Terra Interna

Чтобы жить. Жить дальше, жить на благо, а не ради зла. Такая вот вкратце история с фатальной подоплёкой. Хотя судить всё же будешь ты, дорогой мой читатель…

Вот и цикл в отделении аллергодерматозов закончился. Вместо описания интересных случаев я вновь только констатирую окончание цикла. Да, он удался: было очень любопытно работать с кожными больными. За месяц я научился, хоть и по слогам, читать сыпи. Много чего увидел и узнал. В отделении коллектив был со мной очень доброжелателен и поэтому я чувствовал себя комфортно, чувствовал свою нужность и причастность к лечению больных. Жаль только, что концовка цикла была подпорчена моей болезнью. Но всё, что я хотел от аллергодерматозов, я получил, узнал, увидел. Это архиважно…

Весна стремится к своей середине, а тепла по-настоящему ещё не было, никак бедняжка раскочегариться не может. Поэтому я задумал небольшой побег из этой серой и холодной реальности, побег в тёплые края, в пески, но об этом дальше…

11 апреля (воскресенье)

В моем дневнике не хватает некой экзотической линии, изюминки, которая бы внесла определённый контраст в описание моих будней. Да и, наверное, надоели все эти медицинские истории и изливания моей души.

Надеюсь внести ярких красок в своё произведение. Тем более, случай представляется. Я отправляюсь в очередное путешествие. На этот раз в Объединённые Арабские Эмираты, что на берегу Персидского залива. Эта страна будет для меня уже девятой.

Вынужден украсть из интернатуры дюжину дней. Отдых мне просто необходим. Я чувствую сильную усталость (первый признак – начинаю осматривать детей без должного интереса). Кроме того, неизвестно, что меня ожидает летом – скорее всего стахановский труд и отдохнуть мне не удастся. Поэтому я предпринимаю эту поездку. Постараюсь вернуться живым и невредимым, отдохнувшим и загорелым, совершенно другим человеком, полным впечатлений и готовым жить и работать дальше. По крайне мере все мои прежние путешествия имели вышеперечисленные эффекты.

Поездка в зарубежные страны – это моё хобби. Это зараза в хорошем смысле слова. Путешествия вдохновляют меня!

12 апреля (понедельник)

Я заразился бациллой странствий ещё в детстве, читая журналы «Вокруг света» и разглядывая географические атласы. Много поездил по нашей стране и по Ближнему Зарубежью. А впервые оказался за границей в январе 1998 года на Кипре. С тех пор я серьёзно заболел путешествиями: никакой другой отдых мне не нужен, лишь бы хоть раз в год посетить очередную страну. Спасибо маме, она меня материально поддерживает. Именно путешествия помогали мне осилить академическую программу. Иначе я бы, наверное, с ума сошёл.

13 апреля (вторник)

А интернациональное общение – это просто замечательно. Понимаешь, насколько мала и прекрасна наша планета. И, повторюсь, эффект от путешествий потрясающий, поэтому очень рекомендую.

Мне предстоит полёт на самолёте. Летать я очень люблю, но и побаиваюсь одновременно. Мне почему-то часто снится, что я попадаю в авиакатастрофу, однако остаюсь в живых. К чему эти сны, я понять не могу. Надеюсь, что это моё путешествие закончится хорошо. Но всего предусмотреть невозможно, ведь опасности есть везде. Остаётся полагаться на судьбу.

14 апреля (среда)

Дневник я оставлю дома, и если вдруг со мной что-нибудь случится, эта синяя тетрадь будет напоминать обо мне. А когда приеду, всё очень красочно опишу.

В ночь перед отъездом на волне чемоданного настроения спать не хотелось, и я накидал «Оду путешествующего педиатра». Публикую в ночь с 13 на 14 апреля.

Ода путешествующего педиатра

15 апреля (четверг)

Затянувшись сигаретой с табаком острова Суматра. Продолжу…

И вот моё перо вновь бороздит белые просторы дневника. А значит, я вернулся из путешествия живым и невредимым. Неприятности миновали меня, и я снова дома. Посвежевший и отдохнувший, с загорелым телом и блестящими глазами, полный сил жить и работать дальше. Топлива впечатлений хватить мне должно примерно на год. Вояж вернул меня к жизни…

Дни эти для меня особенные и, стараясь выделить их, я буду писать о путешествии чёрным гелем.

Вчера, 14 апреля, я сел в поезд, чтобы добраться до Москвы, откуда у меня вылет. Я люблю ездить в поезде, это особое времяпровождение. Стучат колёса, мерно раскачивается вагон, будто убаюкивает. Расшторено окно, а за ним проплывают леса и поля до горизонта. Их колор варьирует в зависимости от сезона, но можно увидеть все цвета, какие только есть в природе. И всё это под разными небесами. Мелькают реки и речушки, стальные формы мостов. На железнодорожных ветках растут поселения: от маленьких полустанков до миллионных городов. Их миражи тоже на экране вагонного окна.

Поезд – это всегда новые люди, попутчики, интересные собеседники. Много узнаёшь о жизни в других регионах и о жизни вообще. Добрый попутчик лучше любого чтива, уж поверьте мне.

16 апреля (пятница)

Пахнет в вагоне кипятком из титана, бензином после встречного товарняка. А больше всего – всяческой снедью, взятой пассажирами в дорогу. Тут традиционная курица с её же яйцами, копчёности, модная ныне китайская лапша быстрого приготовления, зелень и помидоры, вяленая рыба с пивом, свежий хлеб. Перегар и иногда, ближе к концу вагона, табак.

Звенит ложечка в чайном стакане с подстаканником. Самый вкусный чай именно в поезде и из таких стаканов.

А чего стоит перронный шопинг. Ненавязчивый сервис от жителей российских провинций, предлагающих холодненькое пиво – в каждом городе своё. Так, пробуя, ты можешь составить пивную карту нашей страны. К пиву предлагаются орешки, сухарики, чипсы, рыбка разная. Бабушки несут картошечку варёную с зеленью, домашние пирожки и шанежки. Пьянчужка торгует мороженым, а дети – лимонадом и минералкой. А ещё игрушки, посуда, лук-севок, книги – много всего! А какие типажи, какие разные черты лица и разный говор. Замечательно всё это. Как-нибудь проеду через всю Россию по Транссибу до Владивостока – вот это истинное путешествие.

17 апреля (суббота)

22 часа до Москвы пролетели незаметно. Столица встретила меня погожей погодой, бесснежными и вполне чистыми улицами, кишащими людьми. Москва утомляет меня, мне неуютно в каменных джунглях этого бешеного людского термитника. Мне страшно в подземельях метро. Но в Москве есть что посмотреть и в каждый свой приезд я стараюсь посетить какую-нибудь выставку. Так, в прошлом году видел музей кукол. А в этот раз потратил почти всё своё свободное время на посещение Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, что на Волхонке, недалеко от Храма Христа Спасителя.

Целью моего посещения были импрессионисты, представленные в этом музее. Хоть в живописи я почти ничего не понимаю, но мне безумно нравятся мастера этого стиля. Я воспринимаю их интуитивно и целиком. Мне кажется, что их краски наиболее точно отражают моё представление о том, каким должен быть цвет и его сочетания. Это тоже моё. Эстетическое наслаждение удивительно. Я зачарованно осматривал полотна Ван Гога и Моне, Ренуара и Сезанна. Но мой любимый автор – Поль Гоген с его таитянскими пасторалями. Странно, но у меня впечатление, что я уже был на Таити. Может, в прошлой жизни я жил там? У меня есть навязчивое желание сделать татуировку в виде полинезийской рыбы на правой руке, наверное, тоже по этой причине. Наверное, я был шаманом… Манао тупапау[106] – дух мёртвых безмолвствует!

18 апреля (воскресенье)

Ужинал и ночевал у московских родственников – замечательных людей. Это они в прошлом году подарили мне этот ежедневник и косвенно причастны к тому, что я сейчас пишу.

А утром двинулся в аэропорт – туда, где гнездятся стальные птицы. Я влюблён в самолёты, в гражданские самолёты. В их чудесные формы и размах крыльев, гул турбин и запах авиатоплива. Люблю смотреть на взлёт и посадку этих гигантов и люблю летать на них. Аэропорт – это магическое место. Моя следующая книга будет посвящена ему.

Пройдены препоны регистрации. Я попросил место у иллюминатора. Сито таможни, жернова границ и капканы Duty free… Сажусь в стальное чрево ИЛ-86, немного попахивает керосином и бортпитанием. Нынче лечу компанией «Континентальные авиалинии». Лайнер начинает рулёжку, стюардесса несколько гнусаво просит пристегнуть ремни и сообщает, что мы готовы к взлёту.

Взревели турбины, ИЛ встрепенулся и начал разбег. Ладони мои стали влажными, а сердце застучало. Эпинефрин[107] впрыскивался в мою кровь, вызывая чувство восторга от происходящего.

19 апреля (понедельник)

Ещё чуть-чуть – и многотонная махина взмыла в небо, а я поймал кайф. Уши заложило, но отпустило, когда миновали облачность. Наступило расслабление, приятное спокойствие охватило меня. Самолёт набрал высоту, и стали разносить вино. 150 грамм бесценного на высоте красного вина подстегнуло эйфорию от полёта и разожгло аппетит. Отобедав индейкой с овощами и рисом под гул моторов, я стал смотреть в иллюминатор. Путь занимал четыре с половиной часа. Ярко светило солнце в лазурнейшем небе, отчего было очень радостно. Эта золотая тарелочка пригревала курчавые облака, причудливо похожие на разных существ.

20 апреля (вторник)

Земля была порезана на кусочки линейками дорог. Зелёные, жёлтые куски, змеи-реки. Колонии городов. Маленькие заводики тянули пальчики труб в небо. Всё было миниатюрным, беззащитным, земля была прекрасна…

Вот показалась рябь Каспия и тут же скрылась в перистом мареве. Потом был Иран и его чёрные горы с белыми шапками и осколками озёр. Уже стали снижаться, когда показался Персидский залив с бороздящими его танкерами. А там и рукой подать до песков Аравии. И вот прекрасный Дубай с отелями, моллами и небоскрёбами. Я даже рассмотрел знаменитую строящуюся «Пальму» – комплекс фешенебельных вилл и отелей на рукотворном острове, видным из космоса. Сделали крюк над пустыней. Колеса застучали по бетонке полосы. Ура! Сели. Аплодисменты.

21 апреля (среда)

Там, в небе, на десятикилометровой высоте, в брюхе алюминиевой птицы, ты полностью зависишь от мастерства лётчика. Страшновато попадать в турбулентность и падать в воздушные ямы. Понимаешь, насколько прекрасна жизнь, не желаешь умирать. Все фибры души хотят, чтобы самолёт приземлился. Совсем не прельщает разделить судьбу Антуана де Сент-Экзюпери или Саманты Смит.

Жара обняла меня, когда я спустился по трапу. 16 апреля 2004 года я вступил на землю аравийского полуострова. Ещё никогда я не был так глубоко на юге.

Объединённые Арабские Эмираты – страна молодая, ей всего 32 года. Четыре десятилетия назад здесь была пустыня и редкие рыбацкие поселения, деревни ловцов жемчуга и стада верблюдов. Феодальное общество.

Всё изменилось, когда нашли нефть. Чёрное золото кардинально изменило здешний ландшафт и жизнь. На нефтяных андрогенах выросли блестящими зеркалами причудливые небоскрёбы и шикарные мечети.

22 апреля (четверг)

Кажется, что на высотах и минаретах держится небо. Нефть дала жизнь рукотворным тенистым оазисам с зелёной травой, пальмовой тенью, озёрцам и фонтанам с фламинго, садам с павлинами… На пустынном доселе берегу прорезались фешенебельные отели, одни имена чего стоят: Burj Al Arab, Jumeirah Beach Hotel, Hyatt и множество других. Отели тонут в роскоши, а посетителям иной раз скучно от того, что уже и нечего пожелать ещё – всё есть и на высшем уровне.

Много на берегу шикарных вилл в арабском стиле, со старинными воздухоохлаждающими башнями. В них живут местные состоятельные арабы, рассекающие обжигающий воздух на дорогущих машинах и дефилирующие по ночам в кандурах (арабские одежды для мужчин) от Chanel, Dior и других монстров индустрии моды.

Я же довольствовался скромным двухзвёздочным отелем в самом сердце Дубая. Отель назывался Deira Park и находился в торговом районе Дейра. Ну и что, подумаешь, две звезды! Зато недорого, чистенько и со вкусом. Небогатый шведский стол, который, однако, не оставлял голодным после завтрака, обеда и ужина. В общем, полный пансион. А чего ещё желать русскому врачу-интерну? Всё было замечательно. Я начал жить в ОАЭ.

23 апреля (пятница)

*А имя правителя ОАЭ – Шейх Рашид бен Саид Аль Мактум.

Утром после завтрака от отеля отходил бесплатный автобус на пляж, а обратно – в полдень. Пляж бесплатный. Постели полотенце на песке под пальмой, возьми бутылку воды или сока (я предпочитал гуавовый или манго), пачку сигарет и чтиво. В этот раз со мной путешествовала книга Джоанн Харрис «Шоколад» – чудесный роман, милый и добрый, поэтому рекомендую. И скучно не будет. Не забудь тёмные очки, бандану и солнцезащитный спрей – иначе ядовитое солнце поджарит кожу.

Бирюзовая вода Персидского залива целебна для меня, соль пропитала мою кожу. Ветер гонит волну, и она шепчет, вылезая на желтоватый песок берега, шепчет что-то по-арабски. Иногда ветер доносит едва уловимый запах сырой нефти – это от танкеров, стоящих на рейде. Размеры танкеров впечатляют – до километра в длину, из ноздрей их торчат громадные якорные цепи или сами якоря, будто пирсинг. Белоснежные рубахи рубок и грациозные трубы – прекрасные и безукоризненные элементы индустриального пейзажа. А ещё нефтевышки как миражи в солоноватой дали залива…

24 апреля (суббота)

Даже за пять тысяч километров, валяясь на эмиратском песке под лучами аравийского солнца, я остаюсь педиатром. Мне доставляет удовольствие наблюдать за детьми, за их играми в песке и у волны, за их радостями и обидами. Их глянцевые тельца блестят на солнце. Я рефлекторно пытаюсь определить их возраст и страну. По чертам лица и цвету кожи, по речи и украшениям, по одежде и манерам, пищевым предпочтениям и по конституции. Интересно, о чём они думают, как живут? Видят ли мир по-разному, болеют ли по-своему? Вот смуглая арабская девочка, белозубая и кареглазая, ушки проколоты, в них золотые серёжки, а ещё браслеты на руках. Ей лет 6–7. Весело плещется в воде. А что она знает о снеге? Её ветрянка, если она ей болела, протекала по-арабски, и ощущения были другими. Если она бредила при высокой лихорадке, бред был бы арабским: с верблюдами и пустыней, небоскрёбами и лампой Алладина, наверное. И свинка вон у того немецкого мальчугана протекала бы по-немецки. Такие вот мысли, такие наблюдения, мне кажется, что в этом есть рациональное зерно…

Чтением, наблюдением за детьми, загоранием, купанием, редкими разговорами с соотечественниками, курением кальяна, вдыханием морского воздуха во всю грудь, просто лицезрением и релаксацией, мыслями о том, как хорошо жить, было заполнено моё время на пляже.

25 апреля (воскресенье)

Потом ехали в отель: душ, сытный обед, полуденный сон – всё равно с 12:00 до 16:00 никто не работает.

Город оживал к вечеру. Улицы и улочки, как русла рек и ручьёв, наполняются пёстрой толпой: негры из Нигерии, сурма из Уганды, жители Йемена, поджарые индусы, пакистанцы и жители Бангладеша, арабы всех мастей, филиппинские проститутки – да-да, в Эмиратах они тоже есть. Китайцы, наши и европейцы. Не видно только американцев – их здесь не любят. В толпе каждый одет в своём стиле и по своей традиции. Это создаёт полиморфизм, если говорить медицинским языком. Все цвета кожи и разрезы глаз, полная языковая палитра. Всё это так здорово, так заряжает! Чувствуешь себя частью этой толпы – гражданином планеты.

Много мечетей, прям как детских садов у нас. И пять раз в день жаркий воздух наполняет призывным распевом муэдзина, и все мужчины стремятся в храм. Ислам и законы Шариата делают своё дело: нет преступности и пьяных рож. Нет ревнивых разборок – на женщину просто не взглянуть, ведь она в парандже или золотой маске: одни глаза, но какие…

26 апреля (понедельник)

Отовсюду пахнет горячей шавермой, кипящим маслом, благовониями и специями, диковинными фруктами и йодистым морским ветром, ещё какими-то цветами и сырой нефтью, но чуть-чуть.

Лавки ломятся от дешёвых товаров, кипит бойкая торговля, сверкают неоном и взрываются миллиардами лампочек витрины гипермаркетов. На золотом рынке, в лабиринте узких улочек, нашпигованных ювелирными лавками, рябит в глазах Aurum. Всяческие украшения с камнями и без, цепи и браслеты, многокилограммовые пояса верности.

27 апреля (вторник)

Здесь даже есть золотые соски-пустышки, что удивило меня как детского врача. Я не устоял и купил себе кулон в виде золотой рыбки (в честь своего знака зодиака). Не мог не купить: цены более чем привлекательные и всегда можно поторговаться. Даже нужно, ибо торговец будет очень удивлён и обижен, если не начать сбивать выставленную цену. Впрочем, такая традиция характерна для многих арабских и вообще южных стран. А торговаться я научился. По мне это.

28 апреля (среда)

Побывал я и на рынке специй, что в старых кварталах Дейры. Пряности со всего востока лежат здесь в открытых мешках и ящиках. Запах стоит головокружительный: перец и корица, кориандр и кардамон, анис и шафран, ваниль… ещё множество незнакомых мне кореньев. Всяческие орехи, кофе, каркаде. Обонятельные клетки сходят с ума, одежда пропитывается ароматом. Тут же продают арабские благовония: масла и смолы. Глыбятся в грубых коробках куски морской соли, в баночках томятся 114 кристаллы ментола. А ещё табак для кальяна. Вам уже известно, что я большой любитель покурить кальян, особенно в восточной стране. Вечером ходил в уличное кафе и наслаждался ароматным дымом под местную музыку. Это почему-то настраивает меня на философский лад, заставляет думать о вечном, нетленном.

Дубай разделён рукавом Персидского залива – довольно широкой протокой под названием Creek Dubai. Переправиться через него можно на водном такси – абре. Огромный контраст: старая лодочка проплывает мимо футуристических небоскрёбов. По берегам стоят усталые доу – большие деревянные корабли, построенные без единого гвоздя.

29 апреля (четверг)

Эти лодки имеют древние корни, но и по сей день это торговый флот Аравии. Их доверху нагружают товаром, и они отправляются через залив в Иран, но могут и до Йемена, даже до Индии могут добраться. Помимо эмирата Дубая, я посетил ещё ортодоксальную Шарджу, где даже мужчины должны ходить в одежде с длинным рукавом. Про женщин и говорить нечего. Всё очень строго. Шариат, однако. Также побывал в эмирате Фуджейра, что расположен на берегу Индийского океана. Путь туда лежал сначала через пустыню, а потом на пути встали горы – невысокие, но всё же. Горная дорога проходила через перевал Хаджар, там горы своими коричневыми спинами образовали довольно глубокий каньон. На перевале был FOTOSTOP. Здесь я пожалел, что не умею летать. Простор захватывал, а в голове крутилась детская песенка:

По дороге заехали на рынок ковров и фруктовый базар, где полюбовался торговлей, приобрёл манго и отведал кокосового молока.

30 апреля (пятница)

Климат на побережье океана помягче, ветер и солнце в дымке, рассеянный ультрафиолет от этого не менее агрессивен. Этим и славится Фуджейра. Огромные и пустынные белые песчаные пляжи, горы, коралловые рифы. Здесь я впервые увидел динамику прилива и отлива, видел, как уходила вода, обнажая путь к коралловому острову. Почти весь день я, вооружившись трубкой и маской, гонял в кораллах тропических рыб всех цветов радуги и всевозможных форм. Да, прелесть мира в его разнообразии. В косяках – серебристой стеной яркая мелочь, лениво шевелящая плавниками и окулярами рыбьих глаз, крупные морские окуни и рыба-наполеон. Ещё много видов, я не знаю их названий. Моллюски, крабы, черви, ещё кто-то… С акулой я, к счастью, не встретился и, к сожалению, не видел морских черепах. День унёсся мгновенно. Единственным огорчением было то, что у меня всё же сгорела кожа головы, и неприятные ощущения мучили ещё пару суток. Плотно отобедав в ресторане прибрежного отеля и позевав на шезлонге в тени пальм, я двинулся в обратный путь. Он пролегал через соседнее государство Оман, так что мне удалось побывать в двух странах за одну поездку. Теперь в моей коллекции их десять. 10!

1 мая (суббота)

В султанате Оман нефти нет. Это аграрная страна. Оман беднее Эмиратов, что сразу бросается в глаза, как только пересечёшь границу. Лощёные виллы сменяют глинобитные хижины терракотового цвета, дороги похуже, кандуры на местных поскромнее. Контраст налицо. Главной же целью в Омане для меня было посещение верблюжьей фермы. В моём представлении было нечто вроде огромного коровника, как в российских колхозах, но только с верблюдами. Оказалось, всё намного проще. В загоне у ветхой хибары всего три верблюда. Это беговые верблюды. В ОАЭ национальный вид спорта – верблюжьи бега. Для этого есть специальные стадионы. Ставки. Тотализатор. Азарт. Цена хорошего верблюда доходит до 1 миллиона долларов, так что труды окупаются с лихвой. Один верблюд на ферме – на продажу, и верблюдица с месячным верблюжонком. И всё. Я кормил верблюдов с рук местной лепёшкой и фотографировался в тот момент, когда верблюдица своими мягкими губами взяла лепёшку у меня из рук. Верблюжонок всё жался к матери. Клёво!

2 мая (воскресенье)

Катание на верблюдах меня не прельстило, ибо хватило в Египте: очень неудобно ездить на них. А верблюжье молоко я уже пробовал в Тунисе.

В Дубай возвращался затемно. Солнце здесь будто резко проваливается часов в 7 вечера за горизонт. Чёрное небо усыпано звёздами. Однако в наших широтах звёзд всё же больше, особенно в августе. Город встречал огнями, усталые ноги просились гулять и гулять…

Неделя отдыха, с одной стороны, пролетела мигом, с другой – ощущение, что дома я не был целую вечность. Все проблемы растворились, остались в той жизни, что была до Эмиратов. Скучать я не начал, но червячок, зовущий домой, зашевелился в моём сердце…

Вот собраны сумки, прощайте Эмираты. Брошены монетки в Персидский залив. Быть может, я когда-нибудь ещё приеду сюда. Спасибо этой земле, что дала мне отдохнуть, что дала силы жить дальше. Спасибо и отелю, что был для меня хорошим домом. В общем, мне очень понравилось. И я очень рекомендую тебе, читатель, когда-нибудь обязательно посетить ОАЭ.

Огромный современный аэропорт встречает и провожает самолёты, даже красавцы-воздушные слоны Boeing 747 могут садиться здесь. Богатейший и дешёвый Duty free с выставкой машин от Porsche и Maserati. Здесь я беру бутылку рома Bacardi. Буду пить дома и гостей угощать, а ещё дарить сувениры.

3 мая (понедельник)

Вот и полёт со всеми его прелестями. Прохладная Москва. Добрые родственники. Ярославский вокзал и поезд с попутчиками. Стук колёс как стук сердца. Ближе, ближе к родному городу. Вот уж мост через широкую реку, знакомые силуэты моего города. В горле – комок, а на глаза наворачивается слеза. Всё же как хорошо дома… Ведь, пожалуй, возвращение есть главная составляющая путешествия!

4 мая (вторник)

Так закончился мой вояж в ОАЭ. Он навсегда останется в моей памяти. А от переполняющих меня впечатлений рождён небольшой экспромт в качестве…

Эпилог

5 мая (среда)

Я уже целую неделю как приехал в наш убогий, но всё же родной и милый сердцу город. Не могу прийти в себя от контраста увиденного, пугливо озираюсь на нашу действительность и грязь, серость и холод. Но не всё так плохо.

Похоже, что судьба улыбнулась мне, и я всё же вытащил счастливый билет. Это выяснилось ещё в начале марта, но я умышленно не раскрывал карты, дабы не сглазить, не делить шкуру неубитого медведя. Вот и сейчас пишу, скрепя сердце, скрестив пальцы, чтоб не вспугнуть удачу.

Об этом я даже и не мечтал, не рассматривал такого варианта, как врачебная должность в родном отделении пульмонологии, где я служу медбратом уже почти семь лет. Однако произошла подвижка, и освободилось место. Почему-то выбор пал на меня, и заведующая любезно предложила занять место детского пульмонолога именно мне. О детских лёгочных болезнях я мечтал ещё с первого курса, но с возможностью освобождения ставки было глухо, без перспектив. И вот чудо произошло. Путешествие, видимо, оказалось моим рубиконом и катализатором судьбы, хотя я до сих пор не верю до конца, что так хорошо и складно может быть, боюсь провокаций и подвохов.