в Идиллии власть, думают, что смогут отбиться, буде Белый мир Игнис обратит на них свою мощь. Думают, что достаточно бросить всю Идиллию на алтарь победы – и победа будет за ними. Глупцы! Не они одни посылали туда соглядатаев…

Князь встал и прошёлся по залу, сцепив руки за спиной.

– Мы, свободные нобили Идиллии, мы тоже кое-что знаем, мы видели, какими силами располагает Игнис, и не хотим умирать. Силы слишком неравны, Белый мир задавит нас. Мы можем погибнуть все, как один, но врага не остановим. И мы знаем, да, маленькая ищейка, что у святых наших отцов припасена заповедная дорожка отсюда, на всякий случай. К созданию которой ты тоже приложила немало усилий, верно? Они думают, что в крайнем случае смогут сбежать отсюда, как когда-то сбежали из своего Белого мира. Но нам-то, нам бежать некуда!..

Он остановился перед Эвархой и вперил в него горящий взгляд тёмных глаз.

– Ты! – Он ткнул ловца в грудь. – Ты нам послужишь. Мы не станем вас убивать, хотя маленькая тварь рядом с тобой уже раз десять заслужила смертный приговор. Ты отправишься в Игнис с миссией мира. Мы, благородное сословие Идиллии, хотим переговоров.