На весеннем перепутье (трактат Третий)

– Вечером? К сожалению, раньше семи я не освобожусь, сами понимаете, гора работы накопилась, пока валялся в госпитале, теперь приходится разгребать.

– Тогда где-нибудь в половине восьмого… пойдет?

– Пойдет, – легко ответил Волконский, – Но мы предварительно созвонимся, так?

– Так, – согласилась она, услышала скрежет ключа в замке и пыхтение вместе с поскуливанием Лорда, и торопливо попрощалась, – Всего доброго, Сергей Петрович.

– Можно просто Сергей. Поправляйтесь, Настенька.

Настенька? Сердце словно легонько сжала невидимая теплая рука. Настя сердито встряхнула головой, сбрасывая вызов. Не стоит забывать, что он старше нее минимум на четырнадцать лет и называть ее “Настенькой” все равно, что называть так… ребенка. Хотя она давно перестала быть ребенком. Давным-давно… да и была ли ребенком вообще?..

*         *         *

Волконский

…– Некролог? Сергей Петрович, мы… – смазливую физиономию Димы Орлова, лучшего (и, пожалуй, единственного подлинного профессионала-айтишника агентства) начал покрывать неровный румянец, и Волконский с отвратительным чувством понял, что угодил в десятку, – Действительно, кто-то взломал сайт агентства, буквально через день после того, как вы попали в аварию… но мы быстро его удалили, пары дней не провисел! – горячо (пожалуй, излишне горячо) заверил его Орлов.

– И с чьей подачи, вы не проследили? – сухо поинтересовался Волконский (вот что значит оставить подчиненных “без присмотра” почти на два месяца…)

Дмитрий понурил вечно взлохмаченную голову.

– Не успели, шеф. Есть кое-какие соображения, но…

– Просто – не смогли, так и скажи, – “Вульф” почувствовал нечто сродни злости – фальшивый “некролог” провисел на сайте аж два дня, и мало ли кто мог на него набрести… девчонка же (Анастасия) набрела… – И, кстати, приведи себя в порядок, постригись, что ли, распустились… – вышел из “закутка” компьютерщиков, те переглянулись.

– Шеф не в духе, – прошептал Орлов, – Сегодня пашем на пределе возможностей.

Кирилл (молодой парень, не так давно закончивший политех), слегка улыбнулся.

– А як жеж.

“Як жеж” – было излюбленным выражением Игоря Кравченко, первого зама, давнего друга (и бывшего сослуживца) Волконского.

– Кто звонил? – пробасил Кравченко, – Да названивали, не переставая, пока ты там себе устроил долгосрочный “отпуск” на больничной койке. Парни, конечно, отвечали, Ивушкин с Семеновым сидели на телефоне, а что?

– Да ничего, – вздохнул Сергей. Определенно, девушка ему не солгала. И ответить ей могли так, что она расценила аварию, как аварию со смертельным исходом, и некролог фейковый наверняка увидела… Так что с головой у нее все в порядке, просто излишне впечатлительная, в ее возрасте простительно…

Что там себе лгать? После того, как он ей позвонил, а абонент оказался “не абонент”, он испытал разочарование. Ему действительно так хотелось с ней снова увидеться? И Волконский признался самому себе – действительно, хотелось. И не просто увидеться…

Она ему даже один раз приснилась, под утро. В таком сне, какие обычно снятся озабоченным подросткам, он даже слегка устыдился… вот что значит долгое воздержание, вот что значит быть одному… надо было давно завести подругу, на примете (еще до аварии) имелась пара вполне подходящих женщин (и по возрасту подходящих, и по социальному статусу – одна криминалист, другая подвизалась в адвокатуре), но почему-то ни к одной душа по-настоящему не лежала, тогда как девчонка, которой чуть за двадцать, практически на его фоне пигалица…

Да, девчонка его зацепила. И зацепила не на шутку.

Поэтому, когда она позвонила сама (он уже разуверился, что позвонит, да и зачем ей? У нее парень есть, вроде даже живут в “гражданском браке”, к чему ей “старый перец” вроде него, вдобавок, еще и хромой (после травмы правая нога в колене все еще недостаточно хорошо сгибалась и по словам его физиотерапевта, разрабатывать ее Сергею придется не один месяц), словом, когда от Насти все же поступил звонок, он не мог не испытать что-то вроде смутного волнения. Приятного волнения. Хороша, чертовка, и не просто хороша, она еще манкая (так, пожалуй, наиболее точно было бы определить ее сексуальную привлекательность).

“Да не вздумай терять головы, старый дурень,” – сердито приказал он себе. Нынешние девочки слишком хваткие, ушлые, расчетливые, это не романтические дурочки из его времени…

Впрочем, Анастасия на слишком расчетливую особу не походила. Однако, что-то он о ней еще знал, точнее, лишь подозревал, что-то не слишком хорошее… но что именно, вспомнить так и не смог.

Ладно, они увидятся, пообщаются, возможно, посидят в кафе, возможно, прогуляются по сырым весенним улицам, и уж тогда можно будет окончательно решить, что именно происходит – случайный выброс гормонов или…

Другое или его, пожалуй, не устраивало. Точнее, ему не нравилось. Он меньше всего хотел повторения истории десятилетней давности, когда другая (такая же манкая, хоть далеко не такая же яркая и красивая (вызывающе красивая), как Настенька, заставляла его качаться на эмоциональных качелях и раз от раза переживать взлеты, падения, фейерверки и вспышки… а чем всё закончилось? Вначале – трагической потерей ею ребенка на третьем месяце, а после – болезненным (прежде всего – для него) расставанием. Сейчас Лика благополучно растит сына от другого мужчины (причем, его, “Вульфа”, сослуживца), исполняет роль жены, матери, домохозяйки и педагога (на полставки), а он так и не встретил другую, способную всколыхнуть в нем аналогичные чувства, и с одной стороны, это было хорошо, а с другой…

С другой – он удручающе одинок, и встреча с первой же привлекательной (ладно, донельзя привлекательной) девчонкой – и он готов потерять голову. Не иначе, “весеннее обострение”…

*        *         *

Глава 3. Весеннее обострение

…Весна еле продирала глаза и позевывала, лениво просыпаясь. Уже проглядывало солнце, но еще неохотно, не грело, а лишь подмигивало. Лужи на ночь замерзали, зима с наступлением темноты брала реванш. На сугробах образовался наст и не желал таять, верба не выпускала пушистых почек, и коты если повылезали из подвалов, то крайне осторожно, брезгливо обходя замерзшие лужи и начинающие чернеть сугробы.

Северная весна в самом своем начале не может нравиться никому. Определенно.

Денис

…С той злосчастной субботы (я успел уже тысячу раз себя проклясть за то, что не увязался следом за Настей, навестить могилу ее отца (самое дурацкое – это то, что могилы-то она так и не нашла, по ее словам, “заблудилась”, а после ей неожиданно стало дурно (вирус уже тогда начал стремительно действовать в организме – то бишь, питаться и размножаться, отвоевывая “жизненное пространство” за счет здоровых клеток), в общем, с того дня, когда Настенька в горячечном бреду начала нести что-то о “призраках”, я отчетливо ощутил, будто что-то меняется, и меняется отнюдь не в лучшую сторону.

Например, эта зажигалка, “Зиппо”, которая, по словам Насти, принадлежала “призраку” и которую она якобы “нашла” неподалеку от кладбища. Вы вообще часто находите “случайно” дорогие вещи, да еще неподалеку от кладбищ? Вопрос риторический.

Еще хуже было то, что она в бреду пару раз повторила – Сергей, и один – Сергей Петрович. Можно было счесть, что ей мерещился ее папик (который, впрочем, не Сергей, а Станислав), к кому-то она обращалась – “ты же погиб!” (насколько мне было известно, никто из ее знакомых не погибал… или я все же чего-то не знал?).

Едва она немного оклемалась, пришла в норму, я не стал ей рассказывать, что услышал от нее, когда она металась в горячке и определенно бредила. Я просто стал внимательнее прислушиваться к ее словам и… если честно, я был уже почти уверен, что нечто важное она от меня все же утаивает. (Кстати, зажигалку она либо куда-то спрятала, либо выбросила, ибо та мне больше на глаза не попадалась. Как не было и упоминаний ею некоего Сергея (Петровича).

Я с тошнотворным чувством ждал наступления дня, когда она снова надолго отлучится, и ее телефон перестанет принимать входящие вызовы (ведь с этого, собственно, всё и началось, она где-то пропадала, не отвечая на звонки, и я точно знал, что это означает), но никаких отлучек не было, а папик если ей и звонил, то не в моем присутствии. И я, наконец, стал расслабляться. Мало ли, ну, болтала какую-то ерунду, возможно, ее действительно расстроило то, что она увидела на погосте, да тут еще коварный вирус… словом, случайность – это только случайность (как и сигара порой просто сигара). Я не учел лишь одного – расслабляться нельзя никогда. Особенно с той, кого любишь и не хочешь потерять.

*        *        *

Волконский

– Можно, Сергей Петрович? – в дверь его кабинета пару раз дежурно постучали, а после в нее просунулась коротко (едва ли не по-военному) стриженая голова симпатичного парня лет двадцати семи (а если точно – действительно двадцати семи), лучшего айтишника (и по совместительству хакера) агентства – Дмитрия Орлова.

Волконский отвлекся от бумаг, удивленно вскинул брови.

– Заходи… тебя не узнать. Имидж решил сменить?

Орлов машинально провел ладонью по короткому “ежику” своих темно-русых волос.

– Вы ж сами приказали, шеф, привести себя в порядок. Вот я и привел.

– Но не до такой же степени… собственно, не так важно, что у тебя на голове, сколько то, что внутри, – Волконский даже ощутил легкое замешательство. Все же с буйной шевелюрой Орлов смотрелся колоритней. – Ладно, проходи, садись и выкладывай, с чем явился.

Дмитрий послушно прошел в кабинет и устроился на стуле для посетителей.

– Для начала, – словно бы немного смутился, даже слегка покраснел, -Тот ваш вопрос относительно некролога, – изобразил пальцами кавычки, – Это на самом деле был не фейк.

– Не фейк? – переспросил он, гадая, кто тут заработался – Дмитрий или он сам? – Что тогда?

– Не фейк в том смысле, что никто наш сайт не взламывал. – твердо ответил Орлов. -Да и попробовал бы…– коротко усмехнулся и снова посерьезнел, – Дело в том, что, когда случилась эта авария, точнее, уже на другой день, агентство, сами понимаете, стояло на ушах, Игорь Николаевич постоянно висел на телефоне, дозваниваясь до больницы, куда вас доставили, а когда дозвонился, ему ответила какая-то медсестра или фельдшерица, объявила, что вас… в общем, нет. Как позже нам объяснили, вы действительно пережили клиническую смерть, – слегка кашлянул, понимая, насколько щекотливую тему пришлось затронуть, – Ну, один из наших и… короче, поспешил.