Темная фея. Последняя из рода

Морозным утром следующего дня мы оставили город сумеречных эльфов и, вновь пройдя тоннелями через горы, очутились на той самой полянке, где, казалось, целую вечность назад уже вставали лагерем. Столько всего произошло с тех пор! Теплую обновку пришлось снять, в долине было совсем не холодно. Тайлиэль занялся приготовлениями к ритуалу, а остальные мужчины уже по привычке стали проверять местность. Закончив со сложной схемой, мой светлый эльф указал вершины рисунка, где мне нужно зажечь черное пламя. После этого потребовалась моя кровь – очень неприятная, я вам скажу, процедура. Как только первые алые капли попали в центр чертежа, линии стали медленно напитываться тьмой. Она направлялась к вершинам, гася пламя и вбирая его силу, а потом устремилась обратно, образовывая небольшой шар, в котором мелькали молнии. Пока мы все завороженно смотрели на эту красоту, плотный сгусток поднялся в воздух и стремительно направился в мою сторону. Первым среагировал Шалисс. В неимоверном прыжке он бросился наперерез магии, пытаясь закрыть меня своим массивным телом, но тьма оказалась быстрее. Под мой вскрик сфера впиталась мне точно в солнечное сплетение, опаляя сильным жаром, я со стоном опустилась на колени, прижимая руки к источнику боли. Все мужчины столпились возле меня, наперебой выясняя, что случилось и как мне помочь. Бедному Тайлиэлю досталось за то, что он неправильно провел ритуал. Вир Ауриэль с трудом оторвал от груди мои руки и прислонил свои прохладные ладони, из которых полилась зеленая целительская энергия, облегчая мои страдания. Когда жуткие ощущения ушли на задний план, я почувствовала себя странно. Меня тянуло куда-то в горы, в совершенно определенное место. Неужели в этот раз схема сработала так, что я стала таким себе компасом, указывающим путь к храму?

– Послушайте, – попыталась шепотом перебить ругающихся мужчин. В горле все пересохло, и слова никак не хотели приобретать обычное звучание.

Лекарь помог мне сесть поудобнее и прикрикнул:

– А ну, тише все! – маги замолчали и удивленно посмотрели на нас.

– Я знаю, куда нам нужно идти. Магия поведет нас. Ритуал в этот раз сработал по-другому, потому что искомое место находится далеко. Эта штука, которая теперь со мной, – потерла все еще немного саднящее место, – укажет дорогу.

Дауэрон опустился возле меня на колени:

– Я испугался за тебя, моя девочка, – с болью проговорил дракон. – Была бы моя воля – увез бы тебя в свой замок и не выпускал никуда, оберегая, как самое настоящее сокровище!

Погладила разволновавшегося мужа по щеке:

– Ты же знаешь, что это невозможно. И потом, ты сам говорил, что нельзя запирать вольную птичку в клетку, пусть и в золотую.

– Да, родная. Но мой зверь и инстинкты иногда берут верх, – повинился Даур.

После этого все мои мужья по очереди затискали и зацеловали меня, возвращая мою порядком помятую тушку на землю.

– Ты готова идти сейчас? Или, может, нужно немного времени передохнуть? – заботливо спросил Адеон.

– Со мной все уже хорошо. Можем выдвигаться, – закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь понять направление. В голове сама собой предстала картинка: неширокая тропинка, уходящая дальше в горы и теряющаяся между двух абсолютно одинаковых скал, лишенных какой-либо растительности. Эта самая тропинка начиналась как раз недалеко от нас справа. Открыла глаза и, поманив всех за собой, пошла в сторону еле заметной дорожки.

– Вот отсюда начнется наш путь. По тропе мы дойдем до подножия гор, там между ними есть проход, по которому мы двинемся дальше.

– Сократить путь не получится. Я совсем не знаю эти места и не смогу найти верную точку выхода с теневой тропы, – сокрушенно покачал головой Раулиэль.

– Ничего, надеюсь, что идти придется не слишком долго, – поддержала эльфа.

– Феи не обладали возможностями ходящих, не думаю, что пешее путешествие было длительным, вряд ли герцогиня могла надолго оставлять свой народ, – предположил Ауриэль.

Так за разговорами мы и шли, периодически останавливаясь для кратковременного отдыха, необходимого, по большей части, мне. Поздним вечером мы достигли тех самых скал-близнецов. Пошел легкий снежок, было довольно прохладно. Сидя у только что разожженного костра с помощью купленных мной чудесных камушков-зажигалок, куталась в шубку. Мужчины взяли на себя приготовление ужина и обустройство лагеря, не оставляя мне никаких дел. Сначала попробовала возмутиться, а потом решила расслабиться. В конце концов, это ужасно приятно, когда за тобой ухаживают. Живя на Земле, как-то отвыкла от такого обращения. Охотиться здесь не представлялось возможным: практически полностью лишенные растительности горы, только несколько чахлых деревцев и кустарник кое-где, которых едва хватило, чтобы развести огонь. Пришлось снова распотрошить запасы мои и мужчин. Из всего этого получился довольно сытный ужин на всех. Горячий чай приятно согревал и приносил умиротворение. То и дело бросая взгляды на целителя, решила, наконец, устроить ему допрос с пристрастием:

– Ауриэль, ответь мне, почему ты отправился с нами? Что заставило тебя пойти в это опасное для жизни путешествие? Что ты так тщательно скрываешь?

Целитель сделал хороший глоток горячего напитка и, глядя на пляшущие язычки пламени, начал свой рассказ:

– Когда-то давно я встретил прелестную молодую феечку. Она была красива и очень умна, несмотря на свой столь юный возраст. Темная не была моей истинной, но ее серьезные суждения покорили холодное сердце гордого эльфа раньше, чем красота и легкий нрав. Девушка была герцогиней ал Вилентор и твоей бабушкой, Вероника. Шли годы, юная красавица превратилась в блестящую молодую женщину – правительницу герцогства. Наш взаимный интерес друг к другу не угас. Я часто бывал у нее. Однажды я понял, что люблю, и, о чудо, Эльвира ответила мне взаимностью. В тот же вечер я сделал ей предложение, подарив родовое кольцо, феечка приняла его. На следующее утро я отправился в священный лес просить разрешение на брак. Но высочайшие лорды отказали мне, мотивируя это тем, что один из них не может связать свою судьбу с существом другой расы, это недопустимо. На смешанные браки простых эльфов еще могли смотреть сквозь пальцы, но не на мой. В случае моего отказа подчиниться решению, меня исключили бы из рода. Моя ветвь на родовом древе была бы перерезана, а, значит, мой источник лишился бы подпитки. Это медленная и мучительная смерть. Последней каплей стало то, что, оказывается, для меня уже подобрали чистокровную эльфийку, у которой был на тот момент всего один муж, а у твоей бабушки уже трое. Я не смог пойти наперекор совету. О нашей помолвке с Дарталией тут же объявили. Добрые высочайшие лорды постарались донести новость до Эльвиры. На следующий же день я получил конверт, в котором лежало мое родовое кольцо и короткая записка, освобождающая меня от каких-либо обязательств по отношению к герцогине. А также настоятельная просьба отказаться от посещения герцогства отныне и впредь.

– И ты смог предать свою любовь и жениться на навязанной эльфийке? – разочарованно спросила целителя.

– Нет. Я так и не женился. Заставить меня было невозможно, а собственного желания сделать это у меня не было. Я старался издалека следить за счастливой жизнью темной, по возможности собирая все возможные крохи информации и периодически давая указания своим подчиненным посещать Риварию. Дивный лес все больше приходил в упадок. Истинных пар было все меньше, дети практически перестали рождаться, а значит и саумы – деревья, дающие нам магию и питающие ее, стали погибать. Мы не могли поддерживать их популяцию на прежнем уровне и к началу конфликта между темными и светлыми очень многие из нас ушли дорогой предков. Но, тем не менее, оставшиеся все еще были очень сильны. Тогда-то к нам и пожаловали светлые маги за помощью. Я, в отличие от других высочайших лордов не поверил и слову из того, что нам говорил верховный маг, и пытался убедить остальных лично проверить информацию. Но чувство собственной исключительности эльфов, хорошо подогретое лестью, абсолютно затмило разум правителей. Те немногие, которых мне удалось убедить, последовали за мной в Риварию. Остальные заняли позицию светлых магов и готовились вместе с ними к войне. Я несколько дней пытался добиться встречи с Эльвирой, но безрезультатно. Тогда решился объясниться со Стефаном – старшим мужем герцогини – сумеречным эльфом. Стеф принял меня, мы долго говорили. Он внимательно выслушал мой рассказ:

– Знаешь, – сказал он мне, – если бы Эльви не любила тебя так сильно, я бы собственноручно убил тебя за ту боль, что ты причинил. Поэтому сейчас не смей бередить старые раны. Будь просто ей другом и не надейся на большее. Она нашла утешение в нас, но я чувствую, что ее страдания никуда не делись, годы несколько смягчили душевные муки, но не смогли вылечить до конца. Я давно собираю неутешительные вести со всего Эвиндейла о готовящейся войне. Никто из нас, даже Эльвира не понимает ее причин, хотя мне иногда кажется, что она что-то не договаривает. Мы готовимся. Послы Риварии без конца объезжают соседние государства с призывами не поддаваться на провокации светлых, но ситуация становится критической, войны не избежать. Нас слишком мало, но без боя мы не сдадимся.

– Я и преданные мне эльфы целиком и полностью на вашей стороне, – заявил тогда сумеречному.

С герцогиней мне все-таки удалось поговорить позднее. Она сильно изменилась. Предчувствие беды подкосило ее, а ведь ее старшая дочь как раз недавно вышла замуж и была беременна. События развивались все быстрее. Сначала был запрет всем подданным Риварии посещать соседние страны, затем открытое военное наступление объединенных войск Светлой империи и ее союзников с требованием выдать Эльвиру для суда над ней за все якобы совершенные преступления. Незамедлительно последовал жесткий отказ. Тогда началась война, долгая и жестокая война. Мы храбро сражались на пределе своих возможностей, но у противника был слишком явный численный перевес. Остатки фей во главе с твоей бабушкой отступили в самую глубину леса Нилувэй. Там на территории старинной усадьбы ал Виленторов перед тем, как принять последний бой, Эльвира выслала тех немногих, кто не был связан узами брака с феями, чтобы спасти их. Остальных ждала смерть. Как ты знаешь, твоя бабушка пожертвовала собой, чтобы спасти тебя и твою мать, используя всю свою магию и жизненные силы, она переправила вас в безмагический мир. Перед смертью Эльви передала мне письмо, в котором просила в память о нашем чувстве помочь ее внучке, когда придет время. Со слезами и с болью в сердце навсегда покидал я свою любимую, поклявшись, что однажды я сделаю для ее потомка все, что в моих силах и даже больше. И судьба дала мне шанс все исправить и заслужить прощение.

Эльф замолчал, а по моим щекам текли слезы, слезы сожаления о смелой и сильной женщине, отдавшей свою жизнь за будущее этого насквозь прогнившего мирка. С другой стороны, глядя на мужчин, которые сейчас были рядом со мной и тех, кто вместе с ними оказал мне свою поддержку, я понимала, что есть существа, ради которых стоит бороться, стоит спасти Эвиндейл, чтобы дать им всем шанс на счастье, ведь они все заслуживают его.

Светлая империя, кабинет верховного мага

Антуан снова был в бешенстве. Давненько не было такого, что все его тщательно продуманные планы проваливались по вине какой-то малолетней выскочки. Никто из его приспешников так и не смог изловить и доставить ему единственную девчонку. Рившана, по донесениям лазутчиков, вообще оказалась под арестом, а в Ширафате прошли мощнейшие проверки на всех уровнях власти, выявляя подкупленных им ранее нагов. Теперь он почти лишен влияния на их территории, но и феи там больше нет, и куда она направилась так никто и не смог выяснить. Что? Как ты смеешь угрожать мне? Помни, что фея нужна бездне живой, иначе весь наш мир очень скоро разлетится на куски. А вы лишитесь весьма лакомого кусочка. Так что не спеши и не делай глупостей, ты погубишь всех нас. Да, я клянусь, что сам найду ее и лично посажу в антимагическую клетку.

Ширафат, кабинет императора, Лессандр эа Хастэрдин

В ожидании сообщения от генерала черный наг не мог найти себе место. Весь день все, за что бы он ни брался, валилось из рук. Он с надеждой ждал сумерек, и, хвала матери-тьме, Шалисс связался с ним, сообщая, что с Вероникой все в порядке, они покинули Арвентил и на пути к древнему родовому храму ал Виленторов. Там Ника надеется найти знания, как навсегда закрыть Эвиндейл от прорывов. Камень упал с души, и правитель снова смог вздохнуть спокойно. Он почти завершил свои дела в империи и совсем скоро сможет быть возле своей девочки.

Глава 41

Горы Айвэйли, Вероника ал Вилентор

Утро выдалось довольно прохладным. В моей палатке в теплом спальном мешке было вполне комфортно, но наружу вылезать абсолютно не хотелось. За тонкими стенками слышались тихие разговоры и треск костра. Максимально быстро оделась. Солнце или Онтар, как говорят местные, уже стояло довольно высоко. Пожелав мне доброго утра, мужчины предложили позавтракать: горячий чай и бутерброды с мягким хлебом и домашней ветчиной, булочки с сыром. Довольно быстро расправилась со своей порцией и маленькими глоточками пила дымящийся ароматный напиток.

– Ты не чувствуешь, далеко нам идти до храма? – спросил Шалисс.

– Нет, только направление, – вздохнула я.

– Погода может испортиться. Буря в горах – не самое приятное приключение, – задумчиво проговорил Адеон.

Я зябко передернула плечами. По земным фильмам я прекрасно понимала, что значит встретить непогоду высоко над землей. Остается только надеяться, что мы дойдем до места быстрее.

– Давайте поторопимся, – предложила мужчинам.

– У нас все готово, – отвечал Тайлиэль, – ждали только тебя.

Мне стало немного стыдно, и я решила сократить привалы на отдых по максимуму. Мы шли по узкой горной тропе. Снег, падавший утром аккуратными хлопьями, уже буквально через несколько часов усилился и слепил глаза, сильный ветер дул в лицо, снижая и без того плохую видимость. Я упрямо шагала вперед. Еще через какое-то время ноги просто гудели от усталости и угрожали начать заплетаться. Я взмолилась о небольшом отдыхе. Мужья, прекрасно чувствуя мое состояние, старались его облегчить. Мой змей усадил меня к себе на хвост, а Дауэрон начал массировать уставшие ноги горячими ладонями, дополнительно согревая их. Вообще дракону было совсем не холодно. В отличие от всех остальных он путешествовал в тонкой куртке, а согревала его вторая ипостась и его огонь, которым сейчас он щедро делился со мной.

– Если так дело пойдет дальше, – прокричал Тайлиэль, – то нам придется искать место для стоянки, чтобы переждать бурю.

Я забрала свои ноги у Даура, вновь сунула их в теплые сапоги и, приплясывая от нетерпения на месте, сказала:

– Нам нужно идти. Меня просто нестерпимо, до зуда на кончиках пальцев, тянет вперед. Может мы уже близко?

Вновь зашагали по тропинке, петляющей среди гор. Нужно спешить, ведь погода продолжала портиться, а места, чтобы ее переждать так и не находилось. За очередным поворотом мы вышли на небольшую площадку, окруженную с одной стороны скалами, а с другой, был крутой обрыв. Тропинка заканчивалась здесь, пути дальше не было. Протянула руку Ауриэлю, который быстро и аккуратно сделал на моей ладони надрез, тут же выступили алые капельки крови. Хорошенько размазав ее для верности, прислонила руку к ближайшей горе. Казалось, что мучительно долго ничего не происходило, вдруг с жутким скрежетом и грохотом камни, помеченные мной, скатились в пропасть, а на их месте обнаружились абсолютно гладкие створки дверей. И ничего в них не было примечательного, если бы не одна деталь, бросавшаяся в глаза. Вместо замка по центру гордо красовалось углубление для какого-то небольшого кинжала.

– Ну, и где нам теперь его искать? – задумчиво пробормотала я.

– Ника, – подскочил ко мне Даур, – помнишь кинжал, что мы купили в лавке артефактора на рынке в Ширифе? Он тогда еще впитал твою тьму.

– Конечно, Дауэрон! Осталась самая малость – найти его в моем большом рюкзаке.

Время откровенно поджимало, сильные порывы ветра так и норовили скинуть нас с обрыва, поэтому я просто стала доставать все, что было внутри. По закону подлости, клинок оказался на самом дне. Схватила его в руки и поднесла к замку – ничего. Попробовала вставить в углубление – снова ничего.

– Попробуй «напоить» его своей кровью, – предложил Ауриэль.