Последний рубеж. Роковая ошибка

– Я пытался рассмотреть, нет ли кого на палубе. Хотел узнать, когда отплывает паром. Стоял почти на краю. До сих пор чувствую – меня двумя руками толкнули в спину. Я упал в воду и обо что-то ударился. Фингал, наверное, есть.

– Да уж, расцветает синячище, – подтвердил матрос, заглядывая ему в лицо. – Точно.

– Вы никого не заметили?

– Я? Да я в каюте дрых, внизу. Потом проснулся – от грома, наверное. Выхожу на палубу, а тут ты, в воде барахтаешься и за лестницу хватаешься. Я кричу-кричу, а ты не слышишь. Ну, не сразу услыхал.

– Он, наверное, прятался на складе. И шел за мной до пристани.

– Похоже, ты догадываешься, кто это мог сделать, да? Зуб, что ли, кто на тебя имеет? – матрос внимательно посмотрел на Рики. – Досадил кому? Да по тебе не скажешь, что ты на такое способен, ни по виду твоему, ни по разговору.

– Там все запутано, – вздохнул Рики.

Его начало клонить в сон.

– Послушай, – сказал матрос, – мы отплываем в шесть. Ты с нами хотел? Я просто заранее спрашиваю, торопиться-то некуда.

– Да, хотел бы. Очень, – ответил Рики.

– А вещи у тебя где?

Усилием воли прогнав сонливость, Рики ответил. Матрос подозвал своего напарника, которого он должен был сменить на вахте в четыре тридцать. Тот предложил забрать вещи Рики из отеля и оплатить счет. Рики выудил водонепроницаемый бумажник из внутреннего кармана дождевика. Банкноты почти не промокли.

– Я вам очень обязан, – сказал Рики. – Возьмите такси. И купите себе бутылку виски от меня, ладно?

Матрос согласился. Еще он сказал, что его зовут Джим Леконт, и Рики нужно нормально одеться к приходу капитана.

К шести часам Рики сидел в салоне. На коленях у него лежал плед. В этот раз море было спокойнее, и, к своему удивлению, Рики не мучился от морской болезни, а почти всю дорогу проспал. В Маунтджое он попрощался с новым другом.

– Джим, я так вам обязан, – сказал он. – Сделаете еще кое-что для меня?

– Ну?

– Забудьте о том, что я говорил. Я просто поскользнулся и упал. Мне ничего не угрожает. Честное слово. Пожалуйста, пусть все это останется между нами.

Какое-то мгновение Леконт смотрел на него, склонив голову набок.

– Ну ладно, – наконец сказал он. – Как скажешь. Поскользнулся и упал, значит.

– Хороший вы человек, – сказал Рики.

Он сошел на берег с рюкзаком, полным мокрой одежды, и взял такси до Коува. Подъехал к дому и сразу поднялся к себе, миновав миссис Феррант, которая разговаривала по телефону.

Когда он вошел в комнату, ему навстречу из кресла поднялся очень высокий человек.

Это был его отец.

IV

– Я здесь по работе, – сказал Аллейн. – Нам с Фоксом выделили по фешенебельному номеру в «Нео-Риц», или как там этот отель называется, предоставили полицейскую машину и завалили скучной работой. Я бы не стал обсуждать с тобой дела, Рик, но, по досадному стечению обстоятельств, ты можешь сообщить нам кое-какую полезную информацию.

– Про мисс Харкнесс? – взволнованно воскликнул Рики.

– Это почему? – резко спросил Аллейн.

– Просто подумал.

– Вообще, я не стал бы посвящать тебя в детали, но в целях расследования, полагаю, придется. Только мне нужно быть совершенно уверенным в том, что ты никому об этом не расскажешь. Никому-никому. Ни единого слова. Как если бы я тебе ничего не говорил, ладно?

– Ладно, – ответил Рики с оттенком разочарования в голосе.

– Никому, – повторил Аллейн. – И уж, конечно, ни в коем случае Джулии Фарамонд.

Рики покраснел.

– Если спросят, мы с Фоксом приехали обсудить меры по улучшению взаимодействия между полицией острова и центральным управлением. И все время будем пропадать на нескончаемых и ужасно скучных совещаниях. Придерживаемся этой версии, понял?

– Да, шеф.

– Разумеется, никто этому не поверит, когда мы начнем рыскать в конюшне. Тогда скажем просто, что раз уж мы здесь, местная полиция захотела узнать наше мнение. Кстати, о местной полиции. Суперинтендант Маунтджоя не очень-то помог расследованию тем, что угодил с аппендицитом в больницу. Сержант из Коува, Планк – ах, да, ты ведь его знаешь, – в курсе истинной цели нашего визита. Теперь что касается тебя… Нам нельзя проявлять никакого интереса к уикендам мистера Ферранта, а еще мы знать не знаем никакого Сида Джонса.

– Но я уже сказал Фарамондам, что он приходил к вам, – возразил Рики.

– Черт. Ну да ладно. Ничего там такого особенного не произошло, и последствий никаких не было.

– Как скажешь.

– Именно так.

– Хорошо, шеф.

– Вот и славно. Ты, кстати, голоден?

– Теперь да.

– А нельзя ли уговорить ту строгую леди внизу дать нам что-нибудь поесть?

– Конечно, можно. Сейчас спрошу.

– Скажи ей, что поскользнулся на мокрой пристани, упал и ударился о столб.

– Она подумает, что я был пьян.

– Вот и хорошо. От тебя и так разит виски. Ты точно в порядке, а, сынок? Уверен?

– Да, в полном. Ладно, пойду поговорю с миссис Феррант.

Рики ушел, а Аллейн смотрел из окна на вечерний Коув и размышлял над рассказом сына о поездке в Сен-Пьер-де-Рош и предшествующих ей событиях. Он думал о том, что люди любят сравнивать криминальные расследования со складыванием пазлов, и по большей части это верно. Сейчас же нет никакой уверенности, что имеющиеся детали – от одной картины. «Надо только соединить…»[14 - Известная фраза о взаимоотношениях людей, которую английский писатель Эдвард Морган Форстер (1879–1970) вынес эпиграфом к своему знаменитому роману «Говардс-Энд».] – с изумлением декларировал в своем романе Форстер. Эта фраза могла бы с успехом заменить учебник по криминалистике.