Махновщина. Крестьянское движение в степной Украине в годы Гражданской войны

«Военное министерство получило сведения, что в Каменском уезде начались беспорядки: убито 5 солдат, 1 офицер, ранен 1 офицер правительственного отряда. В некоторых местах Звенигородского уезда крестьяне обстреливали карательные отряды, отвечавшие артиллерийским огнем; с обеих сторон – жертвы. Прибыли немецкие войска»[40 - Южный край. № 49. Телеграмма из Киева от 11 июня.].

«Из Елисаветградского, Ананьевского и других уездов поступили тревожные сведения о конфликтах с крестьянами, нередко заканчивавшихся кровавыми столкновениями. В некоторых случаях, как, например, во Владимирской и Панчевской волостях Елисаветградского уезда, между крестьянами, вооруженными не только ружьями, но даже пулеметами, и австрийскими отрядами происходили настоящие сражения, результатом которых явились 10 раненых с обеих сторон… Стычки возникают из-за помещичьей земли, которую крестьяне отказываются возвратить, а также из-за урожая на помещичьих землях, захваченных и обработанных крестьянами. В большинстве случаев крестьяне настаивают на уплате помещикам нормальной арендной платы за захваченную землю, но отказываются выдать помещикам часть урожая вместо арендной платы, на чем настаивают помещики. В уезды посланы подкрепления»[41 - Киевская мысль. № 100. Телеграмма из Одессы от 10 июня.].

Такими сведениями, поступавшими почти из всех уездов, были полны газеты. Особенно активно боролись крестьяне Таращанского уезда Киевской губернии, где полупролетарское население, работавшее на плантациях сахарных заводов, дало большевистские отряды, и крестьяне Чигиринского уезда, где для борьбы с немцами были благоприятные географические условия – леса и пещеры; здесь скрывались крестьянские отряды.

Крестьянство Екатеринославской губернии боролось не менее активно, чем крестьянство других районов. Приведем газетные сообщения относительно Екатеринославской губернии лишь за один месяц (июнь), они достаточно выпукло рисуют обстановку.

В телеграмме из Екатеринослава от 5 июня сообщалось: «В целом ряде сел продолжаются столкновения между крестьянами и австрийцами. Получены тревожные сведения из Пришиба, где крестьяне сжигают хлеба, из Березовки и Осиповки, где столкновения сопровождаются человеческими жертвами и арестами. В Каменке арестовано 45 человек, в том числе члены Брянского заводского комитета»[42 - Киевская мысль. № 97.]. Крестьянство на это отвечало поджогами имений.

«Убытки, причиненные поджогами имений в Новомосковском уезде, миллионные. Особенную ценность представляло имение Мизко, Корбиновка, с богатой библиотекой и архивом»[43 - Там же.].

Вооруженные нападения на помещиков являются наиболее обычными методами борьбы. В Александровском уезде убит помещик Синегуб и разграблен Софийский винокуренный завод[44 - Южный край. № 53.]. «В Екатеринославской уезде совершено вооруженное нападение на имение Герсевановой. Взорван дом, убиты управляющий и сторож, ранены девушка и двое детей»[45 - Слово. 18 июня.]. То же имеет место и в других уездах. В городе Верхнеднепровске «дважды совершено вооруженное нападение на Филиппова (местный богатый помещик. – М. К.). Бандиты скрылись»[46 - Иной терминологии, как «бандиты», «бандитские шайки», «банды разбойников» и т. д., буржуазные газеты к бунтующему крестьянству не применяли.]. «В ночь на 10 июня на хуторе Дубовском, Павлоградского уезда, было совершено вооруженное нападение на усадьбу гр. Сумарокова. После перестрелки с казаком, охранявшим усадьбу, злоумышленники скрылись. Совершено вооруженное нападение на усадьбу Д. Чечель»[47 - Слово. 18 июня.].

В середине июня крестьянские волнения захлестывают всю губернию. В Екатеринославской губернии нет ни одного спокойного уезда. «Нападения и грабежи в губернии приняли угрожающий характер, – сообщала «Киевская мысль» от 20 июня 1918 г. – Банды разбойников терроризуют все население. Чтобы судить об их работе, достаточно привести статистику вчерашнего дня. В Александровском уезде совершено нападение на новогупаловскую земскую управу, ограблено 10 500 рублей. Совершено нападение на помещиков Ковалева и Миргородского, последний ранен. Нападение на дом Конько сопровождалось убийством 7 человек. Убит управляющий имением Ивакин. Ограблено 20 000 руб. у помещика Бутько. В Новомосковском уезде сожжены дом, хутор и Веровская экономия кн. Урусова. В имении Литвинова вырезан весь состав служащих. В Бахмутском уезде, при нападении на имение Литвиненко, убито трое. В Верхнеднепровском уезде грабителями убиты Перетятько и вся его семья. При нападении на дом Сендерея ограблено 2000 рублей. В Славяносербском уезде ограблена и расстреляна семья Неказанова. В дом Вертового брошена бомба, взрывом убита его жена. В самом городе Екатеринославе также грабежи и нападения».

Если присоединить ко всем этим фактам растущие волнения среди пролетариата, картина станет ясна. Горняки, наиболее революционная часть донецкого пролетариата, готовились к вооруженному восстанию. «Южный край» в № 46 сообщал, что в Никитовне обнаружен большой запас оружия, преимущественно винтовок разных систем. В самом Екатеринославе приказом коменданта от 3 июня воспрещены были не только митинги и манифестации, но даже скопления около торговых помещений.

Перейдем теперь к рассмотрению собственно махновского движения.

Махно находился в России, где кочевал по различным городам вплоть до июня 1918 г., когда после посещения Москвы решил ехать на подпольную работу на Украину. Вначале, как рассказывает в своих показаниях один из его ближайших друзей, он предполагал организовать небольшую террористическую группу для убийства отдельных руководителей гетманщины, а если удастся, то и самого гетмана Скоропадского[48 - Насколько верно это, трудно сказать. Следует вообще отметить, что автор этого показания, Чубенко, в своих показаниях в ГПУ УССР преувеличивает свое значение в движении. Желая выгородить себя и вообще обелить движение, он хвастает революционными подвигами своими и «батьки».]. Но оказалось, что организованная Махно группа выросла в целую армию, а его намерение – в большое движение. Первые шаги этой группы описывает в своем показании тот же Чубенко.

Законспирировавшиеся Махно со своим попутчиком пробрались через немецкие посты на границе Украины и в одежде офицеров добрались до родного села, где собрали первую пятерку, с которой и начали действовать. Первым делом группа отправилась в экономию помещика Резникова и уничтожила всю семью, так как в ней было четыре брата-офицера и все служили в «державной варте» (гетманской полиции). Здесь же были добыты первые 7 винтовок, 1 револьвер, 7 лошадей и 2 седла. Этим актом начинается повальное уничтожение помещичьих семей. В мундирах «варты» члены отряда проникают на бал в помещичью семью Миргородских и, заняв все выходы, убивают всех, кто, убегая, попадал в устроенные махновцами засады. Отряд пополняется лошадьми, оружием и седлами. Имение сжигается. Таким типично крестьянским методом расправляется Махно с помещиками. Его отряд постепенно растет, он дает несколько боев австрийцам, пришедшим установить порядок в Гуляй-Поле. Теснимые австрийцами, махновцы уходят в соседний район; австрийцы в отместку жгут крестьянские хаты. Отряд пополняется свежими крестьянскими силами и сам ищет боя с австрийцами, чтобы отомстить за разоренное добро. Махновцы выступают в глазах массы представителями крестьянских интересов, защитниками от оккупантов. Не только победы, но и поражения усиливали махновцев, так как оккупанты наказывали мирное население за содействие повстанцам, и это заставляло молодежь уходить в повстанческие отряды. Ко времени свержения гетмана у Махно набралось свыше 400 человек, с которыми он отправился из Гуляй-Поля на Синельниково, на помощь екатеринославским большевикам.

В Екатеринославе в это время происходили крупные события. 22 декабря 1918 г. представителями украинской Директории был разогнан Совет рабочих депутатов. В ответ на разгон большевики объявили забастовку. 25 декабря военно-революционный штаб предъявил украинскому штабу ультиматум, требуя освобождения арестованных до того трех коммунистов, угрожая вооруженным выступлением. «26 декабря 1918 г., – рассказывает в своей брошюре т. Лебедь, – петлюровскими частями под командой Милашко был разоружен Кайдакский военно-революционный штаб. Областком КП(б)У уже мобилизовал свои силы для вооруженного восстания против петлюровцев и захвата власти. Областком КП(б)У имел общую директиву от Центрального комитета партии на предмет захвата города: для наиболее успешной борьбы, если будет необходимо, войти в соглашение с Махно. Ранее установленная областкомом связь с ним дала возможность вызвать Махно в Нижнеднепровск. На предварительном заседании областкома, при обсуждении соглашения, часть членов областкома и некоторые рабочие высказались против соглашения, считая Махно простым разбойником и не желая подрывать авторитета советских повстанческих войск, ссылаясь на то, что рабочие в своей массе смотрят на Махно как на грабителя. Однако большинством было решено войти в соглашение. Вечером того же дня прибыл Махно со 100 всадниками и 400 пехотинцами. На соединенном заседании областкома, Екатеринославского ревкома, командования частей Махно и наших при обсуждении вопроса о наступлении на город Махно и часть его командиров колебались, высказывая неуверенность в своих силах. Однако сообщения из города, что происходящий съезд крестьян, созванный почти со всей губернии, осудил политику Директории, в частности за разгон Екатеринославского совета рабочих депутатов, а также предположение, что один из артиллерийских командиров петлюровских войск, Мартыненко, готов перейти на сторону советских войск, окончательно сломили колебания Махно»[49 - Лебедь Д. Итоги и уроки трех лет анархо-махновщины. С. 13.].

Следует отметить, что Екатеринославский губревком, состоявший из большевиков, имел свои вооруженные силы, численность которых была 1500 человек (позже, к приходу Красной армии, силы выросли до 6000 человек)[50 - Максименко. Из истории партизанской борьбы в Донбассе в 1918–1919 гг. // Летопись Революции. 1925. № 4.]. Но все эти силы под командой товарища Колоса находились на линии станций Просяная – Чаплино – Синельниково, где держали фронт против наступавших белых. Район, занятый этими силами, был очищен от немцев и петлюровцев. Махно со своими силами подчинялся штабу отряда и Екатеринославскому губревкому. Товарищ Колос выделил Махно и часть своих сил под командой Тесленко на помощь Екатеринославу, оставив основные силы на фронте. С приходом этих сил восстал екатеринославский пролетариат.

Ход восстания корреспондент меньшевистского «Нашего голоса» описывает так [51 - Описание восстания, к сожалению, не зафиксировано в большевистской печати, поэтому приходится пользоваться меньшевистскими материалами.]:

«На рабочем поезде, направлявшемся из Нижнеднепровска в Екатеринослав, большевики провезли к вокзалу небольшие группы, снабженные бомбами, ручными гранатами и пулеметами.

Стремительным натиском эти группы успели овладеть вокзалом и мостом[52 - Наступали махновцы и 1-й Новомосковский советский полк. (Примеч. авт.)]. Сейчас же за рабочим поездом пришло несколько составов, нагруженных большевистско-махновскими войсками. Не теряя времени, они начали распространяться по городу и заняли ряд идущих от вокзала улиц.

Весь день гремела артиллерийская пальба. Сосредоточенным огнем обстреливались казармы по Надеждинской улице. К вечеру большевики отступили до самого моста, но с наступлением темноты они возобновили атаку и начали занимать улицу за улицей. В 4 часа дня 28-го непрерывно продолжавшийся бой достиг крайнего напряжения. Пушечная канонада шла не умолкая. Пострадало большое количество зданий в центре города. Много мирных жителей погибло от случайных пуль. К вечеру 28-го делегация большевиков через городскую думу, занимавшую нейтральную позицию, передала украинскому штабу требование о сдаче. В случае отклонения требования большевики пригрозили открыть ураганный артиллерийский огонь по городу. После совещания управы с представителями социалистических партий ультиматум поздно вечером был доставлен по назначению. Украинский штаб ответил на это категорическим отказом.

С утра 29-го возобновился с обеих сторон ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь. Сражавшиеся в рядах большевиков махновцы захватили Озерный базар и подвергли его страшному разгрому. Масса лавок была разгромлена и сожжена. К вечеру 29-го обозначился значительный перевес в силах на стороне большевиков, к которым подошли подкрепления.

Рано утром 30-го украинцы сделали последнюю попытку перейти в наступление. Попытка не удалась. Около 3 часов началось общее отступление республиканских войск. Для преследования их большевики и махновцы выдвинули кавалерию. В 8 часов вечера пал последний оплот петлюровцев – Феодосийские казармы. Весь город перешел в руки наступающих. Военно-революционным штабом были немедленно разоружены социалистические дружины, не принимавшие участия в боях.

Отдельные дружины арестовывались большевиками, однако потом освобождались. Но один из членов дружины[53 - Социалистической еврейской рабочей партии (партия мелкобуржуазного национализма, разбавленного бледненьким социализмом), союзника петлюровщины.] – Серпа Найдич – был найден расстрелянным, неизвестно по чьему распоряжению. Вечером 30-го отряд махновцев освободил из губернской тюрьмы арестантов. В то же время самим Махно была освобождена часть арестантов из рот (арестантских рот. – М. К.). Еще утром 29 декабря большевики выпустили объявление о низложении Директории и восстановлении советской власти. Одновременно они опубликовали список членов нового правительства с главнокомандующим армией Нестером Махно во главе[54 - Никакого правительства большевики не образовали: был образован губернский военно-революционный комитет, куда членом и военным комиссаром вошел Махно.]. Махно за собственной подписью выпустил обращение по поводу начавшихся в городе массовых грабежей и разбоев.

С 12 часов дня 31 декабря до города стали долетать раскаты новой артиллерийской канонады. Это подвигались украинские войска со станции Долинской. Узнавши о приближении их, махновцы стали спешно покидать город. В 1 час дня их штаб покинул свое помещение. Уже к ночи отступление приняло характер беспорядочного бегства. Много беглецов погибло в Днепре. Утром 1 января украинцы заняли Амур-Нижнеднепровск, где нашли много брошенного оружия и снаряжения.

Вошедшими республиканскими войсками в городе введено осадное положение. Запрещается появляться на улицах позже 9 часов. Производятся обыски с целью обнаружения оружия.

Пятидневный бой на улицах Екатеринослава стоил больших жертв как участникам его, так и в особенности мирным жителям. Пока зарегистрировано 200 убитых. Число тяжело и легко раненных достигает полутора тысяч».

Победе объединенных сил восставших способствовал переход одного из петлюровских командиров, Мартыненко, с 16-ю орудиями и со всей прислугой на сторону восстания. К восстанию 27 декабря присоединились и левые социалист-революционеры, шедшие в блоке с махновцами. Уже в первую ночь восстания махновцы приступают к грабежам магазинов и близлежащих домов. «Грабежи приняли стихийный характер, – пишет участник восстания, член областкома С-в, – и не прекращались до утра. За ночь Махно несколько лиц расстрелял; однако это были случайные жертвы. Своих «сынков» Махно не трогал, хотя и видел, как они преображались, украшая себя награбленным добром. 28 декабря большая часть города была занята. Заседающий

ревком с Махно и левыми с.-р. обсуждает вопрос о власти. Левые с.-р. заключают блок с Махно и каждое место в ревкоме отстаивают с бешенством… С.-р. величают Махно «батькой», все время заискивая у него расположения. Многие члены областкома (КП(б)У. – М. К.) осуждают Махно, жалея о совершившемся, так как к этому времени махновские грабежи достигли чудовищных размеров: его «хлопцы» вереницами таскали награбленное. Разговоры о конструировании власти выливаются в острые и гаденькие формы торговли. Коммунисты готовы отказаться, взывая к революционной совести с.-р. и Махно»[55 - Лебедь Д. Итоги и уроки трех лет анархо-махновщины. С. 13.].

Слишком долго торговались анархисты и левые социалисты-революционеры о власти. Нагрянувший петлюровский полковник Самокиш выгнал разложившиеся махновские силы из Екатеринослава.

В то время как победоносное восстание большевиков было милостиво и арестованных противников щадило, петлюровцы жестоко расправлялись с захваченными большевиками.

Один лишь день существовал Екатеринославский военно-революционный комитет; анархист Махно принимал в нем участие как губернский комиссар. Крестьянство Украины в начале 1919 г. активно участвовало в борьбе за советскую власть, анархические тенденции еще не имели места. Даже анархист Махно был «властником».

Екатеринославское восстание стоило махновцам дорого. Вернувшийся в Гуляй-Поле отряд насчитывал лишь 200 человек. Остальные, по красочному выражению Махно, были «в Днепре».

Разгром под Екатеринославом хотя и ослабил, но не уничтожил махновскую армию, ибо противоречия, рожденные восстановлением помещичьего строя благодаря немецкой оккупации, не были уничтожены. Кулачество создавало свои силы и вступало в борьбу с беднотой. Богатая немецкая колония Блюменталь выступила против местных повстанцев. Махновцы приняли активное участие в борьбе с колонистами и основательно разгромили колонию. Кроме того, занимая позиции в районе станции Чаплина, они разоружали отступавшие в Германию немецкие части. Приманкой для борьбы с немцами служило теперь оружие, обмундирование и военное имущество, из-за которого крестьянство чуть ли не поголовно, целыми селами выступало на борьбу с уже разгромленной, ослабевшей и уходящей с территории Украины армией. Немцы, перестав служить угрозой украинскому селу, стали для него дичью.

Для активно-наступательных операций махновский отряд был слаб. На ст. Синельниково стояли петлюровские войска; между ними и Махно существовал вооруженный нейтралитет.

Но вслед за отступавшими немцами шли белые, занимавшие освобождающуюся от «твердой власти» территорию. С ними махновская деревня вступила в борьбу. Фронт вытянулся по линии Пологи – Волноваха – Б. Токмак – Ореховская. Здесь Махно не в первый раз изменил своему анархизму, поставив на собрании всего комсостава и штаба вопрос о необходимости введения принудительной мобилизации. Но присутствовавшие на собрании анархисты Черняк, Венгеров, Уралов и другие выступили против, результатом чего был провал мобилизации. Отряд, состоявший исключительно из добровольцев и не пополнивший своего состава мобилизованными, не устоял против натиска белых и сдал даже свою «столицу» Гуляй-Поле. Следует отметить, что отряд Махно не получал пополнения добровольцами не потому, что крестьянство относилось враждебно к его борьбе с белыми или сочувствовало белым, а лишь из боязни репрессий со стороны белых. Объявление мобилизации снимало с крестьянина обвинение, что он добровольно борется с белыми, и в случае поражения махновского отряда и отступления его крестьянские семьи в меньшей степени могли опасаться мести белых. Белые особенно жестоко расправлялись с семьями лиц, добровольно вступавших в красные отряды.

Махно учитывал крестьянскую психологию; интеллигенты-анархисты, во имя защиты «святого принципа – отказа от насилия», фактически помогли белым одолеть махновцев.

Отряд был бы раздавлен, если бы не пришло спасение извне. С севера в это время подошла Красная армия, разгромившая петлюровский заслон, отделявший махновцев от красных. Дыбенко занял Синельниково и шел на Екатеринослав. Красноармейский отряд под командой питерского коммуниста Падалки возвратил махновцам их столицу, оттеснил белых и тем поставил перед махновцами вопрос об их отношении к советской власти.

Первая встреча с большевиками, происшедшая 1 февраля 1919 г., не предвещала того, что махновцы, в феврале спасенные Красной армией, в июне того же года воткнут штык в спину своей спасительнице. Силы Махно, в это время доходившие до 3000 человек, были влиты в Заднепровскую дивизию Дыбенко в качестве отдельной бригады (3-й Заднепровской); Махно был назначен комбригом; в полки и бригаду были назначены политкомы.

Эпоха самостоятельной борьбы крестьянства с реакцией закончилась. Какова же была роль махновщины?

Поскольку борьба Махно была направлена против власти реакционно-помещичьего землевладения в лице гетмана, опиравшегося на немецкие штыки и бывшего агентом немецкого империализма, и в результате своем имела ускорение освобождения Украины, становившейся немецкой колонией, движение это было прогрессивным и революционным. Лозунгом, под которым шло крестьянство, у Махно было «советская власть». Характерно, что даже анархист Махно сильно сочувствовал большевикам, и этим он отражал настроение крестьянства. На происходившем в Гуляй-Поле съезде фронтовиков и крестьян приехавшая из Москвы анархистка Маруся Никифорова выступила с докладом о большевистском терроре по отношению к анархистам. Крестьяне и повстанцы протестовали, заявляя, что они ждали чего-либо дельного, а она, мол, рассказывает им всякие сказки. Махно также отнесся отрицательно к выступлению Никифоровой.

Но к концу марта 1919 г. на Украине начинаются крестьянские восстания против соввласти. 27 марта в районе Орехова Таврической губернии выступила банда численностью до 2000 человек, при 2 орудиях и 8 пулеметах. Состояла она из расформированных Дыбенко частей армии Махно. Лозунги банды представляли собой смесь антисемитизма и анархизма. Восстанием руководили отставленные командиры махновских частей – Правда, Щербина и бывший офицер Чернов. Сам Махно находился на фронте со своей бригадой и не знал о выступлении. Высланный против повстанцев Александровским уисполкомом кавалерийский отряд в 300 сабель перешел на сторону восставших. Повстанцы двигались на Александровк, занятие которого могло свести на нет все успехи на Крымском и Мариупольском направлениях. Все части были на фронте. В Екатеринославе было всего 400 человек интернационалистов. Для подавления восстания пришлось снять один полк интернационалистов с фронта.

«Отношение самого Махно к восстанию не выяснено, – телеграфно доносил командир группы Скачко. – Существует опасение, что бунт может охватить весь район, занятый войсками Махно, и сам Махно, быть может против воли, может быть вовлечен в эту авантюру. Надо принимать экстренные меры. Под угрозой оказывается левый фланг моей группы и правый фланг Донецкого бассейна. На подавление восстания необходимо посылать только русские или интернациональные части, местные войска для этого не годятся»[56 - Архив Красной армии. Д. 30701. Штаб Укрфронта. Оперативное отделение. Бандитское восстание в Александровском уезде.].

В эти же дни произошло еще два восстания частей Красной армии в различных местах юга России. В Белгороде Курской губернии взбунтовался гарнизон численностью до 600 человек и в Гомеле – три полка пехоты, при 4 орудиях, под командой Стрекопытова[57 - Там же. Телеграмма нашта Укрфронта т. Глаголева комфронту т. Антонову. Д. 30701. Л. 6 и 10.].

Сами по себе эти факты могли служить известным предзнаменованием. Не менее грозными были сводки о настроении воинских частей и населения Украины.

Отдел осведомления Совнаркома в «Бюллетене» от 4 апреля 1919 г. сообщал, что «в Олынаницах банды разрушили путь, устроив крушение ремонтного поезда. Восстание банды наносит смертельный удар борьбе с Антантой. Когда григорьевцы узнают о восстании, нельзя ручаться за сохранение фронта»[58 - Архив Красной армии. Д. 10341. Штаб Укрфронта. Дело личной канцелярии комфронта Укр. Антонова.].

Приведем несколько сводок, рисующих политическое настроение населения в этот период.

Александровский уезд Екатеринославской губернии: «Политическое положение уезда тяжелое, очень сильно влияние анархистов и левых эсеров, препятствующих проведению в жизнь учета и мобилизации. Уездный съезд советов был чисто левоэсеровский. Распропагандированные крестьяне отказываются давать хлеб и продукты городу. Сильно развит бандитизм. Мало денег. Мало литературы».

Павлоградский уезд Екатеринославской губернии: «В Дмитровской волости практикуется в больших размерах варка самогонки. Ведется злостная подпольная агитация, к прекращению которой приняты меры. Экономическое положение уезда удовлетворительно».

Лебединский уезд Харьковской губернии: «В некоторых волостях уезда были восстания в связи с мобилизацией. Восстания ликвидированы. Культурно-просветительная работа налажена»[59 - Там же. Сводка № 1 Центрального бюро связи при информотделе наркомвоена Украины с 3/III по 17/IV 1919 г.].

Золотоноша Полтавской губернии: «Банда человек в 150 пробралась из Лубенского уезда и направляется на Золотоношу. В настоящее время банда находится в 40 верстах от Золотоноши. В городе осталось всего человек сто красноармейцев, так как интернациональный полк весь разослан для борьбы с бандами. Кроме того, в городе есть отряд коммунистов и мобилизованных рабочих, всего человек триста. Крестьяне настроены антисоветски, хотя открытых выступлений нет»[60 - Там же. Бюллетень № 27 от 30/IV 1919 г. Центр, бюро связи при наркомвоене Украины. Л. 72.].

Как был настроен пролетариат, в чьих руках находилась местная власть в махновском районе? Красноречивый ответ на это дает сводка от 3 апреля 1919 г. отдела осведомления Совнаркома УССР: «В Елисаветградском совете коммунисты представлены в меньшинстве. Исполком состоит из 40 человек. Социалисты-революционеры повсюду, даже в управлении. Только силой пришлось их отставить. Вследствие таких ненормальностей комитет партии решил произвести перевыборы в совет 26 марта… В Елисаветграде с момента захвата власти прошло два месяца, а работа пока еще не налажена. Главная причина – антисемитизм. Среди рабочих самого большого из елисаветградских заводов и железнодорожников ведется агитация против советской власти как власти «жидов». Эти возгласы слышны даже в исполкоме, бросают их левые социалисты-революционеры. Перевыборы вряд ли дадут положительные результаты. На заводе Эльворти из 25 человек выборных прошло только 3 коммуниста, у железнодорожников из 11 человек 2 коммуниста. При этом проходят не выставленные комитетом, а те, кому персонально сочувствуют. Необходимы, главным образом, агитаторы-лектора, в противовес всем меньшевикам и левым социалист-революционерам. Все они должны быть православными».

Та же сводка рисует положение в других районах. «В волости Хотове волостной совет исключительно из кулаков, крестьянская беднота совершенно бессильна бороться с советом. Отряд, посланный Демиевским военно-рев. комитетом, сделал все возможное, и по его отъезде был сорганизован комитет бедноты, идет организация ячеек».