Непрошеная повесть

И снова я восклицаю: "о, эти странные, странные японские женщины". Общее впечатление от дневника мадамы: "сидела, значит, я на татами или лежала, не так суть важно. как вдруг мимо проходил какой-то там мужчина и вот просто заверте, заверте..." Давайте для удобства: н - нидзе, и - император, в - вельможа, м - министр, нас - настоятель, сру - слезы на рукавах.Сцена первая: Вот и вишенка созрела.Н. лежит на татами. Как вдруг приходит и.- Это... ну, я люблю тебя типа, - делает страстное признание и. - Давно, между прочим.Сру, сру, сру. И. страдает и уходит, несолоно хлебавши и в недоумении, зато в мокром кимоно.- Это... ну, я люблю тебя типа, - делает новую попытку и. на следующую ночь.Сру, сру, сру.- Да, гори сакура синим пламенем в моем садочке, - гневается и., мужественно бросается в сру, сру, сру и таки добивается своего.Сру, сру, сру. Зато теперь в фаворитках, правда ненависть жены и. как бы обеспечена.Сцена вторая: Буйно заколосилась вишенка.Н. лежит на татами в сру, сру, сру, то ест…Далее

Всё-таки ведусь я на красоту рассказа, а здесь автор постаралась (в духе своего времени/положения), изложив историю своей жизни поэтичным языком, даже не считая множество танка, которыми она обменивается с другими людьми, чаще всего с мужчинами. При этом жизнь у неё не веселая, и это исключая постоянные разливы слёз и отмачивание рукавов. Она рано лишилась родителей, а под опекой прежнего императора (с императорами в Японии 12 века и позже всё сложно, ведь они не более чем красивые марионетки в руках сегунов, которые тоже не так-то важны, ведь вся власть сосредоточена в руках регентов-правителей) стала матерью в 15 или 16 лет. было горестно сознавать свой печальный удел — одного за другим отдавать рожденных мною детей в чужие людиВпрочем в её личной жизни всё крайне запутано, хотя, похоже, это свойственно для знатных японских дам того периода, если вспомнить прочитанную ранее книгу - Торикаэбая моногатари, или Путаница мои впечатления. Печально читать о том, что женщины являются т…Далее

Одной из первых книг, прочитанных мною в МКК, была "Соперницы" Нагаи Кафу , о японских гейшах начала 20 века. И так вышло, что это была моя первая книга о, скажем так, традиционной Японии. В нашем книжном клубе эта история восторгов не вызвала, но мне понравилась - в основном, из-за интересного описания быта гейш и около. "Непрошеная повесть" - это воспоминания реальной японской женщины 13 века о своей жизни, и она тоже понравилась именно этим - описанием обычной жизни "из первых рук". Обычной, да не совсем. Нидзё была всё-таки из высшего сословия и служила при дворе императора, хоть и бывшего. Она не была гейшей (и в книге нет ни одного упоминания о них - возможно, в 13 века института гейш ещё не существовало; упоминаются лишь некие "девы веселья" - вероятно, предшественницы гейш), но долгое время оставалась фавориткой своего государя. С 4 лет она жила во дворце, когда же бывший правитель к ней охладел, стала странствующей буддийской монахиней. В этой связи книга логически делится на…Далее