Тарелка на коленке

Когда пластик застыл и Гришка вынул из ямки готовую деталь, оказалось, что получилась гладкая прозрачная полусфера, идеально подходящая для верхней части корпуса из металлических труб и железных листов.

Скафандры Гришка тоже отлил из пластика, только на этот раз добавив в него другой порошок. Застыв, детали костюмов получились пластичными и мягкими, как силиконовые трубочки от капельниц, но очень прочные.

Части скафандров соединялись довольно хитрым способом. Сначала нужно было через верх костюма, где плечи, просунуться внутрь и продвинуться вниз, чтобы ноги очутились в штанинах, а затем, вытянув руки, надеть один рукав и прикрутить его к скафандру у плеча, а дальше так же другой. Потом проёмы в плечах закрыть специальными накладками и надеть шлем.

Скафандры можно было свернуть в плотные рулоны, и тогда они занимали совсем мало места в нишах, устроенных под сидениями пилота и пассажиров. Это имело важное значение, учитывая, что аппарат Гришка задумывал небольших размеров, а в путешествие нужно было взять кучу вещей.

Пластиковые ваяния заняли много времени, и июль незаметно подошёл к концу. Правда, в последнее число месяца Гришка успел начать сборку телескопа. Но поскольку это была тонкая работа, на то, чтобы его полностью собрать, понадобилась целая неделя. Наконец, сие чудо техники, созданное мальчиком собственноручно из пластиковой серой трубы и линз, было установлено на самодельную треногу, и появилась возможность с наступлением темноты разглядывать космические тела. Единственная сложность заключалась в том, что двор Гришки находился в городской черте и свет, зажжённый вечером на улицах, мешал чётко видеть объекты в космосе. Однако мальчик не отчаивался. Он придумал взять телескоп с собой, когда в середине месяца поедет с Колькой в деревню к его деду, Ивану Тимофеевичу. Там никаких городских ночных огней. Кругом поля. Кроме того, Иван Тимофеевич был лётчиком, многое знал о небе, астрономии и неоднократно затевал разговоры про самолёты, космические ракеты, наблюдение звёздного неба, не скрывая, что и сам готов принять участие в исследованиях. К слову сказать, Иван Тимофеевич любил Гришку как родного внука. Хвалил мальца за то, что тот хорошо учится, стремится узнать больше, чем сверстники. И в глубине души ругал судьбу-злодейку, оставившую Гришку без отца. Наверное, в отношении Ивана Тимофеевича к мальчонке присутствовала и жалость за нелёгкую судьбу. Но жалость рассудительная. Дедушка не баловал Гришку, а старался учить жизни. Много рассказывал, каким должен быть настоящий мужчина. Говорил о чести и храбрости, что всегда нужно быть вдумчивым и справедливым. А главное – стойко переносить трудности, которых в жизни встретится немало.

Утром семнадцатого августа под окном Гришкиной комнаты просигналил гудок старого жигулёнка Колькиного папы, Дмитрия Ивановича.

Гришка был в полной боевой готовности. Он собрал с собой всё, что посчитал нужным для исследований на просторах деревни, и, едва заслышав клаксон, пыхтя, с телескопом под мышкой потащил к лестнице здоровенную сумку.

Мама протянула мальчику пакет с подарками Колькиным бабушке и дедушке:

– Вот, передай Ивану Тимофеевичу и Марине Степановне. Им тут наша бабуля салфеток крючком навязала кружевных, да я кое-что на ярмарке прикупила старикам для хозяйства.

– Хорошо! – Гришка прихватил пакет одним пальцем руки, в которой держал сумку.

Мама обратила внимание на телескоп и, не подозревая, что из себя в действительности представляет серая канализационная труба, улыбаясь, спросила:

– Сынок, а зачем ты в гости трубу-то тащишь?

– Это, мам, не труба! Это высокоточный прибор для научных исследований! – переводя дух у выхода из квартиры, сообщил Гришка.

Мама не смогла удержаться от смеха:

– Сына, ну в кого ты у меня такой чудно?й?

Бабуля выглянула из кухни:

– А я бы на твоём месте, Маша, запретила ему тащить эту гадость с собой! Люди невесть что подумают, когда он с этим залезет в машину! Ещё б сливной бачок потащил!

Повисла пауза. Мама задумалась, а Гришка принялся торопливо крутить ключ в замке, чтобы поскорее убраться из дома, прежде чем его «непросвещённые» женщины сломают ему все планы.

Наконец, дверь была отперта и Гришка протиснулся за порог.

Бабуля не отставала:

– Маша, запрети ему!

– Григорий… – начала было мама.

Но мальчик, коротко бросив:

– Пока, – несмотря на тяжеленную сумку, пакет и неудобную трубу под мышкой, сиганул по лестнице с такой прытью, что тотчас оказался у открытого багажника ожидающей его машины. Дмитрий Иванович уже брал Гришку в деревню и, зная, какую кучу вещей каждый раз набирает с собой мальчонка, стоял у распахнутой задней двери своего бордового универсала, готовый набить багажник добром запасливого мальца.

– Здрасте*, дядя Дим! – поприветствовал Гришка Колькиного папу и стал торопливо запихивать телескоп в багажник.

– Здравствуй, Гришка! – улыбнулся Дмитрий Иванович, забирая у мальчика поклажу и засовывая в машину. – Чего придумал теперь, пострел? Будем совершенствовать канализацию?

– Нет, дядя Дим. Это мой телескоп!

– Ах, телескоп! – приподнял брови Дмитрий Иванович, закрыл багажник и, отряхивая руки, пошёл и уселся за руль.

Гришка забрался на заднее сидение к Кольке и Саньке.

Нужно заметить, что Санька был одноклассником и соседом Гришки и Кольки и тоже всегда ездил с ними в деревню.

– Привет! – сказали Санька и Колька.

– Привет! – бросил в ответ друзьям Гришка и вежливо поздоровался с мамой Кольки, сидящей впереди рядом с водителем: – Доброе утро, Тамара Игоревна.

– Доброе, Гришечка! – отозвалась мама Кольки и протянула мальчишкам пакет, набитый пирожками, конфетами и газировкой. – Вот, покушайте. Только не сорите, а то потом вам самим придётся убирать!

Ребята поблагодарили Тамару Игоревну и приступили к уничтожению вкусностей из пакета.

Дмитрий Иванович, недовольно взглянув на жену, тронул машину с места:

– Я же говорил много раз – не есть в машине!

– Ой, да что будет?! Не ворчи! – отмахнулась Тамара Игоревна и развернула свежую газету.

Дмитрий Иванович, задумчиво пошевелив усами, ещё раз посмотрел на жену, но ничего больше не сказал. Машина вырулила с их узенькой улочки на оживлённую многополосную дорогу и помчала к окружной, откуда начинался трёхчасовой путь до деревни Колькиных дедушки и бабушки.

Первый час Дмитрий Иванович слушал радио, Тамара Игоревна увлечённо читала газету, а мальчишки играли в «Слова», «Я беру с собой в поход», «Города»… На втором часе Тамара Игоревна, покончив с газетой, сказала:

– Уж не знаю, как ты, Дима, а я это радио больше слушать не могу!

– Ну а я что тебе сделаю? Плеер* в ремонте… – пожал плечами Дмитрий Иванович, продолжая вести машину по загородной дороге, пролегающей сейчас меж полей. Там и тут паслись коровы. И даже удалось увидеть аиста, стоящего на одной ножке в гнезде, свитом на водонапорной* башне.

Тамара Игоревна предложила:

– А давайте споём!

– Да ну, – хмыкнул Дмитрий Иванович. – Нет настроения.

– Ладно, как хочешь, а мы с ребятами споём! – Тамара Игоревна оглянулась к детям, которым тоже до жути надоели их игры, и они маялись от скуки. – Споём, мальчишки?

– А что петь? – поинтересовался Колька.

– Что-нибудь хорошее, можно весёлое!

– «В траве сидел кузнечик» или «Два весёлых гуся»? – хихикнул Санька.

Тамара Игоревна заулыбалась:

– Хорошее и весёлое, согласна, только как-то не по вашему возрасту.