Странный новый мир. Цикл – Ночь
То ли она так переживала стресс, то ли всегда была такой, но просто не было возможности с кем-то вот так себя вести – сложно сказать. Приходилось терпеть и надеяться, что это не навсегда иначе придется что-то с ней сделать. Это ведь было невозможно выслушивать.
– Что ты видишь перед собой? – вздохнул еще раз эльф, продолжая толочь в ступе некие травы, что пришли сегодня утром на почту.
Вообще это было очень удобно. Не нужно было ходить и собирать все эти коренья, травы, стебли и цветы. Достаточно было поискать на торговых площадках в интернете и вуаля –готово. Оставалось лишь сходить на Новую Почту и забрать свой заказ, оплатив все наличными прямо в месте доставки. Это все экономило кучу времени, не говоря уже о том, что некоторые травы здесь просто не росли и нужно было бы еще куда-то ехать, чтобы их отыскать. Плюс не нужно было ничего сушить, ведь в интернете было и сушеное, и вяленое, и свежее – какое твоей душе угодно. Казалось, там было вообще все, однако с некоторыми вещами, все же, было сложно.
– Пентаграмму, как фильмах. Только она кровью рисуется обычно. И такие, всякие знаки вокруг еще бывают. Да и я всегда видела только обычную звезду, а не такую странную.
– Это потому, что мы используем все элементы этого мира, которые подчиняются человеку или могут быть им подчинены, в каком-то смысле. А в этих ваших фильмах все основано на слухах, где один услышал, сказал другому, тот переиначил и написал в сценарии. Потому и про магию все забыли, – он бросил девушке одну коробку и та ловко её поймала. – Вот, расставь и зажги свечи на каждом луче звезды.
– Но элементов же всего четыре, так зачем нам такая звезда? – продолжала допытываться девушка.
–П отому, что вы считаете лишь стихии, а на этом магия не завершается.
– Это как?
– Вода, воздух, огонь, земля – это стихийная магия, верно. Изначальные стихии, что будут существовать и без человека, – принялся пояснять маг, чертя еще один круг рядом с звездой, стараясь сделать его ровным, а также не забыть и о письменах, которые будут идти не только по кругу, но и окружать небольшую линию, соединяя ту с кругом внутри звезды. – Есть еще две, которые были до появления стихийных – это элементы тьмы и света. Именно они были первыми и остаются важными до сих пор. А еще есть четверка, которая появилась с рождением всего живого в мире – Жизнь, Смерть, Пространство и Разум. С последним ты знакома не понаслышке.
– Я? – изумленно произнесла девушка.
– Верно, ты. Твое существование определено двумя элементами – Жизнью и Смертью. Ты стоишь между ними, черпая крупицы силы из обоих источников, что позволяет тебе сохранять подобие жизни. Однако в тебе есть крупица элемента Разума.
– Это ты о гипнозе?
– Можно назвать это так. Твой дар мизерен, совершенно не огранен и находится в зачаточном состоянии, но он есть. Помнишь нашу первую встречу.
– Забудешь, как же, – буркнула девушка, поджигая очередную свечу.
– Твой дар заставляет людей подчиняться твоей воле. Рассчитан он лишь на тех, кто слаб разумом, но все же он есть, чего нельзя не заметить.
– То есть я буду колдуньей?
– Я же сказал – нет.
– Но что это означает тогда? – не поняла девушка, насупившись, как делает всегда, когда чего-то не понимает или когда пытается размышлять.
– Означает лишь то, что у тебя есть способность влиять на чужие разумы и брать людей под контроль. Не всех, а слабых, как я уже сказал. Если потренироваться – ты сможешь не просто на краткие мгновения путать их разумы, но и подчинять своей воле на определенное время. Вряд ли ты сможешь заставить человека убить себя или кого-то из родных, но отдать тебе что-то, например – запросто.
– Подожди, но ведь тогда, в нашу первую встречу ты…
– Верно, я влез в твою голову и ты это прекрасно ощутила. У меня тот же дар, но куда сильнее твоего.
– А насколько сильнее?
– Хм, ты знаешь какая самая большая вершина в мире? –он посмотрел на девушку и та кивнула. – А теперь представь, что это мой дар, а твой…ну, скажем, он равен трехэтажному дому. Вроде бы высоко, по сравнению с человеком, но если сравнивать с моим…
– Но…
– Никаких но. Все обусловлено множеством различных факторов, будь то рождение, развитие, опыт и еще много чего, что влияет на то, каким станет дар. Ты подожгла все свечи?
– Ага.
– Тогда садись в круг внутри и постарайся расслабиться. По началу, будет не слишком больно, но тебе придется готовиться к тому, что боль будет нарастать и порой совсем не постепенно.
–А можно еще вопрос? – девушка устроилась в круге, как и было сказано, а волшебник осмотрел цельность пентаграммы, подправляя ту, а также раскладывая по различным знакам некие смеси из трав, что символизировали баланс в жизни и позволят немного стабилизировать процесс.
– Что еще?
– Вот ты назвал столько всего, пространство даже, а как же время?
Эльф хмыкнул и поглядел на девушку, что часто моргала, ожидая от него ответа.
– Ну что? –произнесла она.
– Ты умнее чем может показаться, вот что – усмехнулся эльф, а девушка насупилась.
– Ну спасибо конечно.
– Время не подвластно человеку, – пояснил он, пропуская мимо ушей её обидчивый тон. – Как бы не старался смертный – ему никогда не подчинить время и не повернуть его вспять. Потому в звезду нельзя включать время. Оно всегда будет отдельно и никогда не станет проводником ни в одном ритуале. А если включить – можно получить какой угодно результат, кроме нужного.
Последние приготовления были завершены и он сам занял свое место, в том самом круге, что располагался рядом со звездой, в центре которой сидела девушка. Маг не знал, поможет ли это, сможет ли он помочь разуму Дианы приспособиться к изменениям, которые его ждут, но был готов попробовать. Его опыт подсказывал, что как-то повлиять на все это в его силах, только вот чего именно ожидать – это предстояло выяснить опытным путем.
– Вот как, – снова о чем-то задумалась девушка.
– Теперь сконцентрируйся, зажми тот прутик в зубах и сиди молча. Что бы не происходило – не вздумай выходить из этой звезды. Даже если все будет плохо – продолжай сидеть иначе просто погибнешь. Старайся держать в голове образ того, что тебе противна человеческая кровь и тебе хочется питаться только кровью животных. Это должно помочь твоему разуму как-то приготовиться к потрясениям.
Девочка кивнула, сунула в рот прутик, который он ей выдал давно и закрыла глаза, слушая как Роэль бормочет какую-то тарабарщину на неизвестном ей языке. Стены дома содрогнулись, но строение выдержало. Магия эльфа, что он заключил в дом днем ранее и усилия, что прикладывал домовой гасили эффект ритуала, правда насколько этих усилий хватит – неизвестно. В своем замке он был уверен как в самом себе. Он еще и не такие магические потоки мог держать в своих стенах, но вот этот дом…он был произведением обычного человека, а значит просто был не приспособлен для сдерживания магии. И пусть особых буйств элементов не планировалось, но ведь все бывает впервые.
Скрипели половицы, сыпалась штукатурка со стен и потолка. Несколько досок в полу треснуло, однако ритуальный круг ничто не нарушало. Диана прерывисто дышала, дрожа от чувств, нахлынувших на неё, бивших по её телу и разуму подобно волнам. Порой становилось легче, но боль возвращалась с новой силой, выкручивая внутренности и грозя вывернуть девушку наизнанку.
Разум тоже не отставал, все сильнее играя со своей владелицей, показывал ей разные картинки, подстрекал сбежать, чтобы все это закончить и всячески сопротивлялся, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы прекратилась эта пытка, но здесь уже помогал сам эльф, отгораживая девушку от тех ужасов, что проецировал её мозг. И чего там только не было. За все время он считал, что видел многое, но даже его разум девушки сумел удивить. Некоторые картины были слишком жестоки, чтобы пытаться их принять. Они сводили с ума, заставляли биться в истерике, а убирая их подальше или разрушая волшебник все больше и больше напрягался, не ожидая чего-то подобного.
Ночь сменилась днем, но ни единого луча света не попало в плотно зашторенные окна, закрытые еще и квадратными пластинами из тонкой древесины, аккуратно прибитой к раме каждого окна, чтобы не повредить стекло. Пропели первые петухи, потом вторые, а буйство энергий все терзало тело девочки, меняя его и её сознание. Снова зашло солнце, но эта парочка продолжала сидеть в своих кругах, обливаясь потом и стараясь не шевелиться, хотя последнее было больше фантастическим явлением, учитывая то, что все тело уже давно затекло и даже при желании, пошевелиться было просто невозможно.
В какой-то момент невидимый и едва ощутимый ветер энергий стих, а после и вовсе смолк, заставляя девочку упасть ничком, так и не открыв глаза. Прутик вывалился у неё изо рта, почти перекушенный и с явными следами зубов. Эльф тяжело вздохнул, глядя на то, что осталось от ритуального круга и перевел взгляд на девочку. Та лежала неподвижно и не дышала.
Эпилог
Зима в этом году выдалась снежная. Целые лапти снега падали с неба еще с первого декабря. Морозы особо не лютовали, но погода была прохладной и просто требовала теплой одежды. Сугробы красовались на каждой улице, радуя не только детвору, но и некоторых взрослых, что не бросали свои детские привычки и порой позволяли себе небольшую шалость в виде игры в снежки или просто падения в эти самые сугробы, не задумываясь о том, что там, под ними.
Не нравилось все это лишь дворникам, матерно ругающимся на кучи снега, что оставляла после себя погода по ночам. Матерились и мели, скребли лопатами, сбивали ломами обледенелости возле подъездов и сосульки, выросшие над каждой крышей и входами в магазин. Песок сыпался то тут, то там, чтобы люди могли спокойно пройти, не падая на каждом шагу, а места, где никто не ходил, облюбовали дети, весело кричащие и смеющиеся, после каждого метра, что удавалось проскользить, как на ногах, так и на пятой точке.
В этот день было особенно снежно. Вся техника города не справлялась со снегопадом, что обрушился на него, заметая каждую улочку и каждую подворотню. Машины ездили медленно, а метро в этот день было забито до отказа. Лишь детвора получала от этого дня удовольствие, ведь каникулы для них начались раньше, а на улице было просто превосходная пора для игр. Спешно рылись тоннели, по которым бегала детвора, строились снежные дома и снежные бабы, да и в целом город больше напоминал какой-то сказочный, покрытый предновогодними огнями, отовсюду звучала музыка и просто было как-то уютно и спокойно на душе.
Среди всего этого разнообразия и снежного безумия старалось не выделяться на общем фоне и довольно престижное заведение – ресторан «Аркадія». Он был усеян рождественскими огнями и пестрел, словно новогодняя ёлка. Весь персонал, включая привратника был одет в новогодние костюмы, так радовавшие детвору и гостей, настраивая всех на праздничный лад. Играла музыка, сменившись с ритмичной, на более спокойную и душевную. Да и контингент немного изменился, ведь хмурые мужчины и женщины, заходившие по работе, все больше сменялись семейными парами с детьми или просто теми, кто зашел отдохнуть и хорошо покушать.
Цены здесь немного кусались, но ведь много кто позволяет себе чуть больше на праздники, чем в обычные, серые будни. Движение возле ресторана было затруднено, снегоочистительная техника сюда еще не успела добраться повторно, расчищая улицу по соседству, потому большинство гостей сюда добирались исключительно пешком или на метро. Хотя не обошлось и от крупных, грузных внедорожников, месивших снег и грязь большими колесами, доставляя особо ленивых гостей, что не любили ходить на своих двоих.
Вот одна из таких машин остановилась, чтобы из её чрева вышел высокий, статный мужчина, тут же обернувшийся к дверце и протянувший руку женщине, что вышла следом за ним. Оба были одеты в зимние одежды, а на руках мужчины красовались изящные, кожаные перчатки. Женщина же наоборот, не скрывала свои руки, была одета в дорогое пальто и шарф, что словно ниспадал с плеч. Оба выглядели безмятежно, немного раздраженно, словно собрались в спешке, боясь опоздать. Ночные фонари, тщетно, пытались прогнать темноту, но пока проигрывали хлопьям снега, облепившим все вокруг, в том числе и эти самые фонари.
Новый автомобиль подкатил ко входу в ресторан и оттуда выскочил молодой мужчина. Синяя куртка, штаны цвета хаки и обычная шапка, натянутая на голову. Лицо сосредоточенное, уставшее. Он расплатился с водителем такси, который и подбросил его до этого заведения и тут же шмыгнул в открывающуюся дверь, пропуская выходящую оттуда пару с ребенком, что тут же принялся хватать снег в попытке вылепить из того белый шар, дабы бросить в кого-то, при случае.
Следующий гость не утруждал себя передвижениями на автомобиле. Он просто шел по тротуару, невзирая на снег и мороз. Казалось, его не волнует то, что происходит вокруг, а легкая курточка и отсутствие шапки и вовсе наводили на мысль, что он либо сумасшедший, либо ему, по каким-то причинам, не холодно. Виду, что ему дискомфортно, он не подавал. Только сторонился людей, когда те проходили мимо и все бормотал себе что-то под нос, то ли ругаясь, то ли напевая какую-то песню.
Из-за поворота выбралась очередная снегоочистительная машина и медленно, но дорога стала очищаться, чтобы по ней могли проехать и машины попроще, не обладающие внушительными габаритами, как тот же внедорожник, что пристроился сразу за грузовиком, дожидаясь когда тот очистит дорогу. Ехал внедорожник медленно, не делая попыток обогнать технику или как-то вырваться вперед. Водителя явно все устраивало, хотя, судя по его лицу, он оставался чем-то недоволен, чего нельзя сказать о его пассажире, сидевшем на соседнем сидении и что-то увлеченно рассказывающим.
Гремела музыка, разбавляя рождественские мелодии хриплыми голосами, поющими о матери и несправедливом заключении. Джип медленно подкатывал к ресторану и внутри никто не замечал того, что происходит совсем рядом с ними. Небольшая фигурка шмыгнула из задней двери ресторана в переулок, скрываясь во дворе дома по соседству, плотно прилегавшего к этому самому ресторану. Одета эта фигура была так плотно, что виднелись лишь глаза из-под маски, защищавшей рот с носом и шапки, сохранявшей голову в тепле.
Внедорожник остановился и из него вышел один из пассажиров, подошел к задней двери и открыл её, помогая выбраться пожилому человеку, одетому достаточно просто, но с довольно привлекательной тростью. Второй пассажир что-то сказал своему помощнику, тот закивал и заговорил в ответ, на что получил короткий приказ. Старик медленно подошел к двери, стараясь ступать осторожно и размеренно, кивнул привратнику, что открыл перед ним двери и скрылся в заведении. Его же транспорт, с громким звуком рычащего мотора, тронулся с места и скрылся за ближайшим поворотом, откуда тоже играла музыка, вторившая той, которая доносилась из уезжающий машины.
Просторные коридоры ресторана выглядели все так же, как и всегда. Лишь немного пестрели украшениями, но второго этажа это никак не касалось. Здесь, все так же, было немного мрачно, все двери были закрыты, а освещение было достаточным для того, чтобы без особых проблем найти нужную тебе комнату, не спутав её с другими. Служащие старались особо не задерживаться в этих коридорах, а если появлялись, то обязательно с заказанной едой и напитками, стоящими на тележках или грязной посудой, отправляющейся на кухню
Старик, стуча тростью по полу, медленно шел к уже давно знакомой двери в конце коридора. За собой он оставлял слег из влаги и снега, но это мало его беспокоило. Он не спешил, мерно шагая, больше не опираясь на трость. Старый антиквар мог себе такое позволить, когда на него никто не смотрел или когда не было времени на то, чтобы притворяться. Всему было свое время и место и уж кто-кто, а он это знал точно.
За нужной ему дверью было тихо и спокойно, голоса не доносились изнутри, но стоило только взяться за ручку, повернуть вниз и потянуть на себя, как дверь привычно отворилась, являя звуки мерных голосов, о чем-то спорящих. Здесь тебе и бархатный женский, что-то втолковывающий собеседнику и раздраженный мужской, глухой, говорящий короткими фразами, словно у человека не было времени говорить затейливо.
Ефим Моисеевич вошел в помещение, закрывая за собой дверь, немного поморщившись от запаха дорогого табака, которым здесь все было пропитано. Дама со спутником продолжали курить, невзирая на любые запреты и даже открытое окно не помогало избавиться от мерзкого запаха, который так не любил антиквар.
– А ты не спешил, Ефим, – произнесла женщина, затушив сигарету прямо о столешницу, отчего оставался мерзкий развод, который потом придется еще долго оттирать персоналу.
– У всех у нас есть и другие дела, Редгильда, – ответил вошедший, занимая свое место за этим столом, отмечая про себя, что все уже в сборе, а судя по расслабленной позе и бокалу вина, а так же полупустой бутылке, Дарья здесь оказалась самой первой.
– И это говорит нам тот, кто нас здесь всех и собрал? – возмутилась женщина. – Ты, в последнее время, много себе стал позволять, Ефим. Упустил Ключника, лезешь на чужую территорию и похоже теперь решил, что ты среди нас главный.
– Дорогая, не стоит. Мы ведь культурные люди. Думаю, у Ефима есть причины, почему он опоздал на встречу, которую сам же и организовал, – Александр положил руку на плечо своей жены и внимательно посмотрел на антиквара.
– Насколько мне известно, нас всех здесь собрала Дарья, – в свою очередь посмотрел на ведьму старик и та удивленно приподняла бровь, делая глоток из бокала с вином. –Так, становится все интересней. И кто же тогда передал приглашение на это собрание мне?
– Полагаю, все в сборе и мы можем начать, – стена за спиной старого антиквара вдруг поплыла и отдалилась, уступая место человеку, внимательно взирающем на тех, кто находился перед ним.
За спиной появившегося оставался небольшой стул, на котором он все это время находился, скрываясь за иллюзией стены, которой, на самом деле, здесь никогда не было, как и кресла, что остальные гости приняли за небольшое изменение самой комнаты, сделанное владельцем заведения.
Скрипнул стул, два гостя попытались подняться, но несмотря на все попытки, не смогли этого сделать. И если один, удивленно, перестал предпринимать попытки встать на ноги, то его более крупный товарищ напрягся сильней. Заскрипела мебель, мощные руки оставили трещины на столешнице, однако человека вжало лишь сильней в его стул.
– Довольно, Прохор, зачем обострять ситуацию? – старик обернулся к новому действующему лицу, чтобы не сидеть к нему спиной, при этом обращаясь к своему знакомому и лишь когда отодвинул свой стул, обратился уже ко всем собравшимся. – Я так понимаю, что мы собрались в заранее подготовленном месте и особо трепыхаться нет смысла, так, господин Роэль?
– Верно замечено, – волшебник вышел на более освещенное место. – Ваши попытки лишь отнимают мое драгоценное время. – Он посмотрел на Прохора, что так и пытался подняться, однако лишь портил мебель своими попытками, не дающими результата. – Стоило бы всех вас наказать за то, что вы пытались меня убить и лезли к моим друзьям, хотя знали, что я такой подход не одобрю.
– Значит это был ты… – сверкнула глазами Редгильда, а Ефим Моисеевич только крякнул, но промолчал. – Это были мои дети, по какому праву…
– Они лезли туда, куда их не приглашали, – обрубил эльф, не собираясь вступать здесь в споры.
С месяц назад, когда он начал подготовку к этой встрече, он заглянул и к своим старым друзьям, что все так же думали, что он куда-то пропал. И вот во время такого посещения, эльф и узнал о трех упырях, что уже несколько дней пытаются пробраться в квартиру Станислава. Защитная магия держалась с трудом, почти иссякнув, да и домовой уже устал их гонять, потому последующая засада устроенная этой же ночью закончила все эти попытки проникновения. Упырей маг попросту сжег, не особо заботясь о их жизнях. На этом он считал вопрос решенным, хотя и полагал, что ответные действия последуют, просто не сразу.
– Нужно было брать пример с людей Ефима Моисеевича и не лезть в чужой дом, хотя и простого наблюдения за людьми, с которыми я знаком, я не одобряю, – это он уже сказал, глядя на антиквара и тот снова крякнув, прекрасно теперь понимая, что случай со сгоревшим автомобилем явно не обычная случайность.
– Кем ты себя считаешь, а? – это уже Дарья и судя по тону голоса, она была пьяна. Хотя, учитывая тот факт, сколько она выпила сегодня – это было не удивительно.
– Человеком, что чтит клятвы и не вмешивает в свои дела родственников и друзей своих конкурентов, – это сразу, чтобы напомнить о сестре ведьмы, которая пострадала по собственной вине.
– Человеком? – подал голос ведьмак и эльф ему улыбнулся.
– А это важно?
– Чего ты хочешь, юноша? Мы уже поняли, что ты можешь многое, но вряд ли ты для этого нас собрал. И если это собрание для того, чтобы нас убить – должен тебя разочаровать, это так просто не получится. Хотя, думаю ты это и сам понял прекрасно, – старику явно не хотелось провести здесь всю ночь, потому он и задавал верные вопросы, хотя и не видел целой картины.
Волшебник только сделал улыбку еще шире, ничего не отвечая на уверенные слова одного из своих собеседников. Да, они все здесь были разными существами и каждого убивать нужно было по-разному, однако кто сказал, что это невозможно? Да и зачем убивать, если можно обезвредить, а потом просто убить каждого по отдельности, неспешно и правильно? Только пояснять такие вещи точно не стоило. Пусть себе находятся в уверенности, что вместе они сильны и с ними ничего не сможет произойти.
– Всего лишь жить и чтобы не мешали мне и тем, кто мне служит.
– Город уже поделен и в нем больше нет места, – резко возразила ведьма.
– Тогда можно освободить место, не так ли, – эльф указал пальцем на бокал в руках женщины и вино в нем вдруг вскипело, отчего тонкий фарфор посуды треснул, пролив немного горячей жидкости на женские руки. – Вы, наверное, не поняли. Это не просьба, это факт, который я доношу до вашего сведения. Пока что, по-хорошему, по-соседски.
– А что, если мы откажемся? – подал голос Александр и нахмурился, заметив взгляд своего собеседника, обращенный на него.
– Тогда меня поблагодарят ведомственные за то, что я сделал за них их работу, – напряжение в кабинете росло и его можно было резать ножом.
В головах у собравшихся уже мелькали планы, как вскочить с места и напасть или как бы половчее прикончить стоящего колдуна, однако тот глядел на каждого в тот миг, когда они думали о способе убийства и от его взгляда мысли сами путались, превращаясь в моменты их же смерти, при попытке его убить. Кто-то сгорал в пламени, другой гнил заживо, а порой картинки были и похуже, что вызывало недоумение и страх. Лишь старый антиквар всего этого был лишен, ведь мыслей о убийстве у него не было. Он вообще был спокоен, как памятник. Наверное, потому он первым и решил возобновить разговор.
– Мы слушаем.
