Весна безумия

– Не замёрзла? Я немного подзяб, пока тебя ждал, предлагаю зарядиться горяченьким кофе, а потом решим, куда двинуть.

Я кивнула, и мы пошли к фудкортам на четвёртый этаж. Тимофей уверенным шагом потащил меня в кофейню. Взял себе латте с ореховым сиропом, а мне горячий шоколад с маршмеллоу. От еды я категорично отказалась, потому что перед выходом мама заставила пообедать.

Мы расположились за столиком. Тимофей опять огляделся и на этот раз стянул капюшон.

– Шифроваться в оранжевом худи?! – усмехнулась я. – Такой себе из тебя вышел бы шпион.

– Я просто очень люблю оранжевый цвет, ничего не могу с собой поделать! – улыбнулся Тимофей.

Была между нами какая-то неловкость. Вроде учились столько лет в одном классе, а ничего друг о друге не знали. Хотя вчера болтали как закадычные друзья.

– Определился, куда поступать будешь?

– Да, мне уже путь заказан. В академию спорта.

– Ого! Что ты тогда делаешь в ботанском классе? Почему не в спортшколе?

– Остался. По привычке, – хмыкнул он. – Всё равно биологию сдавать. А лучше нашей Сергеевны по биологии никто не подготовит. А ты? Определилась?

– Пока нет, – пожала плечами. – Куда пройду на бюджет, туда и пойду.

– Ты везде пройдёшь!

Мне льстила его вера в меня. Про учёбу и поступление разговор шёл вяло и скучно. Тимофей не спешил делиться подробностями о себе. Иногда говорил прямо, но порой как-то завуалировано.

– Но, если честно, я бы хотела быть генетиком, – отчего-то я решила признаться в своих мечтах.

– Почему именно генетика? – приподнял брови Тим.

– Мне бы хотелось менять людей к лучшему. Сейчас медицина очень быстро развивается. Многие генетические болезни можно отловить и убрать уже в утробе. И, представь, захочешь ты себе или ребёнку какую-то суперсилу, подшаманить чуть, и вуаля, твой сын – человек-паук!

– Как хорошо, что я родился не в эти времена! – ухмыльнулся Тим.

– Почему?

– А зачем?! Это какая-то игра в Бога получается. Да и, если человеку дать суперспособность с рождения, он же не оценит. Ох, отец бы мне точно выкрутил настройки на максимум, чтобы получить суперспортсмена, – скривился словно от чего-то кислого Тим и вздохнул. – Ян, и это же выбор не человека, а его родителей.

– Я не говорю, чтобы сразу делать человека суперменом. Но зато так можно пофиксить[10 - Фиксить(сленг.) – от англ. fix – чинить, исправлять, решать] раз и навсегда многие генетические заболевания, а это уже большой прорыв! И так потихоньку улучшать и улучшать общий человеческий геном…

Тим чуть нахмурился, поджал губы, а потом заговорил серьёзнее:

– Всё равно, когда улучшаешь себя сам – это в миллион раз круче! Силу воли, к примеру, не прокачать ни одной генетикой.

– Неужели тебе не хотелось бы что-то в себе изменить?

– Может, и хотелось бы, – задумался Тим, а потом усмехнулся. – Но пока Яна не добралась до генетики, буду жить таким, какой есть.

Я рассмеялась и вдруг вспомнила:

– Кстати, почему ты ни с того, ни с сего решил скинуть мне этот клип? Откуда узнал, что я фанатею от «Драгонсов»?

– Я, если честно, не ожидал, что ты такая же их фанатка, как и я. Был период, когда я переслушал всю твою музыку и понял, что у нас вкусы схожие и «Драги» тебе тоже нравятся. А скинул, потому что клип крутой, а поделиться вообще не с кем.

– Ты очень удачно попал, – улыбнулась я. – Так странно. И часто ты так слушаешь музыку других людей?

– Не всех, – опять ухмыльнулся Тим. – Но тебя мне захотелось узнать поближе, поэтому и слушал.

– Это ж как в мысли залезть к другому человеку! – возмутилась я.

– Твои мысли мне пришлись по вкусу. Да и моя музыка открыта для тебя, если хочешь, заглядывай, мне нечего скрывать!

– А почему у тебя нет никого из наших в друзьях? И ты никуда не ходишь: ни в кванториум, ни на секции в гимназии? Что вообще делаешь вне уроков?

– Бо?льшую часть моей жизни занимает спортивная гимнастика. Я занимаюсь с детства по три-четыре часа шесть дней в неделю. И друзья у меня есть, но не в гимназии. Я физически не смог бы куда-то ещё ходить, даже если бы захотел.

Я снова удивилась. Тимофей никак не вписывался в мои представления о спортсменах. Он был лишь ненамного выше меня. Хотя если на аватаре его снимок, то там у него весьма крепкая мускулатура. Только вот без школьной рубашки и пиджака я его ни разу и не видела, да и не обращала внимания. А сейчас под объёмным худи было сложно разглядеть его телосложение.

– А сегодня у тебя разве нет тренировки?

– Я предупредил тренера, что опоздаю. По уважительной причине, – он снова улыбнулся. – Отработаю потом.

Тимофей много улыбался, и мне очень нравилась его улыбка, такая добрая, искренняя. Выглядел уверенным, но всё равно смущался, как и я. Почему-то мне казалось, что он осторожничает в разговоре. А сама я боялась спросить что-то личное или откровенное. Тимофей, в свою очередь, тоже спрашивал обо мне, но поверхностно, хотя иногда складывалось впечатление, что он знает обо мне больше, чем я могла предположить.

Оказалось, Тимофей, как и бо?льшая часть нашей гимназии, переехал в квартиру в новостройках. Он как раз начал с нами учиться с пятого класса, когда всех перемешали. Нашу старую районную школу отдали под начальные классы, а в новом здании гимназии расположились средняя и старшая школа.

Ни в кино, ни на прогулку мы не пошли: в кинотеатре не было подходящего по времени сеанса, а на улице крепчал мороз. Мы так и просидели в фудкорте, болтая обо всём. И когда я обратилась к Тимофею по имени, он вдруг перебил и попросил:

– Ты можешь называть меня просто Тим.

Имя Тим ему шло, звучало чётко и лаконично, и мысленно я тоже стала его так называть.

Когда спускались по эскалатору, Тим стоял близко, и я почувствовала, чем он пахнет: жареными орехами, мелом и чем-то приятным, мужским, терпким, но этот запах перебивал аромат кофе. Мне на мгновение захотелось приблизиться, чтобы разобрать едва уловимые ноты, внюхаться в Тима сильнее. Но я вовремя себя остановила, иначе выглядело бы это странно.

Выйдя на улицу, я снова, как мумия, стала заворачиваться в свой мегашарф. Тим натянул капюшон.

– Классный шарфик! Можно впятером замотаться, – он взял один из концов шарфа и накрутил на свою шею. Мы оказались близко и чуть не прижались друг к другу.

– Сама вязала, – призналась я.

– Наверное, очень задумалась или чем-то сильно увлеклась.

– Почти угадал! – засмеялась я. – В том году подхватила бронхит, а потом это переросло в пневмонию, и я целый месяц сидела дома. Столько сериалов пересмотрела. Поэтому и получился шарфик два с половиной метра.

– Цвет красивый, он очень подходит к твоим глазам, – Тим стал серьёзнее и понизил голос, смотря прямо в лицо, и у меня по спине поползли мурашки от близости и его тембра.

Я поёжилась и чуть улыбнулась:

– Синий мой любимый цвет!