Метанойя. Репликация

В этот момент забежал охранник, а с ним еще несколько, и мою жертву освободили, дернув меня рывком назад.

– Вышестоящего? – переспросил я, чувствуя палку с электрошокером между лопаток. – Вы здесь не главный?

Мужчина откашлялся, поднимаясь с кресла, и покачал головой:

– Конечно, нет. Он только руководит. Для исполнения существует весь аппарат. Я выслушал ваши претензии, на этом время аудиенции закончено. Возвращайтесь в свой сектор.

– Мне нужен главный! – закричал я, упираясь от потянувших на выход охранников. – Отведите меня к нему! Я хочу говорить с ним!

– Это исключено, – ответил мужчина, глядя, как меня вытаскивают через порог. – Он не ведет беседы. Я передам ему ваши требования, но все ответы вы уже получили от меня.

– Вот ведь дубовая башка у парня, – высказался один из охранников, когда дверь в кабинет захлопнулась, и меня потащили по коридору. – Ты что, бессмертный?

– Мне нужен главный, – отозвался я. – Самый главный. Зачем вы привели меня сюда?

– Стал бы он тебя слушать, – усмехнулся один из охранников. – Наивный мешок с костями.

– Если бы главный был здесь, тебе бы жарко стало после такого, – высказался другой.

– Его здесь нет? – переспросил я. – А где он? Где его можно найти?

– Не надо его искать, дубина. Для тебя это недосягаемая высота.

– Уехал он, – бросил кто-то из тех, кто заломил мне руки и шел позади. – Как вернется, узнает о тебе, не переживай.

– Уехал? – удивился я. – Как уехал?

– По воздуху! – раздраженно ответил кто-то. – На вертолете улетел.

– Куда? Куда там можно ездить?

– На другую карантинную зону, придурок. Главный везде главный.

– Разве отсюда можно уезжать и возвращаться?

– Ему – можно. А тебе совет: захлопни свой сундук с желаниями. Тебя слишком много.

– Ты свой совет себе посоветуй, – огрызнулся я, в это время мы как раз вошли в мой сектор.

– Такие как ты, долго не живут, имей в виду, – равнодушно произнес бородатый, расстегивая на мне наручники. – Пошел в свой отсек!

Я вернулся в помещение с нарами, где меня встретил обеспокоенный Виктор.

– Ты куда пропал? – зашептал он, опасаясь разбудить соседей. – Почти вся ночь прошла. Удалось увидеть семью?

Я рассказал о своем приключении и о мыслях, что посетили меня за это время.

– Они подчинились моему требованию, это стало неожиданностью для меня самого. А еще я узнал, что их главный находится в нашей зоне, только он никого не принимает лично. Но ему придется принять меня, я все для этого сделаю.

– Будь осторожен, Марк. Ты играешь с огнем.

– Знаю, – согласился я. – Но опаснее ложиться под их каток и становиться ничем. Я чувствую, что все, что сейчас происходит, наполнено ложью. Это какая-то страшная игра, которая открывается мне на подкорке подсознания. Я ощущаю ее шестым чувством. И чем больше времени проходит, тем сильнее это ощущение.

Я действительно не понимал, каким образом чувствую ложь, но знал точно, что нужно противостоять. За последнее время во мне обострились чувства и как следствие – появились излишние эмоции. Мое нападение на того мужчину, которого я принял за главного, стало неожиданностью для меня самого. И если бы я был прежним, списал бы этот порыв на действие эмбриона зла, который жил во мне и управлял мною. Но я изменился, и этот порыв напомнил мне состояние из прошлого.

И еще. Я осознал, что хочу вернуть свои силы. Те, которые исчезли после закрытия адского портала. Мартин сказал, что мы можем вернуть силы своим желанием, и в данной обстановке я понял, как бы они могли мне помочь. Единственный минус в этом: проявление сил у наших детей. И только это останавливало меня от запуска команды.

Когда начались вызовы по спискам на вакцинацию, я просто не шел с группой. Большинство смотрело на меня осуждающе, остальные с некоторой завистью и безысходностью в глазах. Виктор оставался со мной, и на фоне привитых, которым на левое запястье цепляли зеленый браслет, мы выглядели как изгои.

Через три дня нас собрали на площади и объявили, что вакцинация проходит успешно и что разработана специальная платформа для изучения чистого гена, которая позволит провести изучение данного феномена. Для этой работы послужат дети, носители гена, и после будет создано лекарство, позволяющее оставаться защищенным всегда и обходиться без нужды в вакцинации.

Большая половина стоящих на площади одобрительно закричала и замахала руками в знак согласия. Меня же эта новость шокировала. Моих детей начнут мучить в лаборатории как подопытных животных? Нет. Я на это не соглашусь ни при каких обстоятельствах. Даже под страхом смерти.

Оглядев толпу вокруг себя, я возмутился:

– Что вы кричите?! Вы понимаете, на что обрекаете наших детей?

– Пусть послужат во благо общества! – закричали люди.

– Что?! Общества, которое готово убить детей ради себя?! – с ужасом отозвался я. – Что это за общество?

– Ты вообще молчи! – крикнул кто-то. – Дефективный! Нарушитель!

После этих слов на меня накинулось несколько человек, которых растащила охрана.

«Сохраняйте спокойствие, – объявил подлетевший наблюдатель. – Нарушители порядка понесут наказание».

– Накажите его! – закричали люди, указывая на меня пальцами. – Это он нарушитель!

Под общую эйфорию сумасшествия к этим вопившим присоединялись другие, в итоге через пару минут вся площадь наполнилась эмоциональной оргией. Мне казалось, я сплю. Настолько страшной и неправдоподобной была ситуация. Словно по команде зомбированная толпа совершала одно и то же. Ужасающее коллективное безсознание.

Мне было плевать на побои и неприятие толпы. Самым страшным было другое: новость о положении моих детей. И хуже этого было только мое бессилие. Я не знал, как им помочь. Если бы стены были не так высоки, мы сбежали бы этой же ночью. Но перелезть через пятиметровую гладкую бетонную плиту было невозможно. А на воротах выставлена охрана. Я готов был сейчас же продать свою почку, легкое и глаз, лишь бы откупиться от этого места и выйти отсюда. Хотя, даже если бы взамен потребовали мою жизнь, отдал бы. Настолько невыносимое состояние накрыло меня от всего произошедшего.

– Тебе тоже досталось, – вздохнул я, глядя на синяки Виктора, после всеобщей вакханалии, когда мы вернулись в спальное помещение. – Спасибо, что заступился, только это моя война. Будь осторожен.

– Ерунда, – махнул рукой Виктор. – И ты не прав, это и моя война, это война общая. Мир рискует превратиться вот в это. И остановить снежный ком потом будет сложно. Я заметил, что на тебя нападали лишь те, у кого браслеты, то есть получившие дозу вакцины. Остальные стояли и смотрели, но в том бесновании не участвовали. Такое ощущение, что с уколом привитым повредили сознание. И их глаза… Эти стеклянные взгляды, существующие отдельно от лиц. Я такое видел впервые.

– Поверь, это не самое страшное, – горько усмехнулся я. – Мне приходилось бывать в ситуациях, которые гораздо страшнее, но общими усилиями мы победили. Так что нужно верить в победу. При любых обстоятельствах.

В эту ночь я снова отправился в сектор «А» уже с твердым намерением, и когда добрался до своей семьи, начал сходу:

– Мы должны это сделать. Должны активировать свои силы. Без них мы загнемся и останемся в этом месте навсегда. Я точно не выйду отсюда, потому что не смогу смириться и принять этот режим. Давай сделаем это, прошу тебя.

Мия закрыла глаза и покачала головой:

– Тогда мы потеряем наших детей. Они не смогут справиться с мощью разрушительной стороны.

– Любимая, мы потеряем детей, если позволим использовать их в лаборатории. Мы можем обучать Миру и Влада, когда они обнаружат в себе способности, можем объяснять им способы управления. Дети всегда легко учатся, ты же знаешь.