Теряя ее

– Лучше бы и эта свалила, – продолжал злиться отец.

Особенно тогда, когда узнал про Людмилу. Ворует – по мелочам, но всё ж неприятно. Ведь мы к ней всегда по-доброму относились… А тут – словно нож в спину. Особенно когда начинает рассказывать подружкам по телефону все наши семейные драмы.

– В конечном итоге, Андрей, ты останешься один, – с горечью подытожила мама, глядя в окно.

– Лучше быть одному, чем с кем попало, – уверенно проговорил отец.

– Поэтому мы не идём к Полине, да? Потому что и она для тебя кто попало? И мы все?!

– Конечно же, нет, Арина! – воскликнул папа, наконец убирая газету. – Иначе бы не женился на тебе.

– Ты женился на мне, потому что я забеременела Игорем! – в сердцах бросила мама.

– Ну, спасибо! – закатил я глаза. – Теперь камень в мой огород? Может, всё-таки Полину будем обвинять? Мне это больше по душе.

– Душа… – фыркнула мама. – Можно подумать, что у вас обоих она есть.

– Знаешь, как выяснилось, есть, – задумчиво протянул я.

Я сел за стол. Ожидание меня всегда утомляет. Боже, Полин, приди ты уже в себя, наконец! Ну или сдохни. Ненавижу ждать и тем более пребывать в неизвестности. Сколько себя помню, всю сознательную жизнь я никогда не сидел в тупом ожидании, а действовал. В отличие от тебя, сестрёнка. Пока ты валялась у себя на кровати, тратя часы на бесполезные разговоры с подружками по телефону, мы все добивались лучшей жизни. Но только не ты!

Отец вздохнул. Затем вновь взял газету и принялся увлечённо читать.

Поражаюсь, как он может вот так, по щелчку, менять настроение. Впрочем, как и мама. Два импульсивных человечка, которые встретили друг друга. Жаль, что их импульсивность играет на разных нотах.

– Когда она родилась, – начала говорить мама, понемногу вытирая слёзы, – то даже не плакала. Я испугалась. Думала, что моя девочка появилась на свет мёртвая, пока врач не шлёпнул её по попе. Она была удивительным ребёнком! С большими голубыми, как небо, глазами. Зато ручки были сильными!

– Если бы она родилась с маленькими узкими глазами, у меня был бы ряд вопросов к тебе, Арин, – рассмеялся папа.

– Достаточно посмотреть на бабушку, пап, – закатил я глаза. – Не забыл, что у твоего дедушки были китайские корни?.. Ага, помню, как мои машинки отказывалась отдавать, – подтвердил я, вспоминая детские обиды.

Честно признаться, я совсем не помню того момента, когда Полина появилась в нашем доме. Даже не помню, когда мама ходила беременной. Зато отлично помню, как фокус внимания плавно переходил на маленький кулёчек в родительской комнате. Поначалу я его даже не замечал. Она была словно игрушка, которая иногда хныкала или плакала. Потом слабый интерес наконец появился, но тут же перешёл в раздражительность… Маленьким был, многого не понимал. А вот искренне полюбил я её, наверное, лет в семь, когда она бегала за мной и уговаривала сыграть в «дочки-матери». Кто ж не полюбит четырёхлетнюю девочку, которая мило укладывает тебя спать и притворяется, что умеет читать детские книжки? Мой друг, у которого только в семнадцать лет появилась сестрёнка, спросил дельного совета, как научиться абстрагироваться от нежелательного пополнения в семье… Помню, что тогда я усмехнулся и сказал, что чудовище проще полюбить, чем пытаться избавиться от его внимания…

В дверь постучались. Странно, кто это мог быть? Бабушка уже наверху, а больше гостей мы и не ждём. Я начал раздражаться. Людмила совсем страх потеряла? Пускает в дом кого ни попадя. Или кто-то внаглую пришёл на нас посмотреть?

– Кто это? – осторожно спросил папа, поднимаясь со стула.

Дверь открылась. В проёме стоял мужчина. Что он тут, на хрен, забыл? Он уже должен гореть в аду! Раздражение, которое я испытывал последние дни, исчезло. Оно превратилось в злость. Я сжал кулаки и представил, как ломаю каждую косточку его тела. Виновник нашей ситуации пришёл посмеяться над нами или вымолить прощения? Михаил Боровик, мужчина, который врезался в нас на трассе.

– Ты?! – прорычал папа. – Как вообще посмел сюда заявиться?!

– Я пришёл извиниться, – тихо произнёс мужчина, не заходя в комнату. – Мне очень жаль…

– Жаль, говоришь?! – закричал папа. – А мне вот не жаль твою семью. Я рад, что ты ни одного из них больше никогда не увидишь. Ты останешься один навсегда!

– Я это заслужил, – тихо пробурчал виновник. – Но перед тем как уйти, я хочу сказать, что с вашей дочкой всё будет хорошо. Моя сестра сейчас в больнице, и она услышала прогноз…

– Ты можешь меня отвезти к ней? – у мамы загорелись глаза, она буквально подскочила к нему. – Прошу тебя, проводи меня к ней!

– Зачем? – удивился мужчина. – С нею врачи…

– Она совсем одна! – Из маминых глаз потекли слёзы. – Совсем… Она не сможет без семьи!

– Арина, в последний раз предупреждаю! – прорычал папа. – А ты пошёл вон! Ещё раз тебя увижу – жизнь сломаю! Стану ночным кошмаром во снах, а наяву будешь проживать некое подобие жизни!

– Мне очень жаль… – мужчина не склонил головы, но в его глазах я видел застывшие слёзы.

Он отвернулся и спустился вниз. Мама зарыдала, опускаясь по стенке. Я двинулся следом, чтобы закрыть за незваным гостем дверь. Затем поднял аккуратно маму и посадил её за стол, наливая из графина воду. Мама дрожащими руками взяла стакан и буквально одним глотком осушила его.

– Урод! – мрачно буркнул я. – Но он действительно не виноват, пап. У него был сердечный приступ…

– Знаю, что у него он был! – Папа нервно налил и себе воды. – Но именно из-за него мы сейчас в таком положении. Не смей, слышишь, не смей его оправдывать!

Вдруг раздался оглушающий звон разбитого стекла. Все посмотрели на потолок – звук исходил с третьего этажа.

– Мама, – выдохнул папа. – Это бабушка вновь что-то уронила. В упор не видит прозрачных ваз.

– Ты поднимешься к ней, Игорь? – вдруг оживилась мама. – Ей понравилась её комната, Андрей?

– Она человек, который вырос в деревенском доме, Ариш. Проблем с ней не будет, тем более что это временно, – успокоил её папа.

Он немного пришёл в себя.

– Может, она хочет наконец познакомиться с внучкой?

– Она знает Полину. Зачем их знакомить? – удивился папа.

– Но она не видела её целых десять лет! – воскликнула мама. – Да и Полина будет очень рада вновь пообщаться с ней.

– Будет целая вечность, не переживай.

– Твоя мама не дождётся её, – процедила мама. – Помяни моё слово, Андрей. Она уже не в том состоянии, чтобы ждать.

– Я люблю Полину больше жизни, Арин. Всю жизнь терпел её выходки, но теперь она должна сама отвечать за свою жизнь. Это её проблемы.

– Её проблемы, пап? А кто был за рулём? – разозлился я. – Не сваливай всю вину на Полину.

Папа осунулся. Я уже пожалел о своих словах, но не смог сдержаться. Это правда, мы попали в аварию и теперь вот ждём, выйдет Полина из комы или нет. Порой мне кажется, что он не любил Полину, потому что вечно её критиковал. Не так одета, не так ест, не так думает… Его мышление по поводу дочери постепенно и ко мне переходило.

– Я люблю её, понятно?! – прорычал папа. – И всегда хотел сделать из неё человека, который сможет самостоятельно заработать на корову, а не покупать самое дешёвое молоко по акции из «Пятёрочки». Но вместо этого она предпочитала вечные тусовки. Игорь, ты готов до конца нянчиться с ней? Потому что я уже устал бороться со столь своенравной особой – на том моменте, когда уговаривал бросить её курить. А вместо этого она перешла с обычных сигарет на электронные. А в глаза, паршивка, продолжала лгать, что бросила.

– Я знал, – пожал я плечами, – и мама знала.

– Я знаю, – поднял отец на меня глаза. – Ты же в курсе, что я теперь всё знаю?

– Ну, так, наверное, ты теперь в курсе, что тебе все боялись говорить правду, Андрей? – развела руками мама. – Потому что в ответ одна лишь критика. Даже сейчас ты делаешь только две вещи: с какого-то хера читаешь старые газеты «В мире театра» и критикуешь все наши действия!